Граф Оноре Габриэль Рикети де Мирабо

О необъятной личности графа Мирабо написана целая библиотека. Огромно число источников – это тома писем, написанных им и обращенных к нему, его полемические произведения, исторические труды и даже романы.

Среди исторических трудов, опубликованных на русском языке, особенно интересна, например, книга из серии «Жизнь замечательных людей», издававшейся Ф. Ф. Павленковым. Фамилия автора, указанная на обложке, – Васильев. Это псевдоним ученого и либерального публициста начала XX в. В. В. Берви-Флеровского. Изящество стиля сочетается у него с глубоким знанием предмета. Есть прекрасная книга А. З. Манфреда «Три портрета эпохи Великой французской революции» (Москва, 1978 г.). В свое время она была отдушиной на фоне преимущественно скучной, неудобочитаемой советской исторической литературы. Достойна внимания переводная беллетризованная книга французского автора Р. Кастра «Мирабо. Несвершившаяся судьба», тоже вышедшая в серии «ЖЗЛ» в 2008 г. У каждого пишущего о Мирабо свое отношение к этому персонажу. Есть предвзятые. Но равнодушных нет.

Мирабо – легендарная личность начального этапа Великой французской революции. К. Маркс (не исключено, что вслед за кем-то из предшественников) назвал его львом революции. Мирабо считался в свою эпоху лучшим европейским оратором. Он известный bon vivant, славившийся аристократическим расточительством, готовностью жить в долгах, обилием любовных приключений. Но он же – узник и мученик, 15 лет своей жизни, с небольшими перерывами, проведший в тюрьмах и ссылке.

Отец – маркиз Виктор Рикети де Мирабо – родился в 1715 г., в год смерти Людовика XIV. Это было начало эпохи Просвещения. Виктор Мирабо встречался и беседовал с самим Монтескье и принадлежал к числу просветителей. Больше всего его интересовали экономические вопросы. Он был убежден, что без коренных хозяйственных преобразований Франции не прожить. Своими научными трудами он обрел славу, что, как часто бывает при абсолютизме, привело его в тюрьму. Пробыл он там недолго. Фаворитка Людовика XV мадам Помпадур убедила короля отпустить Виктора де Мирабо, чтобы его слава не стала еще большей. Бывшего узника сослали в имение, где он продолжал работать и приобретать популярность. В 1756 г. он опубликовал свое сочинение «Друг людей, или Трактат о народонаселении» и получил прозвище Друг Людей.

В брак Виктор Мирабо вступил по расчету. Женился на Женевьеве де Вассан, некрасивой, но знатной и богатой. Ловкое семейство Вассанов сумело оформить все так, чтобы при жизни жены Виктор не получил ничего из ее богатства. Всю жизнь муж и жена продолжали торговаться из-за приданого, со временем вмешав в эту склоку и детей. Оноре Мирабо склонность к тяжбам передалась как будто по наследству.

Несмотря на плохие отношения в семье, у супругов было 11 детей. Их первенец умер. Он отравился чернилами, которыми Виктор писал свои труды. Горькая ирония судьбы!

Вторым в 1749 г. родился Оноре. По легенде, он был уродливейшим младенцем – с огромной головой, вывернутой ногой, уздечкой на языке и двумя зубами во рту. Голова у Мирабо действительно была крупная. Детский вывих ноги с годами стал незаметен. А уздечка не помешала ему научиться говорить, причем так, что после ярких публичных выступлений молодая публика выносила его от восторга на руках. А что касается зубов, то ровно то же говорили и о Ричарде III. В народной мифологии это некий символ жестокости.

В три года Оноре едва не умер от оспы. Мать, стараясь его излечить, использовала какие-то неудачные снадобья, которые сделали следы на его лице еще глубже. Виктор Мирабо так отзывался о родном 10-летнем сыне: «Это чудовище, в физическом и нравственном отношении. Все пороки соединяются в нем». А брату о племяннике писал: «Ваш племянник больше похож не на вашего племянника, а на племянника дьявола». Наверное, в таком взгляде Виктора Мирабо на сына сказывалась усиливавшаяся с годами неприязнь к жене. Оноре был внешне похож на родственников своей некрасивой матери. Виктор так и говорил о нем: «Весь в мать, в проклятых Вассанов!» Остальные же дети пошли в отца и были вполне хороши собой.

В доме была прекрасная библиотека: мальчик читал античных авторов, изучал их стиль, развивал его. Виктор ревниво относился к талантам старшего сына, боясь, что Оноре со временем затмит отца. Он даже запретил ему носить фамилию Мирабо.

