Книга: Белая гвардия. Михаил Булгаков как исторический писатель
На главную: Предисловие
Дальше: Белая гвардия

Михаил Булгаков

Белая гвардия

© Замостьянов А. А., авт. – состав., 2019

© Вострышев М.И., пред., коммент., 2019

© ООО «Издательство Родина», 2019

Предисловие

Михаил Булгаков родился 3 (15) мая 1891 года в Киеве. Его крестили 18 мая в Киево-Подольской церкви Воздвижения Креста Господня (существует и ныне). Родители – родом из Орловской губернии.

Отец Афанасий Иванович Булгаков (1859–1907). Родился в многодетной семье провинциального священника. Доцент Киевской духовной академии, специалист по западным вероисповеданиям, под конец жизни получивший звание профессора. Жалование доцента в академии было невелико, и Афанасий Иванович подрабатывал в киевском цензурном комитете просмотром книг на французском, немецком и английском языках, писал для журналов богословские статьи и переводил тексты с древних языков на русский. Дома любил играть на скрипке и петь.

Мать Варвара Михайловна Булгакова, урожденная Покровская (1869–1922). Дочь соборного протоиерея, до замужества – учительница женской прогимназии в городе Карачев Орловской губернии. Позже всецело посвятила себя воспитанию детей. «Светлой королевой» часто называл мать Михаил. Уже овдовев, она весело и умело управляла своим маленьким королевством. По вечерам играла на рояле.

Михаил – первенец. В 1892 г. родилась сестра Вера, в замужестве Давыдова († 1972), в 1893 г. – Надежда, в замужестве Земская († 1971), в 1895 г. – Варвара, в замужестве Карим († 1956), в 1898 г. – брат Николай († 1966), в 1900 г. – брат Иван († 1969), в 1902 г. – сестра Елена, в замужестве Светлаева († 1954). Оба младших брата эмигрировали в 1920 г., сестры остались в России.

Благодаря дружным милым родителям Михаил провел детские годы в безмятежном и беспечальном мире, в радости семейного счастья, что в судьбах писателей случается довольно редко. Книги, музыка и театр в доме Булгаковых играли исключительную роль. Надежда Земская вспоминала: «У нас в семье очень много спорили о религии, о науке, о Дарвине… Спорили о политике, о женском вопросе и женском образовании, об английских суфражистках, об украинском вопросе, о Балканах; о науке и религии, о философии, непротивлении злу и сверхчеловеке; читали Ницше».

С августа 1900 г. Михаил учится в подготовительном классе Второй Киевской гимназии, с августа 1901 г. – в Первой Киевской гимназии – образцовом учебном заведение, открытом в 1809 г. по указу императора Александра I и в 1911 г. переименованной в Александровскую гимназию.

Николай Полетик, учившийся в этой же гимназии в 1905–1914 гг., вспоминал: «Во главе нашей гимназии, как и других казенных гимназий, стояли, как правило, монархисты (директор, инспектор), часть учителей тоже была монархически настроена. Но образование и, главное, воспитание в нашей гимназии, при соблюдении монархической внешности и форм, было либерально-оппозиционным, прогрессивным и свободомыслящим. Нас старались воспитывать людьми».

Булгаков был примерным в учебе, но озорным воспитанником. Его одноклассник Евгений Букреев вспоминал: «Кишата – так называли гимназистов младших классов. Мы однажды избили двух восьмиклассников-братьев. Нас было человек восемьдесят… Все равно, когда один из братьев двинул как следует, мы с него так и посыпались. На драку эту нас Михаил подбил».

Константин Паустовский, учившийся в той же гимназии, отмечает бесшабашный характер своего будущего собрата по перу: «Булгаков был старше меня, но я хорошо помню стремительную его живость, беспощадный язык, которого боялись все, и ощущение определенности и силы – оно чувствовалось в каждом его, даже незначительном слове… Почти всегда в первых рядах победителей был гимназист с задорным вздернутым носом – будущий писатель Михаил Булгаков. Он врезался в бой в самые опасные места. Победа носилась следом за ним и венчала его золотым венков из его собственных растрепанных волос».

