Глава 18
Сухой остаток
Выйти на лорда Томаса Деннинга и договориться об интервью с ним, как утверждали мои коллеги – британские журналисты в августе 1993 года, было почти невероятным делом. Старик никого не хотел принимать, разве что только своих добрых знакомых и в связи с публикациями его книг по юриспруденции.
Журналистов он недолюбливал. Комментировать свой исторический доклад по делу Профьюмо отказывался наотрез. Серьезным сдерживающим фактором были, по всей видимости, те обязательства о неразглашении государственной тайны, которые лорд взял на себя в связи с поручением премьер-министра Гарольда Макмиллана провести в свое время (в августе 1963 года) тщательное расследование по делу опального военного министра.
Но удача улыбнулась мне. С помощью друзей и благодаря вышедшему наконец в Лондоне после козней цензуры томику «Голого шпиона» я получил согласие лорда на встречу с ним у него дома.
– Мне уже девяносто четыре с половиной года, мистер Соколов, – кокетливо улыбаясь и усаживаясь в кресло, заявил лорд Томас при нашей встрече. – Солидный возраст, не правда ли? Но все говорят, что я выгляжу лет на двадцать моложе. А вы как полагаете?
Я, естественно, отдал должное прекрасной физической форме хозяина дома. Он добродушно воспринял эту оценку и наградил меня смущённой улыбкой.
Тёплым августовским вечером 1993 года ваш покорный слуга оказался в просторной гостиной дома барона Деннинга в старинном городке Уайтчёрч в графстве Хэмпшир на юге-западе Англии.
Этот маленький посёлок, историю которого в двадцатом столетии прославил род Деннингов, по-своему знаменит. Начальные упоминания о нём можно найти ещё в первом веке нашей эры. А в одиннадцатом здесь уже обосновалась резиденция архиепископа Винчестерского.
Широко известным Уайтчёрч стал в восемнадцатом веке, когда в нём было положено начало бумажному производству. Местная бумага поражала знатоков своим замечательным качеством. Неслучайно поэтому денежные банкноты многих стран мира выпускались на бумаге, произведённой именно здесь.
В этом городке в 1899 году и родился Томас, четвёртый из пяти сыновей в семье торговца мануфактурой Деннинга. Как я уже отмечал выше, два старших его брата погибли в Первую мировую войну, а два других стали профессиональными военными. Младший из братьев вице-адмирал Норман Деннинг стал директором военно-морской разведки Великобритании и пытался противостоять Евгению Иванову во время его работы в качестве помощника военно-морского атташе советского посольства в Лондоне.
В молодые годы Томас Деннинг закончил Колледж Магдалены в Оксфорде, получив в 1922 году диплом сначала по математике, а затем и по юриспруденции. В дальнейшем потекли десятилетия обычной юридической практики. В 1948 году Деннинга избрали судьёй в Апелляционный суд страны, а в 1957 году – в палату лордов британского парламента. В 1962 году он стал Верховным третейским судьёй.
Перед началом интервью гостеприимный хозяин рассказывал мне о своём доме и его окрестностях.
– Утверждают, что в нашей речке Тест, что за оградой неподалёку, – говорил он, показывая рукой в её сторону за окном, – ещё в конце семнадцатого века любил ловить форель великий Исаак Ньютон. Теперь из-за бумажного производства в ней остались одни пескари…
Мы сидели в мягких креслах, пили ароматный чай с молоком и беседовали.
– Джоан любила гулять у реки, – сказал с неподдельной грустью в голосе лорд Деннинг.
С Джоан Старт, своей второй супругой, Томас Деннинг прожил сорок шесть лет. За два года до нашей встречи её не стало.
– Мы порой останавливались с ней на том мостике над рекой, – вспоминал лорд Деннинг, – смотрели на тёмные воды и долго беседовали.
Лорд Альфред Томпсон «Том» Деннинг
Для своего немалого возраста лорд Томас выглядел весьма неплохо. Его лицо покрывал нежный, хотя и не детский румянец. Глаза смотрели живо и даже немного поблёскивали под светом домашней лампы. Лёгкая сутулость при ходьбе не портила его всё ещё стройной фигуры. Он был подтянут, поджар и опрятен, почти как в молодые годы. Память не изменяла ему.
– Доклад мне было поручено сделать в июне 1963 года, – вспоминал хронологию своего участия в деле Профьюмо лорд Деннинг. – Через три месяца я его закончил. Первый тираж в виде приложения к «Санди телеграф» полностью разошёлся за час или два в первый же день продаж. Ни один доклад подобного рода в Англии никогда не был столь популярен, как мой.
