Глава 3

История диетологии

Еще 150 лет назад диетология не была наукой. А 30 лет назад уже была. Некоторые ошибки мы с вами уже разобрали в книге «Как химичит наш организм» и помним историю про чукчей, у которых отняли традиционный характер питания. Теперь же мы поговорим про современный характер питания.

Самая первая и в то же время самая древняя теория называется «калоражная». Калория – это очень маленькая единица. Сейчас пользуются понятием килокалория (Ккал, 1000 калорий) – это количество энергии, которое требуется для нагревания 1 литра воды на 1 градус Цельсия при нормальных условиях. Нормальные условия – это температура 20 градусов Цельсия при давлении 760 мм ртутного столба. То есть на уровне моря. Калория – это условная единица пищевой энергии. Ее единственная функция – обеспечить организм энергией. В калоражной теории все иные пищевые функции игнорируются. Ее смысл – рассчитать количество энергии, которую мы получим с пищей. Все! Не важно, сколько это будет белков или жиров, какие углеводы – легкие или тяжелые. Важна некая условная единица энергии. И набор продуктов, обеспечивающий ежедневное поступление этой энергии.

Для чего нужна калоражная теория? В ней хорошо прогнозировать и рассчитывать энергию для выполнения работы. Чем больше энергии, тем больше работы сможет выполнить тело. Какое это тело – не важно. То есть в коларажной теории, которая была разработана сто лет назад, человек воспринимался как некая рабочая единица. Соответственно, нужно найти те компоненты, которые дадут ему максимум пищевой энергии.

Мы должны понимать, что возникновение практически всех популярных теорий питания обусловлено экономической ситуацией. Развивалась эта теория вместе с экономикой. Толчком к появлению калоражной теории стал промышленный бум конца XIX – начала XX века, и нужна она была для энергетического пищевого обеспечения той самой промышленной рабочей революции: рабочие не смогут работать, если у них не будет достаточно энергии. Не дашь ему нормированный калораж, не сможет отстоять рабочую смену. Люди изучают теорию и думают, что это здорово. А мы с вами понимаем, что весь ее смысл – обеспечение экономического потенциала страны. И в этом калоражная теория идеальна. Поэтому каждый эквивалент пищевого продукта рассчитывается в килокалориях. 1 грамм белков = 5,4 Ккал, 1 грамм жиров = 9,4 Ккал, 1 грамм углеводов = 6,6 Ккал. И мы видим, что наиболее энергетическими являются жиры, далее – быстрые углеводы, и за ними – медленные. А дальше ставится очень простая задача с очень четкими прикладными целями – определить набор дешевых продуктов для обеспечения этой энергией. Для функционирования со средней степенью интенсивности в помещении в течение 8-часового рабочего дня мы должны обеспечить человеку 3500–4000 Ккал в сутки. Основной объем (для того, чтобы человеку просто не умереть) равен примерно 1500 Ккал. 2000–4000 Ккал – чтобы работать хорошо.

С течением времени интенсивное воздействие среды повысилось, и стало нужно выполнять уже полторы рабочие нормы. Что мы должны сделать? Увеличить калорийность пищи ровно настолько, чтобы обеспечить возросшие потребности. Технолог питания на производстве должен обеспечить столовую дополнительными калориями. Но самое интересное, что теория дает возможность просчитывать калорийность из любых имеющихся под рукой продуктов. Не за счет жира животного или сливочного масла, а за счет маргарина. В теории здорового питания мы 3500 Ккал можем набрать сбалансированно – белками, жирами, углеводами. А в калоражной теории об этом ни слова! Допустим, в питании отсутствуют белки (к примеру, мясо везли, но не довезли, разворовали на станции). Да, остались жиры и углеводы. Можем мы с вами жирами и углеводами обеспечить ту же калорийность? Да легко. Пересчитываем коэффициенты, и получается, что вместо 200 грамм мяса следует съесть полкило макарон и 350 грамм маргарина или сала. Все в одну сковородку сгрузили, разогрели и тремя с половиной тысячами килокалорий обеспечили. Можете идти работать.

