35. Константин Таманский.
Независимый журналист.
34 года
Как я и думал, эти ребята разыгрывали свою карту. И делали это показательно нагло, ничуть не скрываясь. Тройка-Илья решил пригласить наконец своих мордоворотов из подмосковной на помощь. Что ж, пусть приглашает. Больше народу – веселее. Пусть японцам икнется. Сейчас я был готов подписать договор с дьяволом, не то что с Тройкиными патронами. К тому же все, что я о них знал, меня ничуть не коробило: делают люди свои дела как могут, только и всего.
Не вышло бы внутренних разборок прежде чем следует. Вон как Артем на киберов зыркает… Да и стоило Лота помянуть, его чуть не стошнило.
Знает, что ли? Ладно, потом спрошу. Если не забуду.
Я даже не сразу заметил, что фургон опять остановился. Крот посмотрел на нас, словно на группу умственно недоразвитых ребятишек, которых он привез на экскурсию, и сказал:
– Второй адрес. Я так понимаю, наша помощь требуется.
– Почему?
– Ментовский дом. Тут охрана. Охрана пустяковая, но все-таки…
Я пожал плечами – а зачем, собственно, я их вызывал? Пусть поработают чуток.
Габбер остался в машине, вернее, выбрался из кабины и принялся ковыряться в двигателе. То ли маскировался, то ли у него и впрямь что-то там барахлило… Судя по виду фургона, вполне могло.
– Так, ждите. Сейчас охрану уберем, – сказал Крот и исчез в подъезде.
Безмолвный Грифон устремился за ним, но уже через минуту высунулся обратно и сделал приглашающий жест. Внутри, за стойкой, свисал с вертящегося кресла милиционер, автомат валялся на полу. Второй милиционер сидел на полу возле отопительного радиатора, к которому Крот и пристегивал его наручниками. Быстро работают боевики Лота, ничего не скажешь. Интересно, на кого потом это происшествие спишут?
– Смена когда, мясо? – спросил Грифон того, что был за стойкой.
Милиционер открыл один глаз и сказал:
– Через двадцать минут, бля…
– Чудно. – Грифон еле заметно щелкнул его пальцем где-то за ухом, и милиционер вырубился.
Мы поспешили вверх по лестнице, широкой, покрытой коричневым шершавым пенолом, отлично скрадывающим шаги.
Спрогис брился. Когда дверь, неожиданно хлипкая для ментовского дома, вылетела вместе с обломками пластикового косяка, он стоял перед зеркалом и накладывал на щеки розовый крем-депилятор. Облачен господин полковник был в стильные боксерские трусы в клеточку, но при виде нас ничуть не испугался. Он спокойно продолжал намазываться кремом, только кивнул мне по-приятельски.
Крот, который и высадил дверь, обернулся ко мне:
– Этот?
– Этот. Погуляйте пока в коридоре, посмотрите, чтобы никто не влез, – велел я.
Крот молча вышел, Мартин и Артем сделали небольшую паузу, но тоже удалились.
– Дверь зачем сломали, блин? – спросил полковник, завинчивая тюбик.
– Привычка у людей, – ответил я, не опуская «беретту». В трусах-то он в трусах, но мало ли что выкинет. Мужик крепкий, брюхо не свисает, мышцы те еще, видать, биостимуляторы принимает и в зале работает регулярно.
– Плохая привычка, дурная. Наказывать надо, блин, за такие привычки. А ведь зря мы вас тогда, господин Таманский, из Магадана-то ослобонили.
– Да вам, Зигфрид, нужно мне тапочки целовать за щедрую информацию. Король Махендра, покойник, вас на том свете ждет не дождется. Сколько иен вам перепало от Тодзи?
– Ой, как глубоко вы зарылись! – изумился полковник, деловито поглядывая на часы. – Ах, ах, я ж так совсем опоздаю! Ммм… Секунду, я должен стереть крем. У меня очень чувствительная кожа.
И Спрогис протянул руку к висящему возле зеркала белоснежному полотенцу.
Р-р-ах!
Зеркало осыпалось вниз, Спрогис отшатнулся. Полотенце сползло, продемонстрировав наплечную кобуру с торчащей из нее изящной рукоятью.
– В следующий раз выстрелю в вас, – предупредил я.
– Интересный вы, блин, журналист, – сказал полковник.
А он быстро взял себя в руки, отметил я.
– Какой есть.
– Ну и что дальше? Вы зашли отомстить за убиенного чернокожего приятеля?
– Ни в коем случае. В аду сочтетесь. Я пришел за информацией, полковник. И вы обязаны выложить мне ее в ближайшие десять минут.
