См.: Беседа с Хайдеггером // Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. Избранные статьи позднего периода творчества. М., 1991. С. 146–159.

Фишер В. Повесть и роман у Тургенева // Творчество Тургенева: Сб. статей. М., 1920. С. 34.

Фишер В. Повесть и роман у Тургенева // Творчество Тургенева: Сб. статей. М., 1920. СС. 35.

Маркович В. М. Человек в романах И. С. Тургенева. Л., 1975. С. 29.

Пермяков Г. Л. От поговорки до сказки. М., 1970. С. 12.

Отказ от дальнейшей терминологической спецификации связан также с тем, что исследуемый в настоящей статье феномен представляет собой не столько литературный жанр, требующий для своего обозначения максимально точной формальной дефиниции, сколько своего рода «мыслительный» жанр. Речь идет о форме, отражающей определенный стиль мышления. Термины «афоризм», «сентенция», «максима» оказываются равно применимы для поименования этой формы, поскольку обозначаемые ими жанры обладают общим свойством – афористичностью. Для выделения каждого из упомянутых жанров это свойство является обязательным, но не достаточным (поэтому, собственно, и возникает необходимость в их дифференциации), но для характеристики того стиля мышления, который стал объектом внимания в данной работе, оно вполне достаточно, что и позволяет в данном случае использовать названные термины в качестве синонимов.

Эпштейн М. Афористика // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С. 43.

См.: Барли Н. Структурный подход к пословице и максиме // Паремиологические исследования. М., 1984. С. 135.

Аверинцев С. С. Античная риторика и судьбы античного рационализма // Аверинцев С. С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996. С. 130.

Аверинцев С. С. Античная риторика и судьбы античного рационализма // Аверинцев С. С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996. С. 130.

Цит. по: Борохов Э. Энциклопедия афоризмов: В мире мудрых мыслей. М., 2001. С. 3.

Тургенев И. С. Собрание сочинений: В 12 т. М., 1954. Т. 2. С. 33. Далее в тексте статьи ссылки на это издание даются в круглых скобках с указанием тома и страницы.

Маркович В. М. И. С.Тургенев и русский реалистический роман XIX века. Л., 1982. С. 120.

См.: Маркович В. М. Человек в романах И. С. Тургенева. С. 7–11.

Бахтин М. М. К переработке книги о Достоевском // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 309.

См.: Аверинцев С. С. Античная риторика и судьбы античного рационализма. С. 125.

См.: Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории. Минск, 1998. С. 1077–1079.

См., напр.: Фишер В. Повесть и роман у Тургенева; Асеев Н. Ключ сюжета // Печать и революция. 1925. № 7. С. 67–88. Лотман Ю. М. Структура художественного текста. М., 1970.

Об эвклидовской геометрии как феномене дедуктивного рационализма и о связи последнего с риторическим типом культуры см.: Аверинцев С. С. Античная риторика и судьбы античного рационализма. С. 124–126.

См.: Рикёр П. Время и рассказ. Т. 1. Интрига и исторический рассказ. М.; СПб., 1998. С. 52–64.

Максимов Д. Е. О романе-поэме Андрея Белого «Петербург». К вопросу о катарсисе // Максимов Д. Е. Русские поэты начала века. Л., 1986. С. 254.

Рикёр П. Время и рассказ. С. 54.

Рикёр П. Время и рассказ. С. 61.

Дружинин А. В. «Повести и рассказы» И. Тургенева. СПб., 1856 // Дружинин А. В. Прекрасное и вечное. М., 1988. С. 361.

Маркович В. М. И. С. Тургенев и русский реалистический роман XIX века. С. 133.

Маркович В. М. И. С. Тургенев и русский реалистический роман XIX века. С. 132.

Гинзбург Л. Я. О лирике. М.; Л., 1964. С. 5.

См. об этом: Маркович В. М. Человек в романах И. С. Тургенева. С. 9–10.

