Для сравнения: статья Анисето Арамони «Новый анализ?», представленная на Третьем форуме психоанализа, Мехико, 1969.

Изобретение групповой терапии, каковы бы ни были ее терапевтические достоинства (которые я не могу оценить, не имея личного опыта), не удовлетворило потребности в более дешевом лечении и создало вторую основу для психоанализа. Сензитивные группы стали теперь популярным выходом для потребности в том, чтобы какой-то вид терапии стал частью массовой культуры.

Обычно считается, что сексуальная революция явилась результатом теории Фрейда. Мне это представляется сомнительным, особенно потому, что новая сексуальная свобода следует паттерну потребления в современном индустриальном обществе, как убедительно показал Олдос Хаксли в своей книге «О дивный новый мир». Как бы то ни было, существует еще один аспект влияния Фрейда, которым часто пренебрегают. Один из самых значимых элементов протеста радикальной молодежи направлен как раз против притворства и мошенничества буржуазного общества, выражающихся в идеях, а также во многих действиях и языке. Поскольку Фрейд открыл новое измерение честности, его влияние может считаться одним из самых значимых для протеста молодежи против лицемерия.

Марксова концепция «идеологии» имела то же значение, что и фрейдовская «рационализация», хотя Маркс и не пытался исследовать психологический механизм подавления (см. работу Э. Фромма «По ту сторону порабощающих нас иллюзий»).

См. подробный анализ этого положения в главе III «Фрейдовская модель человека и ее социальные детерминанты».

В 1910-е годы Фрейд играл с идеей привлечения своих учеников в международное Братство за этику и культуру, которое должно было быть преобразовано в организацию воинствующих психоаналитиков. Вскоре Фрейд бросил эту затею ради идеи основания Международной психоаналитической ассоциации (см. Фромм Э. Миссия Зигмунда Фрейда).

Джон Боулби в своей острой статье «Природа привязанности ребенка к матери» приводит подробную историю психоаналитической теории применительно к этому моменту, а также привлекает внимание к противоречиям между клиническими описаниями и теорией у авторов-психоаналитиков (The International Journal of Psycho-Analysis, 34 [1958], 355–372).

Искажение теоретических открытий Маркса сталинизмом и временное подавление генетики школой Лысенко при Сталине – хороший пример бюрократического разрушения науки.

Следует отметить, что в последние годы психоаналитическая бюрократия сделалась гораздо либеральнее, чем раньше. Главная причина этого, возможно, заключается в том, что наиболее оригинальные мыслители в организации в значительной мере отошли от норм «правильного мышления», которые навязывались некоторое время назад. Не произойди такая либерализация, движение лишилось бы столь многих продуктивных членов, что едва ли могло бы продолжать существовать. Либерализации способствовала угроза со стороны конкурирующих независимых индивидуальных аналитиков, психоаналитических обществ и образовательных институтов. Симптоматическим выражением либерализации стало существование двух или более независимых обществ в различных странах, различающихся по степени приверженности к фрейдистским догмам, но сохраняющих членство в организации. Тем не менее бюрократический контроль вовсе не исчез, и по этой причине многие психоаналитики покинули Международную психоаналитическую ассоциацию, были изгнаны из нее или не приняты в члены. В последние годы была сформирована Международная федерация психоаналитических обществ, не придерживающаяся какого-либо определенного направления психоаналитической теории и имеющая единственной целью научный обмен между своими членами.

В последние годы, во время пребывания в Соединенных Штатах, Рейх полностью отвернулся от марксистской теории и утратил симпатию к социализму, который считал уступающим либеральной политике Рузвельта и Эйзенхауэра (см. Reich-Ollendorf I. Wilhelm Reich. N.Y.: St. Martin’s Press, Inc., 1969).

Английский перевод «Догмы о Христе» вышел в Нью-Йорке в 1963 году. Те же идеи были продолжены в двух статьях 1932 года, представленных в настоящем томе (главы IX и X).

В «Эссе об освобождении» Маркузе изменил некоторые из своих прежних взглядов и согласился с теми, которые ранее резко критиковал, хотя и не высказал этого прямо.

