Софийные дисциплины

Софийные дисциплины (sophian disciplines, sophiodisciplines, от греч. sophia – мудрость) – дисциплины, которые соотносят предмет своего изучения с цельным знанием, мудростью, представлением о мироздании в целом. Этим они отличаются от «логийных» наук, названия которых часто заканчиваются на «логия» (от греч. logos – слово, понятие, учение) и которые изучают определенный предмет внутри его собственных рамок. Рядом с каждой наукой-логией можно обозначить дисциплину-софию: рядом с археологией – археософию, рядом с этнологией – этнософию, рядом с психологией – психософию, рядом с биологией – биософию.

Многие софийные дисциплины возвращаются к той изначальной, «мудрой» целостности своего предмета, которая была утрачена последующей дифференциацией соответствующих «логий». Например, понятие «души», как «донаучное», выпало из поля зрения современной психологии, но остается центральным для психософии, к области которой принадлежат многие работы К. Юнга и его школы, а также трансперсональной психологии Ст. Грофа. Технософия, в отличие от технологии, рассматривает духовный и религиозный смысл техники, а физиософия – «мудрость» организма, его целесообразное устройство в соответствии с высшим замыслом о человеке.

Софийные дисциплины не являются частью философии, поскольку более конкретно и систематически изучают свой предмет, разрабатывают свою собственную специальную систему понятий. В этом смысле следует различать между «философией природы», как ее понимал Гегель, и биософией или геософией, которой занимались такие ученые, как Э. Геккель или В. Вернадский. Софийные дисциплины образуют как бы зону перехода от обобщающих принципов философии к эмпирическим методам «логийных» дисциплин. Наряду с языкознанием есть «языкомудрие» (лингвософия), наряду с обществоведением – «обществомудрие» (социософия). Если логийные дисциплины расчленяют предмет внутри себя, в его соотношении с собственной целостностью, то софийные – в соотношении с Целым, причем каждый элемент обнаруживает свой метафизический смысл и проблематику.

Если этнография, по смыслу своего названия, описывает этносы, их генезис, историю и культуру, а этнология исследует структуру их обычаев, традиций, ритуалов, то этнософия раскрывает связь всех элементов этой структуры с мистериально-сакральным центром национальной жизни. Этнософия изучает преимущественно высокоразвитые общества, где религиозное содержание выступает в свернутом, потенциальном виде, в отличие от этнологии, нацеленной на обрядовую структуру примитивных обществ, религиозное содержание которой выступает эксплицитно. Одна из задач этнософии – выявить в повседневной, мирской, бытовой, профессиональной, культурной жизни этноса манифестацию бессознательно-сакральных структур, а также определить место каждого этноса в общей эволюции общечеловеческой культуры. К этнософии можно отнести труды И. Г. Гердера, О. Шпенглера, а в отечественной науке – Н. Данилевского, Л. Гумилева, Г. Гачева.

Биософия (biosophy, букв. жизнемудрие, от греч. bio, жизнь, и sophia, мудрость) – дисциплина, изучающая общие закономерности живого в природе и культуре. В отличие от биологии, естественно-научной дисциплины, изучающей жизнь только в природе, биософия охватывает более широкий круг явлений в области духа и мысли и принадлежит софийному циклу дисциплин. Живыми бывают не только организмы, но и произведения, идеи, характеры, отношения между людьми. Биософия рассматривает признаки живого и его отличие от мертвого во всей совокупности человеческих чувств и во всех элементах цивилизации. Эмоциональная, интеллектуальная, общественная, нравственная, духовная, творческая жизнь составляют предмет биософии наряду с жизнью организмов. Что отличает живое от мертвого? Почему одни мысли, слова и дела живут долго, а другие рано умирают или рождаются мертвыми? Что придает жизненность нашим отношениям и установкам?

Глагол «жить» может употребляться как фактический и оценочный. «Иван живет в Москве» – фактическое утверждение. «Я не живу, а существую». «Он какой-то неживой». Здесь «жить» имеет оценочный смысл. Жить – значит нечто прибавлять к факту жизни, усиливать, заострять свою жизненность, повышать ощутимость жизни. Часто она перестает ощущаться на вкус, теряет краски, обретает инерцию повтора. Об этом размышляет герой повести Л. Толстого «Смерть Ивана Ильича». «И эта мертвая служба, и эти заботы о деньгах, и так год, и два, и десять, и двадцать – и все то же. И что дальше, то мертвее». Биософия рассматривает пути духовного оживления жизни, усиления ее ощутимости и смысловой наполненности, обнаруживая тем самым свою связь с этикой и психологией.