С 1765 по 1766 г. Оноре обучался в пансионе аббата Шокера, славившемся строгостью нравов. Там стали заметно проявляться редкостные способности этого ребенка. Он написал, например, яркий текст в честь принца Конде.

Военную службу Оноре начал в жалком городишке Сенте, в глухой провинции. Он жил, как того хотел отец, под именем Пьер-Бюффьер – по названию одного из поместий. Звучит совсем не так, как маркиз де Мирабо. Униженный отцом, молодой человек стал поступать ему назло: наделал долгов, соблазнил девицу, а в 1768 г., в возрасте 18 лет, покинул Сент и отправился в Париж. Формально это расценивалось как дезертирство.

Начальство готово было на многое посмотреть сквозь пальцы: к детям аристократов относились снисходительно. Но Виктор Мирабо решил сам добиться строгого наказания для сына и исхлопотал у короля lettre de cachet – бланк с королевской печатью. Имея такую бумагу, достаточно вписать фамилию любого человека: или соседа, которому ты завидуешь, или политического соперника – и тот подвергнется суровому наказанию.

Вряд ли многие использовали lettre de cachet против своих сыновей. Но Виктор недрогнувшей рукой вписал туда имя Оноре, и юноша был заключен в крепость на острове Ре. Там он продолжал вести себя независимо, бороться за свою внутреннюю свободу. Он испросил разрешения добровольцем отправиться на Корсику.

В 1768–1769 гг. Мирабо служил командиром гарнизона на Корсике, в городе Аяччо, где 15 августа 1769 г. родился Наполеон Бонапарт. Корсика была только что продана генуэзцами французам. Корсиканцам это не нравилось. На острове усилилось освободительное движение под руководством П. Паоли. В этих событиях участвовала мать Наполеона Бонапарта. «Бывают странные сближения», как писал А. С. Пушкин.

В 21 год Оноре познакомился с младшим братом своего отца Жаном Антуаном де Мирабо, который написал о племяннике: «Если он не будет хуже Нерона, он будет лучше, чем Марк Аврелий, так как я еще никогда не встречал такой сильный ум. Или это будет величайший обманщик Вселенной, или самый великий деятель Европы, способный стать Римским Папой, министром, генералом на суше или на море, канцлером или замечательным сельским хозяином». Дядя перечислил многие возможности, упустив одну – перспективу стать знаменем революции.

В 1770 г. Оноре посетил мать, отношения которой с мужем пришли к разрыву и полной взаимной ненависти. Считая, что сын на стороне отца, мать стреляла в него. Он уцелел физически, но морально был раздавлен своим фактическим сиротством.

23 июня 1772 г. Оноре по воле отца женился на богатой наследнице Эмилии де Мариньян. Празднества продолжались несколько недель. Были сделаны огромные долги. Оноре широким жестом брал деньги под 100, 200, 300 процентов, рассчитывая на приданое и будто забыв, как его отец всю жизнь бился за деньги жены. Семейство Мариньян вовсе не собиралось обеспечивать зятю возможность жить как аристократу.

Через неполных два года после свадьбы Виктор Мирабо добился высылки расточительного сына в глушь – маленький городок Маноск в Швейцарских Альпах. Там беспокойный сын должен был канутьв Лету, перестать привлекать всеобщее внимание. Оноре поражала эта ситуация: деспотичный отец, будучи близок к трону, мог получить от короля разрешение на любые действия. Размышляя об этом, молодой человек обрел вдохновение и написал произведение, которое сразу сделало его знаменитым, но уже не скандально, – «Опыт о деспотизме».

Этот риторический протест против деспотической власти почти текстуально совпал с тем, что писал известный журналист Жан-Поль Марат в «Цепях рабства». Оба мыслителя пришли к одной идее: долг, интерес и честь предписывают сопротивляться высшим распоряжениям монарха и даже вырвать у него власть, если его злоупотребления грозят уничтожить свободу и не остается иных средств ее спасти.

Это были рассуждения в духе философов Шарля-Луи Монтескьё и Жан-Жака Руссо. Культура Просвещения создала особую насыщенную атмосферу борьбы против всякого деспотизма. Как ни парадоксально, Виктор де Мирабо, будучи просветителем, по отношению к сыну был беспощадным деспотом.

23 сентября 1774 г. Оноре был заключен в замок Иф – страшную тюрьму на скале близ Марселя, известную сегодня по роману Александра Дюма «Граф Монте-Кристо», тогда еще не написанному. Но уже в XVIII в. это была тюрьма для избранных.

