Пятигорский А. Избранные труды. – М.: Языки русской культуры, 1996. С. 363.

Эко У. Заметки на полях «Имени розы». – СПб.: Симпозиум, 2005. С. 77.

Однако «ситуация» отсылает к месту, то есть к пространству, что делает подобное словоупотребление в чем-то комичным. Эко У. Заметки на полях «Имени розы». – СПб.: Симпозиум, 2005. С. 77.

Умберто Эко также высказывает мысль о трансисторической парадигме модерна и постмодерна: Эко У. Заметки на полях «Имени розы». С. 75 и далее.

Отсюда – емкая реплика, могущая считаться манифестом философского постмодерна: «XIX и ХХ века досыта накормили нас террором. Мы дорого заплатили за ностальгию по целому и единому, по примирению понятийного и чувственного, по прозрачному и сообщаемому опыту. За всеобщими призывами расслабиться и успокоиться мы слышим хриплый голос желания вновь развязать террор, довершить фантазм – объять реальность, задушить ее в объятиях. Ответ на это такой: война целому, будем свидетельствовать о непредставимом, бередить распри, спасать честь имени» – Лиотар Ж.-Ф. Постмодерн в изложении для детей. Письма 1982–1985. – М.: РГГУ, 2008. С. 32.

Это позволяет с разных сторон – как от недоброжелателей, так и от симпатизантов – связать постмодерн с новой софистикой, которая также занимает сторону литературы и языка против онтологии и бытия-истины. Подробнее: Кассен Б. Эффект софистики. – М.; СПб.: Университетская книга, 2000. С. 201 и далее.

Борис Гройс в самой знаменитой своей работе изящно распространяет это положение на политику – так, что последняя по всем модернистским канонам превращается в произведение искусства и вступает в спор с универсумом за право тотальности. Об этом и многом другом, включая артистическую мегаломанию Сталина, смотри: Гройс Б. Gesamtkunstwerk Сталин. – М.: Ад Маргинем Пресс, 2013.

В этом отношении столь же рубежным, как и литература Джойса, является философия науки Гастона Башляра с его идеей нового рационализма в постклассических условиях. Многие книги Башляра переведены на русский язык, их обзор дан в работе: Визгин В. Философия науки Гастона Башляра. – М.: Центр гуманитарных инициатив, 2013.

Обзор генезиса и метаморфоз самого термина «постмодернизм» дан в работе: Андерсон П. Истоки постмодерна. – М.: Территория будущего, 2011.

Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. – СПб.: Алетейя, 2014.

Делез Ж. По каким критериям узнают структурализм? / Марсель Пруст и знаки. – СПб.: Алетейя, 1999. С. 133–175. – Смотри также: Декомб В. Современная французская философия. – М.: Весь мир, 2000. С. 77 и далее.

Декомб В. Современная французская философия. С. 85.

Фуко М. Ницше, генеалогия, история / Ницше и современная западная мысль. – СПб.; М.: Европейский университет в Санкт-Петербурге: Летний сад, 2003. С. 532–560.

Фуко М. Археология знания. – СПб.: Гуманитарная академия, 2012.

См.: Гройс Б. О новом. Опыт экономики культуры. – М.: Ад Маргинем Пресс, 2015. – В другом месте, однако, Гройс представляет дело так, как будто бы постмодерн, оставаясь, как и модерн, критичным, жертвует новаторством и утверждает невозможность нового. Это верно ровно наполовину. Все так, если понимать под новым именно модернистский концепт нового как окончательного, абсолютно истинного и тотального. Однако такое новое достаточно парадоксально: претендуя на высшую новизну, оно вместе с тем отменяет любое другое новое – оно становится излишним в свете окончательной истины, как в той истории про султана, сказавшего, что книги, не согласные с Кораном или повторяющие Коран, попросту излишни – Коран-то уже есть. Так и новое модерна: оно превращает новое как таковое в излишество. Противостоя претензиям модерна на окончательность истины, постмодерн как раз-таки освобождает новое, которое отныне не считается излишним – напротив, новое желанно само по себе, потому что ничто не может претендовать на тотальность смысла. Раз так, то смыслы дрейфуют, обновляются, ширятся через различие. Я полагаю, что трактовать постмодерн как запрет на новизну попросту ошибочно. Подробнее: Гройс Б. Как жить после постмодернизма? / Ранние тексты: 1976–1990. – М.: Ад Маргинем Пресс, 2017. С. 467–491.

См.: Вирно П. Грамматика множества: к анализу форм современной жизни. – М.: Ад Маргинем Пресс, 2013. С. 29 и далее.

