Глава седьмая

Завтрак

Ройс и Адриан успели на завтрак.

Эвелин Хемсворт восседала во главе стола, покрытого тремя скатертями – снизу желтая, затем голубая, потом снежно-белая, – а на них располагалась многочисленная посуда. Фарфоровые сливочники, чашки, тарелки и емкости для специй были расставлены с такой точностью, что Адриан подумал, уж не воспользовалась ли женщина отвесами и рейсшинами. Хрустальные стаканы властвовали над серебряными ножами и вилками, охранявшими прикрытые салфетками тарелки. Огромные серебряные подносы с причудливыми крышками образовывали идеальный круг, в центре которого красовалась двухфутовая серебряная пальма. У подножия пальмы стояли с канделябрами три человека в тюрбанах и калианских одеждах. Еды не было, однако весь дом пропах свежей выпечкой и поджаристым беконом.

Как уже говорилось, во главе стола восседала Эвелин. Она выглядела так же, как и прошлой ночью: волосы собраны в пучок, строгое платье, высокий тугой воротник, при виде которого Адриан сочувственно вздохнул. Вдова внимательно оглядела напарников большими глазами, над которыми осуждающе вздымались брови. Губы были поджаты, словно туго затянутый кошелек.

Ройс посмотрел на Адриана, и тот уставился на напарника. Оба не знали, что делать: сесть, поздороваться или попросить разрешения присоединиться к хозяйке?

– Доброе утро! – оживленно произнес Адриан.

– Вы опоздали, – сообщила вдова.

Он посмотрел в окно. Лучи утреннего солнца только что проникли сквозь стекло, придя на смену гаснущему огню. Хрустальная посуда засияла всеми цветами радуги.

– Вы говорили, на рассвете.

– Да. Рассвет был восемь минут назад.

– Но солнце…

– Солнце достигает этого дома лишь через восемь минут после рассвета, поскольку его загораживают четырехэтажные «Кабинет Ларднера» и «Гардеробный магазин» на холме на пересечении Кросс и Хоуэлл.

Адриан открыл рот, но промолчал.

– Садитесь, – велела вдова.

Они повиновались. Адриан сел посередине, Ройс – как можно дальше.

– Пахнет чудесно, – заметил Адриан, протягивая руку, чтобы заглянуть под серебряную крышку прямо перед ним.

– Брысь! – Эвелин резко хлопнула в ладоши, останавливая его. – Да что с вами?

Озадаченный Адриан снова покосился на Ройса. На этот вопрос он мог дать не менее десяти ответов.

– Вы что, не знакомы с приличиями? С благочестием?

Адриан по-прежнему не понимал, на что она намекает. Очевидно, это отразилось на его лице. Вдова нахмурилась.

– Мы должны поблагодарить Господа нашего Новрона за эту трапезу.

– Да, – кивнул Адриан.

– Да? – В глазах Эвелин мелькнуло разочарование. – Что ты хочешь этим сказать?

Опасаясь вновь ляпнуть что-то не то, Адриан пожал плечами.

– Теперь он ведет себя как обезьяна, – сообщила вдова Ройсу, словно тот мог понять ее и согласиться. Ройс напряженно сидел и смотрел на нее. Адриан полагал, что вор развлекается, представляя и мысленно пробуя все возможные способы прикончить хозяйку.

Эвелин выжидательно повернулась к Адриану. Прошла минута, на протяжении которой ее брови поднимались все выше.

– Итак?

– Что – итак? – спросил Адриан.

– Хочешь сказать, что ты… справедливо ли мое предположение, что ты никогда не благодарил Новрона за свое благосостояние? Как такое возможно? Вы что, родились в пещере и не понимаете основных концепций цивилизации и служения нашему богу?

Адриан с мольбой посмотрел на Ройса и совершенно не удивился, когда тот поднял капюшон.

– Мы не носим капюшоны за столом, – заявила Эвелин, будто излагая неоспоримый факт.

Ройс замер, точно енот, застигнутый в мусорном баке.

– Честное слово, вы двое… все равно что животные.

– Простите, – сказал Адриан. – Мы не отсюда.