Все основные эпохальные события ХХ века свершались на фоне торжества калоражной теории. Везде калорийность позволяла гибко лавировать и игнорировать баланс и качество продуктов. В крайнем случае – добавили к пайку шоколад, сахар, тушенку или корыто картошки или дешевых макарон, «обогащенных» по науке.

В 12-томном труде «История Второй мировой войны. 1939–1945 гг.» по всем параметрам исследованы события и итоги этого времени – фронтовые и тыловые достижения, промышленность, питание, транспорт, материнство, детство, охрана здоровья и так далее. Так вот: обеспечение питанием в СССР заняло последнее место! Даже калоражный принцип не спасал от грубого нарушения норм в режиме экстремальной авральной ситуации. Для достижения цели, заветной Победы, обеспечивалась потребность в общем количестве калорий и в тылу, и на фронте. Какое поколение могло вырасти при этом? Как будет работать его мозг? Что вообще будет происходить при этом с человеком? Сможет ли он иметь детей? Или у него будет пусто и в голове и в доме? Это никого не интересует. Важно, чтобы была выполнена рабочая норма, вовремя брошена граната, была выдана на-гора тысяча снарядов за смену.

А главное, что количество этих калоражных единиц не зависит от продуктов, поступающих на товарную станцию в сортировочный цех. Доехал вагон макарон, значит – 3 раза в день по 2 ведра макарон на брата. Есть квашеная капуста и тушенка? Закрываем норму ими. Раздобыли трофейные продукты или по ленд-лизу союзники доставили? Будет паек к празднику. Но все строго по норме, даже сервелат и конфеты! В стране обеспечен калораж? Значит, люди работают, страна жива, а партия заботится о рабочем человеке по последнему слову науки! Все счастливы. В послевоенное время были сделаны серьезные оргвыводы, и питание населения стало улучшаться. Все помнят рыбий жир в детском саду? Молоко в треугольных пакетиках в школе? Четверг – рыбный день по всей стране? А продуктовые пайки, обеспечивающие разнообразие продуктов для качественного питания. Эти пайки помнят все – и как их распределяли, и что в них клали. Без них народ был бы обречен на тотальный дефицит и витаминов, и нутриентов, и минералов. Но нас так просто не возьмешь – как источник витаминов у нас есть лес и речка, грибы и ягоды. И знаменитые 6 соток, выторгованные советской наукой у партии и правительства для витаминно-минерального «докорма» граждан. Корову на этом пятачке не вырастишь, а вот козу можно, и люди заводили коз и кур и выживали при крайне скудном для здоровья, но идеально способствующем свершению «строителями коммунизма» трудовых подвигов рационе. Все дешево и просто и по последнему слову науки – калорийность соблюдена безукоризненно! Так и жили всей страной до 1990 года. Сейчас, анализируя опыт становления нутрициологии с высоты опыта и статистики, становится ясно, что причины огромного количества болезней (в том числе и так называемой «болезни ХХ века» – ожирения) лежат в этой пресловутой колоражной теории.

Давайте разберемся. Как известно, жиры – наиболее инертный продукт, они медленно формируются и медленно расщепляются. Что нужно исключить из рациона, если человек страдает ожирением? Понятно, что самый энергоемкий продукт питания – жиры. Убрали жиры, убрали самую проблемную зону по энергообеспечению. И приобрели гипоксию и аутоиммунные болезни, а в перспективе – слабоумие, онкологию и бесплодие. На белки пока массированной атаки нет – без них мы вымрем быстро и гарантированно. Предпринимаются отдельные «провокации» в отношении молочного белка, мяса, яиц и икры. Посмотрим, что будет дальше…