Хотя Хорни, Салливана и меня обычно совместно относят к школе «культурализма» или «неофрейдизма», такая классификация представляется едва ли оправданной. Несмотря на тот факт, что мы друзья, работали вместе и разделяли некоторые взгляды, в особенности критическое отношение к теории либидо, различий между нами больше, чем сходства, особенно в «культурном» подходе. Хорни и Саллван рассматривали культурные паттерны в традиционном антропологическом смысле, в то время как мой подход направлен на динамический анализ экономических, политических и психологических факторов, лежащих в основе общества.

Основателями этой школы были Х. Хартман, Р. М. Лёвенштайн, Э. Крис. Среди других представителей этого направления – Д. Рапапорт, Г. Кляйн, Б. Джил, Р. Р. Холт и Р. У. Уайт.

Впервые публикация состоялась на немецком языке в журнале Internationale Zeitschrift fur Psychoanalyse und Imago в 1939 году; английский перевод Д. Рапапорта появился в 1958 году. Поскольку изложение положений Эго-психологии здесь в силу необходимости должно быть кратким, я буду в основном ссылаться на эту статью, в которой уже нашли отражение большинство основных идей; это не означает, однако, что Хартман и другие представители этой школы впоследствии не вносили важных дополнений и уточнений.

Р. У. Уайт указывал, что идеи «нейтрализации» и «денейтрализации» либидо или агрессивной энергии неприменимы в свете того, что теперь известно о функционировании нервной системы. Вместо этого он предложил концепцию независимой энергии Эго, существующей с рождения и использующейся для развития и функционирования Эго.

См. Зигмунд Фрейд. Недовольство культурой.

Нахт С. Дискуссия о взаимном влиянии Эго и Ид на их развитие. Симпозиум на XVII конгрессе Международной психоаналитической ассоциации. Амстердам, Голландия, 8 августа 1951 г.

Статья «Фрейдовская модель человека и ее социальные детерминанты» была зачитана на Третьем Международном форуме психоанализа, Мехико, август 1969 г.

Зависимость формирования теории Фрейда от взглядов его учителей описана П. Аммахером (Psychological Issues. Seattle: Univ. of Washington Press, 1962), а Р. Р. Холт одобрительно суммирует главное положение этой работы: многие из самых загадочных и кажущихся произвольными поворотов психоаналитической теории, включая предположения, настолько ложные, что доступны для проверки опытом, являются или скрытыми физиологическими заключениями, или результатами, прямо вытекающими из них, о которых Фрейд узнал от своих учителей в медицинской школе. Они стали основной частью его интеллектуального инструментария, столь же несомненными, как принцип всеобщего детерминизма; они, возможно, не всегда опознавались Фрейдом как биологические, и таким образом оставались необходимыми ингредиентами, когда он пытался уйти от нейрологизирования и построить абстрактную психологическую модель (Holt R. R. A review of some of Freud’s biological assumptions and their influence on his theories // Psychoanalysis and current biological thought. Madison: Univ. of Wisconsin Press, 1965).

Это положение подробнее обсуждается в главе X.

См. Фромм Э. Миссия Зигмунда Фрейда.

Фрейд кратко выразил свои пессимистическое взгляды в «Недовольстве культурой», где описал человека как ленивое существо, нуждающееся в сильном вожде.

В «Сердце человека» я попытался связать фрейдовский инстинкт смерти с теорией анального либидо. В «Анатомии человеческой деструктивности» я анализирую связь между сексуальностью и Эросом системы Фрейда.

См. обсуждение альтернативизма в работе Э. Фромма «Сердце человека».

Для полного понимания этой патриархальной идеологии потребовалось бы более подробное обсуждение. Здесь достаточно сказать, что женщины были классом, над которым властвовали и который эксплуатировали мужчины, во всех патриархальных обществах; как и все эксплуататоры, доминирующие мужчины должны были создать идеологию, которая бы утверждала их доминирование как нечто естественное, а потому необходимое и оправданное. Женщины, как и большинство подавляемых классов, принимали идеологию мужчин, хотя в частном порядке часто исповедовали собственные, противоположные идеи. Представляется, что освобождение женщин началось в XX веке и сопутствует ослаблению патриархальной системы в индустриальном обществе, хотя полного равенства женщин de facto даже сегодня не существует ни в одной стране. Основы анализа патриархально/матриархальных обществ были заложены И. Я. Бахофеном в его основном сочинении «Материнское право», и полное понимание проблемы едва ли возможно без знакомства с работой Бахофена. См. главы VII и VIII настоящей книги.

