Глава 2. Научный подход к красоте

Сейчас появляется много исследований на тему, почему именно европейская цивилизация в XVI–XVII веках сумела извлечь максимальную выгоду из научных открытий и на долгие 500 лет встала во главе всепланетного научно-технического прогресса. Очевидно, что дело в специфическом устройстве общества, которое сложилось на западе Европейского материка к тому времени. Но вот как это получилось? Одни историки полагают – дело в географии и климате: высокая для того времени плотность населения вкупе с условно благоприятными погодными условиями помогли развиться изобретательности и конкуренции, не только деловой, но и научной. Другие ищут ответа в генетике – здесь, как говорили в старину, «темна вода во облацех». Потому что, с одной стороны, отдельных генов, отвечающих за особую креативность европейцев, найти до сих пор так и не удалось, а с другой – судите сами. Цивилизации Западной Европы и Китая находятся примерно на одной широте, плотность населения была в своё время сравнимой. По климату Поднебесная может старушке Европе и фору дать, как и по изобретениям: порох, печатный станок, бумага и компас – китайские разработки. Но промышленная и научная революции произошли всё равно в Европе, и уже к XIX веку Китай ничего не смог противопоставить завоевателям из европейских государств с их новейшей военной техникой.

Лидерство в науке и технологиях позволило Европе и примкнувшей Северной Америке диктовать новые тенденции и в женской красоте. Её понимание при этом всё дальше уходило от традиционных ценностей, хотя начинали европейцы и американцы оттуда же, откуда и все остальные: из глубокого патриархата с его палеолитическими предпочтениями. До деформации черепов, по счастью, дело не дошло, но свои процедуры, травмирующие женщин во имя идеала красоты, за время развития общества случились.

Самая известная – утягивающий корсет, главное средство достичь фигуры «песочные часы», с большой грудью и бёдрами, но тонкой талией, с окружностью не более 40 см (рекордом считается талия в 33 см). Впервые эти устройства появились в XV веке и больше напоминали орудия пыток. Их делали из кожи, вшивали туда деревянные или металлические пластины, степень сжатия регулировали с помощью шнуровки. В корсете делали отверстия, чтобы дать воздуху доступ к телу под ним – но их края болезненно врезались в кожу. С появлением моделей из китового уса (вторая половина XVII века) эту проблему удалось решить, но осталась другая – главная: использование корсета, особенно с юного возраста, деформировало грудную клетку, смещало внутренние органы, нарушало кровообращение и пищеварительный цикл. Падение дам в обморок из-за слишком тугого корсета было абсолютно привычным явлением, на которое было не принято обращать лишнего внимания. По мнению большинства современных медиков, 4 из 5 женщин, которые пользовались корсетами, испытывали серьёзные проблемы со здоровьем – и чаще умирали молодыми.

Немногим лучше идея, поселившаяся в Испании в XVI веке. Там мужчины высшего света, диктовавшие всеобщую моду, невзлюбили женскую грудь любого размера, кроме самого незаметного. Чтобы добиться плоской фигуры, девочкам с раннего детства надевали специальные свинцовые пластины. Грудь совсем не развивалась, получался модный силуэт, но, скажем, выкормить ребёнка уже было невозможно. Самое обидное – эти муки продолжались добрую сотню лет, а потом в моду по всей Европе вернулась пышная грудь, и получилось, что все страдания испанских женщин были напрасны.

Там мужчины высшего света, диктовавшие всеобщую моду, невзлюбили женскую грудь любого размера, кроме самого незаметного.