После завершения порученной Гарольдом Макмилланом работы лорд Деннинг сдал все материалы проведённого им расследования премьер-министру страны. Лишь небольшая их часть в форме доклада был отдана в печать. И стала достоянием гласности.
Ещё двадцать лет после этого Томас Деннинг верой и правдой служил в Апелляционном суде Великобритании, прежде чем в 1982 году подать, наконец, в отставку.
Лорд Деннинг, архив и доклад по делу Профьюмо
– Между прочим, очень скоро, этой осенью, выходит книга обо мне. Её написала одна милая дама, – не без удовольствия заметил лорд Деннинг. – В ней кое-что рассказано о моей ужасно долгой жизни, о работе в качестве Верховного третейского судьи. И о составлении доклада по делу Профьюмо.
Сказав это, барон вытер платком навернувшиеся на глаза слёзы и смущённо улыбнулся.
– Надеюсь, она будет не хуже первой вашей биографии, – заметил я. – Та вышла, кажется, в 1990 году. И написал её, если не ошибаюсь, ваш давний друг Эдмонд Хьюард.
– Вы читали эту книгу? – барон Деннинг был искренне удивлён.
– Да, сэр, но на десять томов ваших собственных трудов по истории юриспруденции моего терпения, увы, не хватило, – ответил я.
Мы дружно рассмеялись.
В 1963 году этот мужчина с безукоризненной репутацией честного человека и непререкаемым авторитетом бескорыстного судьи был призван вывести родную страну из глубочайшего кризиса. В личном дневнике тогдашнего премьер-министра Гарольда Макмиллана я прочитал такую запись, сделанную им в разгар «скандала века»: «Они атакуют меня каждый день с новой силой, главный удар направлен именно на меня – старого, некомпетентного, замученного человека».
Макмиллан надеялся на защиту от этих атак в лице Верховного третейского судьи. Лорд Деннинг был готов к бою.
Я предложил хозяину дома мысленно вернуться на три десятилетия назад и попытаться вспомнить порученную ему премьер-министром работу. Исторические события начала шестидесятых годов, видимо, без труда воскрешались в памяти сэра Томаса. Он любезно согласился сделать это.
– Спрашивайте, что вас интересует, мистер Соколов, – предложил хозяин дома.
Первый вопрос, как мне казалось, напрашивался сам собой. С него я и начал.
– Милорд, какую цель ставил перед вами премьер-министр Гарольд Макмиллан, поручая вам взяться за этот доклад в самый разгар политического скандала?
– Вы спрашиваете, в чём была главная задача моего расследования? – переспросил лорд Деннинг.
Хозяин дома на минуту задумался, вздохнул и начал свой неспешный рассказ.
– В том деле, если брать его последствия для национальной безопасности страны, было два главных действующих лица. Первым был ваш соотечественник Евгений Иванов, военный дипломат и разведчик, стремившийся получить интересовавшую его информацию о работе наших государственных структур. Вторым был доктор Стивен Уард, человек, симпатизировавший коммунистам и Советскому Союзу. Моя задача заключалась в том, чтобы определить, были ли упущения в работе с этими действующими лицами со стороны наших специальных служб – полиции, службы безопасности и разведки.
– И к какому же выводу вы пришли, милорд?
– Вывод, который я тогда сделал, всем известен. Я утверждал, что сотрудники наших секретных служб работали в соответствии со своими должностными обязанностями. И ущерб государственным интересам страны не был нанесён.
– Вы и сейчас остаётесь при том же мнении, милорд? – задал я свой главный вопрос.
Лорд Деннинг устало вздохнул и взглянул на меня. Наши взгляды встретились.
– Выключите ваш магнитофон, мистер Соколов, – попросил он, дав понять, что готов мне сказать нечто конфиденциальное.
Я остановил запись.
– Материалы моего расследования засекречены и находятся в спецхране правительства. О них я никогда не говорил. Эти материалы не подлежат разглашению. Если лет через двадцать вам удастся познакомиться с ними, вы, возможно, узнаете о том, что не попало в мой доклад и не было обнародовано. Кроме того, не все сведения, касающиеся дела Профьюмо, были для меня доступны летом 1963 года. Кое о чём весьма существенном я узнал лишь много позже, когда мой отчёт уже был написан.
– Эти новые сведения изменили вашу оценку? – спросил я в нетерпении.