См. превосходную статью Дж. Боулби «Природа привязанности ребенка к матери» (The International Journal of Psycho-Analysis. 1958. 34. 355–372).

По этой же причине Фрейд всегда игнорировал богатые данные И. Я. Бахофена о материнском праве, хотя несколько раз его и цитировал.

См. также работы Эшли Монтегю по этой проблеме.

Детальное описание этого конфликта см. в работе Э. Фромма «Миссия Зигмунда Фрейда».

Детальное описание этого конфликта см. в работе Э. Фромма «Миссия Зигмунда Фрейда».

Личное сообщение миссис Изетты де Форест, ученицы и друга Ференци.

Герберт Маркузе, представляющий Фрейда как революционного мыслителя, а не либерального реформатора, пытался нарисовать картину полного удовлетворения побуждений в свободном (в противоположность репрессивному) обществе. Независимо от правомерности его конструкции он не указал, что в этом вопросе он отрицает главную часть системы Фрейда. Обсуждение такого противоречия показало бы, почему подобное изображение «революционного Фрейда» сомнительно.

Работа «Вклад Маркса в знания о человеке» была представлена на симпозиуме, посвященном влиянию Карла Маркса на современную научную мысль, Париж, 8-10 мая 1968 г., организованном под патронажем ЮНЕСКО Международным советом по социальным наукам и Международным советом по философии и гуманистическим исследованиям.

См. мое детальное рассмотрение психологических концепций Маркса в моих работах «Марксова концепция человека» и «По ту сторону порабощающих нас иллюзий».

Гуманистическое планирование» было представлено в виде выступления на собрании TIMS в Лос-Анджелесе в 1968 году. Разрешение на публикацию получил Институт управленческих наук.

Ранее эту концепцию, к которой Озбекхан и я пришли независимо друг от друга, сформулировал Льюис Мамфорд.

Я попытался обрисовать такую систему гуманистической этики в «Человеке для самого себя».

Эта статья основана на дискуссии, проводившейся в Мексиканском институте психоанализа группой ученых, в которую входили, помимо автора, д-р Фернандо Нарваэс Манзано, д-р Виктор Ф. Сааведра Манцера, д-р Леонардо Сантарелли Камело, д-р Йорг Силва Гарсия и д-р Эдуардо Зайир Дип.

Фрейд З. Анализ фобии пятилетнего мальчика.

Freud S. Family romances [статья, опубликованная в 1909 году в книге О. Ранка «Миф о рождении героя»].

Фрейд З. Анализ фобии пятилетнего мальчика.

Отношение Фрейда к буржуазному обществу отчетливо видно из его взглядов, которые он высказывал во время Первой мировой войны. См. Фромм Э. Миссия Зигмунда Фрейда.

См. Дж. Силва Гарсия. Страх мужчины перед женщиной // Revista de Psicoanalisis, Psiquiatria y Psicologia, Fondo de Cultura Economica, 1,2.

Фрейд З. Введение в психоанализ: Лекции.

Фрейд З. Анализ фобии пятилетнего мальчика.

Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия.

В главе VIII содержится более детальное обсуждение теории матриархата и ее психологического значения. Другим аспектам проблемы посвящена глава «Миф об Эдипе и эдипов комплекс» книги Э. Фромма «Забытый язык».

См. Бахофен И. Я. Материнское право.

Эти замечания являются введением к последующим главам, которые представляют собой перевод ранее опубликованных статей. Поэтому я буду краток и лишь упомяну изменения как таковые, оставив более детальный анализ для другого случая.

Важно заметить, что эти антипатриархальные и матриархальные тенденции особенно заметны в той части населения, которая принадлежит к обеспеченным слоям и работает в кибернетическом секторе. Прежние нижние и средние классы – крестьяне, мелкие торговцы, – не получающие благ от потребительского изобилия и чувствующие, что их ценности и идентичность под угрозой, отчаянно цепляются за патриархальные авторитарные порядки и становятся яростными противниками новых веяний, особенно враждебными в отношении тех групп населения, которые выражают новые ценности и стиль наиболее явственно и радикально. (Параллельный феномен наблюдался у тех же классов в донацистской Германии и послужил той почвой, на которой вырос нацизм.) В главе IX, написанной в Германии в 1932 году, я кратко указал на сходство перехода общества от патриархальной к матриархальной структуре.