Но, следует признать, подобных эксцессов было относительно немного. А вот идеал женской красоты, основанный на палеолитических предпочтениях, в Европе был очень популярен до совсем недавнего времени. Он периодически впадал в немилость в течение Средневековья, когда церковь принималась особенно рьяно бороться за умерщвление плоти, и мог оставаться на подпольном положении двести лет кряду, однако затем обязательно объявлялся почти в неизменном виде. Посмотрите, как триумфально он вернулся в итальянское Возрождение после суровых Средних веков: большая грудь, круглый живот и полные бёдра богатых флорентиек и венецианок не просто подчёркивали их фертильность, но и отражали высокий статус мужа, который смог себе позволить так раскормить супругу. Да и в эру корсетов, если задуматься, принято было утягивать талию, а не грудь, и к общей пухлости женской фигуры относились с большим одобрением.

Чехарда с похудением и обратным набором веса продолжалась больше 30 лет после Второй мировой войны и была крепко завязана на бурные изменения, происходившие с западной цивилизацией и всем миром в то время.

Бурный XX век поначалу вроде бы преуспел в низложении древнего идеала. Перемен в западном обществе хватало с избытком, и к «ревущим» 1920-м они сформировали доселе невиданный женский образ. Плоская грудь, мальчишеская фигура и короткая причёска – что может быть дальше от палеолитических округлостей и неизбывных длинных волос, в которых, как считалось, вся женская красота? Поверьте, многим в тот момент казалось, что привычный идеал поруган, разрушен и ушёл навсегда. Но уже десять лет спустя от наследия 20-х остаётся только намёк: бёдра чуть у́же привычного, относительно небольшая грудь. А бал снова правят женственные очертания и многочисленные способы их подчеркнуть с помощью одежды и косметики. Чехарда с похудением и обратным набором веса продолжалась больше 30 лет после Второй мировой войны и была крепко завязана на бурные изменения, происходившие с западной цивилизацией и всем миром в то время. На объём груди и бёдер, степень бледности или загара, яркость и обилие косметики в сильнейшей степени влияли текущие общественные отношения. Именно под их натиском менялась мода. Но постепенно в процесс всё сильнее стала вмешиваться наука.

Я не устаю при каждом удобном случае напоминать, что благодаря усилиям учёных мы живём значительно лучше и дольше, чем в совсем недавнем прошлом – какие-то 150–200 лет назад, – что с исторической точки зрения пустяк. Если говорить конкретно о женщинах, то вот вам хрестоматийный пример. Практически до самого конца XIX века одной из самых больших опасностей для женщины было таинственное заболевание под названием «родильная горячка»: почти 30 % всех женщин страдали от неё, половина умирала. Первым человеком, который вычислил причину, стал гениальный венгерский акушер Игнац Земмельвейс. Он обратил внимание, что его коллеги-врачи часто отправляются принимать роды из секционного зала, где до этого занимались вскрытием трупов, и никогда не моют руки – только наскоро вытирают полотенцем. Надо понимать, что в 1861 году, когда Земмельвейс работал над этой проблемой, подавляющее большинство учёных полагало, будто смертельно опасные болезни наподобие холеры возникают из-за неких болезнетворных миазмов. Про наличие бактерий всем уже было хорошо известно, но связать микроорганизмы и заболевания в тот момент никто не успел. Тем не менее Земмельвейс предположил, что доктора переносят трупные бактерии на руках к роженицам, и как раз из-за этого у женщин развивается «родильная горячка» – а точнее, сепсис, заражение крови. Он ввёл в больнице обязательную процедуру: все его доктора не просто мыли руки перед входом в родильный зал, они окунали их в раствор хлорной извести, полностью обеззараживая. В итоге матери и новорожденные в больнице, где работал Земмельвейс, стали умирать в семь раз реже! К великому сожалению, эти практические результаты так сильно расходились с главенствовавшей тогда теорией, что научную работу Земмельвейса, в которой он поделился находками, другие специалисты высмеяли, а директор больницы, где работал акушер, решил, что публикация – грязный донос, и уволил доктора. Лишь через 18 лет после этого великий французский микробиолог Луи Пастер доказал связь инфекционных заболеваний и микробов, и стало понятно, зачем докторам нужно дезинфицировать руки перед приёмом родов (и вообще перед любой операцией). Зато доказательства оказались такими убедительными, что предварительное мытьё рук в специальном растворе акушерами, на котором так настаивал Земмельвейс, стало обязательным и повсеместным, а эпидемия «родильной горячки» наконец-то закончилась.

