Глава 24

Агриппина и Мессалина

Говоря об этом периоде истории Рима, невозможно обойти вниманием Юлию Августу Агриппину (дочь Германика, сестру Калигулы, последнюю жену Клавдия и мать Нерона), а также Валерию Мессалину (третью жену Клавдия).

Первая из них родилась в военном лагере, на берегах Рейна (на месте нынешнего Кёльна), в 15 году н. э. Ее отец, римский полководец, был послан туда императором Октавианом Августом, чтобы завоевать эти отдаленные территории; он выполнил свою задачу и отомстил за своего предшественника Варуса, который вместе со своими тремя легионами был убит ужасным вождем черусков, которого римляне называли Арминиус. Победы дали ему имя Германикус и огромную популярность.

Агриппина принадлежала к семье, имевшей самое высокое предназначение. Ее отец был усыновлен двадцать лет тому назад императором Тиберием, нынешний возраст которого, приближающийся к пятидесяти восьми годам, давал надежду на его скорую кончину. Что касается матери Агриппины, то она была внучкой Августа и также находилась в узком кругу, приближенных к императорской власти.

Необыкновенная была женщина, эта жена знаменитого Германикуса. В тридцать лет у нее было пять детей, и гордая своим положением до высокомерия, она была так привязана к своему мужу, что следовала за ним повсюду по войнам и лагерям, не страшась никакой опасности.

Пара достигла своей вершины, когда Германикус, победивший народы, жившие между Рейном и Эльбой, укротивший бунт внутри своей армии, получил право на высшую награду: на триумф.

Это было, может быть, первое замечательное воспоминание Агриппины, маленькой девочки в возрасте трех лет: ее отец привлек всех своих пятерых детей к участию в этой грандиозной и одновременно варварской церемонии.

Одетый в пурпурную тогу, с лавровым венком на голове, Германикус прибыл в Рим и прошел от Марсова поля до Капитолия в нескончаемом кортеже колесниц, покрытых оружием, мехами, янтарем, трофеями, взятыми у врагов, тысячами светловолосых скальпов, снятых с голов побежденных; за ним шли также тысячи пленников, закованных в цепи, а также жены покоренных вождей в лохмотьях, не успевшие покончить жизнь самоубийством перед тем, как их схватили. Гордость римского народа, восемь легионов шли вместе с ним, распевая торжественные песни.

Но даже популярность этого легендарного отца вскоре причинит несчастье его семье. Тиберию, старому императору, не понравилась эта новая слава, тем более что его окружение изобиловало разного рода интриганами и клеветниками. Он счел, что лучше будет отправить соперника на край света в Армению, а потом в Сирию: Германикус отбыл на границы империи в сопровождении своей жены и одного из сыновей – будущего Калигулы. Что касается маленькой Агриппины, то ее оставили с другой частью семьи в Риме при дворе, где Тиберий вел простую жизнь, как в свое время в боевом лагере.

А в октябре 19 года пришло страшное известие, жесткое, ошеломляющее: Германикус умер в Антиохии. От чахотки, без сомнения, но тут же пошли слухи, что он был отравлен. Во всяком случае, мать Агриппины вернулась с прахом своего любимого мужа и, не переставая, открыто начала утверждать, что того убили заговорщики из среды власть имущих.

В 27 году уже пришло время юной Агриппины выбирать себе мужа: ей было 12 лет, и, согласно тогдашним законам, она была достигшей брачного возраста и взрослой. Мужчина, которого ее выбрал Тиберий, был настоящим монстром, неудержимым, убивающим своими капризами. Он был внучатым племянником Августа, и его звали Ахенобарбусом или «Бронзовой бородой».

Возможно, этот брак и не был похож на нечто вроде супружеского изнасилования, так как, несмотря на свой юный возраст, Агриппина, живя в развращенной среде, уже участвовала в сексуальных кровосмесительных играх со своим братом Калигулой и другими молодыми людьми.