Лорд Деннинг глотнул чаю, развёл руками и уверенным тоном человека, не боящегося признать допущенные ошибки, спокойно, с чувством собственного достоинства сказал:
«Видимо, я был не прав тогда, заявив в своём отчёте, что деятельность русских не угрожала безопасности Великобритании. Евгений Иванов смог добыть значительно больше информации и оказался куда более эффективным агентом, чем я предполагал. Ему и Уарду удалось перехитрить МИ-5…»
Это признание, поверьте, дорогого стоит. Жаль только, что прозвучало оно с глазу на глаз, да и с большим опозданием.
Иванов за рулем элитного «Роллс-Ройса» в Лондоне
Среди многочисленных документов моего архива, относящихся к делу Профьюмо, есть изрядно потрёпанный временем отчёт. Это первое издание доклада лорда Деннинга, вышедшее в форме приложения к воскресному выпуску лондонской «Санди телеграф» от 29 сентября 1963 года.
За годы, прошедшие с тех пор, этот доклад издавался не раз и стал бестселлером в Великобритании среди документов такого рода, принеся немалый доход «Книгоиздательскому офису Её Величества». Цена его за первые тридцать лет выросла многократно – с 7 шиллингов до 5 фунтов стерлингов.
– Мне надо было своевременно позаботиться о своих авторских правах на этот доклад, – заметил мне в ходе нашей беседы лорд Деннинг. – А так весь доход от продаж моего отчёта ушёл в королевскую казну.
Лорд Деннинг – человек ни в чём не нуждающийся и далеко не жадный. Поэтому не следует трактовать его высказывание как жалобу скупого аристократа. Это, скорее всего, была шутка бывшего верховного третейского судьи страны, который вряд ли мог ожидать в далёком 1963 году, что его скромный труд над правительственным заказом станет всемирно известным и будет переиздаваться не раз даже в следующем, двадцать первом столетии.
Хранящееся у меня издание доклада – это особый экземпляр. Он испещрён многочисленными пометками Евгения Иванова: линиями и значками, междометиями и восклицаниями. Кое-где на полях оставлены краткие письменные комментарии к мнению лорда Деннинга. На титульном листе доклада рядом с названием документа Иванов ручкой вывел: «55 тысяч слов».
Когда отставной военный разведчик подарил его мне, я спросил в недоумении:
– Зачем вы пересчитали количество слов в докладе, Евгений Михайлович?
– Надо же было узнать его содержание, – загадочно улыбаясь, заметил он в ответ.
Я пожал плечами. Иванов заметил моё замешательство и тут же пояснил, что имеет в виду.
– Кроме слов, дружище, в этом докладе ничего нет.
Наверное, Евгений Иванов был по-своему прав. В докладе лорда Деннинга есть многое: имеется четыре части и насчитывается двадцать семь глав, написаны заголовки для каждой из них, есть сноски и индексы. Короче говоря, есть пятьдесят пять тысяч слов, но нет необходимого содержания.
«Почему “гора родила мышь”? Разве Деннинг боялся сказать всю правду?» – возможно, спросите вы.
На этот вопрос есть простой ответ: Деннинг ничего не боялся, но правду сказать не мог. Таков был государственный заказ.
Но есть ответ и посложнее. Достопочтенный и многоопытный лорд Деннинг не мог тогда провести необходимое объективное расследование. А если бы и смог, то не имел бы возможности обнародовать его результаты.
Вернёмся, однако, на несколько десятилетий назад, в шестьдесят третий год, чтобы разобраться в ситуации вокруг лорда Деннинга и его доклада.
Летом 1963 года Уайт-холл и Вестминстер были в осаде. Казалось, что на кону стоит не только судьба правительства, но и всей страны. Перед лордом Деннингом премьер-министр Великобритании Гарольд Макмиллан поставил почти невыполнимую задачу: не только провести сложнейшее расследование по делу Профьюмо, но и прийти в результате следствия к таким выводам, которые бы были приняты нацией и спасли страну от хаоса.
В скандал были вовлечены многие британские политические деятели первой величины, а никак не один только Джон Профьюмо. Репутация ряда известных аристократов страны оказалась подмоченной. Расследование британских спецслужб и лорда Деннинга выявило десятки высокопоставленных лиц, встречавшихся с девушками из команды доктора Уарда.
