26

На то, что пришлые солдаты позанимали все места и претендуют на кормежку в первую очередь, ополченцы не обижались. Они еще недавно были гражданскими людьми с минимальными обязанностями и максимальными удовольствиями в жизни, а потому с трудом привыкали к армейским порядкам.

Установленные по жестким ускоренным технологиям имплантаты приживались в их телах плохо, и потому аппетита у ополченцев не было никакого.

С чувством то ли зависти, то ли восхищения они смотрели, как самые настоящие военные профи с запыленными, покрытыми вмятинами от пуль и осколков стальными конечностями поедают лугурскую кашу, запивают ее витаминной патокой, а затем рыгают и громко испускают газы, с усмешкой глядя, как вздрагивают при этом не привыкшие к настоящей войне ополченцы.

Для Гэри такие вещи тоже были в новинку, однако он старался не удивляться, тем более что сидевшая неподалеку от него майор Навински реагировала на солдатские штучки спокойно.

Доев свой ужин, Мелани поднялась и, сказав повару «спасибо», ушла, сопровождаемая понимающими взглядами, к палатке полковника.

– Иди и ты, – тихо сказал Байферс, и Гэри, не докончив трапезу, отправился следом за доктором Навински.

Однако далеко уйти он не успел, его остановили двое рослых ополченцев.

– Прошу прощения, сэр, – сказал один из них. – Разрешите задать вопрос?

– Задавайте, – разрешил Гэри, удивленный таким обращением.

– Мы с другом… Одним словом, мы заметили у вас на поясе эти имперские знаки… Вы убили троих десантников, сэр?

– Ну да, – немного смутился Гэри. – В общем, да, я победил их в честном бою.

– Простите нам наше нахальство, сэр, но это была дуэль на итальерах?

– Нет, я застрелил их из бронебойного ружья. Система «нерпа», слышали?

– О да, сэр. Мы проходили ее устройство!

– Нельзя ли получить у вас пару советов, сэр? – спросил второй ополченец. – Мы в солдатах совсем недавно, и нам хотелось бы выжить в этой жестокой войне. Судя по всему, вы тот человек, который знает, как это делается.

– Да, конечно, – кивнул Гэри, невольно вспоминая слова Байферса, пророчившего всей роте ополченцев скорую гибель. – Совет простой, парни: осторожность и внимательность. Внимательность и осторожность. Вот залог возвращения домой.

– Спасибо, сэр! Большое вам спасибо! – Ополченцы поочередно с чувством пожали Гэри руку, и он поспешил за майором Навински, о которой почти забыл за разговором с солдатами-новичками. Гэри был вынужден признаться себе, что играть роль бывалого вояки ему понравилось.

Еще раз прокручивая в голове эту беседу, Гэри подошел к палатке полковника и вдруг будто наткнулся лбом на стену – света в палатке не было. Да что там свет! Натянутое полотно полковничьего жилища мелко подрагивало, а изнутри доносились короткие постанывания доктора Навински.

Стоны то стихали, то становились громче и переходили в какую-то жаркую скороговорку, а Гэри все стоял, таращась в темноту, и не знал, что ему делать. Может, броситься внутрь и задушить полковника или сбегать к Байферсу за своим автоматом, чтобы застрелить его? Или нет – лучше сразу обоих!

Потом все стихло. Гэри осторожно приблизился к палатке, надеясь, что, может, доктор Навински выйдет и тогда он все ей выскажет, однако никто не появлялся, вместо этого стоны возобновились с новой силой. Подталкиваемый больше отчаянием, чем решимостью осуществить свой план, Гэри закричал:

– Мисс Навински! Мэм! Майор медицинской службы!

Палатка перестала мерзко подрагивать, стоны прекратились. Затем, после недолгих перешептываний, из нее показалась Мелани.

В длинной полковничьей куртке, наброшенной на голое тело, с распущенными волосами она смотрелась сногсшибательно даже в синеватом свете подвешенных на деревьях люксеров.

– Что вы хотели… э-э… – Мелани забыла фамилию Гэри, потом все же вспомнила: – Да – Апач, что случилось? Кто-нибудь заболел?

– Нет, мэм, дело в том, что мы уходим…

– Кто это «мы»?

– Я и Байферс… Ну, и еще другие солдаты.

– Но зачем? – Доктор Навински убрала упавшую на лицо прядь, и Гэри, очарованный, подумал, что, возможно, он ее простит.

– Здесь плохо налажена постовая служба, скоро их всех перережут, как баранов. Если вы не хотите для себя этой участи, мэм, я предлагаю вам уйти со мной… То есть с нами.

Навински раздумывала совсем недолго:

– Хорошо, Алач, идите к пищеблоку, я быстро закончу и… В общем, я скоро приду.