Это лишь один из многих примеров того, как научные и технические прорывы конца XIX – первой половины XX века радикально меняли самые разные сферы человеческой жизни. Но вот вопросы женской красоты оказались у учёных где-то в конце списка интересов – в отличие от промышленников, которые быстро поняли перспективы нарождающейся индустрии и принялись осваивать заводское производство туалетной воды и губной помады. Поскольку запрос на научное знание в этой области был ничуть не меньше, чем в остальных, а серьёзные учёные удовлетворять его не собирались, информационный вакуум заполняли самые разные люди, в том числе малообразованные фанатики и откровенные мошенники.

Но вот вопросы женской красоты оказались у учёных где-то в конце списка интересов – в отличие от промышленников, которые быстро поняли перспективы нарождающейся индустрии и принялись осваивать заводское производство туалетной воды и губной помады.

Чтобы представить, насколько большую проблему это создавало, достаточно взглянуть на историю, которая произошла в 1910–1920-х годах в США. Тогда страна впервые переживала массовую моду на похудение и «здоровое питание» – как его понимали в тот момент. В каждой городской газете выступал свой специалист по диетам, чаще всего прибавлял к своей фамилии «доктор» или «профессор», но совсем не обязательно имел хотя бы какое-то отношение к медицине или настоящей науке. Среди многочисленных авторов фигурировала Лулу Хант Питерс, обладательница полноценного врачебного диплома, который она получила на медицинском факультете университета в калифорнийском Беркли. Для своей диеты она решила воспользоваться результатами работы соотечественников, химиков Этуотера и Читтендена: они сумели измерить энергетическую ценность отдельных элементов еды – жиров, белков и углеводов – и получили инструмент для вычисления общей энергетической ценности конкретных блюд – то есть той энергии, которую человек способен из них усвоить в результате процесса пищеварения. Чтобы описать полученные величины, химики использовали единицу измерения под названием «калория». Изначально она использовалась в физике и означала количество теплоты, которое надо затратить для нагрева 1 грамма воды на 1 градус по Цельсию. «Пищевая» калория, которую американцы назвали «большой» (Cal), равнялась тысяче обычных или «маленьких» (cal). У нас в стране для подсчёта энергетической ценности еды используется термин «килокалория» (Ккал), но обилие в интернете плохо переведённых зарубежных текстов о диетах создало изрядную путаницу. Просто помните, что, если разговор о еде, – правильно считать в килокалориях.

Вычислять энергетическую ценность пищи учёные научились на рубеже XIX и XX веков, через десять лет появились первые уравнения, которые описывали основной обмен человека – минимальное количество энергии, которое требуется организму Homo sapiens для поддержания жизнедеятельности в состоянии покоя и натощак. Лулу Хант Питерс соединила эти данные и пришла к весьма логичному выводу: чтобы не толстеть, а пуще того – похудеть, – нужно считать калории, потреблённые и потраченные, и избегать лишнего. Идею Питерс развивала в своей колонке «Питание и здоровье», которую писала для американской Центральной Ассоциации прессы, а та публиковала её в 400 с лишним газетах по всем США.

Дебют нового способа похудеть пришёлся на Первую мировую войну, и Лулу Хант очень удачно подверстала его к необходимости экономить на еде: считая калории, американская женщина делом демонстрировала свой патриотизм и помогала родной стране победить. Сейчас это может показаться смешным, но в середине 1910-х «Антикайзеровские женские кружки подсчёта калорий» были в Америке очень популярны. К 1918 году новая диета завоевала всю страну, так что Питерс решила выпустить записки отдельной книгой. И на свет появился первый в мире диетический бестселлер, то есть издание, продающееся огромными тиражами – «Питание и здоровье с ключом к калорийности», – да не абы какое, а базирующееся на актуальных научных знаниях.

