Нет, это не жизнь, а сплошное мучение. Вот многие и не выдерживают и потому уходят из Церкви. Как, например, некоторые дети из церковных семей — вырастают и перестают ходить в храм. И не потому, что они плохие. Просто в детстве родители постоянно контролировали их, а они так и не поняли того, чему их пытались научить. Они лишь повторяли за взрослыми, подражали им, как попугаи: «Малыш, смотри, как я делаю, и ты давай… Вот молодец!»; «Коста, перекрестись, как я!». Коста крестится, вся семья умиляется, и ребенка снова хвалят: «Умница!» В YouTube есть масса роликов, где детки молятся. Нет, это совсем не плохо, но важно, чтобы ребенок сам хотел молиться. В противном случае, когда он вырастет и, к примеру, уедет на учебу в другую страну, он забудет дорогу в церковь.

Нас волнует только внешняя сторона. А ведь важно, чтобы ценности, которые мы так усиленно демонстрируем, были и в сердце — как основа нашей жизни. И вот это трудно. Но и прекрасно. А показывать внешнее благочестие легче всего.

Все мы стали христианами через таинство Крещения, но разве одного этого достаточно? Погрузиться в воду, принять Крещение… И все? Нет, быть христианином означает всю жизнь вести борьбу и постоянно прилагать усилия для того, чтобы Христос жил в нашем сердце. Вот смысл нашей жизни. Мы живем для того, чтобы научиться любить Христа. А окружающие нас люди помогают нам в этом. Мы находим путь к Нему через своих близких — мужа, жену, детей… Ведь что говорит Господь? Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25:40). То есть Бог пребывает в тех, кто рядом с нами. Это очень важно.

А когда мы слышим, что кто-то из наших знакомых тяжело болен, и никак не реагируем, не помогаем, то тем самым говорим Господу: «Извини, я занят, у меня нет на Тебя времени». Что же в итоге мы вообще делаем для Бога?

— Ходи в церковь! — говорят ребенку родители.

А он в ответ:

— Зачем? На кого я буду похож? На тех, кто туда ходит? Что такого я увидел в церкви, чего бы и мне захотелось?

Женщина спрашивает, что ей нужно сделать, чтобы привести своего сына к Богу. Говорю ей:

— Приди сама ко Христу!

— Я и так в Церкви!

Но недостаточно быть в Церкви для того, чтобы называть себя христианином. Ты изменила свою жизнь? Твой муж видит, что ты христианка, по тому, как ты к нему относишься? Видит он твою любовь, доброту, благодать в сердце? А другие люди видят от тебя плоды Духа Святого?

Давайте каждый из нас задаст себе вопрос:

«Какого Христа видят во мне те, кто рядом? Именем какого Бога я учу и вдохновляю?» Ведь во всех нас, христианах, люди видят то или иное Его отображение. Поэтому мы несем большую ответственность — ежедневно, ежечасно. Если у вас есть дети, то помните: вы, родители, — первые, кого они видят в этой жизни. Именно вас, а не Господа Бога. Новорожденный младенец видит материнскую грудь, чувствует мамин запах, улавливает настроение. И если отец и мать ничего не делают для того, чтобы Господь поселился в душе их ребенка, то и Церковь ничего здесь не сможет сделать, какие бы усилия ни прикладывались. Потому что невозможно построить здание без основы, фундамента. А у этого ребенка «фундамент» как раз и отсутствует. Поэтому давайте каждый сейчас задаст себе вопрос: «Насколько сильна моя вера? Смягчилось ли сердце? Каким оно стало с Богом — жестче или мягче? Каким стал я? Добрым или ожесточенным? Общаясь с кем-то, я проявляю внимание или безразличие?»

Митрополит Лимассольский Афанасий пишет (а может быть, кто-то записал за ним эти слова), что религиозные люди — это самая большая опасность в Церкви. Человек называет себя религиозным, но его религиозность может представлять собой скрытую угрозу — к примеру, для детей. На них постоянно оказывается давление, с ними жестко разговаривают — и здесь нет ни благородства, ни уважения, ни любви.