Барт Р. Смерть автора / Избранные работы: Семиотика: Поэтика. – М.: Прогресс, 1989. С. 384–392.

Фуко М. Что такое автор? / Воля к истине. – М.: Касталь, 1996. С. 7–47.

Барт Р. Мифологии. – М.: Академический проект, 2008.

Подробнее: Агамбен Д. Нагота. – М.: Grundrisse, 2014. С. 39 и далее.

Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры. – М.: Республика; Культурная революция, 2006.

Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляции. – М.: Постум, 2016.

Бодрийяр Ж. Дух терроризма. Войны в заливе не было. – М.: РИПОЛ классик, 2016. С. 95–189.

Деррида Ж. Позиции. – М.: Академический проект, 2007.

Деррида Ж. Письмо к японскому другу // Вопросы философии, № 4, 1992. С. 53–57.

Деррида Ж. «Голос и феномен» и другие работы по теории знака. – СПб.: Алетейя, 2013.

Мнимая самозамкнутость языка – проблематичное место также и соссюровской теории. По распространенному тексту «Курса» можно сделать вывод, что Соссюр отрывает язык от речи, то есть лишает язык его связи с внешним ему Другим. На деле это ошибка – подробнее об этом: Бибихин В. Авторитет языка / Слово и событие. – М.: Университет Дмитрия Пожарского, 2010. С. 37–49.

«Язык, как сама возможность расчленения, артикуляции, как письмо, след и следы следов, по Деррида, первичен по отношению к любой форме бытия, его функционирование так или иначе предшествует любой онтологии…» – Автономова Н. Философский язык Жака Деррида. – М.: РОССПЭН, 2011. С. 20.

Делез Ж., Гваттари Ф. Введение: Ризома / Тысяча плато: Капитализм и шизофрения. – Екатеринбург: У-Фактория; М.: Астрель, 2010. С. 6–46.

Делез Ж. Гваттари Ф. Анти-Эдип: Капитализм и шизофрения. – Екатеринбург: У-Фактория, 2008.

Делез Ж. Логика смысла. – М.: Академический проект, 2011.

Агамбен Д. Грядущее сообщество. – М.: Три квадрата, 2008. С. 16.

Маклюэн М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека. – М.: Кучково поле, 2011.

Маклюэн М. Галактика Гутенберга: Становление человека печатающего. – М.: Академический проект, 2013.

Хабермас Ю. Модерн – незавершенный проект // Политические работы. – М.: Праксис, 2005. С. 7–32.

Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. – М.: Весь мир, 2003.

Сравни у Жижека: «…диалектика для Гегеля – это прослеживание краха любых попыток покончить с антагонизмами, а вовсе не повествование об их постепенном отмирании; «абсолютное знание» означает такую субъективную позицию, которая полностью принимает «противоречие» как внутреннее условие любой идентичности» – Жижек С. Возвышенный объект идеологии. – М.: Художественный журнал, 1999. С. 14.

Эко У. Открытое произведение: Форма и неопределенность в современной поэтике. – СПб.: Академический проект, 2004.

Мы, без сомнения, должны повернуть этот тезис: постмодернистский философ находится в ситуации художника или писателя.

Лиотар Ж.-Ф. Постмодерн в изложении для детей. С. 31–32.

Агамбен Д. Открытое. – М.: РГГУ, 2012. С. 20.

Агамбен Д. Открытое. – М.: РГГУ, 2012. С. 31.

Агамбен Д. Открытое. – М.: РГГУ, 2012. С. 32.

Агамбен Д. Открытое. – М.: РГГУ, 2012. С. 93.

Агамбен Д. Открытое. – М.: РГГУ, 2012. С. 95.

Агамбен Д. Homo sacer. Суверенная власть и голая жизнь. – М.:

Европа, 2011. С. 109.

Агамбен Д. Homo sacer. Суверенная власть и голая жизнь. – М.: Европа, 2011. С. 50.

Агамбен Д. Homo sacer. Суверенная власть и голая жизнь. – М.: Европа, 2011. С. 139.

Агамбен Д. Homo sacer. Суверенная власть и голая жизнь. – М.: Европа, 2011. С. 160.

Агамбен Д. Homo sacer. Суверенная власть и голая жизнь. – М.: Европа, 2011. С. 153.

Агамбен Д. Homo sacer. Суверенная власть и голая жизнь. – М.: Европа, 2011. С. 155.