Дебют нового способа похудеть пришёлся на Первую мировую войну, и Лулу Хант очень удачно подверстала его к необходимости экономить на еде: считая калории, американская женщина делом демонстрировала свой патриотизм и помогала родной стране победить.

Подсчёт калорий пробыл в фаворе у публики до конца 20-х. В адрес миссис Питерс приходили письма от читательниц, которые сообщали, что сумели похудеть на 20 с лишним килограммов. Сама автор неустанно разъезжала по США с лекциями, на которых вдохновляла людей на борьбу с лишним весом. К великому сожалению, именно эта подвижническая деятельность погубила Лулу Хант: когда в 1930 году она получила приглашение на крупную медицинскую конференцию, проходящую в Лондоне, и отправилась туда через Атлантический океан на пароходе (воздушное сообщение между США и Западной Европой только зарождалось, перелёт осуществлялся на дирижабле и стоил космическую для своего времени сумму – 400 долл.), то по дороге её прихватила суровая невралгия, перешедшая в фатальное воспаление лёгких. На опустевшем троне немедленно появился новый король, доктор Гэйлорд Хаузер, и подсчёт калорий был очень быстро забыт – вспомнили о нём только через 25 лет, во время очередного приступа общеамериканского стремления похудеть в конце 1950-х.

В отличие от Лулу Хант, настоящего медицинского образования у «доктора» Хаузера не было, но дипломы о полученных учёных степенях имелись. Правда, изученные дисциплины относились к разряду «альтернативной медицины»: хиропрактика, натуропатия, гомеопатия и прочие занятия с недоказанной эффективностью. Не секрет, что и сейчас многие с готовностью пользуются ими в поисках здоровья; в 1920–1930-е годы разницу между обычными и «альтернативными» медиками, кажется, понимали считаные единицы. В Соединённых Штатах это наложилось на массовое желание похудеть, и довольно скоро количество самозваных диетологов в стране превысило все разумные пределы. А когда от их бесчеловечных методов и опасных «лекарств» начали болеть и гибнуть люди, вмешалось правительство США: агрессивная реклама похудательных средств была запрещена, создатели особенно токсичных смесей для потери веса отправились в тюрьму, многие «доктора» лишились лицензии на ведение коммерческой деятельности.

Хаузер на общем фоне казался не таким радикальным и слишком суровой критики от учёных не получал. Он вообще предлагал довольно много разумных решений для организации здорового питания. Скажем, он пылко боролся с излишком сахара и белой муки в рационе – в этом он однозначно опередил своё время, и, уверен, многие современные диетологи его в этом поддержали бы. А также, возможно, одобрили собственный «напиток здоровья» Хаузера на основе отвара из сельдерея, моркови, петрушки и шпината с добавлением сока из свежих помидоров. Но вот другие детали его диеты выглядят весьма сомнительно. Он был уверен в чудодейственной силе витаминов группы B и настаивал на постоянном употреблении продуктов с их высоким содержанием (пивные дрожжи, натуральный йогурт, порошковое обезжиренное молоко), а особенно любил чёрную тростниковую патоку. Это один из многочисленных продуктов переработки сахарного тростника, в котором содержится много кальция – веганы взяли это обстоятельство на вооружение и активно используют патоку вместо молочных продуктов. Хаузер уверял, что именно она помогает сбрасывать лишние килограммы, а вовсе не сопутствующее ограничение ежедневного рациона всего до 1000 Ккал (да-да, он требовал почти не есть!). Для справки: безопасным порогом, по данным Всемирной организации здравоохранения, является 1500 Ккал, и можно с уверенностью говорить, что такой режим годится лишь для недолгих разгрузочных периодов, но не для постоянного использования.