См. обсуждение этого вопросов в «Забытом языке» Э. Фромма.

Статья «Теория материнского права и ее важность для социальной психологии» впервые была опубликована в 1934 году в Zeitschrift für Sozialforschung, Hirschfeld-Leipzig.

Бахофен И. Я. Материнское право.

Цитируется по «Материнскому праву» И. Я. Бахофена.

Бахофен И. Я. Материнское право.

Бахофен Я. А. Материнское право.

Цит. по Бахофен И. Я. Материнское право.

Kelles-Krauz, Neue Zeit, 1901–1902, I 522.

Гетеризм – термин, введенный И. Я. Бахофеном для обозначения гипотетической начальной формы отношений между полами с неупорядоченностью полового общения (в современной науке обозначается термином «промискуитет»). – Прим. перев.

Бахофен И. Я. Материнское право.

Цит. по Kelles-Krauz, Neue Zeit, 1901–1902.

Клагес, который рассматривает рациональную мысль (Geist) как разрушитель «души», разрешает проблему, усматривая в натуралистической метафизике Бахофена главное зерно его мысли и воспринимая его протестантский идеализм как вторичный и несущественный. Боймлер, отвергающий интерпретацию Клагеса, еще более жестоко урезает мысль Бахофена. Если Клагес по крайней мере видит Бахофена как антипротестанта и антиидеалиста, Боймлер исходит из своих в основном патрицентристских взглядов и рассматривает как случайность самую важную часть работы Бахофена: его исторические и психологические утверждения по поводу матриархального общества. Он видит ценность только в натуралистической метафизике Бахофена и отвергает изображение женщины как центра и связующего звена наиболее древней гражданской организации, считая это ложным заключением. Боймлер также весьма сомневается в том, что моногамию нельзя обнаружить с самого начала человеческой истории. Для него матриархат как общественная реальность совершенно случаен: хтоническая религия по-прежнему имеет решающее значение для понимания примитива и доисторических времен, даже если окажется, что индо-европейского матриархата никогда не существовало. Объяснение Бахофена в своих базовых аспектах совершенно не зависит от этнологических и лингвистических данных, потому что не основывается на гипотезах социологической или исторической природы… Базис философии истории Бахофена лежит в его метафизике. Главным является полнота этой метафизики. Ошибки Бахофена в области философии культуры [т. е. его социологические и исторические ошибки] легко исправить. Научное изучение начал человеческой расы, полностью лишенное ошибок, не оставило бы ничего, что следовало бы исправлять, но и ничего достойного внимания тоже.

Бахофен «зашел слишком далеко» в своей теории, когда приписал женщине первое появление человеческой расы. Это, замечает Боймлер, есть «ложная гипотеза». Важность имеет не мать как реальный социально и психологически значимый феномен, а религиозная категория «мать», которой Бахофен обогатил сознание человечества и философию истории в частности. Не приходится удивляться, когда Боймлет придает проклятию как типично «ориентальное» утверждение и одобрение сексуальности, которую Бахофен рассматривает как основополагающую черту матриархата, и когда он объясняет открытость Бахофена сексуальной тематике в терминах его собственной личной «чистоты».

Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. М., 1980.

Цит. по работе Келлес-Крауса.

Бахофен И. Я. Материнское право.

См. главу IX.

Отношения, которые имели место при возникновении всякой культуры, всякой добродетели, любого благородного аспекта существования, есть отношения матери и ребенка; они действуют в мире насилия как божественные принципы любви, единения, мира. Воспитывая своих малышей, женщина раньше, чем мужчина, учится распространять любовную заботу за пределы своего Эго на другого человека и направлять любой свой творческий дар на сохранение и улучшение существования этого другого. На этой стадии женщина – вместилище всей культуры, всякого благорасположения, всякой преданности, всякой заботы о живых и печали по умершим. Однако любовь, порождаемая материнством, не только более сильна, но и более универсальна… Если отцовский принцип является внутренне ограничивающим, то материнский принцип универсален; отцовский принцип предполагает ограничение для определенных групп, но материнский принцип, как и жизнь природы, не знает барьеров. Идея материнства порождает чувство всеобщего братства всех людей, которое умирает с развитием патриархата. Семья, основанная на отцовском праве, представляет собой закрытый индивидуальный организм, в то время как матриархальная семья носит типично универсальный характер, стоящий у начала любого развития и отличающий материальную жизнь от более высокой духовной жизни. Чрево каждой женщины, смертного образа матери земной жизни Деметры, будет производить братьев и сестер детям любой другой женщины; отечество будет знать только братьев и сестер до того дня, когда развитие патриархальной системы разрушит недифференцированное единство масс и введет принцип разборчивости.

