ГЛАВА 9

Прошла неделя. А потом еще одна. Две недели прошло с тех пор, как жуткое существо по имени Король Крыс сбежало из лаборатории. Две недели Демид жил в постоянном ожидании. В каждом шорохе за спиной чудилось ему царапанье убийственных когтей, в каждом детском крике с улицы слышался предсмертный визг очередной жертвы, каждый звонок в дверь заставлял вздрагивать – казалось, открой он сейчас, и на пороге появится знакомая оскаленная морда.

"Привет, Защитничек. Ты ждал меня?.."

Но ничего не происходило, даже стало как-то спокойнее. Наступила летняя жара и разморенные зноем горожане лениво передвигались по улицам, вяло реагируя на происходящее вокруг. Демин "жигуль" в очередной раз забарахлил и Дема бросил его на стоянке – чинить самому было неохота, а на сервис денег не хватало. Лека перестала ходить к своему психотерапевту, и ничего страшного не произошло – стала больше сидеть дома, даже обед иногда готовила, дурной сон ей больше не снился. Друзья все поразъехались – кто на дачу, кто на юг. Звали Демида в поход на байдарках, но он лениво отнекивался – занят, мол. Подходящие иностранцы на горизонте не маячили – все больше туристы, старички и дамочки в жеваных шортах – слезали с теплоходов и любопытными стайками шлялись по улицам. Какое им дело было до деминой мясной линии? Даже внутренний голос Демида не подавал признаков жизни – может быть, ушел в летний отпуск, а может, решил, что и так слишком много наболтал во время последнего откровенного разговора.

Все было мирно, обычно и обыденно. Если не считать нескольких странных убийств в городе. Но мало ли гадостей происходит в городе, где живет полтора миллиона людей? Всегда найдется придурок, который пырнет ножом какую-нибудь дамочку в темном переулке и позаимствует у нее золотые сережки вместе с ушами. Или негодяй, который натравит собаку на спящего бомжа – да так, что целыми останутся только ботинки. Или наркоман, который намалюет чужой кровью на стене изображение паука.

В городе было душно.

Демид ждал. Ему хотелось верить, что все плохое уже прошло, но он знал, что самое плохое еще и не начиналось. Он ждал. А что еще ему оставалось делать?

– Товарищ Коробов здесь проживает?

– Да, – сказал Демид.

– Коробов Демид Петрович? Это вы будете?

– Я. Буду.

– Распишитесь в получении повестки.

Молодой румяный парнишка в милицейской форме протянул листочек и Демид дисциплинированно изобразил загогулину в графе против своей фамилии.

Когда его в последний раз вызывали к следователю? Лет пять назад. Тогда Дема был помоложе и еще не так заботился о своей репутации. Он светился во всякого рода авантюрах, и если не в качестве обвиняемого, то в качестве свидетеля всегда можно было его привлечь. Впрочем, как всегда, без особых последствий. Демид умел заметать следы.

"Что такое на этот раз?"

Пару – тройку незаконных текущих делишек можно было навесить на Демида и сейчас. Но на вызов к следователю они никак не тянули – разве что на разборки с налоговой полицией. А вернее всего, на пару пузырей коньяка нужному человеку, не более того.

– А по какому поводу меня… Вы не в курсе?

Мент с удивлением поглядел на Коробова. Вместо испуга на физиономии товарища Коробова светилось здоровое любопытство. Демид выглядел подозрительно доброжелательно и даже добропорядочно, смотрел на милиционера с такой милой улыбкой, что милиционеру захотелось немедленно нацепить на Демида наручники, а, может быть, и угостить дубинкой по спине.

– Завтра объяснят. В одиннадцать ноль-ноль – к следователю Фоминых. За неявку – сами понимаете…

Служивый козырнул и удалился. Демид стоял и задумчиво смотрел ему вслед.

В десять пятьдесят девять Демид бодрым шагом вошел в Городское управление Внутренних Дел. Однако обнаружилась определенная проблема. К кабинету, номер которого был указан в повестке Демида, выстроилась небольшая очередь. Трое людей не самого благопристойного вида подпирали шершавую тусклую стену, лет десять назад крашеную желтой краской; еще двое сидело на корточках. Ни стульев, ни скамеек в коридоре почему-то не полагалось.