Потом события вновь начали разворачиваться в трагической тональности. Тиберий, все более и более безумный от власти и подозрений, уехал на остров Капри, предавшись там всем своим разнузданным и кровожадным фантазиям. Он приказал запуганным сенаторам изгнать из Рима жену Германикуса: оскорбленная, избитая, она была депортирована в 29 году на остров Пандатана. Ее двух старших сыновей постигла та же участь. А через несколько лет всех троих постигла трагическая участь. Один убил себя, чтобы избежать казни, а Друзуса, его брата, лишенного пищи, постиг более страшный конец, который захотела разделить с ним и его мать – они умерли от голода.

Калигула, экстравагантный до безумия, содержался в качестве будущего наследника при Тиберии и жил в страхе, посреди самого страшного разврата. Тиберий при этом цинично заявлял: «Я тебя выбрал, потому что ты единственный, кто способен своими преступлениями заставить забыть о моих». Будущее показало, как он был прав.

37 год стал решающим для выживших из семьи Германикуса: старый ненавистный император умер. Избранный Сенатом и армией Калигула, находясь в возрасте всего 25 лет, наследовал трон и некоторое время вел вполне либеральную политику. Но сумасшествие, о котором говорилось выше, одержало верх.

В это время Агриппина родила мальчика – будущего Нерона. Ее обхаживал брат, но она видела его опустошительное сумасшествие, и это не могло ее не беспокоить. Он заставил, например, называть себя Новым Юпитером, он возводил в честь себя храмы. Чтобы удовлетворить свои капризы, он нагло грабил государственную казну, обязывал писать завещания на свое имя и убивал тех, кто, на его взгляд, не умирал достаточно быстро. Он создал в Риме и в своей семье климат ужаса и слабоумия, который он сам узнал рядом с Тиберием.

Но он испытывал недостаток военной славы, равной славе его отца Германикуса. Поэтому он возобновил, сопровождаемый огромной армией в 250 000 человек, поход на Рейн. Агриппина тоже приняла участие в этой экспедиции вместе со своей последней сестрой Юлией. За привязанностью она скрывала в себе настоящую ненависть к брату, который ее унижал, отдавая всем своим любимцам и тем самым обесценивая императорскую функцию, которую она хотела бы отдать своему любовнику Лепидию. Но Калигула почуял дух заговора: красавец Лепидий был убит и обращен в пепел. Калигула отослал его останки Агриппине, которая вместе с Юлией была приговорена к ссылке, а все ее имущество, мебель, драгоценности и рабы были проданы.

Но Калигула, всеми ненавидимый, не мог жить долго. Он был убит всего через пять лет после прихода к власти.

Говорят, что [Калигула] отличался помимо прочих немалочисленных своих пороков каким-то удивительным сладострастием в оскорблениях; ему непременно нужно было на всякого повесить какой-нибудь обидный ярлык, при том что сам он представлял собой благодатнейший материал для насмешек: омерзительная бледность, выдающая безумие; дикий взгляд глубоко спрятанных под старческим лбом глаз; неправильной формы безобразная лысая голова с торчащими там и сям жалкими волосенками; прибавь к этому шею, заросшую толстенной щетиной, тонюсенькие ножки и чудовищно громадные ступни. Насмешки и оскорбления, которые он отпускал в адрес своих родителей и предков, я мог бы перечислять без конца.

ЛУЦИЙ АННЕЙ СЕНЕКА, римский философ, поэт и государственный деятель

Случай вывел тогда из тени Клавдия, сына Друзуса, племянника Тиберия, брата Германикуса и дядю Калигулы и Агриппины – человека, изнуренного всевозможными наслаждениями, эпилептика и заику. Он был провозглашен императором.

После двух лет ссылки на острове-тюрьме Понтия дочери Германикуса возвратились в Рим со всеми почестями, соответствовавшими их мужественному сопротивлению вчерашнему тирану. Лучистое будущее могло открыться перед ними. Агриппина, молодая женщина в возрасте 27 лет, умная, расчетливая, которую ежедневные опасности сделали скрытной, почувствовала после возвращения ко двору угрозы, которые вновь начали окружать ее и ее сестру Юлию. Между тем она получила хорошую новость: ее муж, «Бронзовая борода», умер за год до этого так, что она об этом и не знала.