Матриархальные культуры дают многие выражения и даже юридические формулировки этого аспекта принципа материнства. В этом основа универсальной свободы и равенства, так часто встречающихся у матриархальных народов, их гостеприимства, их отвращения к ограничениям любого рода… Именно в нем коренится замечательное чувство родства и симпатии (братского чувства), не знающее барьеров и разделяющих линий и охватывающее в равной мере всех членов нации. Матриархальные государства особенно знамениты своей свободой от междоусобиц и конфликтов… Матриархальные народы – и это не менее примечательно – видели особую вину в причинении физического ущерба другим людям и даже животным… Атмосфера теплой гуманности, различимой даже в выражениях лиц египетских статуй, пронизывает культуру матриархального мира (Бахофен И. Я. Материнское право).

См. главу IX.

Этим также определяется тот факт, что «любимый сын» – это тот, кто лучше соответствует отцовским ожиданиям; таков характерный феномен патрицентрической культуры.

Понятно, что я говорю здесь об отцовской и материнской любви в идеальном смысле. Любовь конкретной матери или конкретного отца далеко не дотягивает до этого идеального представления по многим причинам.

В психоаналитической терминологии патрицентрический тип относится к «анальному» и к «компульсивному характеру», в то время как матрицентрический – к «оральному характеру». Впрочем, последний совершенно отличается от характера «орально-садистского» типа. Обладающий таким характером индивид, имея паразитические свойства, желает только брать и не отдавать. Он с яростью реагирует на отказ в удовлетворении его желаний, а не с печалью, как индивид матрицентрического типа.

Впрочем, между типологией, основанной на догенитальной структуре характера, и матрицентрически-патрицентрической типологией существует фундаментальное различие. Первая означает фиксацию на оральном или анальном уровне и противоположна зрелому «генитальному характеру». Последняя, понимаемая в терминах доминирующих объектных отношений, не противостоит генитальному характеру. Матрицентрический тип может иметь оральный характер; в этом случае человек бывает более или менее пассивным, зависимым и нуждаться в помощи других. Однако матрицентрический тип может также иметь «генитальный» характер, т. е. быть психологически зрелым, активным, не невротиком или заторможенным.

Предлагаемая здесь типология не касается вопроса степени зрелости и сосредоточена на одном аспекте содержания структуры характера. Полное рассмотрение, конечно, должно быть посвящено различиям между генитальным и до-генитальным характером у представителей матрицентрического и патрицентрического типов соответственно. Здесь нет возможности привести полное обсуждение различных психоаналитических категорий (см. W. Reich. Charakteranalyse, Vienna, 1933). Я полагаю, впрочем, что типология, основанная на объектных отношениях, а не на «эрогенных зонах» или клинической симптоматике, предоставляет плодотворные возможности для социальных исследований. Мы также не можем обсудить здесь интересную проблему отношений между предложенными нами типами и типами шизотимическим и циклотимическим Кречмера, интегрированным и дисинтегрированным Йенча и интровертным и экстравертным Юнга.

С психологической точки зрения Лютер был представителем чрезвычайно выраженного патрицентрического типа. Всю его жизнь пронизывает амбивалентное отношение к отцу. Это проявляется в том факте, что он всегда сосредоточивал внимание на двух отцовских фигурах одновременно: одну он любил, другую презирал и ненавидел. Лютер совершенно не понимал того, как можно наслаждаться жизнью, или культуры, в которой удовольствие играло бы центральную роль; таким образом, сам он был одним из величайших ненавистников. Он относится к компульсивно-невротическому, гомосексуальному типу, но это не означает, что сам он был компульсивным невротиком или гомосексуалистом в клиническом смысле.

Полная значимость тезиса «оправдания только через веру» может быть объяснена в терминах компульсивно-невротических механизмов мысли и сопутствующих им сомнений. Мы не может здесь углубиться в бо́льшие подробности.

