1.2. Миф и сказка

Мифический мир полон чудес. Реальная действительность в мифах подвергается фееризации – очудовлению. Эта действительность в конечном счёте превращается в особый мир – мир чудес.

Не отстают от мифов и сказки. Реальный мир в них подвергается фееризации в такой же высокой степени, как и в мифах. Этот мир в конечном счёте превращается в особую картину мира – сказочную.

Чудо – вот что сближает сказочную картину мира с мифической. Что же такое чудо?

Событие, которое происходит не по естественным, а сверхъестественным причинам. По естественным причинам, например, люди не могут родиться от рыбки, а в русской сказке «Иван – коровий сын» читаем:

«Повара рыбку вычистили, вымыли, сварили, а помои на двор выплеснули. Проходила мимо корова, помои полизала. Девка-чернавка положила рыбку на блюдо – отнести царице – да дорогой оторвала золотое пёрышко и попробовала. А царица рыбку съела. И все три понесли в один день, в один час: корова, девка-чернавка и царица. И разрешились они в одно время тремя сыновьями: у царицы родился Иван-царевич, у девки-чернавки Иван-девкин сын; и корова родила человека, назвали его Иван-коровий сын» (Сказки народов мира в десяти томах. Т. 1. Русские народные сказки. Сост. В. П. Аникин. М., 1987 (сокращённо – РНС). С. 26).

По естественным причинам от разных матерей, одна из которых, к тому же, – корова, не могут родиться дети, как две капли воды, похожие друг на друга, а по сверхъестественным – пожалуйста:

«Ребята уродились в одно лицо, голос в голос, волос в волос» (там же).

По естественным причинам не могут дети расти не по дням, а по часам и стать сверхсилачами в десять лет, а в сказке – пожалуйста:

«Растут они не по дням, а по часам; как тесто на опаре поднимается, так и они растут. Долго ли, коротко ли, стало им годков по десяти. Стали они с ребятами гулять, шутить шутки нехорошие. Какого парня возьмут за руку – рука прочь, возьмут за голову – голова прочь» (там же).

Возьмём теперь китайскую сказку «Всадник на зелёном коне». В ней рассказывается о том, как одна бедная крестьянка родила лягушку. Муж предложил выбросить эту лягушку в реку, но она заговорила по-человечьи. Это её спасло.

Когда лягушка выросла, она попросила мать о невозможном – сосватать за неё одну из дочерей сельского старосты. Мать рассмеялась. Но лягушка сама сумела сосватать себе младшую дочь старосты.

Мы видим здесь три чуда: 1) по естественным причинам от женщины не может родиться лягушка, а в сказке – пожалуйста; 2) по естественным причинам лягушка не может заговорить по-человечьи, а в сказке – пожалуйста; 3) по естественным причинам лягушка не может жениться на девушке, а в сказке – пожалуйста.

В этой же сказке происходят и другие чудеса. Староста вынужден был согласиться выдать замуж за лягушку старшую дочь, поскольку эта лягушка так громко засмеялась, что началось землятрясение:

«Лягушка засмеялась. Голос её был громче тысяч лягушек, вместе взятых. От него затряслась земля, зашатались дома. В воздух поднялись камни и песок, затмив собою солнце. Стало темно. В доме старосты все перепугались и стали прятаться кто куда.

– Прошу тебя, не смейся, – стал просить староста, – не то мы все погибнем. Я согласен выдать за тебя свою старшую дочь» (Золотая свирель. Китайские народные сказки. Владивосточное книжное издательство, 1990 (сокращённо – КНС). С. 28).

Подобная история произошла и со средней дочерью. На этот раз от плача лягушки началось наводнение. Но замуж за лягушку в конце концов вышла младшая дочь старосты. Она подумала:

«Если лягушке послушны земля и воды, значит, это необыкновенная лягушка» (там же. С. 30).

Не может по естественным причинам лягушка устроить землятрясение или наводнение. В сказках подобные события происходят по сверхъестественным причинам. Такие события – чудо.

Чудесных событий в китайских сказках, как и в русских, тьма-тьмущая. Приведу здесь лишь некоторые примеры:

1. Из камня выскакивает золотая собака, которая может изрыгать всепожирающий огонь («Два источника»).

2. Из персика в одно мгновение рождается мальчик, который растёт не по дням, а по часам («Золотая свирель»).

3. Юноша поймал краба, из которого выскакивает прекрасная девушка («Камни диди»).

4. Маленькая девочка увидела цветы таньхуа и в мгновение ока превратилась во взрослую девушку («Цветы таньхуа»).

5. Чудесный пион может оборачиваться в прекрасную девушку («Девушка-пион»).

6. Из глаз улитки мощным потоком льётся чистая вода («Два источника»).