Очертим круг проблем, изучаемых биософией:

1. Жизнь природы (растений, животных) и отношение к ней человека в разные исторические периоды, в культуре разных народов.

2. Жизнь человеческого тела и способы его восприятия и культивации в этике, эстетике, религии.

3. Духовная жизнь. Живое и мертвое в обществе и в культуре, в эмоциональной и интеллектуальной сфере.

4. Вечная жизнь как проблема религиозного, научного, художественного мировоззрения.

5. Способы репрезентации жизни, (авто)биографические методы и жанры.

Есть разные науки о земле. География описывает то, что находится на земле: природные зоны, климаты, границы, государства, хозяйства. Геология смотрит глубже – на то, что под землей: изучает ее внутренний состав, почвы, залежи, разрезы, карьеры, структруру коры, полезные ископаемые. Но можно еще глубже посмотреть – в сущность и замысел земли. «Ну, а сама земля, как она может иметь место в ноуменальном мире? Какова ее идеальная сущность? Имеет ли и она там жизнь, и, если да, то каким образом?…Даже появление камней, вздымание и образование гор не могло бы иметь места на земле, если бы ей не был присущ некий одушевленный принцип, который и производит все это посредством скрытой от глаз внутренней работы» (Плотин. Эннеды. 6. 7. 11). Помимо географии – «землеописания», помимо геологии – «землеведения», должна быть еще и наука об умной сущности земли – геософия, «землемудрие». Именно к геософии (а не геологии) относятся многие идеи В. И. Вернадского о живом веществе, организующем земную оболочку. Геософской является также влиятельная в экологических кругах «Гея (Gaia) гипотеза», выдвинутая Джеймсом Лавлоком в 1979 году, согласно которой Земля представляет собой единый живой организм, который регулирует свою жизнедеятельность посредством изменения погодных условий и природной среды.

Соответственно различаются:

Софиосфера – это высшая из объемлющих планету духовных сфер, и поэтому в ней отражаются все другие сферы: биосфера, техносфера, семиосфера, идеосфера, психосфера, ноосфера. Отсюда и проникновение Софии, мудрости, во все уровни организации живого и мыслящего вещества. Так возникают области знания, раскрывающие мудрость во всей полноте мироздания:

биософия, технософия, семиософия, идеософия, психософия, ноософия… Выступая в собственной сфере как мудрость, в других сферах София проявляется как цело-мудрие, т. е. возводит частичные знания до состояния целостности.

Хоррология, эротология, софийные и другие дисциплины необходимы для понимания человека и его духовного становления в современном мире. Но в каких академических институциях можно обсудить проекты таких дисциплин и внедрить их в интеллектуальную практику? Для зарождения и развития этих новых дисциплин пока что нет никаких организационных предпосылок: ни специалистов по хоррологии или эротологии, ни научных журналов.

Ко всем выше перечисленным новым наукам следует добавить еще одну – ту, которую Ф. Бэкон, основоположник научной методологии Нового времени, считал самой важной: «особую науку об изобретении и создании новых наук». Науководства, наукотворчества особенно остро не хватает современным академическим институциям. Повторю: важны изобретения внутри существующих дисциплин, но еще важнее – изобретать сами дисциплины.

Знаменательно, что А. Эйнштейн, переосмыслив известный бэконовский афоризм «знание – сила», предложил иную формулу, которая может считаться девизом интеллектуальных исканий ХХ – XXI веков: «Воображение важнее знания. Знание ограниченно. Воображение объемлет весь мир».

«Воображение важнее знания». Знание только воспроизводит реальный мир, тогда как воображение создает доселе не существовавшие миры. Такой тип инноваций очень востребован в гуманитарных науках. Наши дисциплины должны вернуть себе ту интеллектуальную инициативу и силу воображения, которые в ХХ веке стали залогом ускоренного развития естественных наук и технологий.