Многие имена долгие годы скрывались. Теперь некоторые из них известны. Это, например, бывший министр финансов Селвин Ллойд, министр транспорта Эрнст Марплз, государственный секретарь по делам колоний Дункан Сандс и министр теневого кабинета Инок Пауэлл. Список можно продолжить.
Кое-кто из высших государственных чинов впоследствии подал в отставку, кто-то смог оправдаться и продолжил свою политическую карьеру. Были и те, кто оказался скомпрометирован своими связями не только с компанией доктора Уарда, но и придворного фотографа Бэрона Нэйхума и королевского живописца Васко Лаццоло, о которых я уже рассказывал выше. Речь шла о видных аристократах, членах королевского Дома Виндзоров и их родственниках. В частности, о виконте Джоне Блэкенхэме, герцогине Аргилльской, маркизе Милфорд-Хэван.
Под угрозой оказаться скомпрометированными оказался также супруг королевы Елизаветы II герцог Эдинбургский и её сестра принцесса Маргарита. Приведённый список потенциальных жертв возможного компромата далеко неполный.
– Моя особая задача, о которой не принято было говорить, – вспоминал в беседе со мной лорд Деннинг, – заключалась в том, чтобы вывести всех этих весьма влиятельных и уважаемых людей из-под неминуемого, казалось, удара, не допустить попадания компрометирующих их материалов в грязные руки.
В те памятные девяносто дней работы над заказанным ему правительством докладом по делу Профьюмо своё расследование Деннинг проводил в специально отведённом кабинете в здании министерства финансов на Уайт-холле в центре Лондона. Через этот кабинет летом шестьдесят третьего года прошли самые разные люди: высокие чины с Даунинг-стрит и близкие родственники обитателей Букингемского дворца, модные проститутки и известные наркобароны. Место проведения расследования необходимо было держать в секрете от репортёров и папарацци, ибо жёлтая пресса вела постоянную охоту за новыми сенсациями вокруг «скандала века».
– Сложность моего положения заключалась ещё и в том, – вспоминал события тридцатилетней давности лорд Деннинг, – что мне приходилось быть единственным действующим лицом, играющим роль сразу нескольких персонажей. Я должен был работать не только следователем, но и выступать как прокурор и адвокат одновременно. Кроме того, мне надлежало вынести свой вердикт, то есть выступить и в качестве судьи. Помимо всего прочего, я не должен был забывать о задачах цензора. Не говоря уже о миссии хранителя государственных секретов и личных тайн высокопоставленных персон.
По любым меркам эта миссия лорда Деннинга была практически невыполнима. Разве можно одновременно быть следователем и судьёй, прокурором и адвокатом? И уж никак нельзя провести объективное расследование, если оно освобождает от ответственности сильных мира сего
Скрытая, секретная часть расследования Деннинга, материалы которого не были обнародованы в докладе и хранятся за семью печатями, касалась прежде всего установления компрометирующих материалов на государственных лиц страны, облечённых высокими полномочиями. Каждый день в ходе своего расследования Верховный третейский судья вёл конфиденциальные беседы в своём кабинете с потенциальными жертвами компромата. Лорду Деннингу важно было объяснить каждому из своих клиентов, что их сотрудничество с ним необходимо прежде всего им самим в интересах их же собственной безопасности.
Авторитет Верховного третейского судьи страны оказался настолько высок и непререкаем, что долго убеждать его клиентов не было особой нужды.
– Некоторые из услышанных мною в служебном кабинете свидетельств оказались настолько отвратительны и непристойны, – вспоминал лорд Деннинг, – что мне не раз приходилось на время отказываться от услуг женщин-стенографисток.
Не берусь судить, чего было больше в этом решении Деннинга – потребности защитить нежный женский слух своих секретарш от шокирующих подробностей сексуальных приключений представителей британской элиты или стремления не документировать наиболее «взрывоопасные» показания своих свидетелей, порочащие доброе имя известных людей. Так или иначе, секретные архивы Её Величества не досчитались многих, возможно, наиболее скандальных и откровенных историй, связанных с делом Профьюмо.
Но иначе составитель правительственного доклада поступить не мог. В конце концов, лорд Деннинг отстаивал в ходе проводимого им расследования не только государственные, но и свои собственные интересы. Точнее говоря, интересы своего класса. Ведь он сам принадлежал к элите традиционно разношёрстного, сословного британского общества. Пусть не по происхождению, но по заслугам он стал бароном, лордом, верховным судьёй. И стоять на страже государственных интересов, равно как и интересов высшего общества, было для него делом наиважнейшим.
