Эпилог

Несколько месяцев спустя

– Дорогие мои, я так за вас рада! Поздравляю!

– Благодарю, леди Флор, счастлив вас видеть, – несколько устало отозвался Джей. – А что же вы сегодня без Ланса?

– А, дрянной мальчишка укатил на Мальту, бросил меня совсем одну. Если бы не Пусси, не представляю, что бы я делала!

Это было сотое поздравление, так что я даже не сразу поняла, кто именно к нам подошел, и кого назвали Котенком. Улыбалась и благодарила на автомате, пока не услышала второй голос, мужской и с чертовски знакомым русским акцентом:

– Скучала бы, любовь моя, – проворковал… э… Пусси.

Он же Ипполит Геннадьевич Одоевский, невероятно модный художник и…

– Мы с Пусси собираемся пожениться в следующем месяце, надеюсь, вы придете, дорогие мои, – продолжала сиять леди Флор Гровер.

Э… Пусси?! Пожениться?

Я обалдело уставилась на Кису – сверкающего бриллиантовой булавкой в галстуке, выряженного в алый смокинг, глядящего на свою леди-старушку с собачьим обожанием. С ума сойти. Она же старше его лет на тридцать, если не сорок! Она же таскает его на поводке, как модный аксессуар! А ему – нравится. Кто бы мог подумать.

– Обязательно, леди Гровер, – уже вполне осознанно улыбнулась я.

– Флор, дорогая моя! – подмигнула мне леди Гровер и выразительно ущипнула Кису за задницу, на что тот мило порозовел. – Мы же практически родственники.

– Конечно же, придем, – кивнул Джей, – и передайте Лансу, что не стоит так всерьез воспринимать тот маленький инцидент. Обещаю, я больше не буду ему ничего ломать.

– Непременно, мой мальчик, непременно! Ох уж эти ваши детские драки, никак не успокоитесь, – усмехнулась леди Гровер. – А это вам, дорогие мои. Портрет леди Карлайл-младшей с розами. Пусси!

Только тут я обратила внимание, что у Кисы подмышкой сверток. Плоский, завернутый в холст и перевязанный лентой. Именно его Киса и подал Джею по команде обожаемой хозяйки. Правда, посмотрел при этом на меня – и натужно изобразил радость.

Да-да. Верю в радость со страшной силой. После того, как мне четыре месяца назад было обещано, что лорд Карлайл меня бросит в ближайшую неделю, и я приползу к Кисе на карачках. Потому что у лордов таких как я дур целый мешок, а я еще и дура не первой свежести, и проблем со мной вагон, и в постели я бревно. В общем, стандартный набор обиженного гения.

Сильно обиженного.

Лично лордом Карлайлом, три раза. Первый – прилюдно, у Данишей. Ударом в челюсть. Второй – приватно, в галерее у Камиллы, где Джей потребовал вернуть мне расписки и завтра же явиться в русское консульство за разводом, иначе Джей засунет эти расписки Кисе в задницу. Третий – сегодня, своей (и моей) бессовестно счастливой физиономией.

– Мои поздравления, лорд Карлайл, леди Карлайл, – выдавил Киса и скользнул взглядом по моему обручальному кольцу. Фамильному. Шестнадцатый век. Хотя брюлик в нем не крупнее того, что леди Флор подарила своему юному жениху. – Желаю вам долгих лет счастья.

Надо же, какой вежливый! Ведь по глазам вижу, как его тянет сказать гадость. Но леди Флор бдит. С милой улыбкой акулы и хлыстом наготове. Ну, не реальным, конечно. Хотя не удивлюсь, если она его применяет для воспитания Пусси. Ему полезно.

Джей передал завернутый портрет кому-то из обслуги, чтобы добавили к горе свадебных подарков, и уже кивал кому-то еще, подошедшему нас поздравить. А я всего секунду провожала взглядом Кису: он, ведомый леди Флор, уже кланялся Камилле и Маку, поздравляя их с законным браком.

– Отличное местечко, Карлайл. Надумаешь продавать ресторан, скажи.

Этого джентльмена я не знала, но явно из аристократов.

– Нечего продавать, дружище. Все принадлежит Маку.

– Тебя подменили, Карлайл!