Наименьшее энергообеспечение дают углеводы. Поэтому все разгрузочные диеты – углеводные. И пресловутая «пирамида питания», кочующая по учебникам и научным монографиям, базируется на 60 % углеводов и только на 40 % жиров и белков. Работать, работать и еще раз работать – вот цель такого питания! Что советуют диетологи страдающим ожирением? Рис, бананы, виноград. Некоторые еще «подтягивают» спиртовые компоненты (так называемая диета по Гроту) – советуют винцо попивать, на голодный желудок всякие свежевыжатые соки, картофель и пр. Продвигают эту диету через селебрити – таких же профанов в здоровом питании, как и все обыватели. В результате выигрывает и развивается только технология фастфуда, представляющая следующий «эволюционный этап» этой маркетинговой теории. Но при отсутствии белков и жиров тело поедает эту «пустую» пищу тоннами – человек все время ест и все время голоден! Клетки оказываются обманутыми по всем пунктам: вкуса нет, кормовая база недополучена, и только работа в три смены, чтобы хоть как-то выжить! А реклама не унимается – выбирай минимум, съедай минимум, и все будет хорошо, ведь диетолог поставил ограничение – 1500 Ккал в день и ни единой больше!

И получается, что 1500 – это только в разгрузочный день, а в рабочие – 4500, если не больше. Все разгрузочные дни и диеты тоже вышли из лона матери – калоражной теории. Там, где принцип учитывает только энергообеспечение и игнорирует принцип сбалансированности по белкам, жирам и углеводам, – всегда будет избыток углеводов (ожирение) и дефицит белков и жиров. Итог – куча болезней и врач как главный распорядитель «карусели», гоняющий голодного страдальца от гастроэнтеролога к психиатру и паразитологу…

А витамины вообще следует принимать отдельно (не в пищевых продуктах), в виде препаратов, а еще лучше – колоть в мышцу. Все помнят, надеюсь, укольчики витаминов в санаториях для изможденных рабочих в советское время? Надо ли говорить, что разнообразное питание с зеленью и свежими овощами до победы Советской власти в отсутствии калоражного маразма обеспечивало до революции все население всем необходимым набором? И русская кухня была самой сытой и разнообразной среди всех европейских стран.

Статистика же неумолимо опровергает калоражную теорию, ее эффективность, пользу и вообще научную базу! Именно самые низкоэнергетичные продукты способствуют появлению избыточного веса. И происходит это за счет двух основных факторов. Первый – отечный синдром, ведь, как правило, ожирение – это отеки. И второй – состояние тотального пищевого дефицита белков и, в особенности, жиров. То есть человек голоден, потому что обеспечивает только энергетические потребности, не учитывая индивидуальные потребности питания тканей. Человек страдает голодом – он все время хочет есть, а что съесть, не знает из-за рецепторного незнания. Он вроде бы и ел, но голоден. А чтобы поддерживать его в состоянии голода, нужно вовремя откалибровать его рецепторы на углеводы. И все, и можно больше не париться – человек легко и быстро выполнит простенькую работу.

Посмотрим на американцев. Они все тупые (как любил говорить Михаил Задорнов), с ожирением и отеками. Но для чего их выкармливают? Для простой работы. Налить кофе, откатить тележку от универмага, в стиральной машине нажать кнопку, выполнить инструкцию. «Макдоналдс» и КFС – пища простых действий. Конвейерный принцип работы. Главное – правильно выкармливать. И серая людская масса уже не будет задавать вопросы «Почему?» и «Кто виноват?». Идеальное общество потребления. Общество потребления формируется калоражной теорией, в основе которой правильный учет ценности пищевых продуктов для создания достаточного энергообеспечения неквалифицированной рабочей силы. Поэтому сегодня столь высока потребность в квалифицированных кадрах. Высокооплачиваемых и питающихся в элитных «мишленовских» ресторанах, в которых все выстроено правильно… И устойчивое углеводное питание для 90 % населения. Плюс фармацевтическая и хирургическая медицина, не занимающиеся питанием вообще, плюс индустрия красоты с ботоксом и силиконом вместо белков и жиров в тканях… Накормили чем ни попадя, подлечили, чтоб не помер до пенсии, красоту внешнюю навели, чтобы процесс размножения не пристановился, еще и антидепрессанты и обезболивающие добавили.

Мы видим все это, если правильно оцениваем цифры, верно интерпретируем статистику, если вообще адекватно оцениваем то, что происходит в странах с типичным углеводным типом питания. США – первая страна, перешедшая на углеводный тип питания еще в 1930-х годах, потому что американцы – это главные бизнесмены планеты, целью своей жизни считающие обогащение, перед которым все остальное теряет смысл и ценность.

