22
Кристофер Бауэр
Я выслушал объяснения доктора Чэндлер, что поведение Джейни мотивировано жаждой внимания, как позитивное, так и негативное. Она вбила нам в голову еще со второго приема, что плохое поведение надо игнорировать, пока это возможно, потому что своими выкрутасами она лишь требовала внимания и напитывалась эмоциями. Теперь мы ее только хвалили, обращали внимание только на хорошие вещи, даже самые мелочи. Пока что это работало. На этой неделе было на девять припадков меньше.
-Думаю, пора приступать к избирательному мутизму Джейни.
Мне не нравилось название, и вообще не нравилось, что доктор Чэндлер навесила на поведение Джейни ярлыки. Не люблю, что на детей вешают психологические расстройства. Они слишком маленькие для серьезных заболеваний. Дети все время меняются. К тому же как можно ставить какой-то диагноз, когда она пережила такой стресс и сильно отстает в развитии? Надо сначала дать ей время догнать сверстников.
- Сегодня, когда вы будете читать перед сном, я попрошу вас объяснить Джейни, что вы хотите, чтобы она сказала Ханне «спокойной ночи», когда вы дочитаете. Только «спокойной ночи», больше ничего говорить не требуется. Скажите, что вы больше не будете желать ей спокойной ночи, пока она не пожелает спокойной ночи Ханне, потому что нечестно, когда она желает спокойной ночи только вам, - уверенно сказала доктор Чэндлер.
- А если она этого не сделает? - спросил я.
- Тогда вы не пожелаете ей спокойной ночи, - сказала доктор Чэндлер, как если бы все было так просто.
- Звучит жестоко, - «и очень по-детски», хотел добавить я, но промолчал.
Она же специалист.
- Джейни важно понять, что вы с Ханной - единое целое, и если она причиняет боль Ханне, это задевает и ваши чувства, потому что Ханна вам настолько же дорога, как и она. - голос напоминал тот, которым она разговаривает с Джейни: очень ровный, почти без интонаций. - Дети с травмами часто прибегают к триангуляции.
- Триангуляции? - переспросил я.
- Ребенок будет вести себя по-разному с двумя родителями. Он перепробует все, чтобы выстроить стену в отношениях родителей.
- Джейни этого не делает.
Ханна ударила по подушке, которую все время сжимала во время наших сеансов.
- Да ладно! Она же так и делает!
- Когда?
- Когда? - Ее лицо исказилось злостью. - Все время. С самой первой встречи. Помнишь, она со мной тогда даже не заговорила?
- Она была расстроена. Она бы ни с кем не стала говорить.
Ханна яростно помотала головой.
- Я тоже раньше так думала. На самом деле она всегда видела во мне угрозу.
Я фыркнул:
- Угрозу? Ты ведешь себя как ревнивая девчонка. Она лишь маленькая девочка. Ханна.
- Думаешь, я этого не знаю? - огрызнулась Ханна.
Доктор Чэндлер подняла руку.
- Смотрю, я задела за живое. Это хорошо.
Я посмотрел на нее как на сумасшедшую.
- Чего хорошего?
- Это отлично показывает как она настроила вас двоих друг против друга: - сказала она.
Мы с Ханной посмотрели на нее в замешательстве.
- Сейчас Джейни считает, что вы на ее стороне и вас двое против одной Ханны.
- Но я на ее стороне... - я не имел в виду, что я против Ханны, но я правда во всем поддерживал Джейни. Я всегда буду на ее стороне, всегда буду желать ей лучшего.
- Только не должно быть никаких сторон, в этом и дело. - Она наклонилась ближе ко мне. - Вы втроем - одна семья. Никто не выступает против другого. Вы должны быть вместе, и причинять боль членам семьи не разрешается. Этому мы пытаемся научить ее нашим заданием.
Я уже и забыл о задании.
- Так что нам делать, если она не пожелает мне спокойной ночи? -спросила Ханна.
- Тогда вы скажете ей «спокойной ночи», а Кристофер промолчит. Потом делайте все как обычно. Не надо полностью ее игнорировать. Соблюдайте обычный ритуал.
- Ритуал в том, что я ложусь спать на полу рядом с ней, - сказал я.
- Значит, так и делайте, - сказала она как ни в чем не бывало.
- По-моему, это плохая идея, - сказал я Ханне по пути домой. Последние десять минут сеанса ускользнули из моего внимания, потому что я пытался уложить в голове, что нам советуют специально манипулировать шестилеткой, и так пережившей травму, чтобы заставить ее что-то сделать. Доктор Чэндлер твердила нам, что молчание Джейни по отношению к Ханне - это способ выразить злобу по отношению к ее матери. Если это правда, а я был с этим согласен, то я не понимал, чего хорошего в том, чтобы заставить Джейни говорить с Ханной. Она выражала свои чувства единственным доступным ей образом, и везде писали, что очень важно позволить пережившим насилие детям самим принимать решения.
