Диана де Пуатье (3)
А дальше, как мы уже знаем, судьба в очередной раз внезапно изменила жизнь Екатерины Медичи: в ходе злополучного рыцарского турнира погиб ее муж.
После этого Екатерина взяла на себя роль безутешной вдовы, навсегда одевшись во все черное. Однако, горюя, она не забыла немедленно отослать куда подальше свою постыдную соперницу Диану де Пуатье. При этом она потребовала от фаворитки вернуть все подаренные ей королем ценности и владения. И та согласилась. В ответном письме она написала: «Моя скорбь так велика, что никакие притеснения и обиды не смогут отвлечь меня от нее».
Покинутая почти всеми своими друзьями, Диана де Пуатье затворилась в своем замке Анэ. Появляться при дворе ей было запрещено, и с тех пор о ней никто ничего не слышал.
Страница многолетнего унижения была перевернута. Теперь Екатерина не была больше женой-посмешищем, она была первой дамой королевства.
Франциск II
Трон тем временем занял старший сын Генриха II и Екатерины Медичи – тот самый, что в свое время женился на юной королеве Марии Стюарт и стал после этого королем-консортом Шотландии.
Консорт – это супруг правящей королевы, сам не являющийся суверенным монархом в своем праве.
В момент смерти своего отца Франциск был болезненным подростком пятнадцати лет, и он был коронован в Реймсе 18 сентября 1559 года. По французским законам он считался совершеннолетним, но у его окружения не возникало сомнений в том, что он не сможет и не захочет править без посторонней помощи.
Франсуа Клуэ. Франциск II
Французский. 1560. Национальная библиотека Франции, Париж
И действительно, Франциск не стал заниматься государственными делами, перепоручив их дядям Марии Стюарт, братьям де Гизам: герцогу Франсуа и его брату Карлу, изысканному и острому на язык кардиналу Лотарингскому. Его мать Екатерина Медичи тоже имела огромное влияние на сына.
Де Гизы были ревностными католиками. Можно даже сказать – они были ультра-католиками. Они не имели прямых прав на корону, но были честолюбивы и время от времени очень ясно давали понять, что рассчитывают получить высший сан в стране. Благодаря своей племяннице, они обрели безраздельное могущество. Король же почти ни во что не вникал, и все его время проходило в забавах, разъездах по загородным дворцам и поездках на охоту.
По сути, правление Франциска II было чисто символическим: уже 5 декабря 1560 года он умер (в левом ухе у него образовался свищ, и началась гангрена), не дожив до семнадцати лет и не оставив наследников.
Религиозные войны
Вот тогда-то и началось настоящее правление «флорентийки». Новому хозяину трона, ее сыну Карлу, ставшему королем Карлом IX, не было тогда и десяти лет, поэтому Екатерина вновь стала регентшей.
Карл IX, родившийся в 1550 году, был третьим сыном Генриха II и Екатерины. Он «обладал хрупкой нервной системой и страдал туберкулезом. <…> Единственным человеком, к которому он испытывал реальную привязанность, была его любовница Мария Туше».
Франсуа Клуэ. Карл IX. 1572.
Национальная библиотека Франции. Париж
В роли регентши Екатерина Медичи многого добилась. В частности, ей удалось сократить государственные расходы и восполнить уже ставший привычным финансовый дефицит. Одного она не смогла – это прекратить войну, которая продолжала бушевать между двумя политико-религиозными кланами. В марте 1562 года имела место резня в Васси, где приблизительно двадцать протестантов были убиты людьми герцога де Гиза. Эта резня знаменовала собой начало первой из религиозных войн, в которой против католиков выступила гугенотская армия адмирала Гаспара де Колиньи.