Итак. Мы охарактеризовали калоражную теорию, понимаем ее как убогую, бессмысленную и вредную для здоровья, но приносящую пользу как тоталитарным, так и демократическим правительствам. Мы осознаем также два ее фундаментальных недостатка:

1. Отсутствие четкого понимания значимости пищевых продуктов. В калоражной теории еда – это условная пищевая энергия. Но для чего нам нужен качественный состав пищи? К чему нам обладать пониманием функций 20 аминокислот? Что такое «идеальный белок»? Зачем нам вообще знать, что такое белок? Мы же понимаем, что можем обойтись без этих знаний. Норму обеспечили? Отработал? Ты жирный? Ешь меньше жиров, и не будешь жирным. И все у тебя будет хорошо. Витаминов не хватает? Купи и ешь их круглый год, и вообще без таблетки витаминов из дома не выходи! Копи на докторов и косметологов. Они все знают про здоровье и красоту!

2. Создание устойчивого пищевого стереотипа «человек голодный»: раз он все время голоден, значит, будет все время потреблять. Поэтому в основу общества потребления и заложена теория углеводного питания. Надо только обложить с детства места доступа к дешевой углеводной пище и лишить источников нормальных продуктов. В результате – фатальный сахарный диабет 2-го типа, пищевой диабет. Практически все американцы страдают сахарным диабетом – после 35 лет каждый четвертый, после 45 каждый второй, а с 50 лет – все. И главное (что очень хорошо!) – люди углеводного типа долго не живут. Средняя продолжительность жизни человека голодного – 60 лет. Вам известно, что пенсионный возраст начинается с 60 лет? Сколько живет человек? Ровно столько, сколько должен. Больницы, страховки, пенсии… Ну зачем все это? Калоражный опыт отточили уже до совершенства. Сбрасывая углеводные продукты на рынок, можем регулировать жизнь и здоровье популяции с точностью до двух-трех лет. Главный итог калоражной теории – углеводный тип питания. Это – неквалифицированная работа ровно до достижения пенсионного возраста.

Второй исторический аспект развития науки о питании – теория нормирования. Выработка неких средних рекомендованных норм. Для каждого продукта, процесса, витамина, микроэлемента и так далее. А что такое норма? Что, с вашей точки зрения, нормально, а что не нормально? Норма – наиболее часто встречающаяся величина в популяции. Если большинство идет под красным флагом, значит – меньшинство подчиняется большинству. Большинство диктует нам правила жизни. Помните демократический централизм и четыре его закона? Подзабыли… Плохо вас партия учила! Больше всего семей с одним ребенком? Значит, иметь одного ребенка – норма. Не двух, не трех, а одного. Если мужчины встречаются с женщинами и с ними размножаются – это норма. А если мужчины встречаются с мужчинами, а женщины с женщинами – это не норма. Но если большинство мужчин встречается с мужчинами, а большинство женщин с женщинами, то это становится нормой. Нас в этом усиленно убеждают в последние годы. Наши опытные в рыночных отношениях партнеры из Европы и Америки так живут уже почти 25 лет, и скоро гомосексуализм станет нормой (этому активно способствуют рыночные механизмы), а гетеросексуалы будут скромно жаться в уголке. Норма поменялась. Раньше каждая пятая пара была гомосексуальной, теперь – каждая третья. Всегда существуют допустимые отклонения, но 90 % – это норма. Поэтому теория нормирования крайне проста. Достаточно изучить какую-то популяционную группу. И принять ее правила как норму. Теория нормирования ничуть не лучше калоражной. Потому что, вводя понятия нормы, она стремится к этой норме как к основному регулирующему фактору.

