Эпилог

Ее высочество Виктория Вас'Хантер

Сегодня муж привез меня в Кровь и с разрешения матушки-настоятельницы провел экскурсию по «местам боевой славы», как шутливо говорил папа. Мы долго бродили по бывшей крепости, даже поднялись на скалу, и Винсент показал место, где их с отцом едва не убили. Потом спустились в темницу, и я увидела камеру, в которой муж провел несколько неприятных дней, в ней даже сохранился ржавый замок, которым отец закрывал колодки. Жутенькое местечко!

Да уж, бурная молодость была у моего супруга. И какое счастье, что папа его не прибил в начале их знакомства. Хотя Винсент смеется и уверяет меня, что еще неизвестно, кто кого прибил бы, и я ему верю, они с отцом очень похожи. Нет, не внешне, а целеустремленностью, упрямством и здоровым цинизмом. Не зря ведь я его полюбила и даже вышла замуж, хотя как принцесса могла выбирать среди принцев и даже королей. Но зачем мне король, когда есть Длань?

Отец долго не давал согласия, возмущался, что Винсент для меня слишком стар, но я не считаю, что двадцать один год – это большая разница. И самое главное, что мамы меня поддержали. Втроем мы так насели на императора, что он сдался, правда, Винсенту глаз подбил, когда Длань пришел просить моей руки…

Это было незабываемо.

Губы сами растянулись в улыбке, когда я вспомнила тот день. Вот уж братцы повеселились, подначивая меня и беззлобно издеваясь над Дланью. Васька в то время уже жила в Мирии и растила двух сыновей, поэтому отбиваться пришлось самой.

Мы зашли в храм, и я остановилась у ростового портрета Айро Третьего, выполненного самым знаменитым художником нашего времени. Леонардо боготворил отца и ушел следом за ним, пережив папу всего на полгода. Между ними были странные отношения, я бы назвала это платонической любовью. Для художника отец был всем миром, он поставил его на пьедестал и поклонялся как божеству, а папа… Папа позволял ему это делать. Это последняя работа Леонардо и моя самая любимая. На ней отец стоит на валуне и смотрит вдаль, а вокруг бушует море. Он сосредоточен и хмур, но взгляд твердый и жесткий. Настоящий правитель и лидер.

Мне давно хотелось поговорить об отце, но как-то не было настроения. Сначала пришлось пережить боль от расставания. Хотя мы знали, что это не навсегда и папа будет приходить в наши сны, но мне было сложнее всех смириться с его решением. Братья говорят, это потому что я была любимицей, хотя мне кажется, что он любил нас с Васькой одинаково. Отец никого из нас не выделял, но девочкам больше прощалось и нас больше баловали.

Его большое сердце билось ради нас, и с самого детства я знала, что если ночью мне станет страшно, я могу прибежать в папину спальню и забраться к нему под одеяло, и он никогда меня не прогонит. Он даже предупредил охрану, чтобы нас всегда пропускали, в любое время суток. Когда нам с братом было по три года, мы сбежали от нянечки и пришли к папе в кабинет, а там шло очень важное совещание. И нас не прогнали. Папа приказал принести молока и печенья, нас посадили на диван рядом со скучающим дядей Ивертом, где мы тихонько и просидели, пока нас не нашла мама.

А теперь мы выросли, и отец посчитал, что его долг перед нами исполнен, пора давать дорогу молодым. Он собрал нас сразу после праздника Тарании Воительницы и озвучил свое решение. Последние годы он фактически отошел от управления страной, издали наблюдая, как с этим справляется Турен, иногда давая советы или принимая решения, но, в основном, вся ответственность за страну легла на Тура, сам же он вместе с Учителями занялся Академией Наук.

И вот уже несколько лет, как отца с нами нет, а страной правит Турен, из него вышел отличный император, хотя я точно знаю, что он иногда бегает к отцу за советами. Да, школа ходоков при Обители процветает, и Турен с Вином ее закончили. Только у них из всех детей Айро Третьего оказался достаточно развит дар, остальные умеют лишь запоминать сны. Но нам и этого достаточно. Это семейный секрет, как и язык, которому обучил нас отец. В нашей семье много тайн и секретов, и один из них – связь с богами.

