— Так, говоришь, тяжко жить стало, отец?

— Ох тяжко, владыченька святый, — затараторил отец Николай. — Прихожане только по праздникам, треб мало, за коммуналку платим, сторожам платим, а где этих грошей наберешься?

Владыка подошел к окну, приоткрыл штору и стал внимательно рассматривать епархиальную ограду, за которой стоял новенький Nissan отца Николая.

— И сколько же у тебя крещений было с начала года? — спросил архиерей.

— Да какие крещения, владыченька? Я уж и забыл, когда крестильный ящичек открывал, — слезно ответствовал батюшка. — Если пять-шесть младенцев окрещу за год — и то радость. Да где их взять-то, младенцев? Не рожают, владыка.

— И не помирают? — продолжал допытываться епископ.

— Бывают покойники. Куда же им деваться, владыка святый? Но я ведь добрый, поплачу с родственниками усопшего и ничего с них не беру, — слезливым голосом отвечал священник.

— Да, дорогой мой отец, нелегко тебе, ох нелегко… Понимаю, никак нельзя с тебя епархиальные взносы брать…

— Нельзя, владыченька дорогой, никак нельзя, — воспрянул отец Николай.

Владыка же, шагая по кабинету мимо подобострастно улыбающегося и сидящего на краешке диванчика священника, продолжал рассуждать:

— Архиерей должен заботиться о своих подопечных, помогать им всемерно, заботы и нужды их знать. Верно, дорогой мой батюшка?

— Ох верно, владыченька! Вы ведь всегда помогаете и все знаете…

— Сколько, говоришь, в городке твоем жителей, отец Николай? — уже деловым голосом спросил епископ, усаживаясь за стол и рассматривая личное дело священника.

— Да тысяч двадцать, владыченька.

— И так мало в храм ходят?

— Ой мало, владыка, почти никого. Одни сектанты и атеисты. Что с них возьмешь-то? — опять затараторил священник.

Архиерей решительно захлопнул папку, в которой на второй странице красовалась улыбающаяся физиономия отца Николая десятилетней давности, и решительно сказал:

— Помогу я тебе, отче, помогу!

— Спаси Господи, владыка святый! — воскликнул священник, умиленно глядя на архиерея и прижимая руки к груди.

— Ну так вот, — продолжал епископ, — есть тут у меня приход. Недалеко. Километров сто пятьдесят от епархии. Там село сплошь православное. Маленькое, правда. Душ пятьсот-шестьсот. Крещений в год два десятка, не меньше. Венчания бывают, да и на службе по воскресеньям всегда человек сорок набирается. Прошлый настоятель и семью свою кормил, и храм содержал, и на епархиальные взносы у него копейки находились. Так что кончится твоя бедность, дорогой мой батюшка. — И, поднявшись во всю свою архиерейскую стать, поправил на себе панагию и грозно приказал: — Подходи под благословение!