– Завидуй-завидуй, – хмыкнул Джей.

Я не очень вслушивалась в их разговор. Джей уже раз десятый объяснял, что ресторан «Фигаро» – собственность Мака и только Мака. Хоть купил это помещение рядом с галереей Джей, но для Мака, как свадебный подарок. В конце концов, он лорд и может себе позволить. Хотя сдается мне, это была банальная взятка. Ведь Мак так и не признался леди Карлайл-старшей, что подаренный ею сервиз Джей расколошматил из ружья. Соврал, что уронил шкаф во время генеральной уборки, чем сохранил Джею очень, очень много нервных клеток.

Кстати, еще один сервиз из семейных запасов леди Мелисса подарила нам сегодня. Когда его внесли, я подумала, что внутри ящика – бегемот. Ну а что вы хотели? Сервиз на двадцать четыре персоны, по двенадцать предметов на каждого, и все это бережно укутано в шелестящую бумагу и стружку, и в таком виде хранилось лет так сто…

Короче, мне еще долго привыкать к жизни простой английской леди. Но я начала! Честно, начала! Вот прямо сегодня, на собственной свадьбе. Двойной, как Джей и предложил.

– У тебя такой вид, Радуга, как будто ты сейчас кого-нибудь укусишь, – шепнул Джей мне на ушко.

– Я бы укусила стейк. Это надолго? – спросила я так же шепотом, оглядывая толпу гостей, из которых еще половина нас не поздравила лично.

– Не-а. Уже закончилось, – хмыкнул Джей и обернулся к очередным гостям. – Спасибо, очень приятно, прошу прощения, моей прекрасной новобрачной нужно отлучиться. Увидимся.

И, взяв меня за руку, повел куда-то вглубь ресторана.

Честно говоря, я в нем заблудилась. Несмотря на то, что за три месяца подготовки и обустройства изучила его вдоль и поперек. Но одно дело – пустое помещение, и совсем другое – огромная праздничная толпа. Ради этой толпы пришлось открыть двери, соединяющие ресторан с галереей, и поставить столы еще и там, иначе бы не уместились. Все же ресторан «Фигаро» небольшой, гигантского банкетного зала на двести персон в нем не предусмотрено.

Но не суть. Главное – у нас получилось! Все получилось! И ресторан, который мы откроем завтра, и рок-опера – премьера через две недели, и двойная свадьба прямо сейчас.

И добраться до кухни, где временно царствовал помощник Мака, тоже получилось. Временно царствовал – это значит совсем недолго и не всерьез.

Вы вообще представляете, что такое шеф-повар, у которого свадьба в его собственном ресторане? Это значит – он весь день разрывается между кухней и невестой. Подозреваю, если бы венчание было не в храме, а прямо тут, он бы к алтарю явился в поварском колпаке и фартуке, а вместо кольца предложил бы невесте пирожное. Или фрикадельку. Кстати, фрикадельки в соусе бешамель – одно из заглавных блюд этой свадьбы. Вот такой Мак романтик.

Ну и вкусно же.

– Милорд, куда же вы, милорд?! – возопил су-шеф, временно ответственный за дурдом. – Всего полчаса до банкета, милорд!

– Ага, – кивнул Джей. – Вот мы и пришли проверить…

– Это мы пришли проверить! – оборвал его сердитый голос Мака, раздавшийся из-за наших спин.

– Шеф! Уберите посторонних с кухни! – взмолился су-шеф.

– Ага, – в тон Джею кивнул Мак. – Давай-давай, иди в зал. Нечего!

– Злой, злой Мак. У меня новобрачная голодная!

– Новобрачным положено. В зал!

В общем, они пререкались достаточно долго, чтобы я успела перемигнуться с одним из поваров и сцапать тарелку с какими-то бутербродами. Или канапе. Или тарталетками, черт их разберет. Главное, это было вкусно! Камилла подтвердит. Потому что пока мужчины выясняли, можно милордам на кухню или нельзя, мы с ней умяли половину. А что? Мы – правильные леди, с мужчинами не спорим, в их разговоры не встреваем. Кушаем себе и кушаем. Молча. Отойдя в сторону, чтобы если что – быстро драпать, как только начнется.

А оно началось.

– Летти! Что ты делаешь? – возмутился Мак. – Летти, они не готовы!