– Заметно. Судя по всему, вы живете в лесу, в какой-нибудь кишащей червями норе.

– Если это приблизит нас к еде, то мы всецело поддержим запланированные вами благодарности. – Адриан покосился на Ройса, который так и сидел, не шевелясь, в наполовину поднятом капюшоне и угрожающе таращился на вдову.

– Хорошо. – Эвелин тяжело, разочарованно вздохнула и склонила голову. – Мы благодарим тебя, лорд Новрон, за эту пищу. Да будем мы достойны твоей милости. – Она подняла голову и посмотрела на Адриана.

– Я должен это повторить?

Эвелин сердито воскликнула:

– Просто… просто ешьте! Пожалуйста.

Под крышками обнаружились яйца, ветчина, сыр, белая рыба, моллюски, мед, миндаль, выпечка и сыворотка. На мгновение Адриан замер от изумления.

– Вы… вы одна все это приготовили?

– Разумеется, нет. Разве ты не видел армию поваров-фей, которые выпорхнули отсюда, пока вы оскорбляли нашего Господа? Мне особенно нравятся их крошечные фартучки. А тебе?

– Я… – Адриан не был уверен, что она шутит.

– Ешьте! – велела вдова.

Они передавали подносы, нагружали тарелки. Поглощая такое количество пищи, Адриан чувствовал себя эгоистичным и распущенным, однако Эвелин настояла, что приготовила завтрак для них – и лучше им его съесть.

– Я не слышала, как вы вернулись прошлой ночью, – сказала она, наливая себе чай из вычурного чайника в форме слона.

Для Эвелин Хемсворт и Ройса чайник скорее всего был причудливой фантазией художника, однако Адриану доводилось иметь дело с этими животными. Он повидал их в Калисе, где слонов использовали в качестве тягловых животных и боевых машин. Большая часть столовой посуды была вдохновлена калианскими мотивами – или привезена из Калиса. Вероятно, порт Рошели являлся первой остановкой на торговом пути через Гоблиново море. Даже на перечницах были изображения мартышек.

– Однако я заметила оставленную вами на моем ковре лужу и отвратительные мокрые следы на лестнице. На будущее попрошу вас разуваться. Я старая женщина, и забот у меня хватает. Мне ни к чему лишняя работа. И учтите, я запираю дверь с третьим ударом колокола после заката. – Вдова потянулась к сахару и замерла. – Вы ведь не занимаетесь никакими темными делишками? Я не потерплю всякие плутни и шуры-муры. Только не в этом доме. Поняли? Пока вы здесь, вам придется вести себя соответственно. А ты, – приподняв бровь, она посмотрела на Ройса, – не будешь садиться за стол в плаще. И обязательно мойте руки. Кем были ваши родители, хотела бы я знать?

Несколько минут они ели в тишине. Еда была превосходной, однако Эвелин почти к ней не притронулась.

– Могу я спросить, что случилось с королем Рейнолдом? – рискнул подать голос Адриан – и заслужил встревоженный взгляд Ройса. Оба съежились в ожидании ответа. Беседа с Эвелин напоминала поиск яиц в темном курятнике.

Эвелин вздохнула.

– Простите, если это неподобающая тема для разговора за завтраком, – добавил Адриан.

– Что? Ах, нет, все в порядке, но его величество… – Эвелин нахмурилась над своей тарелкой, где лежали одинокая булочка и кусочек оранжевого сыра. – Понимаете, это была настоящая трагедия. Его корабль, «Вечная империя», затонул в шторм возле мыса Блайтин пять месяцев назад. На борту была вся королевская семья, а также большинство членов королевского двора. Вот почему управлять государством пришлось епископу Тайнуэллу.

– А почему епископу? – удивился Адриан.

– По традиции. Когда умер последний император империи Новрона, епископ Персепликвиса надел мантию имперского наместника. – Мгновение она выжидающе смотрела на них. – Вы понятия не имеете, о чем я говорю?

– В общем, да, – кивнул Адриан.

Она вздохнула:

– Все равно что дети малые. Вы похожи на двух пятилеток, вырядившихся во взрослую одежду. Вас страшно отпускать одних на улицу. Еще возьмете сладости у незнакомцев, и вас увезут в калианские дебри.