Благодаря суду в Олд-Бейли и расследованию лорда Деннинга спецслужбам страны удалось достаточно быстро установить основных, хотя и не всех, носителей компромата на касту неприкасаемой английской элиты. Им была уготована трагическая участь.
С доктором Уардом, как известно, было покончено ещё до завершения суда: основной обвиняемый на процессе «отравился». Кристина Килер и Джонни Эджекомб оказались за решёткой. Были найдены мёртвыми при невыясненных обстоятельствах многие девушки из команды Уарда – Фрэнсис Браун, Ивонна Брукс, Ханна Тэйлфорд, Джули Галливер, Мариэлла Новотна.
Фрэнсис Браун, любовницу придворного портретиста Васко Лаццоло, нашли задушенной на одной из свалок в лондонском районе Кенсингтон в 1964 году. Ивонну Брукс, подружку лорда Виллоуби, обнаружили мёртвой в одном из номеров лондонского отеля Хилтон в том же 1964 году. Вскоре была убита и Ханна Тэйлфорд, любовница маркиза Милфорд-Хеван.
Те из девушек доктора Уарда, кто остался жив, вроде Сузи Чанг и Викки Баррет, вынуждены были бежать из страны, меняя свои имена и места жительства.
Никто из немногих выживших под угрозой жёстких репрессий со стороны правоохранительных органов не решался встречаться с журналистами и распространяться о своём участии в деле Профьюмо. Британским спецслужбам удалось запугать и заставить замолчать практически всех носителей сколь-нибудь значимой информации. А данные проведённого расследования были строго засекречены и спрятаны от лишних глаз.
И всё же некоторые из скандальных, а следовательно, и секретных материалов следствия не удалось удержать за семью печатями в сейфах секретных служб. Журналисты – народ дотошный и въедливый. Кое-какие сведения благодаря их неустанным усилиям попали в прессу и стали достоянием гласности.
Одна группа материалов касалась, в частности, традиционных интимных вечеринок («секс-патиз»), которые проводил в домах аристократов доктор Уард и его друзья. Непременными их участницами были неотразимые девушки из его команды. На этих мероприятиях нередкими ВИП-гостями были всё те же министры, аристократы и члены британской королевской семьи.
Назывались эти посиделки «Вечерами с мужчиной в маске». Для тех читателей, кто имел возможность посмотреть нашумевший фильм 1989 года английского кинорежиссёра Майкла Кейтона-Джоунса «Скандал», о содержании этих вечеринок нет смысла рассказывать. Они весьма живописно представлены на экране. Тем же, кто не видел этой картины, скажу лишь, что речь идёт о сексуальных оргиях, где в компании голых див обнажённые мужчины появлялись в масках. Таким образом, некоторые из представителей британского высшего общества, очевидно, пытались скрыть своё лицо.
Королевский фотограф Бэрон Нейхум
Скрыть его, однако, не удалось. Бэрон Нейхум, Стивен Уард, Питер Рахман и Денис Гамильтон любили фотографировать на память подобного рода мероприятия, о чём я уже рассказывал выше. Так появилось несколько тайных коллекцией порноснимков, персонажами которых были многие знаменитости.
Лорд Деннинг на начальном этапе своего расследования понял, что в руках придворного остеопата и любителя «клубнички» оказался убийственный компромат на многих именитых участников «Вечеров с мужчинами в маске».
Начались поиски злополучных фотографий и беспечных завсегдатаев этих оргий. Скотланд-Ярду удалось благодаря помощи друзей доктора Уарда найти часть скандальных фотоснимков и наложить на них арест. Были выявлены и сами любители сексуальных забав. Их пришлось увещевать лорду Деннингу в стенах своего кабинета на Уайт-холле. Никто не оправдывался и не кривил душой. Все приглашённые на беседу к Деннингу прекрасно понимали, что от сотрудничества с бароном зависит их дальнейшая судьба.
Друг Стивена Уарда журналист Варвик Чарльтон видел некоторые из этих арестованных фотографий и сказал о них следующее:
– Это были довольно откровенные фотоснимки абсолютно голых мужчин и женщин. Среди них оказались достаточно известные люди: деятели консервативной партии, члены королевской семьи… Довольно неприглядная картина.
Лорду Деннингу удалось спасти этих высокопоставленных «деятелей» от смертоносного для их карьеры компромата. Благодаря его усилиям оказалось защищённым от куда большего скандала и всё британское общество.