Осенью 1906 г. семья Булгаковых сняла квартиру в доме № 13 на Андреевском спуске, которая на много лет стал их родным кровом и прообразом квартиры Турбиных в «Белой гвардии». На следующий год на семью обрушилось большое горе – от болезни почек, не дожив до 48 лет, скончался глава семьи – Афанасий Иванович. Варваре Михайловне предстояло одной поставить на ноги семерых детей. Шестнадцатилетний старший сын Михаил стал опорой матери. В доме, несмотря на многочисленные заботы, часто звучал рояль, раздавались веселые голоса и задорные песни. Но реже стала звучать молитва, чтение Евангелия заменили светскими романами.

В июне 1909 г. Михаил окончил гимназию и два месяца спустя поступил на медицинский факультет Киевского университета. Выбор профессии был связан с тем, что оба брата его матери стали профессиональными врачами и хорошо зарабатывали, один практикуясь в Москве, другой – в Варшаве. Учебы давалась Михаилу легко, и он не жалел о выборе профессии, хотя и особого призвания к ней не чувствовал.

Первая жена – Татьяна Николаевна Лаппа. Михаил познакомился с ней, когда шестнадцатилетняя саратовская гимназистка Татьяна приехала летом на каникулы в Киев к бабушке. После ее отъезда домой Михаил вступает с ней в переписку. Осенью 1912 г. они начали совместную жизнь и обвенчались 26 апреля 1913 г.

Еще не окончив учебы,18 мая 1915 г. Михаил поступил на работу в киевский госпиталь в Печерске. Лето 1916 г. провел в прифронтовых госпиталях. По окончании университета осенью 1916 г. был призван на военную службу и направлен врачом в Смоленскую губернию на замену ушедшим на фронт более опытным врачам. Служил как военнообязанный с сентября 1916 г. земским врачом в селе Никольском Сычевского уезда. Остался любопытный документ о его оперативной деятельности в течение года в здешней больнице: «Ампутация бедра – 1, отнятие пальцев на ногах – 3, выскабливание матки – 18, обрезание крайней плоти – 4, акушерские щипцы – 2, поворот на ножку – 3, ручное удаление последа – 1, удаление атеромы и липомы – 2 и трахеотомии – 1. Кроме того, производилось: зашивание ран, вскрытие абсцессов и нагноившихся атером, проколы живота (2), вправление вывихов, один раз производилось под хлороформенным наркозом удаление осколков раздробленных ребер после огнестрельного ранения».

Переведен 20 сентября 1917 г. в Вяземскую городскую земскую больницу заведующим инфекционным и венерическим отделениями. Врачебная практика в русской провинции, где Булгаков принимал по несколько десятков пациентов в день, послужила ему основой для семи блестящих рассказов из цикла «Записки юного врача» (впервые опубликованы в 1925–1926 гг. в журналах «Медицинский работник» и «Красная панорама»).

По болезни 19 февраля 1918 г. Булгаков был освобожден от военной службы, с 22 февраля несколько дней прожил в Москве. Вместе с женой 1 марта 1918 г. Михаил Афанасьевич выехал из новой советской столицы, в которой им негде было жить, вернулся в родной город Киев, и они поселились в своей прежней квартире.

В апреле 1918 г. на дверях дома № 13 на Андреевском спуске появилась табличка: «Доктор М.А. Булгаков. Венерические болезни». Его небольшая комната на втором этаже с балконом на улицу превратилась во врачебный кабинет. Здесь он осматривал больных, вводил им сальварсан. К нему обращались преимущественно солдаты.

– Татьяна Николаевна, пожалуйста, воду, спирт, инструменты, – просил Михаил Афанасьевич жену, когда приходил очередной посетитель.

Пациенты могли появиться в любое время дня, а иногда и ночью. Публика была, в основном, малообеспеченной, так как в городе, в более удобных районах, практиковали десятки именитых врачей.