– Он – может. – Ройс показал на Адриана.

– Не показывай пальцем, – сказала вдова. – Это невежливо.

Ройс закатил глаза.

– Следите за манерами, молодой человек. Вы ходите по лезвию бритвы.

Ройс хищно улыбнулся:

– Я в этом большой мастер.

Адриану не нравилось выражение глаз друга; из удивленного енота он превратился в голодную пантеру.

– Я думал, вы рассказываете про смерть короля Рейнолда.

– Вообще-то нет. Я излагала общеизвестные исторические факты, о которых ты и твой приятель знаете столь же мало, сколь и о личной гигиене и хороших манерах.

– Точно, – согласился Адриан. – Так все и было. Продолжайте.

– Что ж, в Альбурне питают страсть к истории. Люди здесь гордятся своим наследием – понимаете, мы уникальны. Наша связь с прошлым определяет нас как нацию. Вот почему так грустно встречать агностиков вроде вас, не знающих столь важных для нас вещей. – Вдова сделала паузу, чтобы отдышаться или дать Адриану возможность доказать ее правоту, например, спросив, что такое агностик. Он не заглотил наживку.

– Я собиралась рассказать, что после смерти последнего императора и его семьи и гибели Персепликвиса, столицы Империи, епископ Венлин взял власть в свои руки. Именно он официально перенес империю с ее прежнего места на западе сюда. В те времена мы были имперской провинцией Альбурнией. Епископ – он еще не стал патриархом – правил останками империи из замка Блайтин, пока не завершил строительство собора. – Она махнула рукой (но не ткнула пальцем) на восток. – Уже тогда Рошель была процветающим портовым городом. Вы должны понимать, что в то время к западу от Величественных гор царил полный хаос, поскольку мелкие полководишки сражались за землю и власть.

Адриан хотел заметить, что с тех пор почти ничего не изменилось, но не стал перебивать Эвелин. Он надеялся, что ее объяснения прольют свет на более поздние события. Ройс, судя по всему, вообще не слушал – он был поглощен тем, что ножом отскребал яйца от тарелки.

– Те, кто сохранил верность имперскому стягу, приходили сюда. Колдеры, Киллианы, Харгрейвы – семейства, блиставшие при дворе последнего императора. Альбурн стал домом империи в изгнании. Сюда везли все, что удалось спасти: артефакты, книги, статуи, картины. Вот почему Альбурн в целом – и Рошель в частности – имеет весьма крепкие связи с традициями Империи Новрона. И когда король с семьей утонул в Гоблиновом море, епископ взял на себя роль наместника. Все просто.

– Просто? – произнес Ройс, облизывая нож.

– Это называется логика, милый, – произнесла Эвелин. – Она укрепляет разум.

Ройс перехватил нож, взявшись за лезвие.

– И что было дальше? – быстро спросил Адриан. – Почему теперь это не империя в изгнании? Куда делся патриарх? Как Рейнолд стал королем? Он ведь не Колдер, Киллиан или Харгрейв?

– Нет. Это дело рук Гленморгана. Он выиграл состязание на пост монарха. Известный головорез запада. Когда Гленморган вторгся в Альбурнию, патриарх избегнул осады, назначив его почти императором, то есть наместником. Позднее, когда Гленморган обосновался на севере в Эрваноне, патриарх был вынужден перебраться к нему. Но пусть глава церкви и переехал в Гент, ее сердце остается здесь. Так, серетские рыцари по-прежнему расквартированы в замке Блайтин, как и всегда.

– А Рейнолд?

– Гленморган назначил его прапрапрадеда или кого-то вроде этого губернатором Альбурна. Он обосновался в самом западном городе, Карене, как можно дальше от традиционных империалистов. После казни старика Гленни Третьего в Блайтине губернатор – к тому времени это был его сын – продолжил править, но теперь как король.

– И если все они пропали в море, то кровных наследников не осталось. Верно? – спросил Адриан.

– Да, и епископ выберет нового короля на Весеннем празднике. – Эвелин посмотрела на Ройса и нахмурилась. – Ты не ешь. Во имя Новрона, ты худой, как прошлогодняя травинка. Вот почему ты носишь этот огромный плащ. Стыдишься своей щуплости. Ешь, иначе не вырастешь большим и сильным, как твой друг.