– Очень вкусно, милый, – проглотив последнюю тарталетку, просияла Камилла. – Ты гений! Поцелуй меня скорее!

– Летти, я же просил! – уже на полтона спокойнее и с явным интересом к предложению новобрачной.

Я говорила, что Камилла – дипломат не хуже Мака? Так вот, ей можно диплом давать: «Идеальная жена». Все делает по-своему, но муж считает себя главой семьи и совершенно счастлив.

Так что пока Мак и Камилла пытались понять, то ли они ссорятся, то ли целуются прямо среди пара, грохота кастрюль и прочего кухонного столпотворения, мы с Джеем сбежали. С добычей, то есть со второй тарелкой тарталеток. Не могу же я оставить своего Бизона голодным! Это вредно для моего здоровья. Вдруг укусит?

С честно добытой тарелкой мы забрались в кладовку, устроились на каком-то тюке и прикончили добычу.

– Вкусный тунец, – с чувством глубокого удовлетворения сказал Джей, слизывая с моих пальцев капельку соуса.

– Разве тунец? А мне показалось, что лосось.

– Да хоть крокодил, – хмыкнул Джей. – А у тебя листик петрушки на платье.

– Ой, где? – я опустила взгляд на собственное декольте, но ничего подозрительного не увидела.

– Иди сюда, я тебя от него спасу, – с невыносимо хитрой мордой позвал меня Бизон и сцапал обеими руками, благо кладовка была крохотной. – Вот же он, коварный листик…

Джей усадил меня к себе на колени, коснулся губами ключицы, и тут же лизнул, дразня меня горячим дыханием. Я невольно вцепилась в его плечи – голова закружилась.

– Дже-ей… Так нечестно!.. – попробовала я протестовать, пока еще хоть что-то соображала.

– Ага, нечестно, – согласился Джей, оторвавшись от моей ключицы и заглядывая мне в глаза. – Ты же знала, за кого идешь замуж, моя леди, – бархатно и дразняще шепнул он, наклоняясь к моим губам.

– Бизо-он…

– К вашим услугам, миледи Радуга, – еще горячее шепнул он и меня поцеловал. Безумно горячо и сладко. Одновременно забираясь ладонью мне под юбку. – Вы все еще голодны, миледи?

– Да! – простонала я, позволяя ему раздвинуть мои ноги и добраться до внутренней стороны бедра. – Ты сумасшедший Бизон!

Само собой, я не осталась в долгу – прикусила его нижнюю губу, погладила чувствительное местечко под ухом и запустила пальцы в его идеальную прическу. Ничего. Будет не так похож на Малфоя.

– А ты крышесносная Радуга, – ответили мне, спуская платье с плеча и добираясь до груди.

Я вздрогнула от прикосновения его губ к соску, и тут же – от проникновения его пальцев под тонкое кружево трусиков. Это было так сладко, так остро и непристойно, позволять ему брать меня в этой чертовой кладовке прямо на нашей свадьбе! Совершенно невозможно противиться.

Я и не противилась, когда он поднял меня на ноги и встал сам, одной рукой придерживая за плечи, – и целуя, – а другой вжикая молнией на брюках. Я сама развернулась к стене, подняла пышную юбку и оперлась о тот самый тюк непонятно чего, на котором мы только что сидели.

Я хотела Джея до сноса крыши, до полного сумасшествия. Мне казалось, если он сейчас же не возьмет меня, я умру от пустоты и разочарования.

– Пожалуйста, Джей, – простонала я, выгибаясь под его рукой.

Джей что-то невнятно рыкнул, еще раз провел ладонью между ног, сдвигая мокрую ткань – и вошел, сначала медленно и осторожно, а потом…

О боже, как же это было хорошо! Чувствовать его в себе, слышать его хриплое дыхание, его запах, его голод! Каждый его толчок задевал внутри меня что-то такое, что заставляло меня выгибаться, извиваться в нетерпении и стонать:

– Дже-ей, еще!

Какая к черту осторожность? Он трахал меня резко и жадно, до звезд перед глазами, до слез, до крика. Ему даже пришлось зажать мне рот – а я укусила его за палец, когда кончала.

Когда мы вместе кончали.