Дема прошествовал мимо них без задержки и решительно взялся за ручку двери кабинета.

– Э-э, браток… – кто-то схватил его за руку. – Ты, что-то резвый, однако. Тут очередь…

– Гражданин! – Демид глянул со всей строгостью. – Что вы себе позволяете?! Какой я вам браток? Руку уберите, пожалуйста! Я при исполнении, понимаете, а вы тут рукою!…

– А, пардон… – парень слегка усох при слове "гражданин" – но сдаваться не собирался. – А при какой должности, так сказать, состоите? Потому что я здесь уже два часа порог обиваю. Попасть внутря не могу. Развели бюрократию… Да еще вы без очереди. Откуда я знаю?..

– Разберемся, – отрезал Демид. – Я – гимнокалициум. На общественных началах. Так что сейчас разберемся. Разрешите…

Он вошел внутрь и захлопнул за собой дверь. Отрезал себе путь к отступлению.

В кабинете была только одна женщина. Стройная и даже симпатичная женщина лет сорока в белой блузочке и синей форменной юбке. Она, как и полагалось машинистке, бодро лупила по клавишам электрической печатной машинки и одновременно курила сигарету.

– Куда рветесь? – она посмотрела на Демида, словно на таракана. – Я же русским языком сказала – вызову! Ждать в коридоре! Всех вызову согласно повестке.

– В таком случае, – Дема сделал еще шаг вперед, – меня должны были вызвать уже четыре минуты назад. Потому что сейчас – одиннадцать часов четыре минуты. Не подумайте, что я скандалист и формалист, просто я ценю свое время. Никакого криминала на мне не висит. И если я немедленно не увижу следователя Фоминых, то сам больше сюда не приду. Если вы хотите предъявить мне обвинение или привлечь в качестве свидетеля…

– Подождите, подождите… – Женщина что-то искала бумагах, аккуратно пришпиленных друг к дружке скрепками. – Вы у нас Коробов Демид Петрович?

– Он самый.

– Садитесь, – женщина показала на стул напротив.

– А следователь?..

– Следователь – это я. Фоминых Ольга Игоревна. Присаживайтесь.

– На сколько лет присяду-то, начальник? – проворчал Дема, скрипя стулом.

– Демид Петрович, ну зачем же вы так, зачем вы криминальную терминологию применяете?.. Вы же не из этих… – Ольга Игоревна кивнула на дверь. – Вы интеллигентный человек, ученый. И никакого обвинения мы вам выдвигать не собираемся, а наоборот, хотели бы проконсультироваться с вами по некоторым узкоспециальным вопросам. Привлечь, так сказать, в качестве помощника на добровольных началах…

– В качестве ЭКСПЕРТА, что ли? – Демид ожидал чего угодно, но только не этого. История повторялась. В виде трагедии? Да нет, это уже походило на фарс. – А что, если я не соглашусь?

– Можете не согласиться. – Фоминых деловито придвинула к Демиду папку. – Но все же посмотрите сперва. Там, внутри, кое-какие документы. Не очень-то приятно, я понимаю…

В папке были фотографии. Только фотографии. Расчлененные тела, оторванные уши, пальцы. Кольца, серьги. И на каждой фотографии стояла дата. Все снимки были сделаны в течение последних двух недель.

– Ну, что скажете?

– Ужасно. – Дема захлопнул папку. – Совершенно мне это не понравилось. Не нравятся мне такие штуки. Это что, маньяк-убийца?

– Демид Петрович! – Фоминых укоризненно покачала головой. – Я считала, что имею дело со взрослым, ответственным человеком. Люди гибнут один за другим, а вы из себя непонимающего строите! Натворили дел, понимаете, а нам теперь расхлебывать!

– Каких дел? – пробормотал Демид. – Я никого не убивал.

