8. Легко ли быть христианином?

В предыдущей главе мы говорили о том, как «облечься во Христа» или как представлять себя сыном Божьим, чтобы в конце концов стать им по-настоящему. Теперь я хочу ясно сказать, что это не просто одно из занятий, которым должен предаваться христианин, и не своего рода упражнение, необходимое для перехода в следующий класс. В этом – смысл и суть христианства. Ничего иного оно не предлагает. И я хотел бы показать, в чем тут отличие от обычных идей морали и добра.

Обычное представление, которое мы все разделяем еще до того, как станем христианами, состоит в следующем. Мы берем наше обыкновенное «я» с его разнообразными желаниями и интересами. Потом мы признаем, что что-то еще – назовите это «моралью», или «правилами поведения», или «соображениями общественного блага» – предъявляет к нему требования и они вступают в конфликт с его собственными желаниями. «Быть хорошим» значит, по-нашему, уступать этим требованиям. Некоторые вещи, которые нашему «я» хотелось бы сделать, оказываются тем, что мы называем «злом». Что ж, в таком случае мы должны отказаться от них. Другие, которые нашему «я» делать не хочется, напротив, оказываются тем, что мы называем «добром», – и нам приходится их делать. Но мы все время надеемся, что когда мы выполним все эти требования, у нашего бедного «я» еще останутся возможность и время исполнить свои собственные желания, пожить своей жизнью, в свое удовольствие. Собственно, мы очень похожи на честного человека, платящего налоги. Он добросовестно платит их, но при этом надеется, что у него останется достаточно денег, чтобы безбедно прожить на них. Все это происходит по той причине, что за исходную точку мы принимаем наше обычное «я».

Пока мы думаем так, мы чаще всего приходим к одному из двух результатов. Либо мы отказываемся от стараний «быть хорошими», либо превращаемся в людей по-настоящему несчастных. Почему? Потому что (не заблуждайтесь!), если вы действительно собираетесь выполнять все предъявляемые вам требования, то у вашего «я» не останется ни времени, ни сил, чтобы жить для себя. Чем больше вы прислушиваетесь к голосу совести, тем больше этот голос от вас требует. Ваше природное «я», которое страдает от голода, все время натыкается на препятствия и сгибается под бременем, начнет наконец возмущаться все больше и больше. Вот почему вы либо прекратите эти старания, либо превратитесь в одного из тех, которые, по их словам, «живут для других», но при этом всегда недовольны и постоянно на все ворчат, вечно удивляясь, почему «другие» не замечают их самопожертвования, их непрестанного мученичества. Когда вы превратитесь в такое существо, то станете куда невыносимее для окружающих, чем если бы оставались откровенным эгоистом.

Христианство предлагает иной путь. Этот путь и труднее, и легче. Христос говорит: «Отдайте Мне все. Мне не нужно столько-то вашего времени, столько-то ваших денег или вашего труда; Мне нужны вы. Я пришел не для того, чтобы мучить ваше природное «я», но для того, чтобы умертвить его. Никакие полумеры здесь не помогут. Я не хочу отрубать ветку здесь, ветку там, Я хочу срубить все дерево. Я не хочу сверлить зуб, или ставить на него коронку, или заполнять в нем дупло. Я хочу удалить его. Передайте Мне все ваше «я» безраздельно, со всеми желаниями, и невинными, и порочными, полный набор. Я дам вам взамен новое «я». Собственно, Я дам Самого Себя, и все Мое станет вашим».

Это и труднее, и легче, чем то, что стараемся делать мы. Я надеюсь, вы заметили, что Сам Христос иногда описывает христианский путь как очень трудный, а иногда – как очень легкий. Он говорит: «Возьми свой крест», то есть как будто призывает к мученической смерти в каком-нибудь концлагере. Но тут же Он говорит: «… иго Мое благо, и бремя Мое легко». Нетрудно понять, почему и то, и другое правда.

Учителя могут сказать вам, что самый ленивый ученик в классе – тот, кто работает упорнее всех в конце учебного года. Они не шутят. Если вы дадите двум ученикам доказать какую-то геометрическую теорему, тот, кто готов приступить к делу, постарается понять ее. Ленивый ученик пытается зазубрить ее на память, потому что сейчас, вот сейчас на это уйдет меньше усилий. Но шесть месяцев спустя, когда они начнут готовиться к экзаменам, лентяю придется провести много мучительных часов над тем, что прилежный ученик легко и с удовольствием выполнит за несколько минут. В конце концов лентяю приходится работать больше.

Или давайте взглянем на это с другой стороны. В сражении или при восхождении на гору порой необходимо сделать что-то очень трудное; то, что требует усилий и мужества. Однако это же обеспечит самую верную безопасность. Если вы этого не сделаете, то через несколько часов окажетесь в большей опасности. Трусливый поступок будет и самым неразумным.