Пример своего рода наложения лирической эмоции на афористическое слово встречается и в романе «Дворянское гнездо». Характеристика Лаврецкого-ребенка («Феди Лаврецкого») завершается словами: «Горе сердцу, не любившему смолоду» (II, 77). Перед нами типичный тургеневский афоризм с его уже узнаваемыми функциями: здесь и завершение характера, и «пробрасывание» сюжета, и наращение действительности. Но дело в том, что эта фраза заканчивается восклицательным знаком («Горе сердцу, не любившему смолоду!»), который существенно трансформирует модальность высказывания, превращая бесстрастную констатацию в сокрушение по поводу констатируемого закона. И вновь лирическая рефлексия не отменяет жесткой природы своего объекта, универсального закона, который также, в свою очередь, собственной неумолимостью не может «победить» вызванную им эмоцию.

Подробно об истории публикации и сценической судьбе комедии см.: Лакшин В. Я. А. Н. Островский. М., 1976. С. 92–128, 338–340.

Цит. по: Писарев М. К материалам для биографии // Островский А. Н. Полн. собр. соч.: В 10 т. СПб., 1905. Т. 10. С. XXVIII.

Островский А. Н. Полн. собр. соч.: В 16 т. М., 1953. Т. 14. С. 16. Далее в тексте статьи ссылки на это издание даются в круглых скобках с указанием тома и страницы.

Писарев М. К материалам для биографии. С. XXXIV.

Виролайнен М. Н. Ловушка Мефистофеля («Сцена из Фауста» А. С. Пушкина) // Анализ драматического произведения / Отв. ред. В. М. Маркович. Л., 1988. С. 121.

Виролайнен М. Н. Ловушка Мефистофеля («Сцена из Фауста» А. С. Пушкина) // Анализ драматического произведения / Отв. ред. В. М. Маркович. Л., 1988. С. 121.

Подробно об этом см.: Лотман Л. М. Драматургия А. Н. Островского // История русской драматургии (Вторая половина XIX – начало XX века) / Под ред. Л. М. Лотман. Л., 1987. С. 54; Журавлева А. И. Комедия А. Н. Островского «Свои люди – сочтемся» // Анализ драматического произведения. С. 186.

Думается, что сказанное нуждается в следующем комментарии. Необходимо учитывать, что предлагаемый здесь анализ пьесы осуществляется в аспекте достаточно узкой проблемы – проблемы ее финала, поэтому выявленный в результате этого анализа смысл реально (то есть в условиях своего органичного сосуществования с другими смыслами пьесы) отнюдь не обладает тем резким схематизмом, который – вынужденно – отличает его в представленных выводах. Для того чтобы смысл «вычитать», то есть, по сути дела, изъять из живой художественной ткани произведения, его приходится ужесточать – ровно настолько, насколько это оказывается необходимым, чтобы иметь возможность его (смысл) сформулировать. Так, мысль о божеской правде, к которой в итоге приходит Самсон Силыч, подана в пьесе не как жесткая, декларированная мысль, не нарочито, но, напротив, исподволь, как одна из смысловых тенденций, как смысловой вектор, задающий определенное направление развитию образа, но при этом не претендующий на то, чтобы «оккупировать» все смысловое пространство этого образа и исчерпать его собою. Осознанию собственной греховности у Большова сопутствует целый комплекс других переживаний; он и в финале оказывается достаточно противоречив и неоднозначен. Поэтому в нем ни в коем случае нельзя увидеть какого бы то ни было религиозного фанатизма, который отличает, например, некоторых героев Достоевского; его нельзя жестко интерпретировать как героя, который «приходит к Богу», «принимает в душу свою Христа» и т. п. Нет, это совершенно иной стиль переживания – стиль, лишенный резкой определенности, однозначности, но тем самым отнюдь не отменяющий самого переживания, которое, при всей своей скорректированности контекстом, нуждается в том, чтобы быть вычлененным и учтенным. Всякое же вычленение неизбежно влечет за собой акцентирование и даже утрирование смысла.

Аверинцев С. С. Бесы // Мифологический словарь. М., 1991. С. 92.