Булгаков стал свидетелем драматических событий в Киеве, которые позже описал в «Белой гвардии». По его словам: «По счету киевлян, у них было восемнадцать переворотов… Я точно могу сообщать, что их было четырнадцать, причем десять из них я лично пережил».

Как военного врача его 2 февраля 1919 г. призвали в армию Украинской Народной Республики. В ночь на 3 февраля он дезертировал. О бегстве и возвращении домой мобилизованного мужа вспоминала Т.Н. Лаппа: «Почему-то он сильно бежал, дрожал весь, и состояние было ужасное – нервное такое. Его уложили в постель, и он после этого пролежал целую неделю, больной был. Он потом рассказал, что как-то немного поотстал, потом еще немножко, за столб, за другой, и бросился в переулок бежать. Так бежал, так сердце колотилось, думал, инфаркт будет. Эту сцену, как убивают человека у моста, он видел, вспоминал».

В июле и августе 1919 г. Булгаков скрывается в лесах под Киевом в связи с объявленной большевиками мобилизацией врачей. Т.Н. Лаппа вспоминала: «Лето одно время ушли в лес… Не помню уже, от кого ушли. Жили у какого-то знакомого по Киево-Ковельской дороге, в саду, в сарае. Обед варили во дворе, разводили огонь. Недели две… Одетые спали. Варя, Коля и Ваня, кажется, с нами были. Потом вернулись пешком в Киев… В Киеве мы уже не скрывались – самая удачная квартира была наша, потому что с одной стороны дом был двухэтажный, а со двора – одноэтажный, и там обрыв такой был – бесконечный. Так что мы даже говорили, что в случае, кто придет – бежать прямо в обрыв».

Булгаков в Киеве 12 сентября 1919 г. был мобилизован белогвардейцами и участвовал в походе на Чечен-аул и Шали-аул. В начале декабря 1919 г. отправлен работать врачом в военный госпиталь Владикавказа. Здесь он публикует свои первые литературные произведения. В автобиографии он писал: «Как-то ночью в 1919 году, глухой осенью, едучи в расхлябанном поезде, при свете свечечки, вставленной в бутылку из-под керосина, написал первый маленький рассказ. В городе, в который затащил меня поезд, отнес рассказ в редакцию газеты. Там его напечатали. Потом напечатали несколько фельетонов».

Из Владикавказа в октябре 1919 г. Булгаков переезжает в Грозный, затем – в Беслан, в феврале 1920 г. вернулся во Владикавказе, где вскоре заболел тифом. В письме к двоюродному брату Константину Булгаков в феврале 1921 г. он сообщает: «Мы расстались с тобой приблизительно год назад. Весной я заболел возвратным тифом… Чуть не исдох, потом летом опять хворал». Из-за тяжелой болезни Михаил не смог вместе с Добровольческой армией отправиться в Крым, а затем, как братья, уехать за границу.

Булгаков выздоровел, когда город был уже захвачен красноармейцами и поступил работать заведующим литературной секцией подотдела искусства во Владикавказском ревкоме. В 1920–1921 гг. он пишет пьесы, в том числе «Братья Турбины». Всё это наспех. «Братья Турбины» были показаны несколько раз на театральной сцене Владикавказа (премьера состоялась 21 октября 1920 г.). В городской газете «Коммунист» 4 декабря 1920 г. появилась отрицательная рецензия на эту постановку. Из нее можно понять, что действие пьесы происходит в квартире Алексея Турбина в мелкобуржуазной семье, что герои высказывают мысли о народе и революции, сходные с мыслями Мышлаевского в романе «Белая гвардия» (тексты своих первых пьес Михаил в 1923 г. уничтожил). Правда, действие романа перенесено в эпоху первой русской революции 1905 г.