Джейни имела право злиться на мать. Доктор Чэндлер во время сеансов должна была бы помочь Джейни выразить чувства к матери. Она говорила, что дети часто выражают в игре то, что пережили, и Джейни уже начинала воспроизводить свой опыт. Я не понимал, почему нельзя просто дать ей время разобраться в своих чувствах. Как только она справится, я уверен, она сама захочет говорить с Ханной, и нам не надо будет ее подталкивать. Я не хотел заставлять ее говорить с Ханной. Мне это совершенно не нравилось.
Она обиделась.
- Смысл вообще ходить на терапию, если не выполнять указания?
- Может, нам она не совсем подходит? - Есть же еще терапевты, занимающиеся расстройствами привязанности. Я сам поискал, когда Пайпер предложила обратиться. У доктора Чэндлер великолепные отзывы, как у многих других.
- Пайпер ее порекомендовала. Она лучшая, - Ханна уставилась на меня.
Я оставил тему, но чем ближе подходило время ложиться спать, тем больше я нервничал. Я не спорил, Джейни нужны границы, но она слишком хрупкая, чтобы ее заставлять. Почему нельзя дать ей выразить себя, пока это само не уйдет у нее из привычки? К тому же мне казалось в корне неправильным намеренно причинять боль тому, кто и так уже столько страдал. Как Ханна этого не понимает?
Мы, как обычно, уложили ее в постель и дважды прочитали «Гарольда и фиолетовый мелок»: сейчас это ее любимая книга. Она знала наизусть почти все слова. Ханна нагнулась, обняла Джейни и поцеловала, как обычно, несмотря на то, что девочка не реагировала. Сегодня все шло как всегда. Джейни застыла, прижав руки к бокам.
- Спокойной ночи, Джейни, - сказала Ханна.
Джейни не ответила. Я так надеялся, что именно сегодня вечером она наконец решит снова заговорить с Ханной и мне не придется реализовывать план.
- Солнышко, Ханна пожелала тебе спокойной ночи, и некрасиво так ее игнорировать, - произнес я, в точности как учила доктор Чэндлер. - Мы одна семья, и тебе не стоит обижать Ханну. Я хочу, чтобы ты пожелала ей спокойной ночи.
Она таращилась на меня.
- Я не пожелаю спокойной ночи тебе, если ты не скажешь этого Ханне, потому что иначе будет нечестно. В нашей семье мы должны быть честны друг с другом, - звучало все очень правильно, но мне все равно было противно.
Глаза у нее сузились до щелок.
- Нет.
Ханна слезла с кровати.
- Пойдем, Кристофер. Пора спать.
Джейни обернулась к ней с убийственным блеском в глазах. Обычно она вообще не обращала на Ханну внимания, словно та была невидимкой. Впервые за много недель я увидел, чтобы она хоть как-то на нее среагировала. Я не знал, хорошо это или плохо. Ханна протянула мне руку, я взял ее. Она отвела меня на одеяла на полу, будто я был ребенком. Джейни свесилась с кровати и уставилась на нас.
- Я ложусь спать, - сказал я.
- Нет! Сначала ты должен сказать мне «спокойной ночи»! Скажи «спокойной ночи»! - закричала Джейни.
Ханна подошла к выключателю и погасила свет. Она вышла из комнаты, но я видел ее тень в коридоре. Я закрыл глаза и сделал вид, что сплю.
Джейни принялась завывать.
- Скажи «спокойной ночи»! Скажи «спокойной ночи»!
Она стала хватать свои мягкие игрушки и швырять их в меня. Она распотрошила постель и тоже кидала все в меня, пока у нее не остался один голый матрас.
Я сжал зубы, заставляя себя не двигаться. Мне так хотелось ее успокоить. Мне было физически больно от того, что я не мог поговорить с ней или дотронуться до нее.
«Ты все делаешь правильно. Доктор Чэндлер сказала, это поможет», -твердил я себе снова и снова, стараясь оставаться сильным.
Следующие два часа она то кричала, то плакала. Наконец она затихла. Я подождал еще пару минут и наконец выдохнул от облегчения, что все закончилось. Какую бы дикую психологическую атаку мы ни вели, мы справились. Я поднялся на колени и заглянул в кровать, чтобы убедиться, что она спит.
Она сидела у стены, подтянув ноги к груди и обхватив колени руками, и раскачивалось взад-вперед. Она сорвала с себя одежду вплоть до подгузника, так что осталась совершенно голая. Я пригляделся. Рот у нее был весь чем-то покрыт, а на груди следы рвоты. Меня охватил стыд. Я заставил ее рыдать до рвоты. Я подскочил, включил свет и вернулся к ней. Липкая субстанция была не рвотой - это была кровь.
-Джейни! - закричал я. Я обхватил ее лицо руками. Из нижней губы текла кровь. Она отгрызла себе часть губы. Ханна примчалась в комнату, когда я включил свет, и теперь стояла рядом, с ужасом глядя на Джейни.
- Как такое могло случиться? Я не понимаю, - недоверчиво сказала она.
- Она искусала себя. - сказал я.