– Ой ли? Ну, убьете вы меня. Напугали… Да и что я вам скажу? Вы и так много знаете. А то, что знает Тодзи, я знать не обязан. Придите к нему сами и спросите, блин. Я передал ему сведения насчет документации у черных, получил вознаграждение и занимаюсь своими делами. – Спрогис озабоченно потер щеку пальцем. – Ч-черт… Жжется уже. Можно я сотру? А то морда облезет.
– Без глупостей только.
Полковник с облегчением утерся полотенцем и небрежно бросил его на пол.
Опять взглянул на часы:
– Ах, как я опаздываю…
Я неожиданно понял, кого он мне сейчас напоминает. Белого Кролика! Белого Кролика из до сих пор суперпопулярной среди наркосреды «Алисы в Стране чудес» Казалось, вот-вот из трусов высунется пушистый белый хвост, а полковник суетливо запричитает: «Ах, мои лапки, мои усики…» Но он не запричитал, хвост не высунулся. Спрогис дружелюбно сказал:
– А информация у меня все же есть, и в знак дружеского расположения я готов ее вам передать, господин Таманский. Наслышан я, девку вашу украли? Могу дать совет.
– Давайте.
– Поспрашивайте у ваших юных друзей, кто гонялся за господином Романом Кимом. Кроме якудза, само собой. И все, блин, поймете.
Я с сомнением покачал в воздухе стволом пистолета. Спрогис смотрел со скромной улыбкой.
– У вас что-то еще ко мне?
– Нет. Больше ничего.
– В таком случае я оденусь да пойду. Опаздывать, знаете, не люблю. Опаздывающий человек – конченый человек. Вы окончательно решили, что не будете в меня стрелять?
– Решил. Не буду.
– Тогда я пошел.
Спрогис поднял полотенце и повернулся ко мне широкой спиной.
Крот выбросил нас из фургона там же, откуда привез. На его лице было написано облегчение, словно у человека, который целый день искал, где можно отлить, и наконец-то это сделал.
– Передайте Лоту нашу благодарность, – сказал я.
– Пошел ты… – буркнул Крот, и газик уехал с жутким скрипом и грохотом.
Хорошо хоть пистолеты оставили.
– Ты чего мента не замочил? – рванулся ко мне Мартин.
– Пускай живет, – рассеянно пробормотал я.
Артем с тоской посмотрел вслед уезжающему фургону и покрутил головой. Жалеет, что не перебил киберов. Все хотят друг друга убить. Даже эти симпатичные ребята. О времена, о нравы. Или я стар стал, или просто износился морально, но только все жутче и жутче мне становится в этом городе. Уеду-ка я в Африку, вот что. Когда все кончится, куплю билеты на стратоплан «Танганьики» или «Зулу», класс «люкс», сяду в большое уютное кресло и буду из иллюминатора смотреть, как эта груда бетона под названием Новая Москва исчезает внизу, в дымке смога… Поселюсь в Йоханнесбурге или Монровии, буду работать в местном отделении не очень крупной информационной компании, кататься на сафари, обезьян дразнить…
Хотя обезьян я дразню и здесь, у меня это очень хорошо получается. Забавно так.
Уже поднимаясь по лестнице, мы вспомнили, что дома ждет голодный Тройка и возвращаться туда с пустыми руками может быть опасно для жизни. Я нашарил в кармане кредитную карточку, сунул Мартину и наказал купить поесть и выпить, не особенно жлобствуя. Он послушно побежал, и я еще раз убедился, что меня потихоньку слушаются. Даже пуленепробиваемый Мартин.
На верхних ступенях я придержал Артема и сказал:
– Послушай, это по поводу моей девушки… Кто охотился на Кима, кроме якудза?
– Якудза как раз не охотились, он сам к ним пришел, – уточнил Артем, наткнулся взглядом на мой взгляд и поспешно закончил: – Корпорация, где он раньше работал. Боевые модификанты. Мы от них еле-еле ушли в самом начале…
Вот что имел в виду Спрогис. Третья сила, пресловутая третья сила, которой выгодно под шумок попросту забрать свое. Что ж, будем думать. Будем крепко думать. А пока нужно как минимум заморить червячка.
– Эй, вот и мы! – заорал Артем, распахивая дверь, и тут же отшатнулся.
Я натолкнулся на него, хотел было выругаться, но промолчал, потому что весь дверной проем занимал здоровенный тип с какой-то незнакомой мне крупнокалиберной пушкой в ручище.