Спросите, как могла такая несбалансированная и не вполне научно достоверная диета завоевать популярность? Всё дело в правильной рекламе. Хаузер не стал обращаться к широкой публике, а выбрал самых влиятельных персонажей своего времени, голливудских знаменитостей, справедливо рассудив, что небольшую группу людей убедить в своей точке зрения проще, а уж они возьмут на себя обработку массового потребителя – совершенно бесплатно, что самое приятное. Всё получилось как нельзя лучше: главные кинозвёзды 1920-х – включая великую Грету Гарбо – стали поклонниками метода Гэйлорда Хаузера, а там и всеобщая мода не заставила себя ждать. Довольно быстро ультрапопулярный диетолог принялся создавать коллекцию дорогих авто и приобрёл виллу на Сицилии. Пусть уважения в профессиональных медицинских кругах он так и не добился, а его метод в 1967 году был развенчан (строго на научных основаниях специальной врачебной комиссией), своё место в популярной диетологии Хаузер застолбил и до сих пор продолжает пользоваться авторитетом среди любителей самоназначенных диет.

Как могла такая несбалансированная и не вполне научно достоверная диета завоевать популярность? Всё дело в правильной рекламе.

Скажу больше: совсем не редкость, когда в авторитеты здорового образа жизни и красоты записывают персонажей, не один раз пойманных на лжи или вовсе угодивших под суд за мошенническую деятельность. Почему это происходит, каковы мотивы людей, доверяющих свою жизнь и здоровье жуликам и невеждам, – тема отдельного исследования для серьёзного антрополога, не меньше. Очевидно, что сильно сказалась ситуация первой половины XX века, когда нормальных научных знаний о красоте не хватало, а от всяких проходимцев не было отбоя. По сути, аукается до сих пор, причём по всему миру: общая информированность по сравнению с началом прошлого века выросла в разы, но многие по-прежнему регулярно углубляются в опасные диеты и сомнительные оздоровительные практики. О них у нас состоится особый разговор в отдельной главе – я и мои коллеги в программах «Еда живая и мёртвая» и «Чудо техники» собрали обширную подборку экспертных мнений и беспристрастных исследований, которая, как я надеюсь, позволит прояснить картину и не попадаться на обман.

Скажу больше: совсем не редкость, когда в авторитеты здорового образа жизни и красоты записывают персонажей, не один раз пойманных на лжи или вовсе угодивших под суд за мошенническую деятельность.

Ложная информация и непроверенные данные – далеко не единственное препятствие на пути к здоровью и красоте. Хотя бы потому, что понятие красоты в наши постмодернистские времена сильно поменялось по сравнению с традиционным взглядом: теперь женщина вольна выбирать, хочет она своим внешним видом соответствовать каким-либо мужским идеалам или исключительно своим представлениям о прекрасном, удобном и здоровом. Обе точки зрения – назовём их «патриархальная» и «феминистская» – существуют одновременно не просто на одной планете или в одной стране, а легко могут соседствовать в одной панельной многоэтажке (а то и в одной голове). Можно догадаться, что от такого у обычной женщины, которая пока не определилась окончательно (или не нашла баланс), голова идёт кругом. Информационное пространство помогает слабо: пока оно само не приспособилось к такой чересполосице и предлагает взаимоисключающие советы. На одном сайте пишут: «Узнай, что он любит, и стань такой» – и советуют новые средства для удаления волос в зоне бикини, на другом – «слушай только себя», а эпиляцию интимных мест называют «варварским пережитком прошлого».