В замке Иф обнаружился талант Оноре располагать к себе всех, включая тюремщиков. Комендант не стеснял его свободы. Но на письма к жене ответа не было. Тогда Оноре соблазнил жену начальника.

За это и прочие прегрешения он был в 1775 г. переведен в замок Жу в Юрских горах. Заключенному не запрещалось бывать в соседнем городке Понтарлье. Там у него начался самый знаменитый из его романов – с Софи, женой маркиза де Моннье. Ей было 24 года, мужу – 70. Ее привлек Мирабо, молодой, красноречивый и овеянный славой борца с деспотизмом.

Любовь была взаимной. Опубликованы многочисленные письма Оноре и Софи. Возлюбленных вдохновлял роман в письмах Ж.-Ж. Руссо «Юлия, или Новая Элоиза». Пожалуй, оба даже немножко играли в эту прекрасную, тихую, светлую любовь на фоне прекрасной природы. Они решили бежать и обрести счастье в самой свободной стране тогдашней Западной Европы – Голландии.

Сначала все складывалось благополучно. Софи ждала ребенка. Но ее старый законный муж, который сначала относился к происходящему равнодушно, вдруг официально заявил в судебные инстанции, что Оноре де Мирабо похитил его жену. И добавил, будто тот прихватил его деньги, что было чистой ложью.

В Понтарлье состоялся заочный суд, приговоривший беглецов к смертной казни. Оноре и Софи выследили в Голландии и арестовали. Исполнение казни было отложено, Мирабо заточен в довольно мрачное место – Венсенский замок.

Судьба Софи была еще более печальна. Ее приговорили к заточению в монастыре до смерти мужа и еще на год после его кончины. В монастыре ее считали порочной женщиной и унижали. По одной из версий, она должна была всегда ходить с обритой головой. Не в силах этого вынести, Софи покончила жизнь самоубийством.

Оноре тоже испытывал унижения. Отец дал ему лишь жалкое содержание. Сын маркиза был плохо одет, во всем нуждался. Сначала он писал жалостливые письма – потом решил бороться. Он написал книгу «Об указах за королевской печатью и государственных тюрьмах» – одно из самых обличительных произведений, посвященных судьбе узников. Мирабо рассказал о том, насколько зависим заключенный от воли начальства, как продажны чиновники, какие взятки они вымогают. И вновь этот монархист выступил как обличитель режима!

На свободу Мирабо вышел только в августе 1782 г. Ему 33 года. Его юность прошла под знаком проклятия отца и судебных преследований. Не удивительно, что этот человек навсегда стал раздраженным, склонным к конфликтам и тяжбам.

Он добился кассации вынесенного ему смертного приговора. Процесс показал, что Мирабо наделен талантом юриста. Судебные издержки заплатила проигравшая сторона – супруг покойной Софи маркиз де Моннье.

Выступая в бесконечных тяжбах своих родителей сначала на стороне отца, потом на стороне матери, Мирабо оттачивал ораторское искусство. У него был оглушительный голос и такое обаяние, что стоило ему тряхнуть своей львиной гривой и заговорить – люди слушали не отрываясь и шли за ним.

Последней большой любовью Мирабо стала Жюли-Генриетта де Нейра – интеллектуальная женщина, которая разделяла его интересы. Сложилось что-то вроде семьи. С ними жил и один из побочных сыновей Мирабо, по имени Люка. Потом он написал основательную биографию отца.

Чувствуя в себе большой нереализованный потенциал, Мирабо стал искать себе достойное применение. В 1785 г. он охотно принял предложение отправиться с дипломатическим поручением в Пруссию, чтобы добиться там займов для Франции. Монархия на пороге гибели, не понимая, что пришла эра капитализма, искала спасения не в развитии экономики, а в денежных займах. В 1788 г. Мирабо возвратился. Он привез много интересных сведений о международной жизни, написал «Историю прусской монархии под управлением Фридриха Великого», но займа не получил. Поэтому никакой государственной должности ему не предложили.

Работая над многотомной историей прусской монархии, Мирабо стал государственно мыслящим человеком. Революция дала ему шанс реализовать свои амбиции.

Абсолютистская Франция находилась на пороге краха. Казна была полностью истощена, нечем платить долги, к тому же случились неурожаи, начался голод. Людовик XVI был человеком безвольным, не способным что-либо предпринять. Все, кого он выдвигал на государственные посты, стремились прежде всего услужить королю, а уж потом что-то делать для страны. В отчаянии король объявил о выборах в Генеральные штаты – французский парламент, существовавший с начала XIV в., но не собиравшийся до этого 175 лет, с 1614 года!