И сквозь сладкую истому, сквозь гул крови в ушах, мы одновременно услышали голоса:

– Мак, ты должен знать, где он! – леди Мелисса, моя новая мама.

– Понятия не имею, миледи, но точно не здесь, – верный друг Мак, грудью прикрывающий своего лорда. – Идемте посмотрим в галерее, миледи. Наверняка Джеймс там.

– А что это за звуки? Вот тут, за дверью?

– Это с кухни звуки. Там никого нет, миледи. Кладовка заперта.

– Ты уверен, Макдауэлл? Опять Джеймса куда-то унесло, ну что за безответственный мальчишка!

– Вы совершенно правы, миледи, мы должны немедленно его найти. О, слышите? Кажется, это Джеймс! Вон там, да, там, миледи! Скорее!

На последних словах нам с Джеем пришлось снова целоваться. Чтобы не ржать и не выдать себя. И мы так увлеклись… и так удачно еще не успели привести в порядок одежду… И стояк у Джея так и остался стоять, прямо просясь мне в руку… ну не только в руку, я же не железная!

– Джеймс! О боже, Джеймс!

– Миледи! Прости, Джей, я пытался…

– Прямо на свадьбе! Джеймс, как ты можешь?! Какую-то горни…

– Мама, закрой дверь. Не смущай мою жену.

– Жену? О боже… Лиз… Прости, я… о нет, я ничего не видела! Но вас все ждут! Джеймс!

– Мы уже идем, мама. Закрой дверь.

– А… конечно… – хлопок двери, и уже за дверью: – Макдауэлл! Предупреждать же надо!

– Я пытался, миледи. Прошу прощения… э… пойдемте в зал, Камилла нас потеряла.

– О, Камилла, если она увидит…

– Не беспокойтесь, миледи, Камилла очень ответственная. Ну неужели вы можете себе представить Камиллу в кладовке?

– Конечно нет, какая глупость.

– Разумеется, миледи, вы совершенно правы, – прозвучало уже совсем тихо.

И только тут я оторвала руку ото рта и наконец-то засмеялась, уткнувшись в Джея. Бессовестно, хоть и беззвучно ржущего.

– Значит, леди Камилла у нас очень ответственная… – тоном предвкушающего развлечение хулигана (лет пятнадцати) сказал Джей.

– И никаких кладовок, ага, – почти икая от смеха, подтвердила я.

– Ну-ну, – пообещал Джей.

А если Джей что-то обещает, он всегда это делает. Научно доказанный факт.

Так что…

Мы вернулись в зал. Разумеется, приведя себя в порядок, насколько это было возможно. Хотя я не сомневаюсь, что все прекрасно поняли, чем мы только что занимались. Уж слишком у Бизона был довольный вид. Ну и его рука…

– Джей, талия – выше.

– Неужели? А так удобно держаться.

Ну вот как-то так, да. Бизон, он такой Бизон.

Нас опять поздравляли, желали счастья и наследников выводок. Даже несколько музыкальных номеров подарили – на удивление, не только наши же друзья-коллеги из труппы Сая, но и… Нэнси!

Сегодня Нэнси Бринкс была не помощником и организатором. То есть не только помощником и организатором, но и гостьей. В шикарном алом платье она смотрелась великолепно, ее крупноватые черты с правильным макияжем стали очень выразительными. В общем, когда ей не надо было создавать леди Камилле выгодный фон – она наконец-то стала самой собой.

И она пела. Кто бы мог подумать, да? У Нэнси Бринкс, строгой офисной мыши и идейной феминистки, оказалось изумительное сопрано. А еще – сценическая харизма. Я была поражена в самое сердце. И не только я. У нашего математического и театрального гения Сая так глаза разгорелись!

А у Кристи, языкастой примы, точно знающей что нужно лордам – клыки полезли. То есть, конечно, она просто скривилась и явно сказала Саю, с которым пришла, какую-то гадость про Нэнси. Судя по виду Сая, он гадость не одобрил. А судя по тому, что через некоторое время был замечен танцующим с Нэнси – счастливой и веселой Нэнси! – сегодня он приложит все усилия к тому, чтобы убедить ее в необходимости мужчин для личной жизни. Надеюсь, у него получится. Честно говоря, мне до сих пор немножко неловко перед Нэнси. И очень хочется, чтобы она была счастлива.