Именно так обстоит дело в христианстве. Ужасно, почти невозможно отдать себя – все свои желания, все заботы о себе – в руки Христа. Но это гораздо легче, чем то, что стараемся делать мы. Ведь мы стараемся остаться «самими собою», не отказываемся от личного счастья как от главной своей цели, и в то же время пытаемся быть «хорошими». Мы стараемся не препятствовать уму своему и сердцу, когда они сосредоточиваются на мечтах о богатстве, на честолюбивых планах, на стремлении к удовольствиям – и надеемся, несмотря на это, вести себя честно, целомудренно и скромно.

Именно против этого предостерегал нас Христос. Он говорил, что смоквы не растут на терновнике. Поле, засеянное травой, не принесет урожая пшеницы. Если вы будете регулярно косить траву, вам удастся сохранить ее короткой. Но пшеницы на этом поле все-таки не будет. Чтобы оно дало пшеницу, надо его изменить – глубоко перепахать и засеять заново.

Вот почему подлинная проблема христианской жизни возникает там, где люди обычно не думают столкнуться с ней. Возникает она в то самое мгновенье, когда мы просыпаемся поутру. Все наши желания и надежды, связанные с новым днем, набрасываются на нас как дикие звери. А наша первая обязанность – в том, чтобы попросту прогнать их; мы должны прислушаться к другому голосу, принять другую точку зрения, позволить, чтобы нас заполнил поток другой, более великой, более сильной и более спокойной жизни. И так целый день: мы сдерживаем свои естественные капризы и волнения, вступаем в полосу, защищенную от ветра.

Вначале, обретя такое состояние духа, вы сумеете сохранить его лишь несколько минут. Но в эти минуты по всему нашему физико-духовному организму распространяется жизнь нового типа, потому что мы позволяем Христу совершать в нас работу. Есть разница между масляной краской, которая покрывает только поверхность, и красителем, пропитывающим предмет насквозь. Христос никогда не произносил неясных идеалистических фраз. Говоря: «Будьте совершенны», Он имел в виду именно это. Он подразумевал, что мы должны пройти полный курс лечения. Это трудно; но компромисса, которого мы жаждем, достичь несравненно труднее, это просто невозможно. Яйцу, вероятно, трудно превратиться в птицу; однако ему несравненно труднее научиться летать, оставаясь яйцом. Мы с вами подобны яйцу. Но мы не можем бесконечно оставаться обыкновенным, порядочным яйцом. Либо мы вылупимся из него, либо оно испортится.

А теперь позвольте мне повторить то, что я сказал прежде: в этом и состоит все христианство; больше в нем нет ничего. Допускаю, что это может вызвать недоумение. Ведь так очевидно, что у церкви множество других забот – образование, возведение новых зданий, миссионерская работа, службы. Очевидно и то, что многими заботами обременено государство: это и оборона, и политика, и экономика, и многое другое. Но на самом деле все гораздо проще. Государство существует лишь для того, чтобы обеспечивать и защищать обычное человеческое благополучие. Муж и жена беседуют у камина, друзья играют в карты и пьют, человек читает книгу в своей комнате или работает в своем саду, – а государство Их защищает. Все законы, парламенты, армии, суды, полиция, экономика имеют смысл только в том случае, если они помогают все это продлить и охранить. Иначе они оборачиваются лишь тратой времени и денег.

Что касается церкви, то она существует только для того, чтобы привлекать людей к Христу, формировать из них маленьких Христов. Если она этого не делает, все кафедральные соборы, все священство, все миссионерские организации, проповеди, даже сама Библия сведутся лишь к пустой трате времени. Бог стал человеком именно ради этой цели. И знаете что? Может быть, только ради этого и была создана Вселенная. В Библии говорится, что она создана для Христа и все должно соединиться в Нем. Я думаю, никто из нас не может понять, как все это произойдет в масштабе Вселенной. Мы не знаем, что живет (если там вообще что-нибудь живет) в тех частях ее, которые удалены от Земли на многие миллионы километров. Даже на этой Земле мы не знаем, что произойдет со всем остальным, кроме человека. Но чего, собственно, мы ожидали? Нам показана только та часть плана, которая касается нас. Иногда я люблю себе представить, как все будет с другими существами и предметами. Мне кажется, высшие животные в каком-то смысле сблизятся с человеком благодаря его любви к ним и тому, что он делает их (а это именно так) гораздо более очеловеченными, чем они были бы, не существуй на Земле человека и всей его деятельности. Я даже улавливаю какой-то смысл в том, что одушевленные вещи и растения подтягиваются к человеку, по мере того как он пользуется ими и ценит их. Если бы иные миры были населены разумными существами – и те могли бы делать все это там, у себя. Может быть, когда разумные существа войдут в Христа, они, в этом смысле, принесут с собой в Него и все остальное. Но я не знаю, как это будет на самом деле, и могу лишь делиться своими догадками.

Нам сказано только о том, как мы, люди, соединимся в Христе, как мы станем частью того удивительного дара, который молодой Царевич Вселенной хочет преподнести Своему Отцу, – дара, который есть Он Сам и, следовательно, мы в Нем. Только для этого мы и созданы. В Библии есть странные, волнующие намеки на то, что когда мы соединимся с Ним и в Нем, многое в природе начнет обретать свой первоначальный, верный смысл. Страшный сон кончится, наступит утро.