Гугеноты (Huguenots) – название французских протестантов (кальвинистов). Происходит от франко-швейцарского слова «eyguenot», обозначавшего члена женевского протестантского союза против герцога Савойского. Слово «eyguenot», в свою очередь, восходит к немецкому «eitgenôz», что значило «собрат», «соратник», «союзник». Сначала слово «гугенот» употреблялось противниками протестантов как насмешка, но впоследствии, когда Реформация стала распространяться во Франции, оно прижилось и среди самих французских протестантов.
Чтобы было понятно, следует отметить, что уже в 1520 году в небольшом городе Мо, что на реке Марне, недалеко от Парижа, существовала группа богословов-радикалов, которые переводили Новый Завет и преподавали вызывавшее тревогу борцов с ересью учение. Правительство вскоре разогнало этих несчастных вольнодумцев. Но величайший из религиозных реформаторов-французов, Жан Кальвин, бежал из Франции и стал трудиться за пределами страны. Он родился в 1509 году в Нуайоне, тихом пикардийском городке, и большую часть жизни он был пастором. Это, без всякого сомнения, был один из самых мощных умов, рожденных Францией. Его главное сочинение «Наставление в христианской вере» (Institutio religionis christianae), переведенное им же самим с латыни на французский язык, в свое время заставляло людей с радостью умирать на эшафоте и вооружало одно государство против другого.
Неизвестный художник. Молодой Жан Кальвин.
XV или XVI век. Женевская библиотека, Женева
С 1541 по 1565 год Кальвин жил в Женеве и за это время послал оттуда целую армию учеников, воспитанных в самой агрессивной разновидности протестантизма. И что характерно, они встречали у французов гораздо более теплый прием, чем последователи Мартина Лютера, распространявшие чисто немецкую разновидность протестантизма.
Кто не слеп, тот видит, что землю затопили потоки зла, и что весь мир заражен смертельной чумой. Короче, все рушится, так что нужно либо окончательно отчаяться во всем человеческом, либо установить порядок, способный избавить нас от этих зол, в том числе насильственными средствами.
Жан Кальвин,французский богослов и реформатор церкви
Под влиянием такой мощной силы протестантизм быстро распространялся во Франции при Франциске I и Генрихе II. При этом оба этих короля, особенно Генрих, отнюдь не скупились на дыбы и костры для протестантов.
В конечном итоге многие знатные дворяне перешли в «реформированную религию», а вскоре к ним присоединились даже несколько родственников королевской семьи, в том числе могущественный принц де Конде, а также Гаспар де Колиньи, адмирал Франции. К 1560 году конфликт был близок к кульминации.
Религиозные войны во Франции начались в 1562 году и закончились только в 1598 году. Какие-то особые подробности этих войн совершенно неинтересны. Боевые действия велись беспорядочно – то в одном месте, то в другом, почти во всех частях Франции.
Католики и протестанты терзали друг друга почти сорок лет в ходе конфликта, который справедливо называют «религиозными войнами» <…> Эта война была братоубийственной в двух смыслах – резали в ней друг друга, в помрачении фанатизма и жестокости, христиане и французы.
Франсуа Лебрен,французский историк
Это было время страшной смуты, которое принесло беды и нищету во многие части государства. Протестантская партия, получившая название «гугеноты», обосновалась в южных землях, но у новой религии имелись отдельные оплоты и на севере страны. А еще гугеноты захватили и удерживали Ла-Рошель, крупный морской порт на берегу Бискайского залива, и туда постоянно прибывали подкрепления от английских и голландских протестантов.
Королева-регентша попыталась восстановить мир с гугенотами, подписав 19 марта 1563 года Амбуазский договор, который предоставлял свободу вероисповедания – правда, только для дворянства.
В 1570 году был подписан новый договор, так называемый Сен-Жерменский эдикт, который предоставил протестантам несколько мест убежища, в частности упомянутую крепость Ла-Рошель. По этому случаю королева решилась на брак своей дочери Маргариты с гугенотом Генрихом Наваррским, и все для того, чтобы увеличить шансы примирения и, конечно же, чтобы поддержать в долгосрочной перспективе династию Валуа.