Или вот, пожалуйста, проблема, решение которой пока вообще не просматривается. Как я уже упоминал, вплоть до нынешних времён идеальную женскую внешность разрабатывали мужчины (хочется добавить – в меру своей испорченности). Тем женщинам, кто идеалу не соответствовал, приходилось очень сложно: как минимум не брали замуж, а в худшем случае постоянно подвергали насмешкам и унижению. В английском языке для этого явления появилось слово bodyshaming, образованное из двух – существительного body (тело) и глагола to shame (стыдить). Бодишеймингом можно заниматься и в отношении полного мужчины – заявить ему, что он жиробас, например. Но гораздо чаще, по понятным причинам, это явление случалось и случается с женщинами. Актуальные тенденции феминизма велят с ним бороться, что совершенно справедливо: никого не следует принуждать к соответствию некому умозрительному идеалу красоты, тем более при помощи оскорблений и травли. Но я с тревогой наблюдаю, как вполне подтверждённое научными данными мнение о несомненном вреде лишнего веса, высказанное диетологом, особенно мужчиной, очень часто принимают за бодишейминг. И не просто отказываются к нему прислушиваться, но и стремятся его обесценить, называя сексистским. Очевидно, что в вопросах здоровья – а лишний вес это и есть один из главных вопросов здоровья, не только красоты – лучше выбирать то, что полезнее, а межполовые разборки оставлять на потом. Жаль, получается не у всех.

Даже следование исключительно научному методу не защищает от неудач и разочарований. Всё потому, что современная наука, какой бы продвинутой ни была, всё равно ошибается сплошь и рядом (и это нормально).

Впрочем, даже следование исключительно научному методу не защищает от неудач и разочарований. Всё потому, что современная наука, какой бы продвинутой ни была, всё равно ошибается сплошь и рядом (и это нормально). Научный прогресс – неостановимое движение, но далеко не всегда строго по кратчайшему пути. Теории выдвигаются, опровергаются, уточняются; окончательный вердикт по тому или иному вопросу может затянуться на годы. Это входит в определённое противоречие с логикой бизнеса, в особенности крупного. Ему нужны новые технологии и разработки здесь и сейчас, дожидаться конца всех нужных испытаний и проверок нередко не хватает терпения. Особенно когда новинка и без них хорошо продаётся.

Вот вам один из моих любимых примеров на эту тему: в 1990-е годы необычайную популярность приобрело антибактериальное мыло. В его состав включали триклозан и другие синтетические вещества, про бактерицидные и антигрибковые свойства которых было известно с середины 1960-х, а к тому моменту их научились использовать в продуктах личной гигиены. Нововведение породило целую ветвь косметических товаров, которые, как сообщалось, особенно эффективно борются с микробами – производители выставляли их настоящим «прорывом века». Мол, наши предки вынуждены были мыть руки обычным мылом с низкой противомикробной эффективностью, а у нас теперь есть супермыло – антибактериальное! Понятно, что этот термин сразу увеличивал конечную стоимость продукта. Не так сильно, чтобы отпугнуть покупателя, но достаточно, чтобы крупные компании с большими объёмами производства получали серьёзную выгоду.

Так продолжалось почти двадцать лет, и ситуация полностью устраивала руководство косметических гигантов. Но вот беда: учёные продолжили исследовать эффективность триклозана и его аналогов в борьбе с микробами, а заодно – как эти вещества действуют на живые организмы при длительном использовании. И постепенно у них накапливались данные, что в смысле гигиены разница между обычным и антибактериальным мылом не слишком существенна – по крайней мере, не настолько, чтобы они отличались по цене. Катастрофический для компаний-производителей вывод учёных мы в «Чуде техники» смогли проверить своими силами. Договорились с бригадой мусорщиков, которая в день вывозит из города 60 с лишним тонн отходов – двое из неё, Игорь и Александр, согласились отработать смену без защитных перчаток, с голыми руками. А после окончания работы эксперт-химик Татьяна Бахметьева замерила количество бактерий на коже ладоней с помощью специальных реактивов. Разумеется, до мытья на руках мужчин буйствовало настоящее царство болезнетворных микробов, от стафилококка до разных видов кишечной палочки. Александра мы отправили испытывать детское мыло, Игоря – антибактериальное. С первого раза убрать всю грязь не смогло ни то, ни другое! В итоге Игорь добился чистоты чуть быстрее, чем Александр, но ему пришлось подвергнуть себя дополнительному воздействию триклозана.

