Невеста-протестантка

К этому времени политическая обстановка в Европе приняла неблагоприятный оборот для Англии. Вражда между императором Карлом V и Францией начала затухать, папа Павел III выступил в поддержку мятежников на севере Англии. В начале 1539 года образовался антианглийский альянс, и королевство осталось в политической изоляции без союзников. Томас Кромвель, английский министр, направлявший внешнюю политику Англии, нашел все-таки потенциального союзника в лице герцога Клевского. Его небольшие владения были стратегически благоприятно расположены в низовьях Рейна с выходом на морское побережье вследствие объединения с герцогствами Юлих, Берг и Гельдерн. К тому же Кромвель надеялся закрепить этот союз браком с сестрой герцога Вильгельма Анной.

Герцог Клевский был весьма привержен идее заключения союза с Англией и буквально загорелся выдать сестру замуж за английского короля. Однако мать Анны, вдовствующая герцогиня, выступала против того, чтобы бросить в объятия грубого, подозрительного, развратного и деспотичного короля свою простодушную и добросердечную дочь. Сама Анна, проявлявшая живой интерес к политической деятельности брата, надеялась, что «покорное послушание и смиренная кротость» одержат верх над порочными наклонностями Генриха.

Анна вместе со своими двумя сестрами получила строгое религиозное воспитание, но светское было очень ограниченным: она писала и читала лишь по-немецки, не играла на музыкальных инструментах и не ведала, что есть премудрости поведения в изысканном обществе. Надо сказать, короля предупреждали о том, что «хотя она и получила хорошее образование, но в Германии не заботятся обучать высокородных дам изящным светским искусствам и тонкостям обхождения». Однако Генрих жаждал обзавестись новой супругой как можно скорее, а велеречивые отчеты английского дипломата рисовали раз от раза все более льстиво приукрашенный портрет невесты: «Она затмевает герцогиню Миланскую так же, как златое солнце серебряную луну. Все восхваляют ее добродетели: ее благовоспитанность, ее стыдливость, кои ясно выказывают благостные выражения ее лика». Эти слова вроде бы подтверждались портретом Анны, написанным художником Гансом Гольбейном Младшим. Невеста была не из бедных: за ней давали приданое в 100 000 золотых гульденов, причем 40 000 выплачивались в день венчания, а прочее – в течение нескольких последующих лет. Это было не так уж плохо для английской казны, истощенной неумеренным мотовством короля и Анны Болейн, также не знавшей удержу своим прихотям.

Так что в ноябре был подписан брачный контракт, и Анна отправилась в путь в сопровождении свиты из 263 персон и 238 лошадей. В Кале, которое тогда еще принадлежало Англии, ее встретили со всеми королевскими почестями, но из-за плохой погоды отплытие состоялось лишь 27 декабря. Сгоравший от нетерпения Генрих в сопровождении всего нескольких дворян, закутанных в плащи с капюшонами, поспешил навстречу своей невесте, которую разместили во дворце епископа в Рочестере. Все было представлено так, будто от короля привезли новогодний подарок. Захваченная врасплох Анна с перепугу потеряла дар речи – она вообразила, что ее хотят похитить, – не узнала короля и, придя в себя, пролепетала нечто невразумительное, поскольку не знала ни слова по-английски. Уже первая встреча разочаровала Генриха: он нашел Анну неказистой и угрюмой. Король удалился со своей свитой, чтобы потом явиться к невесте в полном блеске своего величия. Теперь Анна смущенно низко присела перед ним и произнесла подобающие случаю слова приветствия, но будущий супруг тут же заявил Кромвелю, автору этой затеи:

– Она мне не люба.

Кое-кто уверял, что с его языка сорвалось совсем уж неприличное словосочетание «фландрская кобыла». Кое-кто писал, что король выразился более обтекаемо:

– Можете говорить, что хотите, но она нехороша собой. Она добрая и порядочная, но не более.

Французский посланник Шарль де Марийяк, встретившийся с Анной несколькими днями ранее, описал ее следующим образом: «Выглядела она лет на тридцать, высока и худа, внешность посредственная, лицо решительное и энергичное, недостаток красоты восполняется сильным устремлением воли, выказанным ее ликом».

Генрих тотчас же отложил свадебные празднества на два дня, поскольку решил расторгнуть брачный контракт. Поводом для этого он помышлял использовать данное в далеком прошлом, но все еще сохранявшее силу обещание вступить в брак между Анной и принцем Францем Лотарингским. 5 января 1540 года Анне даже пришлось подписать официальную декларацию, что она не связана никаким другим брачным обязательством. Однако, чтобы не обмануть герцога Клевского, который в отместку мог переметнуться на сторону императора Карла V, брак все-таки был заключен. Наряд невесты поражал своим великолепием: платье из серебряной парчи, расшитое самоцветами, на голове диадема из жемчуга и драгоценных камней, перевитая веточками розмарина, символом супружеской любви и верности.

– Чудесное зрелище, – в один голос твердили присутствующие.

Кромвель не терял надежды, что брачная ночь сблизит супругов, но король на следующее утро заявил:

– Она мне и раньше была не люба, а теперь еще больше. Сердце мое отвернулось от нее, и я больше не желаю участвовать в этой затее.

Король четыре ночи пытался «плотски познать» свою жену, но из этого ничего не вышло. Вину за это король возложил на свою молодую и совершенно неопытную жену. Та, пребывая в полном неведении относительно сексуальной жизни, на расспросы своих придворных дам простодушно отвечала:

– Когда король ложится подле меня, он берет меня за руку, молвит: «Спокойной ночи, дорогая», а утром целует меня и молвит: «До свидания, сокровище мое». Разве этого недостаточно?

Генрих все сильнее выражал свое неудовольствие Кромвелю, постоянно твердя, что не может побороть отвращение в отношении новой супруги. Своим лекарям он жаловался, что тело у Анны столь неприглядное и никудышнее, что не в состоянии возбудить в нем никакого желания. В этом были виноваты «ее отвисшие груди и дряблая плоть».

С юристов сошло семь потов в попытках превратить старое и давно расторгнутое обязательство о вступлении в брак между Анной и принцем Францем Лотарингским в основание для развода. Генрих неустанно твердил, что его брак с Анной фактически не был заключен, она остается девственницей и им суждено жить как брату с сестрой, пока их брак не будет аннулирован. Однако, все нужные юридические изыскания велись тайно, внешне король на официальных мероприятиях вел себя по отношению к жене с изысканной вежливостью. Анне придали штат в количестве 126 человек, а ее немецкую свиту отправили на родину. Новая королева произвела неожиданно благоприятное впечатление на подданных своей скромностью и каким-то тихим обаянием. К тому же, она усиленно засела за изучение английского языка и старалась как можно чаще практиковаться в нем. 24 июня 1540 году Анну под предлогом начавшейся в Лондоне эпидемии чумы отправили в Ричмонд. 25 июня она получила извещение о ее готовящемся разводе с королем.

История четвертого брака короля Генриха VIII с Анной Клевской изложена здесь столь подробно для того, дабы стало понятно, что толкнуло преждевременно состарившегося, больного и психически неуравновешенного человека повести под венец совсем юную, недалекую и страшно ветреную Кэтрин Говард. Именно она и является героиней этого повествования.