В самом же докладе лорда Деннинга об этом главном направлении его работы, естественно, не было сказано ни слова. Государственные интересы превыше всего!
Не было сказано и о том, что некоторые материалы из личного архива доктора Уарда могли перекочевать из Лондона в Москву в архивы кремлёвских спецслужб. Ведь дневник «Четверг-клуба» и скандальная порноколлекция придворного фотографа Бэрона Нейхума, завещавшего её Стивену Уарду, так и не были найдены ни ищейками из Скотланд-Ярда, ни агентами Секретной службы Её Величества.
Как они могли быть использованы советской разведкой и использовались ли вообще? Этот вопрос, очевидно, беспокоил и продолжает беспокоить многих историков и специалистов. Ведь цена ответа на этот всё ещё актуальный вопрос достаточно высока – безопасность Великобритании.
После нашей встречи в 1993 году лорд Томас Деннинг прожил ещё шесть лет. Отметив в январе 1999 года своё столетие, он в марте того же года тихо скончался в родном Уайтчёрче.
Через два года после его смерти внук лорда Нормана Деннинга, бывшего директора военно-морской разведки Адмиралтейства, Стюарт Стреттон-Хилл был принят в Юридическое общество Великобритании. Он не пошёл служить в армию и не стал военным разведчиком. Молодой Деннинг выбрал более мирную профессию юриста, пошёл по стопам «самого знаменитого британского судьи двадцатого века».
– Дядя Том был бы рад моему решению, – сказал тогда Стюарт.
…Запись беседы с лордом Деннингом в конце 1993 года я привез в Москву. Собирался показать Иванову. Готовился к съемкам совместного со Вторым немецким телеканалом ZDF документального фильма о нем.
Но случилось непоправимое. В январе 94-го Евгения Михайловича Иванова не стало. Похоронили разведчика со всеми воинскими почестями.
Умер человек. Родилась легенда…
В последний путь – похороны Е.М. Иванова
Уже более полвека в новейшей истории существует термин «дело Профьюмо». На самом же деле не было никакого дела Профьюмо. Не он поставил под угрозу тотальной дискредитации политическую власть в Великобритании.
В порноколлекции Бэрона, которую разыскивала британская контрразведка и Скотланд-Ярд и которая обнаружила себя в Москве, главные роли исполняли другие персонажи.
Правительственное расследование лорда Деннинга вывело их из-под удара, взвалив всю ответственность на придворного остеопата доктора Уарда и девиц из его окружения. Его отправили на голгофу. Барон Профьюмо в качестве необходимой жертвы и дабы другим стало неповадно был посрамлен и выведен из политической игры.
В эпицентре скандала на самом деле был вовсе не британский военный министр Джон Профьюмо, а супруг королевы Елизаветы II герцог Эдинбургский. Он попал под удар из-за своего скандального поведения, ставшего известным сначала королевскому фотографу Бэрону Нейхуму, затем его другу доктору Стивену Уарду и, наконец, его приятелю, офицеру советской военной разведки Евгению Михайловичу Иванову.
Об этом свидетельствует коллекция королевского фотографа, с удовольствием снимавшего Филиппа в минуты его интимных развлечений. С увлечением прирожденного летописца Бэрон вел также и дневник «Четверг-клуба».
Лорд Деннинг смог спасти многих высокопоставленных особ от смертоносного для их карьеры шантажа и компромата, пообещав им защиту в обмен на откровенность. Свою лепту, несмотря на заметные промахи в работе, внесли в дело обеспечения государственной безопасности британская полиция и Секретная служба Её Величества.
Их сотрудникам удалось устранить наиболее неуступчивых свидетелей, запугать других, утихомирить или подкупить несговорчивых репортеров, ликвидировать всплывавшие то тут, то там улики, словом, замести оставленные участниками событий следы.
Дело Профьюмо спустили на тормозах.
Лондон не хотел продолжения политического скандала с непредсказуемыми последствиями. Ему не нужны были новые политические жертвы.
Москве продолжение скандала тоже было не с руки. Разглашение новой компрометирующей западных политиков информации, добытой Ивановым, грозило неизбежными обвинениями в адрес Кремля в тайном заговоре, в подрывной деятельности и грубом вмешательстве СССР во внутренние дела суверенных государств.
Руководству СССР такая перспектива не нравилась. В Кремле возобладал трезвый прагматизм. Верх взяла разрядка в отношениях с Западом, а не нагнетание международной напряженности.
В итоге добытый компромат был положен под сукно.