Норма неоспорима и не обсуждается. И нам эту норму надлежит принять. Вводятся коридоры нормы, ее нижняя и верхняя границы. Все, что вне коридора – недостаточность или избыточность, – должны быть скорректированы до границ нормы. И рассчитали количество белков, жиров и углеводы по георгафическому принципу. Чуть севернее – тем больше должно быть жиров, чем южнее – углеводов, а белок можно всем одинаково. И попробуй эту норму не обеспечить. Возрастную норму мы тоже определили. Категории по физической нагрузке тоже: работники с умеренной физической нагрузкой и работники интенсивного физического труда. И все абсолютно занормировали! Даже количество половых актов в неделю. И количество часов отдыха… И эта новая теория начала своей шествие по городам и странам. Мужчины первыми встречаются с этой теорией. Когда уходят в армию. Все призывники – разные, росли в разных условиях, питались разным набором продуктов. Но всех согнали в один барак, помыли одним и тем же мылом, подстригли одной машинкой, выдали одни и те же сапоги и пилотки, и стали всех одинаково кормить… На казарменном типе – один состав пайка, на маневрах – другое нормирование питания. В наступлении – одна норма, в обороне – другая. Все обеспечение нормированно: банка тушенки на двоих, буханка на двоих, все расписано, количество патронов и гранат, ниток и иголок для починки обмундирования, мыла и портянок…

И спустя время жизни в армии происходит совершенно непостижимое. Все пришли разными, а через полгода стали одинаковыми. Все – одинаковые, по росту только отличаются и по размеру обуви. Чем хороша теория нормирования – она стирает крайние значения. И это огромнейший плюс теории нормирования. Не знаешь, как питаться? Изучи нормы для своего возраста, типа физической нагрузки, место проживания. Все расписано, все подсчитано, все изучено: на крысах, хомяках, собаках, приматах, людях. Нет никаких вопросов. В чем минус теории нормирования? Мы никогда не можем учесть индивидуальные потребности конкретного человека. Вот и весь минус.

Один солдатик задался целью стать инструктором по политической подготовке, а другой намерен просто перекантоваться, чтобы стать инспектором ГИББД. И тот, кто служит на полную катушку – голодает; а у того, кто отсиживается, избыточное питание. Или служат на Чукотке узбек и чукча. Чукче на Чукотке хорошо, а узбеку – плохо, он мерзнет. И человек, длительно находящийся на нормированном рационе, начинает испытывать индивидуальные дефициты.

Применение теории нормирования вместо калоражной позволило, во-первых, снизить заболеваемость и смертность в контингентах, а во-вторых – обеспечить стандартный и предсказуемый рацион. Следует четко понимать – даже при идеальном нормированном питании спустя полгода возникает дефицит тех или иных элементов. Дефицит железа у одних. Жиров – у других. Предвидеть результаты невозможно. А через год это уже приводит к заболеванию.

А при калоражном типе питания получили бы дефицит еще раньше, через два-три месяца. Теория нормирования со временем получила развитие, и, чтобы не случалось казусов и так называемых дефицитов, ее идеологи стали применять индивидуальные витаминно-минеральные добавки. Таким образом впервые в истории человечества получил развитие принцип обогащения питания. Поэтому сейчас нормирование без применения биологически активных добавок к пище не рассматривается как полноценное.

Третья историческая эпоха – технология обогащения питания.

Иногда мы попадаем в ситуацию, когда пищи не хватает. Любой биологический объект, любое живое существо может в определенный момент жизни находиться в ситуации, когда ему по каким-то причинам (не важно – объективным или субъективным) пищи не хватает. Важно, что мы биологически готовы к периоду вынужденного непредсказуемого недоедания. И в период, когда нам не хватает пищи, ничего страшного не происходит. При условии, что до этого мы долго питались хорошо. Мы можем пережить достаточно спокойно короткий период голода (2–3 недели) и более длительный (2–6 мес) период недоедания. За исключением, разумеется, подростков и детей в периоды ростовых скачков. Во всех нас заложен механизм адаптации и переживания голодных дней. Это у нас в генах. Организм всегда в режиме нормального питания старается создать какой-то запасец на черный день. Мы можем пережить на каждый год нормального питания 3–4 недели полного голодания. Недоедания – еще больше. При условии, что питание спустя этот промежуток времени снова восстанавливается до оптимального. Если период голодания удлиняется или в это время с нами начинают происходить какие-то неблагоприятные процессы (охлаждение, отсутствие сна, лишение воды), мы попадаем в состояние гипоксии или дефицита, которое ухудшает переносимость голода. И этот безопасный период укорачивается, порой вплоть до нескольких часов. Такая ситуация может уже вызвать патологические процессы вплоть до образования язвы или сосудистых патологий (обмороков, потерь сознания и пр.).