А он, как выяснили учёные, не настолько безобиден, как нам об этом рассказывали. Изначально этот противомикробный и противогрибковый агент, синтезированный в 1965 году в швейцарской лаборатории, добавлялся в полимерные материалы, пластик и изделия из текстиля, а также использовался как пестицид в сельском хозяйстве. Затем обнаружилось, что в небольших концентрациях он обладает бактериостатическими свойствами – не даёт микробам размножаться, хотя и не убивает их. Его взяли на вооружение стоматологи: именно триклозаном обрабатывают высверленную полость в зубе перед тем, как запломбировать её, кроме того, вещество попало в состав зубной пасты, поскольку помогало профилактике гингивита – воспаления дёсен.

В этой роли к триклозану никаких претензий нет. А вот к нему же в твёрдом и жидком мыле они возникли. Во-первых, при частом использовании триклозан убивает на руках не только болезнетворные бактерии, но и полезную микрофлору: кожа начинает сохнуть и стягиваться, образуются микротрещины, подолгу не заживают ранки. Во-вторых, удалось установить, что часть вредных микробов на долгой дистанции способна выработать устойчивость к триклозану и начинает успешно сопротивляться другим бактерицидным веществам. В-третьих, эксперименты датских и немецких учёных на лабораторных крысах в 2014 году показали, что триклозан и ещё несколько популярных противомикробных добавок при длительном использовании в состоянии нарушить выработку гормонов щитовидной железы и испортить качество спермы у самцов. Доказательств, что ситуация может повториться с людьми, пока нет. Но и обратного свидетельства – что триклозан совершенно безвреден для нас – изготовители антибактериального мыла так и не смогли предоставить. Это позволило FDA (американскому аналогу Роспотребнадзора) объявить триклозан нежелательным элементом в любом виде мыла. К 2018 году большинство производителей в США от него полностью избавились. В нашей стране триклозан не запрещён, и антибактериальное мыло продолжает продаваться. Но косметологи подчёркивают: обычное справляется со своей функцией ничуть не хуже, нет повода выбирать какое-то другое, особое.

Означает ли эта история, что научные данные могут быть неверны? Безусловно. Подрывает ли она веру в научный метод? Ни в коем случае. Ровно наоборот: если бы не усилия учёных, мы бы так и считали антибактериальное мыло более эффективным и мыли бы им не только руки, но и лицо. Кстати, о том, как правильно умываться, какие средства использовать и на что обращать внимание при их выборе, мы тоже обязательно обсудим в отдельной главе.

По большому счёту, научный метод – единственное средство с доказанной эффективностью, которое у нас есть, и совершенно неважно, применяют его в медицине или индустрии красоты. Да, периодически учёные получают новые результаты, которые полностью опровергают старые, и это может сильно раздражать. Знаю по себе: в самом начале существования программы «Еда живая и мёртвая» мы, опираясь на актуальные научные исследования, рекомендовали тем, кто хочет похудеть, использовать маленькие тарелки – считалось, что этот трюк помогает уменьшить общее количество съедаемой пищи. Прошло четыре года, и теперь оказывается, что лайфхак не работает! Свежие исследования показали, что, если кому очень надо, он идёт и кладёт себе добавки, невзирая на размеры тарелки. Но я готов терпеть неудобство, оттого что приходится опровергать собственные советы в федеральном телеэфире – лишь бы новые данные приносили больше пользы, чем старые.

Книга – не телепрограмма: для неё я вынужден пользоваться информацией, которой располагаю на момент написания. Заранее приношу извинения, если что-то из неё окажется устаревшим. Но абсолютно твёрдо гарантирую, что все данные, приведённые здесь, актуальны и отвечают всем критериям настоящей науки, все указанные экспертные мнения получены от высококлассных специалистов, а все эксперименты, опыты и экспертизы, о которых я упоминаю, действительно были проведены в рамках программ «Еда живая и мёртвая» и «Чудо техники». Поэтому и советы точно работают – ведь мы в наших передачах всё проверяем прежде всего на себе!