Мессалина. Худ. Педер Северин Крёйер (1881). Гётеборгский музей искусств

Но новый император Клавдий, ее дядя, был старым, боязливым и слабым человеком, который не избежал кровожадных капризов своего предшественника, но при этом еще и был слабоват головой. Он находился под влиянием одной очень молодой женщины, Мессалины, темноволосой и чувственной, которая недавно усилила свою власть, родив ему сына, названного Британикусом.

Хохотунья Юлия стала первой жертвой: Клавдий имел неосторожность слишком заинтересоваться своей племянницей, и Мессалина сплела один из своих заговоров, тайной которых она прекрасно владела, чтобы вернуть ситуацию в исходное положение (Клавдий лично сослал свою племянницу за внебрачные связи, а через несколько лет ее убили).

Агриппина предпочла бежать из этого опасного круга: она покорила своей привлекательностью образованной женщины одного очень богатого человека, Криспуса, и полностью посвятила себя своему сыну, маленькому Нерону.

Тем не менее она не отказалась от высшей власти, о которой страстно мечтала с детства. Но как поступить, чтобы отодвинуть Мессалину? Она взяла себе в любовники одного из фаворитов, которому Клавдий охотно позволял управлять вместо себя, пока он сам предавался всевозможным удовольствиям. Речь шла о Палласе, податливом и сказочно богатом. Благодаря ему, Агриппина была в курсе всех действий своей соперницы Мессалины. Так она узнала, что императрица находила наслаждение, отдаваясь первому встречному, доходя даже до того, что посещала дома терпимости в «плохих кварталах» Рима, чтобы удовлетворять там аппетиты анонимных клиентов. С не меньшим невротическим неистовством она убирала всех тех, у кого хватало отваги противостоять ей или кто имел несчастье обладать крупным достоянием…

Клавдий не обращал внимания на двойную и скандальную жизнь своей очаровательной жены, всячески поддерживая ее в мании убивать. Конечно, против них плелись заговоры со стороны Сената или преторианской гвардии, но все они неизменно топились в крови. Таким образом, более тридцати сенаторов удостоились тюрьмы и меча палача.

Агриппина чувствовал, что сексуальное поведение Мессалины могло закончиться лишь одним – ее падением. И тогда место рядом с ее «дорогим» дядюшкой освободится. Но она была замужем за Криспусом, который отказывался участвовать в ее политических играх, которые он с презрением осуждал. К своему несчастью, он составил завещание в пользу своей неверной супруги. В результате, некая таинственная болезнь увела его в мир иной (это, без сомнения, была одна из магических микстур Локусты, знаменитой отравительницы той эпохи). Агриппина тогда направила всю свою волю и ум на то, чтобы свалить императрицу. Та невольно помогла ей: пресытившаяся сексуальными удовольствиями и развратом (ей было всего 23 года), она влюбилась в некоего Силиуса, что не было бы серьезным при слепоте мужа, но она еще и задумала женить его на себе! А вот это, с точки зрения римского закона, было отвратительным святотатством.

Смерть Мессалины. Худ. Жорж Антуан Рошгросс (1916)

Короче говоря, император Клавдий был вынужден форсировать события. Мессалина была задержана и убита осенью 48 года…

И теперь путь к власти был свободен, так как Агриппина знала, что ее дядя не был человеком, который умеет долго оставаться без женщины. После предыдущей развратницы ему была нужна подруга, достойная его высокого положения. С поддержкой Палласа, своего любовника, оставшегося фаворитом императора, Агриппина постаралась… и Клавдий в шестой раз оказался женат… на своей племяннице Агриппине! Будучи правоверной, Агриппина обязала Сенат проголосовать за закон, позволяющий супружество между дядей и его племянницей, считавшееся обычно за святотатство.