Лосев А. Ф. Проблема художественного стиля. Киев, 1994. С. 93.

Виролайнен М. Н. Ловушка Мефистофеля («Сцена из Фауста» А. С. Пушкина). С. 121.

Вяземский П. Фон-Визин. СПб., 1818. С. 217.

Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1974. Т. 10. С. 37. Далее в тексте статьи ссылки на это издание даются в круглых скобках с указанием тома и страницы.

Бердяев Н. А. Ставрогин // Ф. М. Достоевский. Бесы. Роман в трех частях. «Бесы»: Антология русской критики. М., 1996. С. 520. О ставрогинской «симметрии безразличного уравновешения доброго и злого» см. также: Бочаров С. Г. Французский эпиграф к «Евгению Онегину». Онегин и Ставрогин // Бочаров С. Г. Сюжеты русской литературы. М., 1999. С. 152–168.

Как известно, глава «У Тихона», задуманная Достоевским как IX глава второй части романа, в текст прижизненного издания «Бесов» не вошла. Однако в данном случае, в свете проблематики настоящей работы, обращение к этой части романа представляется возможным вне зависимости от того, относиться ли к ней как, например, к подготовительному материалу, не вошедшему в окончательный вариант текста по причинам сугубо творческим, или же как к полноправной главе романа, исключенной из него по соображениям цензуры. Поэтому, опираясь на уже давнюю в достоевсковедении традицию рассматривать сцену исповеди Ставрогина как важнейшую в романе, мы считаем возможным обратиться к данной главе, не оговаривая специально собственной позиции по вопросу о ее статусе в системе романа.

Беспристрастность Ставрогина самому ему внятна через формулу Иоанна Богослова «ни холоден, ни горяч; о если б ты был холоден или горяч! Но поелику ты тепл, а не горяч и не холоден, то изблюю тебя из уст моих». Не случайно он просит Тихона прочитать ему соответствующие строки из Апокалипсиса (XI, 11).

Липпс Т. Основные вопросы этики. СПб., 1905. С. 325.

Липпс Т. Основные вопросы этики. С. 334.

Здесь и далее, говоря о «культурном герое», мы опираемся на формулу, предложенную М. Н. Виролайнен: «Культурный герой приносит в мир новость. […] Но совершение того, „чего раньше не было“, – не единственное требование к культурному герою. Другое, не менее настоятельное, заключается в том, что принесенная им новость должна остаться в мире как норма» (Виролайнен М. Н. Культурный герой нового времени // Виролайнен М. Н. Речь и молчание. СПб., 2003. С. 117).

См. об этом: Бердяев Н. А. Ставрогин // «Бесы»: Антология русской критики. С. 519.

Что я произведу там какой-нибудь скандал (фр.).

Этот милый ребенок (фр.).

Лосев А. Ф. Страсть к диалектике. М., 1990. С. 60. Ср. также комментарий Вяч. Полонского по поводу отъезда Бакунина в 1840 г. за границу: «Бакунина гнала на Запад романтическая тоска по каким-то необычайным свершениям» (Полонский В. П. М. А. Бакунин. Жизнь, деятельность, мышление. Т. 1. М.; Л., 1925. С. 87).

Понятие «романтизм» употребляется здесь не в узком, специальном значении, а в широком, созвучном понятию «идеализм». В это понятие мы вкладываем в данном случае тот смысл, в котором оно употребляется, например, в работах о. Василия Зеньковского, характеризующего мировоззрение таких представителей русской западнической мысли 1840-х гг., как Станкевич, Бакунин, Герцен, как романтическое. (См.: Зеньковский В. В. История русской философии. Л., 1991. Т. 1. Ч. 2. С. 41, 48, 81.) Важнейшим критерием в определении романтического мировоззрения для нас является приверженность мысли трансцендентализму в противоположность позитивизму.

Лосев А. Ф. Проблема художественного стиля. Киев, 1994. С. 93–94.

Лосев А. Ф. Страсть к диалектике. М., 1990. С. 60.