– Да я не про вас! – Следователь махнула рукой. – Я про коллег наших из ФСБ. Упустили ведь зверюгу. Раздолбаи, извиняюсь. Взялись не за свое дело. Говорили же мы им: "Наше это дело, уголовное." Нет, они уперлись: секретный объект, мол, радиация и все такое! Увезли зверюгу с собой, хотя брать ее в логове нам пришлось. Нет, понимаете, вечно вся черная работа на нас ложится, а они – на готовенькое. Аристократы! Засекретили все к чертовой матери! Вот и проворонили! Олухи, одно слово, нюх потеряли! – Фоминых доверительно наклонилась к Демиду через стол. – Заняться им сейчас нечем, вот и хватаются за все, что попало. Хотят показать, что еще чего-то стоят! А дело-то и впрямь наше, и не думаю, что особо сложное. Слава Богу, сейчас не времена дурной перестройки, когда все развалили. Если надо, и людей найдем, и средства. Нет, вы подумайте, по две-три жертвы в день. Это просто война какая-то!

Карты были раскрыты, только Демид не знал, с какой ходить – с туза или шестерки. С короля? А почему бы и нет?

– Король… Король Крыс? Это он убивает людей?

– Король Крыс? – Фоминых глянула на Демида с недоумением. – Вы что имеете в виду?

– Ну, мутант этот. Мы его Королем Крыс называли.

– Интересно… А почему Король Крыс? Он же не крыса, он – собака.

– Вы думаете?

– Я вообще ничего не думаю. – Фоминых категорично захлопнула папку. Она говорила так, как говорят люди, обо всем на свете имеющие собственное мнение. Чужое мнение интересует таких людей только по особому приказу начальства. – Это ваше дело – разобраться, что оно из себя представляет, это животное.

– А почему вы думаете, что я буду разбираться?

– Потому что это ваша вина. Ваша и этого… майора Антонова. Вместо того, чтобы своевременно произвести вскрытие, вы проявили халатность. Вы даже не смогли определить, что он еще жив, и дали, таким образом, сбежать ему на свободу. А вот результат! – Она хлопнула рукой по фотографиям.

– Но ведь мы… – Демид собрался было рассказать, что зверя разрезали по всем правилам, что он не мог ожить после этого по всем законам природы, но все равно ожил, слепился из кусочков в единое целое, что он ожил и даже заговорил человеческим голосом, что это вообще не зверь, и нельзя к нему подходить с обычными мерками, и, собственно, он даже нельзя сказать, что в этом случае можно сделать, и что майор Антонов ни в чем не виноват – кто может быть виноват, что налетела буря, случилось землетрясение или извержение вулкана?.. Демид поглядел в глаза следователя Фоминых и осекся. Этой бесполезно было говорить что-либо о сверхъестественных силах. Она верила только в то, что могла увидеть своими глазами.

– Что вы сказали? – переспросила следователь.

– Видеозаписей никаких не осталось?

– Никаких, – сказала Фоминых. – Антонов пытался заявить, что вскрытие все-таки делалось, но это выглядело как лепет младенца. Вы просто не удосужились сделать вскрытие в первый день. И в первую же ночь ваш… э-э… Король Крыс спокойно сбежал. А Антонов, представляете себе, вместо того, чтобы честно заявить об исчезновении опаснейшего животного, пытался изготовить подделку. Уму непостижимо!

Фоминых полезла в ящик и достала оттуда пластмассовый зуб, изготовленный Аликом.

– Вот, полюбуйтесь! Дешевка! Интересно, кого он хотел одурачить этой фальсификацией?

– Что с Антоновым? – Демид старался скрыть предательскую сиплость в голосе.

– Ничего. Даже дела на него не завели. Нашлись у него могущественные покровители – друзья, видите ли, боевые. Просто уволили его с работы. По несоответствию.

– По-моему, он хороший специалист…

– А по-моему, он не совсем психически здоров. – Фоминых покрутила пальцем в виске. – Вначале мычал что-то неопределенное, а потом, когда дело в хороший раскрут пошло, и почувствовал ваш Антонов, что терять ему нечего, вдруг начал такое пороть… Ну что твой блаженный у паперти. Что, мол, пес этот – разумный, что он вообще нечистая сила, и что мы с ним не справимся. Ну, это понять можно: воевал когда-то Антонов, контужен два раза, комиссован подчистую. И в конторе должность выполнял гражданскую. Номинально. Я бы его и близко к такой работе не подпустила.