Новая императрица блестяще сыграла свою роль; окружение ее мужа было освобождено от чересчур развратных или излишне влиятельных людей. Она пользовалась слабостью и слепотой Клавдия, чтобы добиться привилегий и богатства для своих друзей. Теперь у нее наконец-то была реальная власть.

Однако не совсем. Клавдий имел наследника, сына Мессалины Британикуса. У того оставалось еще много возможностей. И основой его адской игры стал ее сын Нерон, которому едва исполнилось 11 лет. Проявляя больше вкуса к искусствам, поэзии, музыке, танцам, чем к войне или управлению, он не был идеальным вариантом для императорской власти. Ну и что такого? В декабре 50 года сын Агриппины и «Бронзовой бороды» был признан императором под именем Нерона. А потом его обручили с одной из дочерей Клавдия, с нежной Октавией, на которой он женился, когда ему исполнилось 18 лет.

Но оставался Британикус – естественный наследник. Агриппина с помощью своего сообщника-любовника Палласа осуществила целую стратегию оговоров и расправ, которые имели целью изолировать молодого человека и таким образом лишить его всякой поддержки. Однако гораздо большую опасность для императрицы стал представлять сам ее супруг – Клавдий-посмешище, который только и думал о пирах и развлечениях. Его вдруг начала раздражать его новая жена, установившая при дворе суровый порядок. Ну, а интриганы ему нашептали на ухо, что без этой женщины он жил бы лучше, согласно своим естественным склонностям.

И Аргиппина решила, что настал момент избавиться от этой обузы, пользуясь отсутствием его фаворита Нарцисса, который вынужден был уехать из Рима. Сказано – сделано. Большое блюдо грибов, приправленных ядом знаменитой Локусты, – и обжора оставил этот мир в жесточайших мучениях. Предупрежденный об этом Нарцисс понял, какая его ждет судьба: он предпочел сам покончить с собой (это была обычная практика в те времена тотального насилия).

И 13 октября 54 года, одетый в золотые доспехи и пурпурную мантию, Нерон был провозглашен императором вначале преторианской гвардией, затем армией (и те, и другие были обильно подкуплены), а затем все было ратифицировано робким и подобострастным Сенатом.

Агриппина оказалась на вершине своего предназначения: «Я – дочь, сестра, жена и мать Цезаря», – так она с гордостью говорила. Но, будучи человеком трезвого ума, когда астролог предсказал, что ее собственный сын убьет ее, она добавила: «Пусть он меня убьет, лишь бы только правил».

В ожидании таких зловещих перспектив, Агриппина продолжала быть во власти, и все, казалось, шло прекрасно в этот наилучшем из миров: Нерон благоразумно слушался свою мать. Они были повсюду вместе: на медалях, на официальных церемониях, на лошадиных бегах, которые так любил молодой император. Что касается серьезной власти, то это Агриппина давала аудиенции послам и составляла депеши.

Но окружению Нерона не нравился подобный контроль, который распространялся и на милости, на распределение денег и земель. Сенека, бывший воспитатель императора, отлично знал механизмы человеческой души: как отдалить сына от столь властной матери? Воспользоваться его безумной страстью к искусствам, ввести его в сомнительный круг женщин – любительниц наслаждений. И, главным образом, исподтишка настроить его против авторитета матери («Он больше не ребенок, наш Юпитер; он должен иметь возможность действовать, как ему вздумается»).

Начинать надо было с того, чтобы удалить Палласа, любовника, вовлеченного во все властные механизмы. И был найден предлог, и Паллас оказался изгнанным подальше от дворца. Агриппина поняла опасность, она и сама в подобных случаях всегда действовала точно так же. Она сблизилась с Британикусом, ставшим ее единственной защитой против жажды власти ее сына.

Нерон тогда прибег к искусству Локусты, признанной составительницы эффективных ядов. Во время одного из обедов стакан холодной воды был влит в ставшее слишком теплым вино, и Британикус оставил этот мир, таящий в себе столько опасностей.