В терминах рассматриваемых нами проблем иудаистская религия носит совершенно запутанный характер. Она явно несет отпечаток противостояния матрицентрическим религиям Ближнего Востока. Иудаистская концепция Бога, как и в протестантизме, содержит только отцовски-мужские черты. С другой стороны, образ Великой Матери не был уничтожен; он сохраняется в понятии земли обетованной, текущей «молоком и медом». Здесь главная мысль иудейской религии такова: мы грешили, и Бог изгнал нас из нашей земли в наказание, но он вернет нас, когда мы пострадаем достаточно. Эта земля изображается в пророческой литературе как имеющая все качества плодородной, никогда не разочаровывающей почвы в роли Великой Матери матрицентрических религий. В мессианской концепции и в вере в возвращение в землю обетованную (характеризующуюся безболезненным деторождением и устранением необходимости трудиться) сохраняется идея безусловно любящей матери.

Когда я здесь говорю о работе и трудовой этике, я обращаюсь к специфическому конкретному историческому феномену: буржуазному понятию работы. Труд, несомненно, обладает многими другими психологическими функциями, не рассматриваемыми здесь. Он является выражением социальной ответственности и возможностью проявить творческую активность. Существует трудовая этика, в которой эти аспекты доминируют.

Должно было бы быть очевидным, что эти психологические соображения касаются только продуктивных психических сил; они не объясняют социализм как психологический феномен и не стремятся заменить рациональное обсуждение его теории психологической интерпретацией.

Впервые опубликовано в «Zeitschrift fur Sozialforschung» (Hirschfeld – Leipzig, 1932).

Под впечатлением либидозных примесей в инстинктах самосохранения и деструктивности Фрейд изменил свою первоначальную точку зрения. Теперь поддерживающим жизнь (эротическим) инстинктам он противопоставляет инстинкт смерти. Хотя аргументация Фрейда важна для изменения его первоначальной точки зрения, она гораздо более умозрительна и менее эмпирична, чем его первоначальная позиция. Мне представляется, что она основывается на смешении биологических данных и психологических тенденций, смешении, которого Фрейду в других отношениях удалось избежать. Она также находится в противоречии с первоначальной точкой зрения Фрейда, когда он рассматривал инстинкты главным образом как желание, хотение и служение устремлениям человека к жизни. Представляется, что одним из последствий позиции Фрейда в целом является то, что психическая деятельность человека развивается как адаптация к жизненным процессам и настоятельным потребностям и что инстинкты противоположны биологической смерти. Гипотеза об инстинктах смерти все еще обсуждается в психоанализе. В данном нашем изложении мы исходим из первоначальной позиции Фрейда.

Во время написания этой работы я был сторонником фрейдовской теории либидо и поэтому говорю о «либидозных силах» (энергиях) или о «либидозной структуре» (или структуре влечений), хотя сейчас я ссылался бы не на «либидо», а на силу разного рода страстей. Однако для основных идей данной работы это различие не слишком существенно (1970).

Стимуляция и удовлетворение садистических импульсов играют особую роль. Эти импульсы возрастают, когда удовлетворение других инстинктов, более позитивной природы, исключается по социоэкономическим основаниям. Садизм – это большое хранилище инстинктов, к которому прибегают, когда массам не могут предложить другие – обычно более дорогостоящие – способы удовлетворения; в то же время он направляется на уничтожение «врага».

См.: Freud S. Three Essays on the Theory of Sexuality. Leipzig, 1923.

«Реальным предметом психоанализа является психическая жизнь социализированного человека. Массы принимаются во внимание только в той мере, в какой порождают индивидуально базирующиеся явления (напр., проблема лидера), и только в той мере, в какой черты «массовой психики» – тревожность, паника, подчинение и т. п. – можно прояснить, исходя из наших знаний индивидов. Представляется, что явление классового сознания вряд ли доступно психоанализу и что социологические проблемы (массовые движения, политика и т. п.) не могут быть предметом психоаналитического метода» (Reich W. Dialektischer Materialismus und Psychoanalyse. / Unter dem Banner des Marasmus. III. 5. P. 737).

См. изложение методологического аспекта в: Фромм Э. Догмат о Христе, а также Bernfeld S. Sozialismus und Psychoanalyse mit Diskussionsbemerkungen von E. Simmel und B. Lantos. // Der Sozialistische Arzt, II, 2–3, 1929; Райх В. Указ. соч.