– А вы как думаете? Неужели вам кажется нормальной эта псина с ее живучестью, жаждой крови и страстью к золотым побрякушкам?

– Э-э, бросьте вы! – Следователь махнула рукой. Знаете, сколько всякой нечистой силы я за свою жизнь видела! Не было такой нечистой силы, чтобы мы с ней не справились. И знаете, кто каждый раз стоял за всеми этими чудесами?

– Кто?

– Человек. Очередной опытный махинатор, прикрываясь стремлением толпы к необычному, совершал свои грязные делишки. Чаще финансовые, но иногда, как сейчас, и извращенные убийства. Нет существа страшнее, грязнее и извращеннее, чем человек! Да, действия этого пса кажутся на удивление разумными. Но уверяю вас, ни одной собаке не придет в голову собирать золотые драгоценности. Зато это может придти в голову хозяину этой собаки! Он может взять агрессивную породу, придать своей собачке для пущего эффекта мистический вид и натаскать ее на убийство людей. И пока люди будут креститься и вызвать священников, чтобы попрыскать место святой водой, этот человек может жить спокойно. Но когда беремся за дело мы, нам наплевать, извините, на все эти сказки. Собаку мы найдем – и уничтожим так, что ее не оживит и сам дьявол. А потом доберемся и до ее хозяина…

Демиду на миг показалось, что и в самом деле не случилось ничего необычного. Может быть, это и к лучшему? Пусть только отловят этого чертового Короля Крыс. Отловят, расстреляют и сожгут его труп. И тогда Демид будет спать спокойно, и забудет о том, что его непонятное прошлое пыталось дотянуться до него когтистой лапой. И не будет ему дела до того, кем был Король Крыс на самом деле.

– Чем я могу вам помочь? – спросил он.

– Вот, – Фоминых выложила на стол подробную карту города. – Посмотрите: красными кружочками отмечены места, где были совершены убийства с интересующими нас особенностями.

– Ну и что? – Демид пожал плечами. – Не вижу здесь никакой определенной закономерности. Натыканы кружочки как попало.

– Это для вас нет закономерности. А для нас есть. Мы уже проверили три места, где может находиться логово этого, с позволения сказать, Короля Крыс. А точнее, преступника или преступной группы, которые всем этим спектаклем управляет. И теперь мы почти уверены, что знаем, где он скрывается. Кроме того, есть определенные знаки, которые помогают определить их местонахождение.

– Какие знаки? – Демид насторожился. – Пауки?

– Сами увидите – мистика всякая. Говорю вам, это очень похоже на спектакль. Хотя и настораживает такая показуха. По логике вещей, преступник должен почувствовать, что по его следу идут, и сидеть тише воды, ниже травы. А тут – "Пожалуйста, вот он я, убийца! Приходите, берите меня!"

– И как вы это объясняете?

– Если это серийный убийца, маньяк, то это вполне объяснимо. Такие типы психически невменяемы, для них внешний эффект важнее безопасности. Они заметки о себе, бывает, расклеивают дома по стенам. Но мне кажется, здесь что-то другое. Эти рисунки… Это уже больше похоже на сатанинский культ с жертвоприношениями. А культ, сами понимаете, один человек не осуществляет. Здесь уже, как минимум, группа…

Демид озадаченно посмотрел на следователя, на Фоминых Ольгу Игоревну. Многих людей видел он в своей жизни. Большинство из них без труда поддавалось классификации, укладывалось в тот или иной психологический тип. Даже майор Антонов, со всем своим контуженым прошлым, со знаниями ученого и жаргоном военного, не представлял ничего особенного – Демид мог без труда просчитать все его поступки, предсказать грядущие действия, и, при желании, переиграть по всем статьям. Следователь Фоминых не укладывалась ни в какие рамки.