Когда начали исследовать эти факторы на различных группах, выяснилось, что человек – существо, которое очень трудно убить. Но если захотеть, то это можно сделать быстро и технологично. И самый технологичный способ – это свести воедино множество факторов. Если мы знаем, что само по себе отсутствие пищи не столь уж фатально, мы начинаем понимать, что фатальна именно многовекторность воздействия различных факторов. А факторы, защищающие нас от того или иного вида воздействия, называются «протекторы». Протектор – это средство защиты. Если мы в период отсутствия пищи принимаем протекторы на каждый из факторов окружающего мира, то воздействие недоедания или голода не будет столь фатальным. Когда питание остается оптимальным длительное время, то опять переходим на 3–4 дневное отсутствие пищи, и ничего страшного с нами не произойдет. Режим выживания нас выручит. Протекторы – это факторы питания: жиры животные и растительные, белки и аминокислоты, адаптогены, витаминные комплексы и аюрведические препараты.

Четвертый этап эволюции здорового питания, или технологический прорыв продолжительности и качества жизни, начался в 1946 году в Японии. Как вы знаете, после Второй мировой войны Япония, на которую были сброшены две атомные бомбы, оказалась на гране физического вымирания населения. Что такое ядерная болезнь, что такое облучение, врачи не знали. Протекторов против ядерного излучения не было. Одним из последствий острой лучевой болезни является повреждение мембраны щитовидной железы. У человека после облучения появляется зоб. Если у человека увеличивается щитовидная железа, то ему не хватает в пище йода. Если добавить в пищу йод, то зоб проходит. И те люди, которым стали давать известные к тому времени протекторы, сразу умерли; а те, кому не дали, жили, мучаясь. Наверное, это не было связано с дефицитом йода. Что еще может вызвать увеличение щитовидной железы? Наверное, какие-то процессы, связанные с воспалениями – все-таки многофакторный стресс, нужно человека как-то защитить, у него страдает иммунная система; надо поддержать иммунитет. С этой задачей хорошо справляются традиционные восточные средства – женьшень, лимонник… Даем адаптогены – помогаем человеку улучшить иммунитет. Все, кто получает иммуномодуляторы, умирают. Те, кто ничего не получал, продолжают худо-бедно скрипеть и жить.

Для японцев это было время основной смертности. Доктор лечит таких больных, пытается помочь, а они умирают. И врачи стали заканчивать жизнь самоубийством. Тогда ученые серьезно изучили эти процессы и механизмы и поняли, что в этой ситуации теория протекторов не работает.

Стали давать в виде эксперимента группе людей гинкго двудольный. И эти люди выжили. При изучении свойств гинкго двудольного выяснилось, что это реликтовое растение содержит группу веществ, обладающих мощной способностью подавлять действие свободных радикалов – то есть молекул, имеющих определенный заряд. Молекулы свободных радикалов, двигаясь в организме, «отхватывают» определенные валентности от молекул в тех или иных органах и повреждают эти органы практически везде, начиная от мозга, заканчивая органами размножения. Было сформулировано понятие оксидантного стресса, или свободной радикальной атаки (свободнорадикальный стресс). Свободнорадикальный стресс – это то, что происходит с человеком во время лучевой болезни. Ионизирующие частицы вызывают ионизацию молекул, в организме возникает каскадная реакция собственных клеток, и они разрушают все и вся. Т. н. «гинкго группа» подавляла реакцию каскадного окисления молекул и оказывала устойчивый свободнорадикальный эффект. Гинкго двудольный стал первой по-настоящему серьезной биологически активной добавкой к пище. Пища не изменилась. Как ели рис, сырую рыбу, морские водоросли, так и продолжали их есть, но добавили всего один фактор, влияющий на все свободные радикалы. И после этого японцы начали изучать технологию обогатителей питания, которая стала развиваться двумя путями. Обогатители пищи разделили на две группы: химически синтезированные и биологически активные.