7. Высоко в горах течёт чудесная вода. Достаточно один раз её попить, чтобы жить вечно («Злая мачеха»).

8. Юноша-сирота спас лягушку. Она заговорила по-человечьи и указала ему место, где течёт «сильная» вода. Достаточно один раз её попить, чтобы наполниться богатырской силой («Камни диди»).

9. В тыкве чудесным образом появляются вкусные кушанья («Сказка про одного лентяя и тыкву-горлянку»).

10. Каменщик сделал чудесную чашку. Достачно в неё опустить одно зерно кукурузы, чтобы в ней появлялись всё новые и новые кукурузные зёрна («В пургу поющая лютня»).

11. В пустой ступке появляется отборный рис («Гора тысячи сокровищ»).

12. Батрак нашёл кусочек вяленого мяса. Оно, как барометр, предсказывает погоду («Сон батрака»).

13. Чудесный старик подарил юноше волшебную одежду. В этой одежде он оставался невредимым в страшном огне («Как Чжан Шуань спас Ли Хуа»).

14. Бедная женщина вышила на парче прекрасное селение. Порывы ветра сделали это селение реально существующим. Вместе с сыном она стала в нём жить («Парча»).

15. Юноша нарисовал на бумаге буйвола, небесную девушку и крылатого тигра. Когда он подул на них через рог, они ожили («Рог буйвола»).

16. Бедный юноша так искусно играл на флейте, что рыбы высовывали из воды головы, чтобы получше расслышать его игру («Камни диди»).

17. Мальчик заиграл на чудесной свирели и злой дракон, укравший его сестру, пустился в пляс. Он плясал до тех пор, пока не свалился в омут и не утонул в нём («Золотая свирель»).

18. Слепая императрица прозревает, когда к её глазам притронулись глазом дракона («Глаза дракона»).

19. Бедный юноша смастерил топор из чудесного железа, которое ему подарил старец. Этим топором он расколол гору надвое. Из трещины посыпалось золото («Топор, разрубающий горы»).

20. Несколько волосков волшебного буйвола упали в корзину мальчика. Она стала исполнять любые его желания – по его требованию из неё вылетали тарелки со вкусной пищей, птица, на которой он летал, камень, который разрушил строящийся дворец жестокого богача, и др. («Волшебная корзина»).

По сверхъестественным причинам чудеса происходят не только в сказках, но и в мифах. По сверхъестественным причинам в греческих мифах возник Олимп – место обитания Зевса, Геры, Аполлона, Гермеса, Диониса, Артемиды, Афины и др.

По сверхъестественным причинам греческие боги творят головокружительные чудеса. Вот лишь некоторые примеры:

1. Зевс, бог-громовержец, полюбил прекрасную Семелу, дочь фиванского царя Кадма. Младенец, которого она родила, оказался очень слабым. Зевс зашил его в своё бедро. Окрепший младенец, будущий бог виноградарства и вина Дионис, родился из бедра верховного бога во второй раз.

2. Афина – богиня мудрости – рождается из головы Зевса взрослой и в полном военном облачении.

3. Гермес – будущий вестник олимпийских богов – был ещё младенцем, когда он украл коров, принадлежащих Аполлону. Две из них он поджарил на костре и зараз их съел. После такого роскошного пиршества Гермес преспокойно вернулся в свою колыбельку.

4. Молодой охотник Актеон позволил себе посмотреть на голую Артемиду. От богини охоты последовало незамедлительное наказание: она превращает несчастного юношу в оленя.

5. Афродита, богиня любви и красоты, до безумия влюбилась в прекрасного Адониса, сына критского царя. На охоте его задрал свирепый кабан. Горе Афродиты было безутешным. Зевс сжалился и приказал Аиду, владыке подземного царста, отпускать Адониса из царства смерти каждые полгода к Афродите на небо.

Примеры чудес из индийских мифов:

1. Индра – верховный бог ведической религии – так испугался царя Нахушу, что уменьшил себя до такого размера, что сумел спрятаться от этого царя внутри цветка.

2. Шива – великий бог-разрушитель – возглавил войну богов с асурами. Вот как выглядела его чудо-коляска: гора Меру стала её сиденьем, гора Мандара – осью, а солнце и луна – колёсами.

3. Асуры построили себе крепость, в которой находился чудо-водоём: он воскрешал мёртвых. Великий Хранитель мира Вишну взмыл в небо, опустился около этого водоёма, превратил себя в быка, выпил из него чудесную воду и возвратился в стан Индры.

4. Мудрецу Дадхьянчу небесные целители отрубили человеческую голову и приставили на её место конскую. Она прижилась и заговорила по-человечьи. Индра отсёк эту голову мечом. Целители вернули мудрецу его прежнюю человеческую голову.

5. В лесу Висиштхи, сына Варуны, жила чудесная корова. Она исполняла любые желания людей.

