Глава 35

– На домашний звонил? – Ларин сел на системный блок одного из компьютеров, составленных друг на друга вдоль подвальной стены, от которой веяло могильным холодом. Даже добрая сотня работающих на полную мощность видеокарт не согревали помещение.

Он выглядел выспавшимся, на Москву опустилась очередная ночь – сутки прошли с момента задержания Эльвиры, решением Департамента образования директором назначили Комарову, и, хотя кандидатура еще должна пройти утверждение, это была чистая формальность. Надежда Петровна ликовала, Ларину даже показалось, что она слегка пригубила.

Из школы Комарова ушла последней, все ходила и осматривала самые дальние уголки, словно впервые их видела и боялась расстаться даже на ночь.

– Дмитрий Сергеевич, я против того, чтобы вы работали сторожем, скажу прямо. Но…

Он улыбнулся ей, не улыбкой, а зубами. Противник, который теперь перед ним, не чета прежнему директору – стервозной, поверхностной и поэтому абсолютно безопасной. Песчинская предпочитала не покидать кабинет без лишней надобности.

– Но… – продолжила Надежда Петровна, поняв его ухмылку, – разумеется, я пойду навстречу вашей книге. Кстати, как она называется?

– Эм. – Ларин застыл перед входной дверью со связкой ключей в руках. Они были нанизаны на большое кольцо, и он сделал вид, что ищет нужный. Она же неспроста задала вопрос. Подозревает, что никакой книги нет и в помине. Мысли его путались. – Задача византийских генералов, – сказал он наконец, выставив перед ее лицом ключ от центральной входной двери.

– История? Кажется, не совсем ваш профиль.

– Что вы, Надежда Петровна. Математика.

– Буду с нетерпением ждать, когда вы ее закончите.

– Если бы я знал… книги – такая вещь, только начни – тут же слетаются демоны сомнений.

– Главное, чтобы эти демоны держались подальше от нашей школы. – Она посмотрела на плафон с красными буквами «Выход», висящий над дверью. – Понимаете, о чем я?

– Догадываюсь, – ответил Ларин.

– Тогда спокойной ночи, – сказала она и вышла.

– Спокойной ночи, – Ларин закрыл дверь.

Через два часа он закончил обход школы, сначала внешний периметр, потом внутренний. Теперь он охранял здание как собственный форпост, его интересовали даже кричащие коты: они могли выдавать присутствие человека.

В полночь Скоков прошмыгнул в открытое окно на первом этаже заднего двора школы: они решили не рисковать, вдруг за центральным входом установлено круглосуточное наблюдение.

– В школе Саши не было, никто не знает, где она. Конечно, я звонил домой, какой-то ублюдок заявил, что ему насрать, где она находится, и лучше бы вообще не приходила, потому что тогда ей придется объяснить, где она была.

– Это отчим, – сказал Ларин. – Я смотрел в журнале. Он в уголовном розыске работает.

– А что с ее отцом?

– Не знаю, – ответил Ларин. – С самого первого класса в журнале записан отчим.

– Если дома не говорят, где она, значит, что-то случилось. Как найти человека?

– В полицию звонил?

– Да, но они даже слушать не стали.

– Правильно, заявления о пропаже принимаются только от родственников.

Ларин достал из кармана телефон.

– Тут не ловит. Выйдем наверх, позвоню в скорую. Если что, попробую через брата найти. Уж Росфинмониторинг точно знает, где она находится.

– Спасибо.

– Не за что. Держись. Найдем твою Сашу.

– Еще чуть-чуть, и я бы смог забрать ее к себе. Кстати. – Скоков прекратил перебирать четки в руках. – Вы рассказали ей, чем мы занимаемся? Она откуда-то знает, что мы с вами… у нас бизнес.

– Что? – выдохнул Ларин. – Я сказал, чем мы занимаемся? – он всмотрелся в темное подвальное помещение, переваривая услышанное. – Это когда?

– На футболе… она сидела рядом с вами.

Ларин привстал.

– Что-то новенькое… Кажется, я начинаю понимать, откуда ноги растут…

– Вы не говорили? – обеспокоенный Скоков тоже вскочил, опрокинув стоящую перед ним банку пива. По холодному цементу растеклось черное шипящее пятно. – Она все спрашивала, каким боком я к вам привязался, что мы делаем… ну, девки, они же такие любопытные, вам ли не знать, женатому…

Ларин кинул на него быстрый взгляд.

– Ну да, ну да… любопытные. Только не путай жену и… – он чуть было не сказал «девку с улицы», но сдержался, – … не слишком знакомого тебе человека. Ты даже не знаешь, положительный у нее тест на вирус иммунодефицита или отрицательный.

– Что?

– То-то и оно. Что. – Ларин ходил кругами как медведь в клетке. – И… ты ей все рассказал? Мы же…

– Договаривались, – перебил его Скоков. – Да. Поэтому я сказал ей, что вы поставляете мне желающих, которые хотят проскочить на экзаменах в вуз.