Вот дедуля с бабулей сегодня точно были счастливы. Они так трогательно нас поздравляли! Бабуля даже слегка прослезилась.

Разумеется, мы с Джеем их пригласили. Отчасти поэтому и со свадьбой тянули, у деда были какие-то проблемы с визой. Кстати, пригласили мы их не в гости, а на ПМЖ. Дедуля с бабулей давно мечтали о своем домике где-нибудь в сельской местности, вот и будут жить в Карлайле – это городок такой, на границе с Шотландией. Не в самом замке, там слишком помпезно и вообще музей, а в скромном коттедже неподалеку.

А теть Лену с Вадькой оставили в Люберцах. Хоть они и родня, но мне совершенно не хотелось их ни видеть, ни слышать. Может быть, лет через несколько я поздравлю их с Новым Годом, но явно не сейчас.

Вадька, правда, передал через бабулю поздравления вместе с извинениями. Письменно, потому что разговаривать с ним по телефону я отказалась. Хватит с меня. А прочитав, что он там понаписал – свернула листок самолетиком…

– Ладно, съездим сегодня к Темзе, – хмыкнул Джей, – устроим торжественное утопление.

– Ты как хорошо меня понимаешь, сэр Бизон.

О да. Мой Бизон прекрасно меня понимает. Он даже на аристократические заморочки начхал и пригласил на свадьбу всю труппу рок-оперы. Сая-то толпа лордов и бизнесменов восприняла нормально, Саймон Рассел – и сам сэр. А вот на господ актеров косились едва ли не сильнее, чем на Мака. Скандал-скандал, наследница Данишей, истинная леди, великолепная Камилла – отказавшая минимум трем десяткам сватавшихся к ней лордов – вышла замуж за бывшего камердинера! И то, что Мак теперь шеф-повар и владелец ресторана, не слишком-то их утешало.

А плевать. Средневековье давно закончилось. О чем не так давно и сказала родителям Камилла. Те поругались и поплакали, узнав о планах Камиллы на счастливую и долгую жизнь в качестве миссис Макдауэл. Лорд Даниш-старший с горя надрался вместе с лордом Карлайлом-старшим, а леди вместе выпили пять галлонов чаю с розовым вареньем. Но главное – смирились, успокоились и потребовали внуков. Обязательно с фамилией Даниш!

– Даниш-Макдауэл, или оставляйте ваше наследство британской короне.

Да, именно так Камилла и заявила папе. Я свидетель! Джей тоже! Мы честно подслушивали. Для моральной поддержки Кэм.

А где-то к середине мероприятия, когда гости плавно переместились от банкетных столов к танцполу, услышали еще один крайне интересный разговор между леди Амандой Даниш и леди Мелиссой Карлайл.

– Мы поженим наших внуков. Обязательно! Вот увидишь, Мэлли! – прочувствовано мечтала леди Аманда, то прикладывая к глазам кружевной платочек, то прикладываясь к бокалу шампанского.

– Это заговор, – в один голос сказали мы с Джеем.

И отправились предупреждать Камиллу с Маком. Куда? Разумеется, в кладовку! Потому что вторая пара новобрачных исчезла из зала минут этак пять назад.

Ровно у дверей в служебное помещение на нас налетела… кто бы мог подумать, Кристи! Она была растрепана, плохо держалась на ногах, а в руках у нее был полупустой бокал.

– Твой Сай – козел, – заявила она заплетающимся языком и схватила Джея за лацкан смокинга. – Вы оба козлы!

– Кристи, тебе пора домой, – поморщился Джей, отдирая ее пальцы от смокинга. – Скажи Саю, пусть отвезет тебя.

– Саю? Ха! – Кристи визгливо рассмеялась и пролила виски на пол, несколько капель попало ей на платье. – Он уже трахает эту сучку крашеную! Козел! Ненавижу!

– Кристи, замолчи.

– Не смей так называть Нэнси! – сказали мы с Джеем одновременно и, кажется, с одинаковыми интонациями.

– Ты мне обещал! Ты обещал мне, чертов лорд! Что мне теперь делать?! Я этой сучке все космы повыдергаю! – выкрикнула Кристи и обернулась ко мне. – Ты, думаешь такая вся леди, да?.. Да ты! Подстилка! Шлюха дешевая!..