Freud S. Group Psychology and the Analysis of the Ego.

Оставляя в стороне не стоящие внимания исследования, например поверхностные исследования А. Колнаи и такие работы, как «Psychoanalyse der europaischen Politik» Рейка (Reik) и Рохайма (Roheim), также занимающихся социальной психологией. Однако есть и исключения. С. Бернфельд удачно сосредоточил внимание на социальной обусловленности педагогических усилий в «Sysiphos oder fiber die Grenzen der Erziehung». Другое исключение составляет Вильгельм Райх, чьи оценки роли семьи согласуются с точкой зрения, развитой в данной работе. В частности, Райх провел значительные исследования социальной обусловленности и социальной функции сексуальной морали.

С точки зрения психологии мы должны отличать в индивиде черты, типичные для общества в целом, от черт, типичных для его класса. Но, поскольку психическая структура всего общества отпечатана на отдельных классах в определенных базовых чертах, специфические классовые черты, несмотря на всю их важность, имеют вторичное значение по сравнению с чертами всего общества. Действительно, одной из характерных черт классового общества, скрываемой идеологами, является противопоставление относительной однородности психической структуры разных классов и их конфликтующих экономических интересов. Чем больше экономический раскол общества, чем более слабеет доминирующая и связующая сила правящего класса, тем сильнее становятся различия в психической структуре различных классов.

Я больше не считаю «несущественной ошибкой» пренебрежение социально обусловленными чертами конкретного пациента. Напротив, без такого понимания не учитываются существенные факторы в структуре характера пациента (1970).

В «Будущем одной иллюзии» (1927) Фрейд смягчил свою позицию, которая пренебрегала социальной действительностью и ее изменениями. Признавая значение экономических условий, он переходит от точки зрения индивидуальной психологии к социально-психологическому рассмотрению вопроса, почему религия социально возможна и необходима. По его словам, религия была необходима, пока человечество нуждалось в религиозных иллюзиях для компенсации беспомощности (т. е. низкой степени производства) перед лицом природы. С ростом технологии и сопутствующей зрелостью человечества религия стала лишней и вредной иллюзией. В книге Фрейда не рассматриваются все социально значимые функции религии. В частности, такой важный вопрос, как связь между специфическими формами религии и специфическими социальными констелляциями. Но методологически и содержательно эта работа Фрейда близка материалистической социальной психологии. Что касается содержания, достаточно процитировать следующую фразу из нее: «Вряд ли следует указывать, что культура, которая оставляет неудовлетворенными и недовольными столь многих членов, имеет мало шансов на длительное существование и мало делает для достижения этой цели». Это замечание Фрейда согласуется с точкой зрения молодого Маркса, который утверждал: «Уничтожение религии – иллюзорного счастья пролетариата – это требование способствовать его подлинному счастью. Требование отказаться от иллюзий – это призыв отказаться от условий существования, которые нуждаются в иллюзиях. По своей сути критика религии – это критика юдоли слез, освященной религией» (Zur Kritik der Hegelschen Rechtsphilosophie, Lit. Nachlas, I (1923), 385). В более поздней работе, посвященной проблемам социальной психологии «Недовольство цивилизацией», Фрейд не развивает эту линию ни методологически, ни содержательно. Ее скорее следует рассматривать как антитезис к «Будущему одной иллюзии».

В работе «Why Is Psychoanalysis Popular?» («Forward», 1927) Рассел пишет: «Разумеется, психоанализ несовместим с марксизмом. Ибо Маркс делает упор на экономический мотив, который в лучшем случае увязан с самосохранением, в то время как психоанализ подчеркивает биологический мотив, который увязан с самосохранением через репродукцию. Ясно, что эти две точки зрения односторонни, поскольку оба мотива значимы». Рассел затем говорит о гипотетической мухе-однодневке, которая на стадии личинки имела бы только органы принятия пищи и только органы полового размножения на стадии взрослой особи. Рассел продолжает: «На стадии личинки она была бы марксистом, на стадии взрослой особи – фрейдистом». Затем он добавляет, что Маркс, этот «книжный червь Британского музея», является представителем философии личинки, тогда как сам Рассел ощущает свою близость к Фрейду, поскольку последний «не равнодушен к радостям любви и не пытается объяснять вещи в терминах “добывания денег”, т. е. в терминах ортодоксальной экономики, созданной высохшим стариком».