– Тебе – учеников? А не слишком ли наглый бизнес?

– Нет, я придумал, что тетка в комиссии, все схвачено. Такой вот у нас бизнес типа. Ничего сверхъестественного.

Услышав его объяснение, Ларин чуть успокоился.

– Зачем она спрашивала? Выведывала, иначе не назовешь. Не для себя. Девки хоть и любопытные, но дела их мало волнуют. Ей наш с тобой бизнес совсем неинтересен, поверь. Кто-то другой через нее пытается выведать…

– Хотите сказать, ее подослали? Ко мне? И… все, что было у нас, – подстава? – Его лицо исказила болезненная гримаса, такая появляется, когда человек узнает горькую, почти невозможную новость, ее не ожидаешь, даже если специально готовишься к худшему. Есть вещи, сбивающие с ног получше знаменитого «призрачного» удара Мохаммеда Али.

– Ничего я не хочу сказать, – Ларин не стремился специально причинить Денису боль. – Просто мысли вслух.

«Это обычное женское любопытство», – твердил про себя Скоков, хотя с каждой секундой верил собственным мыслям все меньше.

– Она же некоторое время назад встречалась с Успенским, – сказал Ларин.

– И что? С ним многие встречались.

– Ничего. Ты, конечно, в курсе, что у него можно купить наркоту?

– Откуда вы знаете?

– Разве это секрет? Все в школе знают об этом.

– Все-то все, но не учителя же!

Ларин пожал плечами. Скоков не заметил, как по его лицу пробежала темная волна.

– Тебе, естественно, не видно с задней парты. Ты сейчас не в том гормональном состоянии, чтобы замечать оттенки ситуаций. А вот я, глядя на класс, – вижу все. Вы у меня как на ладони. И все как один, конечно, думаете, что учитель – тупой болванчик, ничего не чувствует и не понимает. И не видит.

– С чего вы взяли?

– Сам так думал, когда учился. Как только пересел за учительский стол, изменилась и моя точка зрения. Я понял: ни фига! Каждый из вас передо мной как микроб под микроскопом. Я вижу, кто учил, а кто пил всю ночь, у кого есть деньги на обеды, а кто недоедает, глотая чай с черствой булочкой, кто одевается на Черкизоне, тратя последние гроши на подделки, а кто сливает месячную зарплату учителя на сумочку, в которую, кроме купюры в сотню баксов, ничего больше не влезет. Поверь, я вижу до хре-на. И это меня совсем не радует.

– Клево. Только какая разница. Ну, видите. И что? Я тоже не слепой. Может, не так ярко и образно, как вы, но…

– Да? А ты видел, что у Савельевой голова дергается? Настроение прыгает как лягушка на сковородке? Только не говори про ПМС, я в этом деле спец.

Скоков попытался сосредоточиться, факты, о которых сказал Ларин, всплывали в его сознании постепенно… он знал о них, но списывал на женскую неустойчивую психику.

– И чё?

– И чё?! – переспросил Ларин. – Да она наркоманка. Не знаю, на чем сидит, но я почти уверен в этом.

Скоков вспомнил, как резко изменилось ее настроение у него дома, когда они поднялись по ступенькам и вошли в квартиру: с ней явно творилось что-то неладное, может быть, она тревожилась, стеснялась… Но когда Саша вернулась из туалета, куда зашла на минутку, снова стала собой… веселой, чуть взбалмошной и такой милой…

– Фак, – сказал Скоков. – Фак! Как же… как же так? Как же я мог не заметить? Ведь все сходится… Боже мой, Саша… почему ты ничего не сказала?

– Боялась, естественно. К тому же в ее положении доставать наркоту, если, конечно, она подсела, очень трудно. Все стоит денег, пусть и не запредельных, но, когда доза нужна постоянно – суммы становятся приличными. Да и отчим – полицейский… особо не разгуляешься.

– Твою мать, – простонал Скоков. – Как же так…

– Насколько я могу судить, она не слишком давно употребляет. Может быть, месяца три. С Нового года примерно. Я на лету улавливаю, когда человек под кайфом. И когда ты курил травку, тоже замечал, не обольщайся.

Скоков покачал головой.

– Я бы и сейчас не прочь.

Ларин посмотрел на экран ноутбука, который светился рядами цифр.

– Последняя неделя принесла почти шесть с половиной тысяч долларов. Учитывая, что впереди еще две поставки оборудования, наш доход скоро возрастет до двадцати тысяч в неделю, а то и больше. Но сложность вычислений также не стоит на месте, она растет пропорционально, не сегодня, так завтра нам потребуется еще более мощное оборудование, и мы знаем, где его брать. Это хорошие новости.

Скоков поднял голову с колен и вопросительно посмотрел на Ларина, который продолжил говорить.

– Но есть и плохие. За нами следят.