Чудеса, описываемые в сказках, составляют основу сказочной картины мира. Чудеса, описываемые в мифах, составляют основу мифической картины мира. Эти картины мира не порывает с реальным миром полностью и целиком. Реальный мир в той или иной степени присутствует в сказках и мифах, но он подвергается в них перекодировке.

Б. Н. Путилов писал: «Фольклорное творчество вбирает богатый мир этнографической действительности, подвергая его перекодировке» (Путилов Б. Н. Фольклор и народная культура. СПб., 1994, С. 117).

Эти слова имеют отношение как к сказкам, так и к мифам. Перекодировка реального мира в них осуществляется главным образом за счёт одного и того же творческого приёма – фееризации. Этот приём их объединяет. Возникает проблема отграничения мифа от сказки.

Наш выдающийся фольклорист Владимир Яковлевич Пропп указал на две главные причины, лежащие в основе разграничения мифа и сказки: во-первых, миф принадлежит религии, а сказка – искусству; во-вторых, мифотворцы верят в реальность описываемых ими чудес, а сказочники – не верят.

В своём главном труде В. Я. Пропп писал: «Под мифом здесь будет пониматься рассказ о божествах или божественных существах, в действительность которых народ верит. Дело здесь в вере не как в психологическом факторе, а историческом. Рассказы о Геракле очень близки к нашей сказке. Но Геракл был божеством, которому воздавался культ. Наш же герой (герой волшебной сказки. – В. Д.), отправляющийся, подобно Гераклу, за золотыми яблоками, есть герой художественного произведения» (Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. М., 2014. С. 13–14).

В мифах отражено вполне серьёзное отношение к самой возможности чудесных событий. На вере в реальность чуда держится любая религия. Совсем другое отношение к чуду мы обнаруживаем в сказке.

Чудо в сказке расценивается как событие вымышленное, нереальное и даже, выражаясь по-бахтински, смеховое. В его реальность ни сказочники, ни их слушатели уже не верят. Оно становится в сказке предметом развлечения.

В восприятии чуда сказка превращается в антипод религии. Религиозная вера в реальность чуда в ней дискредитируется. Как явная насмешка над верой в реальность чуда звучит типичная сказочная концовка: «И я там был, мёд-пиво пил, по усам текло, да в рот не попало».

Иногда в сказках появляются мифические персонажи. Но сказочный контекст подвергает их демифизации. По отношению к языческим персонажам русские сказочники заняли откровенно антирелигиозную позицию. В своих сказках они их подвергают явной демифизации. Водяной, леший, домовой и тому подобные мифические персонажи утрачивают в сказках свою религиозную природу и оказываются в одном ряду с другими сказочными героями – Кощеем Бессмертным, бабой-ягой и др. В их реальное существование ни сказочники, ни их слушатели уже не верят.

В сказке «Королевич и его дядька», например, изображён леший. Но он выглядит вовсе не как мифический персонаж, а как сказочный персонаж. Правда, некоторые отголоски из его мифического прошлого мы в нём можем обнаружить. Они связаны с его былым могуществом. Оно выражено, в частности, в том, что его дочери дарят королевичу скатерть-самобранку, волшебное зеркальце и чудесную дудку. Мы видим перед собою типичные сказочные предметы.

Но могущество лешего в сказке явно не так безгранично, как в мифах о нём. С ним очень легко справляется король. Он ловит его и заковывает в железный столб. Только благодаря королевичу он получает свободу.

Как откровенная насмешка над верой в домового звучит сказочка «Иванушка и домовой»:

«Иванушка ходил в лаптях. Заходит он в свою избу. Матери дома не было. Услыхал – кто-то в избе пыхтит. Испугался он, дверями хлопнул и побежал. У него оборка от лаптя на ноге развязалась. Прищемило её в дверях, он и упал. И закричал:

– Батюшки! Спасите! Домовой меня держит!

Прибежали соседи, подняли Иванушку, а он чуть жив. И тут разобрали, в чём дело: испугался он лаптя на своей ноге, оборки и квашни. То-то смеху было!» (РНС. С. 504).

Демифизации подвергается дух гор и рек в уже упомянутой китайской сказке «Всадник на зелёном коне». Отголоски его мифического могущества заявляют о себе в эпизоде, где жена лягушки, которая превратилась в прекрасного всадника, обращается к духу гор и рек за помощью. Она умоляет его спасти мужа от смерти:

«Девушка держала на руках мужа, а он всё слабел и слабел.

– Муж мой, не умирай!

– Если хочешь, чтобы я жил, сядь скорее на моего зелёного коня, скачи на запад и попроси у духа гор и рек счастье для людей.