* * *

– Нам нужно найти другое жилье, – заявил Ройс, как только они покинули дом и быстро пошли по улице.

Дождь закончился, потеплело, и, если не считать тумана и луж, день выдался относительно приятным.

– Другого нет, помнишь? – сказал Адриан, удлиняя шаг, чтобы не отстать от Ройса, который почти бежал. – Вчера мы целую вечность искали.

– Мы искали пару часов. – Ройс в третий раз оглянулся, словно Эвелин Хемсворт наступала им на пятки.

На Мельничной улице кипела жизнь. Мимо катились экипажи; девушка продавала первые весенние цветы с ручной тележки; мужчина развозил на фургоне молоко и сыр; крошечная собачонка с приплюснутым носом выпрашивала объедки; закутанные в плащи пешеходы с тростями лавировали в потоке транспорта и других пешеходов. Все выглядело совсем не так, как прошлым вечером.

– Чем ты недоволен? – спросил Адриан. – Вспомни «Грязную кружку». Дом Хемсворт действительно хорош. А еда? Похоже, это была лучшая трапеза в моей жизни.

– Эта женщина безумна.

– А мне она даже нравится.

Ройс замер. Он стоял посреди улицы, между кучами конского навоза, и смотрел на напарника с потрясением, которое граничило с негодованием.

Адриан сделал еще два шага, прежде чем заметил это.

– Что? – Он оглянулся с виноватым и одновременно невинным видом. – Она милая… в деспотичном, самодовольном, заносчивом смысле. Представь, что это мать, которой у тебя никогда не было.

Ройс поморщился:

– Если моя мать была такой, я рад, что не знал ее.

Они двинулись дальше, свернув с дороги молочного фургона. В плоском кузове стояло полдесятка ведер размером с бочку. Ведра «плакали» белыми слезами.

– Она права, – заметил Адриан. – Тебе нужно больше есть, если хочешь вырасти большим и сильным, как я. – Он ухмыльнулся.

Ройс натянул капюшон.

– Не разговаривай со мной.

Напарники поднялись на холм, откуда открывался отличный вид на город, в основном на крыши и дымящие трубы. Однако дождь прекратился, а туман скопился в гавани, и потому Адриан наконец смог составить мысленную карту Рошели. Она раскинулась по берегам реки Роше, впадавшей в залив Блайтин, большую часть которого скрывал туман. Разделенный водным путем надвое, город вырос на обоих берегах, а в устье реки лежала большая гавань. В середине Роше протянулся длинный, тонкий остров, на который вели два каменных моста.

Остров предоставлял единственную возможность переправиться с одного берега реки на другой; в остальном он полностью принадлежал герцогу. Об этом свидетельствовали грозные стены, окружавшие роскошное поместье. Прилегавшие к мостам районы на обоих берегах выглядели процветающими; чем дальше от реки, тем беднее и запущенней становились кварталы. На восточном берегу располагались собор и просторная площадь перед ним. Адриан решил, что именно это место люди называли Старым городом. Сразу к востоку от него была еще одна площадь, окруженная магазинами, – очевидно, Купеческий район, хотя дальний берег тоже изобиловал магазинами.

Ройс шел на юг, в сторону затянутого туманом залива и узких, грязных переулков. Адриан помнил этот район по прошлой ночи. При свете дня он выглядел еще хуже. Прямо перед ними справа находился «Мясной дом».

– Зачем мы сюда вернулись? Мы же только что поели.

– На сей раз не за едой. Нам нужно найти… Вот она! – Ройс показал на соседнее с «Мясным домом» здание.

Жутковатое на вид двухэтажное строение из серо-крапчатой древесины имело форму амбара. На высоких двойных дверях, по краю и возле засова, виднелись красные отпечатки ладоней. Перед зданием стояли фургоны. Они раскачивались и скрипели под напором встревоженных пассажиров – в основном свиней, которые хрюкали и визжали.

– Это скотобойня.

Ройс кивнул.