Отец никогда не скрывал, что пытался сменить основную религию континента, и они даже разыграли с моим мужем целое представление, но, как, смеясь, говорил папа, что-то пошло не так. Или актеры были бездари, или зрители бестолковые, но Церковь Отца Небесного так и не заняла главенствующее место, зато она изрядно потеснила храмовников, и теперь в религиозном мире установилось хрупкое перемирие.

Мама Зира до сих пор взывает к духам, мама Валия – к светлому Ирию, Васька молится Отцу Небесному и святой Нанни, покровительнице детей, а мы с братьями не делаем различия между Вадием и святым Алвисом, Отцом Небесным и духом Великого Волка. Потому что мы продукт особенного воспитания. Отец всегда говорил, что это боги нашего мира служат людям, а не люди – богам. А Вадий…

Вадий вообще у нас член семьи. Мне кажется, он с самого нашего рождения незримо присутствует в наших жизнях. Хотя почему незримо? Он приходит к нам во снах, и это не всегда приятно, потому что выедать мозг этот бог умеет похлеще мамы Валии!

Ну вот, хотела рассказать об отце, а рассказываю о себе. Но иначе не получится. В нашей жизнь всегда был папа, папа и его друзья. Отцу многое прощали, прощали то, что другим ставили в вину. Народ любил его и искренне молился о его благополучии. Нас всегда окружали замечательные люди. Отец умел собрать вокруг себя команду и нас учил этому. Я скучаю по дедушке Рэю, который ушел за реку Забвения за несколько лет до отца, прожив долгую и счастливую жизнь. Тетка Райка вернулась в Кровь, и дворец лишился лучшей кухарки на все королевства. Мама Валия открыла в Крови первый женский монастырь, и тетка Райка стала его настоятельницей.

Я смотрела на закат и улыбалась. Внизу в долине сверкал в лучах заходящего солнца Виктоград, наша новая столица. Прекрасный город, названный в мою честь. Так думают люди, но на самом деле это меня назвали в честь возлюбленной Вадия, и город тоже назван ее именем. Это мне Темный рассказал, он много рассказывал об этой прекрасной женщине. Хотела бы я быть на нее похожей.

– Вика, – тихий голос мужа вывел меня из задумчивости. – Холодает, нам пора домой. Император ждет на ужин.

Да, пора. Тур не любит, когда опаздывают. Сегодня у нас праздник, день рождения старшего сына Турена, соберутся все наши друзья. Обе мамы, сестра с семьей, Дарен с невестой, Вин со своими тау. Братец ни в какую не хочет жениться, сейчас он планирует отправиться через море к островам Океании, а оттуда дальше, на поиски нового материка. Оська уже собирает котомку и сочиняет новые куплеты знаменитой на весь мир песенки про шамана. Я бы тоже хотела плыть под белыми парусами навстречу рассвету, но… Я положила руки на округлившийся живот. Пока не получится.

– Ворон и Лис готовят сюрприз. – Муж обнял меня за плечи и помог сесть в карету. – Подозреваю, что они подарят Алвису огнестрел.

Алвису сегодня исполняется десять, и он бредит пистолем.

– Не рано ли?

– Мне подарили меч в три года, – пожал плечами муж. – Он воин, и у него прекрасные учителя. А уж ответственности хватит на троих.

– А Иверт вернулся?

– Будут все вожди, и твой дядя тоже.

– У него опять полный бардак в личной жизни, – вздохнула я, прижимаясь к теплому плечу мужа. – Папа бы смеялся.

– Алан всегда называл его котом блудливым. – В голосе Винсента я услышала ностальгию. – Напиши о нем.

– Об отце?

– Да. Пока помнишь, пока живы те, кто его хорошо знал.

А это идея…

* * *

У кромки прибоя на огромном плоском камне сидели двое. Высокий черноволосый мужчина, босой, в традиционной майке и джинсах, жутковато улыбался, глядя на прибой. Рядом с ним, положив подбородок на изящные тонкие кисти, лежал, безмятежно щурясь на зеленоватые воды океана, худощавый юноша. Легкий бриз запутался в светлых волосах, заставляя юношу приглаживать непокорные пряди.

