В сегда радуйтесь, непрестанно молитесь (1 Фес. 5, 16–17) — эти слова апостола Павла наиболее точно передают суть праздника Радоница, который всегда во второй вторник после Пасхи бывает.

Казалось бы, зачем молиться о тех, кого уже нет, и почему воспоминание об умерших считается праздником? Ответ прост: «Христос Воскресе!» — то есть именно эти самые главные слова, которые проносятся над всей планетой, составляют суть праздника Радоница, само название которого — от слова «радость». Живые и усопшие соединяются вместе в прославлении воскресшего Христа.

Еще древние язычники считали, что умершие существуют в этом мире до того времени, пока мы их помним. Своим Воскресением Христос показал, что смерть является не конечным итогом нашей жизни, а всего лишь переходом в иное, вечное бытие. Зная это, мы ощущаем насущную необходимость общения с теми, кто уже живет вне материальной реальности. Это общение предоставляется в поминальной молитве. Наших воспоминаний о дорогих и любимых, ныне пребывающих в ином мире, в ином измерении, недостаточно. Ведь если есть любовь, то она требует заботы и соучастия. Поминальная молитва и есть то средство, которое помогает ушедшим и готовит нас к будущей встрече с ними.

Удивительная способность есть у современного человека: стараться не думать о смерти. Некоторые в этом старании столь усердствуют, что даже естественную потерю близких воспринимают как собственное жизненное крушение. Хотя ведь испокон веков известны два утверждения, не требующие доказательств: первое — все мы умрем, а второе — неизвестно когда. Отрицать неизбежное и бежать от него — значит признать отсутствие духовного начала как в себе, так и в окружающем мире. Превратиться в маленькую, по сути, никому не нужную шестеренку, которую неизвестно для чего заставляют крутиться и цепляться за жизнь.

Радоница утверждает единство Церкви небесной и Церкви земной, мира горнего и мира дольнего. Это констатация бессмертности, а также того, что каждый из нас не временная деталь бренного мира, а необходимая часть Божьего Промысла. Именно поэтому в синодике под одной обложкой и те, кто «за здравие», и те, кто «за упокой».

Я навсегда запомнил фразу одной девяностолетней женщины, до конца дней своих сумевшей сохранить светлое отношение к миру и окружающим. Пережила она все катаклизмы истории, похоронила множество родных и близких, но даже в болезненной старости не унывала. В ответ на мой вопрос, как ей удается «жить — не тужить», бабушка вытащила из видавшего виды ридикюля такой же старинный синодик еще царского тиснения и, раскрыв его, сказала: «Я вот за покойничков своих молюсь, а они меня здесь хранят, да и там встретить обещались».

Так что не тщетна наша молитва об ушедших, и Церковь своими родительскими поминальными днями об этом напоминает и просит помнить именно сейчас, не откладывая на грядущий день, о тех, кто уже предстал пред Судом Божиим. Наши молитвы об усопших — мысли о себе самих, ведь время столь скоротечно.

На Радоницу в храмах всегда многолюдно. И если внимательно всмотреться в присутствующих, то можно заметить, что не трагичны их лица, не горестны взгляды, а слезы не от неудержимой тоски. Иное явственно видно и реально происходит: радость встречи, радость общения. Поэтому неудивительно, когда слышишь: «Постояла, помолилась, как поговорила со всеми».

Еще одна особенность Радоницы — возможность вымолить грешника. Нечасто мы об этом думаем. Все больше о собственных прегрешениях, преткновениях и преступлениях рассуждаем. Может быть, это происходит потому, что мы всё прощаем тем, кто пережил самое страшное зло — смерть. Недаром на кладбищах, судя по эпитафиям, все «дорогие», «любимые» и «родные».

Радоница напоминает, что именно твоя молитва, твоя искренняя просьба к Богу способна освободить тех, кто ушел, от нераскаянного греха. Более того, видя такое старание и милосердие к усопшим ближним, Господь и твои немалые грехи в свое время не помянет. Так что, по сути, молимся об умерших, а прощается и нам.

Именно поэтому Радоница есть радость.