– Повар сказал, что получает свежее мясо по соседству. Чуть не убивший нас вчера фургон был для перевозки скота, совсем как эти.

– Ройс, в городе и окрестностях сотни подобных фургонов.

– Однако ни один из них не мог столь удачно подвернуться под руку тому, кто подслушал наш разговор.

Ройс приблизился к фургонам и принялся расхаживать туда-сюда, осматривая их. Фургоны были старые, с высокими выцветшими бортами. К ободьям больших колес со спицами прилипли навоз и солома. Адриан представил, каково это, когда тебя переезжает такое колесо. Или два. Гибель под скотобойным фургоном не входила в его список предпочтительных смертей.

– Какие-то проблемы с моими фургонами?

Из здания вышел мужчина в забрызганном кровью фартуке и грязной кожаной шапочке. В одной руке он держал окровавленную тряпку, в другой – топор, с которого стекала кровь.

– Да, – ответил Ройс. – Думаю, вот с этим. – Он показал на третий в ряду фургон. – Видишь ступицу? Такое впечатление, что металл недавно обработали напильником – или поцарапали о кирпичную стену.

Мясник даже не взглянул на колесо.

– Это не проблема.

– А для меня – проблема. – Ройс шагнул к мужчине. – Этот фургон угоняли? Он пропадал прошлой ночью? Сегодня утром тебе пришлось его искать?

Мясник на мгновение задумался, а потом сплюнул на землю.

– Нет. Всю ночь находился здесь. С места не стронулся. И почему это для тебя проблема?

– Ты прав. Для меня это не проблема. – Улыбнувшись, Ройс сделал еще один шаг. – Но это только что стало проблемой для тебя.

Адриана поражало то, как сильно Ройс походил на кошку, когда готовился убивать: его глаза широко распахивались, зрачки расширялись. Адриан не был уверен, что Ройс уничтожит мясника – обычно он не убивал у всех на виду, на оживленной улице средь бела дня, – но вид вора говорил сам за себя.

– Прошлой ночью кто-то пытался убить меня этим фургоном, а раз его не крали, – еще один шаг, – то я вынужден предположить, что это был ты.

Пока мясник переваривал обвинение, Ройс кинулся вперед.

Для Ройса доли секунд имели значение. К счастью, хотя мясник ничего не заметил, Адриан предвидел нападение и встал между напарником и его жертвой. Мясник наконец осознал, что ему грозит опасность, и отшатнулся.

– С дороги! – рявкнул Ройс, когда Адриан вытянул руки, не давая напарнику проскользнуть сбоку.

– Не подпускай его ко мне! – крикнул мясник. – Этот парень спятил! Я ничего не делал!

– Он не спятил, – объяснил Адриан. – Он считает, что ты намеревался убить его, точнее, нас.

– На помощь! На помощь! – вопил мясник, пятясь.

Ройс сместился влево, затем вправо, но Адриан оба раза блокировал его. Мяснику – любому наблюдателю – могло показаться, будто Ройс пытается прорваться. Это было не так. Ройс мог станцевать с рассвирепевшей гремучей змеей, и той ни разу не удалось бы укусить его. Однажды он похвалился своим умением уклоняться от стрел. Адриан никогда не видел, как он это делает, но верил ему. Если бы Ройс действительно хотел обойти Адриана, тот вряд ли сумел бы остановить проворного напарника.

– Отойди! – огрызнулся Ройс. – Я его убью.

Глаза мясника расширились, и он в панике взмолился:

– Кто-нибудь… хоть кто-нибудь… на помощь!

– Успокойтесь, вы оба, – велел Адриан.

Рядом собралась небольшая толпа. Старик и две женщины проявляли наибольший интерес, однако не представляли угрозы. А вот за двумя грузчиками, складывавшими мешки с кормом дальше по улице, следовало приглядывать. Они тоже прекратили работать и обернулись. На всех лицах отражалось изумление, но долго это не продлится.

– Послушай, мы только хотим узнать, кто пытался переехать нас прошлой ночью, – сказал Адриан мяснику.

– Это был он, – настаивал Ройс. Он сунул руку под плащ и достал Альверстоун. – И я поступлю с ним так же, как он поступал со своими свиньями. Настало время бойни, ты, крысохвостая свиноматка!