– Барри, – негромко позвал Джей, хватая Кристи поперек туловища и закрывая ей рот ладонью.

Та от неожиданности даже на мгновение замерла.

Этого мгновения хватило прекрасному человеку Барри, чтобы вырасти как из-под земли и перехватить у Джея пьяную приму.

– Отвезти ее домой, милорд?

– И позаботься, чтобы она больше не смела оскорблять мою жену и моих друзей.

Коротко кивнув, Барри утащил Кристи в служебное помещение. А мы с Джеем понимающе переглянулись. Ну да, что же за свадьба без драки-то? Хотя Сай – без сомнения козел. И кобель. Но если он обидит Нэнси… О нет, я не буду за нее заступаться. Нэнси сама ему яйца оторвет, она такая. Мечта поэта!

К кладовке мы подкрались на цыпочках. Совершенно зря крались, кстати. Судя по стонам и ритмичному скрежету чего-то там по полу, нас бы не услышали, даже если бы мы топали как стадо бизонов.

Телефоны мы Джеем вытащили одновременно, не сговариваясь. Не то чтобы мы собирались показывать компромат кому-то, кроме виновников торжества. Ну, может быть еще и потомкам. Сильно потом, когда достигнут совершеннолетия.

И, распахнув дверь кладовки, тут же сфоткали открывшуюся красоту.

– Упс…

– Джей, твою мать!

– Прости, Сай…

– Нэнси? Упс…

– Лиз, это совсем не то…

Захлопнуть дверь я догадалась первой. Потому что я-то знаю… да… вот буквально час назад…

От ржача мы с Джеем стекли по стеночке на пол. И даже сердитое сопение из-за двери кладовки нас не усовестило и не остановило. А когда, минуту спустя, на звуки ржача выглянул Сай – не знающий, то ли ему дать другу в морду, то ли поржать за компанию – Джей молча протянул ему свой телефон. Мол, сам сотри, не нужен мне твой компромат.

– Да иди ты. Придурок!

– Ага, уже иду. Иду-иду! – постанывая от избытка ржача в организме, Джей поднялся сам и подал руку мне.

– Вот и иди, – фыркнул Сай, хрюкнул и закрылся в кладовке. Штаны застегивать. Или продолжать. Джей бы точно продолжил, предварительно подперев дверь шваброй.

Мы и пошли. Побежали. Потому что Бизон сказал «ну-ну» – Бизон сделал «ну-ну». Ага. Ружжо и тарелочки свидетельствуют.

– Я знаю. Еще одна кладовка в галерее! Как я могла забыть!

– Ну Мак, ну хитрая задница!

Разумеется, хитрую задницу Мака мы сфоткали, и Джей снова получил от Камиллы в лоб, но снова не раскаялся. Это у них с детства, не лечится.

И вообще, свадьба удалась.

А дальше…

Дальше была первая брачная ночь с рейтингом «столько не живут», премьера рок-оперы и еще много всякого интересного.

И на этом я могла бы написать слово «конец», но…

* * *

Наутро после свадьбы под дверью нашей спальни что-то заскулило. Это что-то оказалось щенком в корзинке. Мелким совсем, не больше трех недель, тощим, голенастым и неуклюжим, с мокрым розовым носом и бесконечным розовым языком, которым оно облизало все, до чего дотянулось.

– Ой, какая прелесть! Это борзая, да?

– Борзая, – кивнул Джей, вынимая из-под корзинки кожаную папку с собачьими документами. – Дочь Олоферна Шестого и Юдифи Третьей. Звать… ага, вот тут написано. Звать Иродиада Первая.

Я немножко икнула. Эти англичане! Так назвать собак!

– А что там за записка на покрывале? Вот эта!

«Твой ход, сын», – гласила записка, подписанная одной буквой «R».

Я не поняла, что это значит. А Джей… Джей покраснел. Назвал кого-то старым интриганом и шантажистом, вернул щенка в корзинку – и обнял меня. Крепко-крепко. Так что я забыла обо всем на свете, кроме моего Бизона и счастья, которое мы таки нашли на конце радуги.

Вот теперь – конец.