– Славик, это они, – послышался из глубины квартиры голос Тройки. – Пусти их, они жрать принесли…
Мы осторожно вошли внутрь, причем Славик сопел у нас за спиной и явно сожалел, что нас не удалось немножко покоцать. Крупный господинчик, амбалистый. Это, надо понимать, один из наших новых союзников? Впечатляет.
Тройка сидел за столом и жрал. Бессовестно, алчно жрал, запивая еду пивом «Гессер», бутылочки которого были выстроены тут же аккуратными шеренгами. Запихивая в рот бутерброд с икрой, Тройка промямлил:
– Садитесь, питайтесь… А Мартин где?
– Жрать пошел покупать, – злобно сказал я. – Тебе же все мало.
– Я не знал, – без зазрения совести сказал Тройка. – Вот друзья принесли.
Друзья располагались на диване и в креслах, всего семеро, не считая шумно сопевшего у меня за спиной Славика. В углу, у шкафа, были составлены в пирамиду штурмовые винтовки М-28, лежали какие-то ящики в пятнах камуфляжа.
– А-а… – неожиданно протянул Артем. – Понятно.
– Понял… – обрадовался Тройка. – Ты к Антону забегал, но он не стал дожидаться, вычислил меня и прислал вот парней. Хорошие парни, все умеют, незаменимы во многих ситуациях. Знакомиться не будем, главный у них – Костик, твой тезка, между прочим.
Я пожал руку Костика, приятного на вид молодого человека в модной куртке в горошек. Он походил на студента-кибернетика, а никак не на боевика. Возможно, студентом он и был. Нынче модно совмещать приятное с полезным.
– Угощайтесь. Я гуляю. – Тройка обвел стол рукой. Он явно подвыпил, что на коктейль Мошкина делать не совсем рекомендуется.
Я утвердился на табурете и взял кусок хлеба и несколько ломтей ветчины. Артем тоже что-то ухватил и потянулся за пивом. Голод – не тетка, а утреннюю жареную колбасу я давно переварил. Слава богу, без желудочно-кишечных последствий.
В дверь заскреблись. Славик поспешил в прихожую, залязгал запором. Засим послышалась негромкая возня, потом хрюканье и падение чего-то тяжелого.
– Мартин пришел. Мартышечка наш… – умильно произнес Тройка и тут же громко заорал: – Всем сидеть! Не стрелять! Свои!
В комнату вошел Мартин. В левой руке он держал большую Славикову пушку, в правой – объемистый пластиковый пакет.
– Я там уронил одного, – виноватым голосом сказал Мартин.
– Пусть лежит. Сам виноват. – Тройка неаккуратно вытряс содержимое пакета на стол и снова погрузился в жратву. – Костик… Ой, как же я вас буду различать-то? Крикнешь, а вы со всех сторон сбегаться начнете. Костик, давай ты будешь Костик, а господин журналист будет господин журналист.
Костик безразлично хмыкнул.
– Я как-то не собирался сбегаться со всех сторон по первому твоему зову, – вставил я, но Тройка пропустил замечание мимо ушей и, размахивая насаженной на вилку маринованной каракатицей, заявил:
– Война начинается! Страшен будет час, когда орды мои пройдут по полям и долинам, и замутится вода в реках кровью людской, и небо затмится дымами, и… и…
Тут он заткнулся, а Костик, наклонившись ко мне, тихо спросил:
– Библия?
– Вряд ли, – покачал я головой. – Что-то я не припомню в Библии такого… Сам, наверное, придумал. Кстати, нам нужно поговорить. Выйдем?
Мы вышли в ванную, причем я не забыл прихватить свой бутерброд. Костик внимательно уставился на меня.
– Я по поводу Тройки. Парень он неплохой, но… неужели он будет руководить группой?
– Нет, разумеется, – улыбнулся Костик. – Группой руковожу я, а Илья скорее технический консультант. Но если ему хочется думать, что он тут генералиссимус, пусть веселится, лишь бы не в ущерб. Извините, нас представили друг другу довольно своеобразно. Вы, как я понял, Таманский?
– Именно.
– Для вас хорошая новость. Ваш приятель Шептун жив и почти здоров. У нашего руководства с ним отношений практически никаких, ни хороших, ни плохих, но человек уважаемый.
– Спасибо, – искренне поблагодарил я.
Новость о Шептуне меня действительно порадовала. Как-никак больше, чем ему, я в этой истории никому не доверял.
– Да не за что. У вас ко мне все?
– Если вы не против, я хотел бы знать о некоторых планах на будущее. Это естественно в моем положении.
– Да какие планы… Война началась, как только что заметил Илья, и будем пока отталкиваться от этого. Вот и все планы, господин журналист.