«Лагерь – это пространство, возникающее тогда, когда чрезвычайное положение превращается в правило» – Там же. С. 214. Смотри также: С. 217, С. 222. – В пределе это означает, что основанные на биополитике политические поля – как диктаторские, так и демократические – принципиально могут быть описаны как вариации лагерной парадигмы.

Агамбен понимает зло как отчаянное бегство от неспособности, от бессилия, от небытия, которые изначально присущи нашему миру. Смотри: Агамбен Д. Грядущее сообщество. С. 35–36. – Похожим образом рассуждает и Паоло Вирно – сравни: «С исторической и социологической точек зрения нетрудно понять, что зло выражается именно и исключительно в качестве ужасающего ответа на рискованность мира, в качестве опасных поисков защиты: достаточно подумать о передаче своих прав суверену (сильному или опереточному – неважно), о судорожном расталкивании других локтями ради собственной карьеры, о ксенофобии» – Вирно П. Грамматика множества. С. 28.

Агамбен Д. Профанации. – М.: Гилея, 2014. С. 62.

Агамбен Д. Грядущее сообщество. С. 10–11.

Безразличие, таким образом, оказывается жестом профанации – жестом преимущественно эстетического, игрового нарушения границ (различий) во имя спасения такого от редукции. Подробнее: Агамбен Д.

Профанации. С. 81 и далее.

Агамбен Д. Грядущее сообщество. С. 22.

Со ссылкой на Делеза Агамбен трактует власть именно как присвоение модальностей – подробнее: Агамбен Д. Нагота. С. 74. – При этом, хотя Паоло Вирно интересуется прежде всего присвоением властью человеческих способностей (рабочих сил), Агамбен скорее выделяет момент присвоения неспособности: «Ничто не превращает нас в нищих и не лишает свободы так, как это отчуждение неспособности. Человек, отделенный от того, что он может делать, способен еще сопротивляться, он еще может не делать чего-либо. Но тот, кого оторвали от собственной неспособности, прежде всего лишается возможности противостоять. Лишь острое осознание того, чем мы не можем быть, гарантирует нам истинное понимание того, чем мы являемся, – точно так же ясное представление о том, чего мы не можем делать или чего мы можем не делать, наполняет наши действия реальным содержанием». – Отнятие неспособности – это, мы помним, и есть зло.

Агамбен Д. Homo sacer. Что остается после Освенцима. – М.: Европа, 2012. С. 154–155.

Агамбен Д. Homo sacer. Что остается после Освенцима. – М.: Европа, 2012. С. 155.

Сравни это с интересным концептом виртуозности у Вирно: «Виртуозность говорящего является прототипом и вершиной любой другой виртуозности именно потому, что включает в себя отношения потенции/акта, тогда как обычная, или вторичная, виртуозность предполагает заранее определенный акт, который воспроизводится снова и снова» – Вирно П. Грамматика множества. С. 60. – Таким образом, бытие в полноте своих возможностей – такое – есть виртуозное бытие.

Агамбен Д. Открытое. С. 70 и далее.

Человеческая жизнь, по Агамбену, бесцельна – теперь мы понимаем, почему: «Человеческая жизнь бездеятельна и лишена цели, но именно это отсутствие дела и цели делают возможной беспримерную человеческую деятельность. Человек посвящает себя производству и труду, потому что в действительности по своей сущности он лишен дела, потому что он прежде всего животное субботы» – Агамбен Д. Грядущее сообщество. С. 114.

Агамбен Д. Средства без целей. – М.: Гилея, 2015. С. 117.

Агамбен Д. Средства без целей. – М.: Гилея, 2015. С. 138.

Агамбен Д. Средства без целей. – М.: Гилея, 2015. С. 78 и далее.

«Спектакль рассуждает о себе как о чем-то чрезвычайно хорошем, неоспоримом и недосягаемом. Он просто заявляет: «все, что мы видим, – все прекрасно; и все прекрасное – перед нами». Отношение, которого спектакль к себе требует, есть в основе своей пассивное приятие; впрочем, он его уже добился, ему никто и не думал возражать – да и как мог возразить, если спектакль обладает монополией на видимость!» – Дебор Г. Общество спектакля. – М.: Опустошитель, 2012. С. 12. – Нетрудно понять, что критический тон Дебора призван разоблачить власть спектакля, но власть, как мы пытались показать выше, как раз-таки отрицает видимость в собственном смысле слова. Не проводя различения вида и вида, Дебор, таким образом, оказывается слеп в отношении положительных качеств спектакля, его поистине революционных – в смысле агамбеновского грядущего сообщества – потенций.

Агамбен Д. Грядущее сообщество. С. 119.