Выборы стали большим событием в жизни страны. Мыслящие люди понимали, что это шанс что-то изменить. Мирабо хотел быть избранным. Но дворянство юга, где у его семьи было поместье, отвергло его «за плохое поведение».

Тогда Мирабо совершил воистину революционный для аристократа шаг – принял решение баллотироваться от третьего сословия. И был избран. 17 июня 1789 г. он находился вместе с другими депутатами от третьего сословия в знаменитом Зале для игры в мяч, где они объявили себя Национальным собранием. А уже 9 июля эти люди, которых пускали в парламент через черный ход, стали Учредительным собранием и взяли власть в свои руки.

Монархия собиралась их разогнать. 23 июня 1789 г. к депутатам пришел обер-церемониймейстер двора маркиз де Безье и тихим голосом зачитал распоряжение короля: немедленно разделиться по сословиям, никому ни с кем не смешиваться. Все растерялись. В наступившей тишине прозвучала громогласная реплика Мирабо: «Вы, кто не имеет среди нас ни места, ни голоса, ни права говорить, идите к вашему господину и скажите ему, что мы находимся здесь по воле народа и нас нельзя удалить иначе, как силой штыков». Маркиз де Безье попятился и вышел, не повернувшись спиной к дерзкому Мирабо. А так, не поворачиваясь, выходят только от короля.

В ответ на приготовления к разгону парламента 14 июля состоялся штурм Бастилии. Мирабо хватило мужества сказать: народ имел на это право. Среди аристократов было очень мало таких людей, как он или маркиз де Лафайет, которые смогли понять: власть довела народ до состояния, гораздо позже названного в одной из книг братьев Стругацких «потерей инстинкта самосохранения». И штурм Бастилии стал выплеском народного гнева.

А Мирабо сделался королем разгорающейся революции. Он внес большой вклад в написание знаменитой Декларации прав человека и гражданина. Этот документ провозгласил свободу личности, ее защиту от произвола и какого бы то ни было деспотизма, что было Мирабо особенно близко.

Мирабо последовательно выступал на заседаниях Национального, потом Учредительного собрания и Конвента, где его встречали с восторгом. Он настаивал, например, на том, что нельзя разрешать никаким инстанциям читать частные письма, контролировать переписку. Нельзя запрещать даже аристократам покидать Францию, потому что это ограничение свободы личности.

Когда он высказал эти идеи, народ стал любить его меньше. Постепенно он оказывался вне враждующих лагерей. Мирабо боялся, что волна революции сметет Францию. Как выяснилось позже, он вступил в тайные переговоры с королевским двором. В советское время это толковали как предательство. А он просто искал выход из положения.

Мирабо хотел стать тайным советником короля, чтобы помочь ему действовать разумно. В одной из речей он говорил: «Да, я заявляю открыто, что я за королевское вето. Нет ничего ужаснее, чем владычество шестисот лиц, которые завтра могли бы объявить себя несменяемыми, послезавтра – наследственными, и кончили бы присвоением себе неограниченной власти». Он как будто предвидел якобинскую диктатуру.

В 1790 г. он заключил с двором соглашение о том, что его долги будут уплачены, если он поможет королю наладить отношения с новыми правителями. Кто-то из современников сказал: «Вы говорите, Мирабо покупают. Нет, его не покупают, ему платят за то, что он этот самый тайный министр». Сохранились 50 составленных Мирабо записок для двора. Но эта деятельность не дала никаких результатов.

Можно не сомневаться, что огромная львиная голова Мирабо упала бы под ножом якобинской гильотины. Но 2 апреля 1791 г. он внезапно умер от перитонита. Его похоронили с невероятной пышностью и торжественностью. Тело поместили в Пантеоне на холме Святой Женевьевы – специальном месте захоронения, где сделана надпись: «Великим людям – благодарное отечество».

А через короткое время, год и четыре месяца, 10 августа 1792-го, в кабинете арестованного Людовика XVI были обнаружены письма Мирабо и договор об оплате его услуг. Он был немедленно объявлен предателем, и толпа, которая его боготворила, стала плевать в его прах. Останки перенесли из Пантеона на кладбище в предместье Сен-Марсо, где хоронили преступников. На место Мирабо в Пантеоне был положен Жан-Поль Марат, якобинец и его обличитель. Но и его телу предстояло оставаться там недолго: в 1795 г. и оно было перезахоронено.

Биография Мирабо много говорит о французской революции, напоминающей океанскую бурю. Ее волны возносили людей очень высоко – и нередко разбивали о скалы.