Демиду уже приходилось сталкиваться с женщинами в милиции. Он вспомнил капитана Белоножкину по кличке "Бешеный Заяц", вспомнил, как она смолила "Астрой", орала на него визгливым голосом и била кулаком по столу, вспомнил, как потом извинялась, ссылалась на то, что так загружена, и не знала, что он – от Сергея Ивановича, а дома все так запущено и дети болеют, и дела никому нет, что у нее проблемы с мужем, и Демид Петрович так любезен, что достал церебролизин, два инсульта у отца… Вспомнил практикантку из оперотдела Лизу, с которой был послан в гаражный кооператив для уточнения данных – сам писал заявление, сам и расследуй – черноволосую девчонку в черных колготках и черной мини-юбке, как они бродили между кирпичными коробками и смеялись, как к ним пристали трое молодцов, и они пытались бежать, но молодцы догнали – попробуй убеги на каблуках – и Дема, вздохнув, принял бой, и молодцы извивались друг на друге, держась за ушибленные мужские достоинства, а потом пришлось зайти домой умыться, и практикантка Лиза благодарно поцеловала его, да так и не смогла оторваться, и черная юбка поползла вверх, а черные колготки были спущены, а может, даже и порваны в порыве страсти… Лиза потом звонила ему, но Демид сказал, что дело его закрыто…

Следователь Фоминых не думала о семье. Демид вообще не мог понять, о чем она думала. Неужели о работе? Она была грубовата. Она была умна и энергична. Была довольно красива – правильное лицо с тонкими бровями и высоким лбом, чистые русые волосы, скрепленные заколкой в изящную прическу, серые большие глаза с длинными ресницами. Но глаза ее были задернуты шторкой, не допускающей чужеродного вмешательства. Красота ее была холодна как камень.

Внешне следователь Фоминых была самым обычным следователем-женщиной, и в поведении ее не было ничего, что выходило бы за рамки обычной женщины-следователя. Конечно, она не очень-то любила людей, но кто их нынче любит? Разве что какой-нибудь закоренелый интеллигент, много читающий старые книги и редко ездящий в городском транспорте. Или баптистка, еще недавно бывшая преподавателем сопромата, а теперь вдруг приобщившаяся к Богу…

Внешне Фоминых была вполне обычной. Но что творилось у нее внутри, Демид понять не мог.

"Я разберусь с тобой, красавица. Я хочу знать, что представляешь ты из себя на самом деле. И чего ты боишься. Человек должен чего-нибудь бояться. Если он ничего не боится, это уже не человек, это автомат с газированной водой".

– Когда вы будете брать этого… Эту преступную шайку?

– Сегодня.

– Я хотел бы присутствовать…

– Я бы тоже этого хотела. – Холодная полуулыбка, скрывающая удовлетворение. – В восемнадцать ноль-ноль у этого здания. Выезжает оперативная бригада. Желаете придти?

– Да, обязательно. – Демид уставился на Фоминых своим немигающим взглядом, заставлявшим большинство людей отводить глаза. – Да, Ольга Игоревна, у меня еще один вопрос есть. Последний.

– Да?

– Вы замужем?

– Нет. – Покраснела слегка, но глаза не опустила. – Что, Демид Петрович, уже планы какие-то строите?

– Строю. Расставляю на вас сети, Ольга Игоревна. Хочу пригласить вас. Ну разумеется, когда разберемся с этим Королем Крыс.

– Куда? – глаза Фоминых округлились. – Куда вы можете меня пригласить?

– На танцы. Вы давно танцевали в последний раз… Оля?

– Не помню. – Следователь Фоминых поднялась на ноги. – Демид Петрович… Извините, думаю что вам нужно идти…

– Вы умеете танцевать самбу? Я вас научу, у меня хорошо получается. Вот, смотрите, начинаем с третьего такта. Нога идет сюда…

Следователь Фоминых рухнула на стул и захохотала. Она хохотала до слез и никак не могла остановиться.

Демид тихонько, почти на цыпочках, покинул кабинет. Он был весьма озадачен.