Пребывая рядом с Богом столько лет, я задаюсь вопросом: кем я стал за это время? Еще большим эгоистом, капризным и безкомпромиссным, или все-таки сострадающим, понимающим, снисходительным по отношению к тем, кому это необходимо? Это вопрос.

Знаете, сколько молодых людей сегодня не хотят создавать семью именно по этой причине? Они настолько разочарованы тем, что видели в родительском доме, что теперь говорят: «Нет, у меня так не будет!»

А если в семье мир и любовь, то они поймут, что Бог — это не слова, а опытный путь: любовь и истина, донесенные до нас Евангелием. Как они поймут это? Все просто.

Да, вот что такое Святая Троица в семье. Где двое или трое собраны во Имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18:19). И ребенку из такой семьи не придет в голову что-то возражать, когда с ним заговорят о Боге, потому что он знает: его родители своей жизнью воплощают слова Евангелия — без лицемерия и фарисейства, без того, что называется показухой.

Не знаю, как вы разговариваете друг с другом дома. Здесь, в храме, все приветливые и спокойные. А вот как обстоят дела, когда из храма мы возвращаемся домой… Одно за другим начинают приходить электронные сообщения: «Отче, я та девушка, с которой вы сегодня поздоровались! Тогда я радостно смеялась, а сейчас плачу. Дело в том, что…» И начинается рассказ о проблемах…

Один молодой человек как-то спросил меня:

— Могу я жениться на этой девушке? Она очень церковная!

Я ответил:

— Церковность — весьма неоднозначное понятие.

Когда мы так характеризуем человека, это значит, что мы не понимаем самого главного.

Я знаю ужасные случаи в очень церковных семьях и, напротив, знаком с исключительно добрыми нецерковными людьми.

Очень церковный человек, как правило, и очень упрям. Особенно женщины. Да, они милы, любезны, но такие упрямые! Если женщина так считает, ее не переубедит даже министр, она все равно останется при своем. Зато, по ее словам, она с Богом…

Одна женщина сказала мне, что постоянно ругается с мужем.

— А муж как реагирует?

— Он говорит: «Хватит тебе быть такой консервативной! Ты постоянно заставляешь всех вокруг что-то делать и выполнять. Мне хочется, чтобы ты была мягче. Раз уж ходишь в церковь, дай нам с детьми увидеть тебя доброй! Так и меня ты приведешь к Богу».

— И что же ты отвечаешь ему на это?

Женщина пожимает плечами:

— Отче, но я же не могу отступить от своих принципов!

Итак, от принципов мы не отступаем, но зато разрушаем собственную семью, прикрываясь именем Бога. Но разве этого хочет от нас Господь? Чтобы мы разрушили семью, не отступая от принципов?

Бог, Который живет в нашем сердце, хочет, чтобы мы были вместе друг с другом. Вот почему Господь говорит: По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13:35). Не по тому, что говорите обо Мне; и не по тому, что носите длинную или короткую бороду. А по вашей взаимной любви.

Хочешь, чтобы близкие видели в тебе настоящее чадо Божие, настоящего христианина? Тогда люби. Держи в сердце любовь. Чтобы другие, увидев, как ты разговариваешь, как ведешь себя, почувствовали, что ты изменился. По твоему благородству и уважению к ним они почувствуют, в какого Бога ты веруешь.

В любом случае, если Господь «заставляет» вас ругаться со своими близкими, что-то с этим «Господом», в которого вы верите, не то.

Если бы мы пустили Христа в свое сердце, весь мир стал бы другим. Святой Иоанн Златоуст говорит: «Если бы вы были настоящими христианами, все соседние улицы — да и весь город — изменились бы».

А мы какие? Тут фальшивые, там лицемерные, слегка фарисеи и все — немного напоказ. Снаружи мы хорошие, но если подойти к нам поближе, копнуть поглубже и приподнять немного благочестивую рясу, то за всем этим увидится нечто совсем другое. «Нет, он не тот, за кого себя выдает», — говорят люди. И потому отворачиваются от нас.