Этот самый Генрих Наваррский был сыном Антуана де Бурбона и Жанны д’Альбре, и он был выше по положению, чем обычные «принцы крови» – родственники королевской семьи. Короче говоря, Генрих Наваррский вполне мог по праву наследования взойти на французский трон, если бы правящая династия Валуа угасла, что было весьма вероятно. Молодой Генрих рос в протестантской вере, что, разумется, вызывало ужас и тревогу у многих набожных католиков.
Следует также отметить, что и внутри своей семьи Екатерина Медичи не могла найти покой и доверие. Ее дети открыто или скрытно враждовали друг с другом: ненависть нового короля Карла IX по отношению к его младшему брату Генриху, более блестящему и более мужественному, любимцу королевы; зависть младшего сына, Франсуа Алансонского, который дошел даже до того, что вступил в заговор с протестантами, чтобы расчистить себе «место под солнцем». Что касается Маргариты, то она одновременно поддерживала и одного, и другого.
Екатерина должна была постоянно быть начеку, причем в своей собственной семье даже в большей степени, чем по отношению к двум враждующим религиозным группировкам. Но разве она не была привычна к подобным битвам и интригам с первых своих флорентийских лет жизни?
Самым серьезным ущербом для королевства, без сомнения, было то, что столкновение между католиками и протестантами имело последствия для внешней политики. Так глава гугенотов де Колиньи принял решение поддержать своими войсками Нидерланды в борьбе против католика Филиппа II; и он попытался втянуть в этот конфликт молодого французского короля, который, испытывая приступы ревности по отношению к своему брату Генриху, мечтал отметиться какими-нибудь военными достижениями. Екатерина, опасавшаяся конфликта со своим мощным соседом, не прекращала контролировать своего неустойчивого и невротического сына, имея, как она думала, достаточно влияния на него, чтобы призвать его к разумным поступкам.
Франсуа Клуэ. Маргарита Валуа.
Ок. 1574. Национальная библиотека Франции, Париж
Можно сказать, что интрига была главной пружиной политики Екатерины. Лицемерная, холодная, бессердечная, она не стеснялась в выборе средств для достижения своих целей. Ее не могло остановить даже преступление, если при его помощи она могла избавиться от какого-нибудь опасного для себя врага. Недаром она называла трактат «Государь» Никколо Макиавелли, считавшего политику искусством, которое не зависит от морали и религии, по крайней мере, когда речь идет о средствах, а не о целях, своей библией. Повсюду у нее имелись шпионы. Она зорко следила за всеми мало-мальски выдающимися личностями и перехватывала любую хоть мало-мальски подозрительную частную корреспонденцию. Во внешней политике Екатерина придерживалась тех же начал, что и во внутренней: смотря по обстоятельствам, она готова была сближаться то с католическими, то с протестантскими державами. Отсутствие твердых принципов и постоянные интриги привели ее, наконец, к злодеяниям Варфоломеевской ночи – к кровавой бойне между католиками и протестантами, о которой будет рассказано ниже.
В августе 1572 года имела место знаменитая свадьба ее дочери Маргариты с Генрихом Наваррским – и это в центре Парижа, вотчины католиков. Это событие косвенно спровоцировало новый виток насилия. Действительно, по этому поводу в столицу приехало около восьмисот дворян-гугенотов, сторонников Генриха Наваррского, что вызвало озабоченность и ярость парижан. В это же самое время умерла мать жениха Жанна д’Альбре, пылкая кальвинистка. И, разумеется, пошли слухи, что смерть эта не была естественной, и это еще более увеличило напряжение между двумя лагерями.
Даже внутри королевской семьи начались обострения. Гаспар де Колиньи подбил Карла IX объявить войну католику королю Испании, и герцог Франсуа Алансонский (младший сын Екатерины) также стал склоняться в сторону партии гугенотов.