Агриппина пребывала в ужасе. Надо было действовать быстро. Она подумала об Октавии, жене своего бесчеловечного сына. Она ее всегда презирала, и она попыталась переманить ее на свою сторону. Затем подкрепила финансированием верность некоторых офицеров армии и его личной охраны. Но в этом смертоносном бою она не предусмотрела Поппею, новую прихоть Нерона. Чтобы любить ее открыто, Нерон отправил мужа Поппеи в далекую Португалию. Одновременно с этим, он обвинил Октавию в супружеской измене, развелся с ней и сослал на ужасный остров Пандатария, где потом убил.

Агриппина и Нерон. Худ. Петер Пауль Рубенс (1614). Национальная галерея искусств, Вашингтон

Для Агриппины все было кончено. Ее опыт, ее ясность ума – все говорило об этом. Но существовала призрачная надежда: осмелится ли сын на то, чтобы убить ее? Одна, без Палласа, вне дворца, была ли она еще опасной для него?

Весной 59 года их отношения, казалось, восстановились: он пригласил ее приехать к нему на горячие источники в Байях на Неаполитанском заливе, где он вел радостную жизнь со своим двором. Там он принял ее с демонстрацией такой чувственной нежности, что это напоминало глубокую внутреннюю связь. Агриппина вновь увидела своего дорогого Нерона, предупредительного, почтительного.

Но сын приготовил ей очень тонкую ловушку. Тут не было и речи о стакане воды или о грибах для нее; она не притрагивалась ни к чему, что не было бы попробовано на ее глазах. Недоверчивость стала ее второй натурой. Ему надо было придумать что-то иное. Быстро был построен корабль: он должен был развалиться в открытом море, и кораблекрушение было обеспечено. И Агриппина взошла на борт этой плавающей ловушки для того, чтобы отправиться в Антиум, где она жила. Но внезапно ее охватило сомнение, и она бросилась в воду, чтобы вернуться на берег. Она избежала смерти, но поняла, что приговорена. Это был лишь вопрос времени, нескольких дней, может быть, даже часов. Вечером группа людей грубо ворвалась в ее комнату. Несколько ударов меча… Было ли у нее время произнести слова, которые ей приписали позже: «Бейте в живот, он выносил Нерона»? В любом случае, у нее хватило бы хладнокровия, мужества и отчаяния, чтобы так сказать.

Нерон перед трупом своей матери Агриппины. Худ. Пьетро Негри (1675–1679)

Тело было поспешно сожжено, а останки развеяли в районе мыса Мизен. Так закончила существование эта незаурядная женщина, но убийство матери нанесло фатальный удар по Нерону, и он потонул в чем-то вроде постоянного помешательства. Чтобы побыстрее забыть этот ужасный акт, он избавился от всех свидетелей, в частности от Сенеки, которому было приказано вскрыть себе вены, а также от прекрасной Поппеи, которая, будучи беременной, умерла от удара ногой в живот, который он ей нанес.

Император Нерон (гравюра 1880-х гг.)

Сам Нерон закрыл эту череду убийств в 68 году, убитый или принужденный к самоубийству одним из своих секретарей. Он был заменен (после краткосрочного правления Гальбы) бывшим мужем Поппеи Отоном, которого, в свою очередь, тоже очень скоро не стало.

В результате, после смерти Нерона пошла борьба за престол, итогом которой стала гражданская война. И только приход к власти новой династии Флавиев в лице императора Тита Флавия Веспасиана положил конец межусобицам.

В течение девяти лет его правления были подавлены восстания, вспыхнувшие было в провинциях, и восстановлено государственное хозяйство.

После смерти Веспасиана летом 79 года наследником стал его родной сын, получивший имя отца. Это был первый случай перехода власти в Риме от отца к сыну. Правление оказалось кратким, а сменивший его после смерти младший брат Тит Флавий Домициан не отличался особыми добродетелями и погиб в результате заговора (он был убит 18 сентября 96 года у себя во дворце собственными придворными).