Эти двое находились здесь уже давно. Может, час, а может, год – невозможно судить о времени в месте, где такового не существует. Первым нарушил молчание Ирий. Не поворачивая головы, он лениво произнес:

– Вижу, она вернулась.

– Она сама выбрала, – отозвался Вадий.

– И здесь ты умудрился всех обставить. Тебе повезло больше нас всех, дружище, – без злости, но с легкой завистью проговорил Ирий, задумчиво гладя теплый камень, а потом просто исчез.

Вадий плавным движением поднялся, улыбнулся солнцу, еще немного постоял, запрокинув голову, словно к чему-то прислушиваясь, и исчез следом.

Он вошел в большую светлую комнату, заставленную цветами. Каждый год он менял здесь интерьер, каждый год надеялся, что наступит момент, когда она откроет глаза и оценит его старания. Долгие пять лет, чертовски долгие пять лет он ждал, надеялся и мечтал. И вот Виктория решила вернуться.

Для нее прошло двадцать семь лет, дети выросли, страна процветает, новая столица превратилась в жемчужину побережья и неприступную крепость. Впрочем, сейчас у Галендаса нет врагов, с империей считаются, и Винсент Вас'Хантер готовит корабли на поиски новых континентов. Любимую больше ничто не держало в том мире. Семь дней назад она сказала, что готова…

Вадий подошел к роскошной кровати, на которой лежала худенькая светловолосая девушка. Она смотрела на него и улыбалась.

– Привет, – хрипловатым голосом произнесла она. – Вот и я. У тебя здесь забавно, совсем не так, как во снах.

Вадий подал ей стакан с водой и смотрел, как она с наслаждением пьет.

– Массажист придет через час, врач – через десять минут. – Он взял Викторию за руку и нежно поцеловал пальцы. – Не могу поверить, что это ты.

– А уж мне как сложно в это поверить. – Кривая улыбка мелькнула на ее губах и погасла. – Знаешь, прожить почти тридцать лет с яйцами, а потом их лишиться, тот еще стресс для психики.

– Ты должна была привыкнуть к этому телу. – Не зря же он во время их встреч настаивал, чтобы Виктория была девушкой. – Да и что спорить, все эти годы ты все равно была женщиной.

– Неправда, к концу жизни я вполне вжилась в роль мачо, – отшутилась Виктория. – Я была хорошим отцом, Вадий.

– Лучшим.

… А через неделю они впервые вышли на улицу. Виктория с интересом смотрела по сторонам, улыбалась, здоровалась с людьми, разговаривала с продавцами мороженого и соков. Она была такая непосредственная, живая и родная, что Вадий испугался, вдруг это не реально и стоит ему проснуться, как она опять исчезнет. Он даже пару раз ущипнул себя за ногу. Право слово, ведет себя, как мальчишка. А еще ему очень хотелось ее поцеловать. В реальном мире. Ощутить вкус ее губ, трепет тела под ладонями, услышать рваное дыхание. Но когда он попробовал это сделать, получил твердое:

– Нет.

– Нет?

– Ты ведь не думал, кир темный бог, что я брошусь к тебе в объятия только за то, что ты мне трепал нервы все эти годы? – спросила Виктория ехидно.

Вообще-то, именно так он и думал. И тянул с объятиями только потому, что боялся навредить пока еще слабому физически телу.

– Но…

Впервые за последние сотни лет Вадий растерялся. Чего не хватает этой женщине?

– Никаких «но», дорогой мой интриган. – Виктория взяла его за руку. – Я слишком молода, чтобы принимать серьезные решения. Хочу учиться, путешествовать, знакомиться с людьми, может быть, встречаться с мужчинами. Ты подарил мне шанс прожить еще одну жизнь, и я намерена использовать его на полную катушку!

– Встречаться с мужчинами? – Вадий прищурился и коварно усмехнулся. – Даже не мечтай! Я не дам тебе ни единого шанса устоять. Соблазню, влюблю и отведу под венец!

– Попробуй, – улыбнулась Виктория.

Конечно, он попробует! И начнет прямо сейчас, вот только успокоит бешено стучащее сердце и начнет.

Ближайшие годы обещают быть веселыми…