Мясник взглянул на блестящий белый кинжал и, по-свинячьи взвизгнув, развернулся, чтобы бежать. Адриан подставил ему ногу.

– Не беги! Ни в коем случае! Иначе он действительно убьет тебя. Твой единственный шанс – держаться рядом со мной.

Это было ложью лишь отчасти. Ройс намеренно пугал мясника в надежде получить информацию – однако Ройс оставался Ройсом, и сравнение с кошкой было точным. С большой вероятностью мясник был замешан в нападении, и если он не станет сотрудничать, не выступит в роли потенциальной ниточки…

– Помогите! Я ничего не сделал! – крикнул рухнувший на спину мясник. Он выронил тесак и тряпку и поднял руки, защищаясь. – Не знаю, что случилось с фургоном. Я не следил за ним ночь напролет. Я спал. Может, кто-нибудь брал его. Взял и вернул на место. Но я ничего не делал!

– Стойте! Именем герцога!

По улице бежали три человека в кольчугах и синих плащах. Городская стража. Адриан нахмурился, осознав, что спектакль Ройса принял серьезный оборот. Он видел в городе стражников, но обычно по двое. Причина, по которой на сей раз их было трое, быстро прояснилась. Бежавший впереди человек был в шлеме с офицерским желтым плюмажем из конского волоса. Его лицо казалось смутно знакомым.

– Что происходит? – требовательно спросил он, приближаясь к ним. Заметил кинжал Ройса, и его рука скользнула к мечу. Солдаты последовали примеру офицера.

Ройс пригнулся. Шутки кончились. Он был готов сражаться.

– Роланд Вайберг? – спросил Адриан. – Клянусь Маром, это действительно ты?

Все замерли.

Офицер прищурился, удивленно раскрыл рот.

– Блэкуотер?

И, к изумлению всех собравшихся, включая уличных зевак, мужчины пожали друг другу руки.

– Ты до сих пор жив! – Адриан хлопнул офицера по спине. – Кто бы мог подумать!

– Я? Это ты исчез. Я полагал… все думали, что ты погиб. Ходили слухи, тебя зарезал уоррикский патруль.

– Прошу прощения! – крикнул мясник, по-прежнему лежавший на земле, и показал на Ройса. – Этот человек собирается убить меня.

Роланд перевел взгляд с Адриана на Ройса.

– Твой друг?

– Да, – кивнул Адриан. – Мы полагаем, что мясник мог пытаться убить нас прошлой ночью.

– Нет, – возразил Ройс, пряча кинжал. – Он просто идиот.

– Вы его видели. Он хотел меня убить. – Мясник кивнул на Ройса.

– Показывать пальцем неприлично, – сообщил тот, весьма похоже изобразив Эвелин Хемсворт.

– В чем дело? – спросил Вайберг.

– Кто-то пытался переехать нас скотобойным фургоном, – объяснил Адриан. – Вот этим.

Мгновение офицер изучал фургоны, прищурившись.

– Вы уверены, что это была не случайность? – Он внимательно посмотрел на Адриана. – У кого есть причина желать вам смерти? Что именно ты здесь делаешь, Блэкуотер? И если на то пошло, почему ты тогда пропал?

Ройс кивнул на толпу, которая выросла, несмотря на то, что шансы увидеть резню упали. Десяток людей стояли на улице, к ним подходили новые.

– Мы можем продолжить разговор в более уединенном месте? Например, на центральной площади? На театральных подмостках?

Роланд огляделся и нахмурился при виде толпы.

– Дальше по улице есть караульня. – Он ткнул большим пальцем в своих солдат. – Я проверял этих двоих, когда мы услышали крики. Могу предложить кофе, более крепкие напитки под запретом.

– Вы не собираетесь арестовать их? – спросил мясник. Он так и лежал на земле, будто не мог подняться.

– За то, что напугали тебя?

Мясник драматично вздохнул.

Офицер мимоходом показал на «Мясной дом»:

– Если вы голодны, то можем перекусить. Заведение не очень, но еда хорошая.

– Нет! – хором воскликнули Ройс и Адриан.