Девушка села на коня и понеслась как ветер. Зелёный конь остановился перед храмом, излучавшим яркий свет. Она вошла туда и стала просить духа вернуть к жизни мужа и дать людям счастье.

– Девушка, твоя сердечность тронула меня, – сказал дух. – Желания твои будут исполнены» (КНС. С. 34).

Дух гор и морей ведёт здесь себя как будто как мифический герой. Он обещает женщине не только вернуть к жизни её мужа, но даже и дать людям счастье. Между тем, перекочевав из мифа в сказку, дух гор и морей утратил своё мифическое могущество. Он не в силах выполнить желания жены всадника. В конце сказки её муж умирает, а уж о счастье для всего человечества и говорить не приходится.

Дух гор и морей в приведённой сказке ставится в конечном счёте в один ряд с другими её персонажами. Из мифического героя он превращается в сказочного. Это означает, что сказочники, сочинившие эту сказку, уже не верили в его мифическое величие. Они относились к нему не как мифотворцы, а как сказочники. Он для них – такая же выдумка, как и другие персонажи этой сказки. Они подвергли его образ демифизации. В отличие от своего мифического прототипа, он не способен творить чудеса.

Теряет своё мифическое могущество и горный дух в сказке «Чан Фамэй». Он проигрывает в ней старику, который исполняет в ней роль чудесного помощника девушки Чан Фамэй.

Эта девушка жила в деревне, в которой не было воды. Её жители бедствовали. Им приходилось ходить за водой к источнику, который находился от их села за несколько километров. Но однажды Чан Фамэй нашла на горе Доугаошань, которая находилась недалеко от её деревни, источник чистой и прохладной воды. У этого источника был хозяин – злой дух горы. Заметив девушку, он пригрозил ей расправой, если она скажет об источнике односельчанам.

Девушка после долгих и мучительных раздумий рассказала односельчанам о горном источнике. Они забрались на гору и прорубили в нём такое большое отверстие, что вода хлынула из него мощным потоком к их деревне.

Горный дух рассвирепел. Он придумал страшное наказание для Чан Фамэй:

«Скорчился дух от ярости, закричал:

Я повелел тебе не рассказывать о воде, а ты, негодная, ослушалась. За это я посажу тебя под скалу и пущу сюда воду, пусть падает с высоты на твою голову!

А девочка ему в ответ:

– Ради счастья людей я готова на всё» (КНС. С. 114).

Горному духу не удалось осуществить свой замысел. В борьбу с ним вступил чудесный помощник девушки. Он обхитрил горного духа. Вместо Чан Фамэй он поставил под водопад её каменную скульптуру. Горный дух был так глуп, что не сумел отличить эту скульптуру от живой девушки.

Победа чудесного старика в этой сказке над горным духом свидетельствует о демифизации этого духа. Он в ней – не всесильное божество, а одураченное сказочное чудовище. Тем самым он ставится в один ряд с другими чудовищами, которые нередко встречаются в сказках.

В реальное существование таких духов сказочники, в отличие от мифотворцев, уже не верят. Горный дух для них – не мифический герой, а один из отрицательных сказочных персонажей. В русских сказках подобных персонажей больше, чем в китайских. Самые злобные среди них – Змей Горыныч и Кощей Бессмертный (о русских сказках см. подробно в моей книге: «Картина мира в сказках русского народа. СПб.: Алетейя, 2017). В китайских народных сказках в роли глупых, жестоких и жадных отрицательных персонажей выступают по преимуществу императоры и мандарины.

По отношению к чуду мифическое сознание коренным образом отличается от сказочного. Если для последнего чудеса, изображаемые в сказках, – игра фантазии, то для первого – по выражению А. Ф. Лосева, «подлинная и максимальная конкретная реальность» [Лосев А. Ф. Из ранних произведений. М., 1990. С. 397).

В книге «Диалектика мифа» А. Ф. Лосев писал: «С точки зрения самого мифического сознания ни в коем случае нельзя сказать, что миф есть фикция и игра фантазии. Когда грек не в эпоху скептицизма и упадка религии, а в эпоху расцвета религии и мифа говорил о своих многочисленных Зевсах или Аполлонах; когда некоторые племена имеют обычай надевать на себя ожерелье из зубов крокодила для избежания опасности утонуть при переплытии больших рек; когда религиозный фанатизм доходит до самоистязания и даже до самосожжения; – то весьма невежественно было бы утверждать, что действующие тут мифические возбудители есть не больше, как только выдумка, чистый вымысел для данных мифических субъектов. Нужно быть до последней степени близоруким в науке, даже просто слепым, чтобы не заметить, что миф есть (для мифического сознания, конечно) наивысшая по своей конкретности, максимально интенсивная и в величайшей мере напряженная реальность. Это не выдумка, но – наиболее яркая и самая подлинная действительность» (там же. С. 396).