Михаил в очередном письме из Владикавказа к двоюродному брату Константину в феврале 1921 г. сообщает: «Я писал тебе, что я начал печататься в газетах. Фельетоны мои шли во многих кавказских газетах. Это лето я все время выступал с эстрад с рассказами и лекциями. Потом на сцене пошли мои пьесы… Написанная наспех, черт знает как, четерехактная драма «Братья Турбины»… «Турбины» четыре раза за месяц шли с треском успеха… В театре орали: «Автора!» – и хлопали, хлопали… А ведь это моя мечта исполнилась, но как уродливо: вместо московской сцены – сцена провинциальная, вместо драмы об Алеше Турбине, которую я лелеял, наспех сделанная, незрелая вещь…»

Похожие мысли о спектаклях «Братья Турбины» в апреле 1921 г. Михаил высказывает в письме сестре Надежде: «С одной стороны, они шли с боем четыре раза, а с другой стороны – слабовато. Это не драма, а эпизод».

Булгаков 17 сентября 1921 г. заехал в Киев, откуда десять дней спустя перебрался в Москву, где его уже дожидалась жена. Он приехал в столицу без денег и вещей, никого здесь не знал, ни к какому литературному кружку не принадлежал. Два месяца проработал секретарем литературного отдела Наркомата просвещения (ЛИТО). В октябре 1921 г. благодаря записке в домоуправление наркома просвещения Н.К. Крупской ему удалось прописаться в комнате в коммунальной квартире на Большой Садовой улице (дом № 10, кв. 50). Он пишет матери: «Мы с Таськой уже кое-как едим, запаслись картошкой, она починила туфли, начинаем покупать дрова. Бедной Таське приходится изощряться изо всех сил, чтобы молоть рожь на обухе и готовить изо всякой ерунды обеды. Но она молодец! Бьемся оба, как рыба об лед. Я мечтаю только об одном: пережить зиму…»

Зиму он пережил с трудом, записывает в дневнике 9 февраля 1922 г.: «Идет самый черный период моей жизни. Мы с женой голодаем… Обегал всю Москву – нет места. Валенки рассыпались».

С марта на скудную жизнь он стал зарабатывать очерками в газете «Рабочий». Вскоре как литературный редактор, а позже и как фельетонист служит в газете «Гудок». Журналист М. Черный вспоминал: «Булгаков производил на меня впечатление наблюдателя со стороны, умного и немного скептичного. Он даже по внешнему виду отличался от нас. Катаев, например, носил длинную артиллерийскую шинель до пят, которую вывез с фронта, на мне были военные «галифе», а на Булгакове была актерская бабочка (галстук), что было в те суровые времена редкостью».

Работавший также сотрудником в «Гудке» одессит Юрий Олеша, шутя, намекал на монархическую сущность нового сотрудника железнодорожной газеты:

 

Булгаков Миша ждет совета…

Скажу, на сей поднявшись трон:

Приятна белая манжета,

Когда ты сам не бел нутром.

 

Михаила Афанасьевича стали печатать и в других газетах, в том числе «Накануне», имевшую редакцию в Москве, а издававшуюся в Берлине на деньги Советского правительства. Здесь он публикует не только очерки и фельетоны, но и первую часть повести «Записки на манжетах». Дебют провинциального прозаика Булгакова был удостоен снисходительных отзывов московских журналистов. В начале 1924 г. были также опубликованы повесть «Дьяволиада» (альманах «Недра») и рассказ «Ханский огонь» («Красный журнал для всех»).

Молодой литератор не унывает, в начале 1923 г. Михаил Афанасьевич начинает писать «Белую гвардию» и уже 31 августа 1923 г. сообщает Ю.Л. Слезкину: «Роман я кончил, но он еще не переписан, лежит грудой, над которой я много думаю. Кое-что поправляю». При создании этого исторического произведения автор пользовался опубликованными как в СССР, так и за рубежом мемуарами, устными воспоминаниями очевидцев и, конечно, своими записями и впечатлениями о Киеве 1918–1919 гг.

Булгаков записывает 6 ноября 1923 г.: «Теперь я полон размышления… в литературе вся моя жизнь. Ни к какой медицине я никогда больше не вернусь… Не может быть, чтобы голос, тревожащий сейчас меня, не был вещим. Ничем иным я быть не могу, я могу быть одним – писателем».

Его мучили сомнения о литературных достоинствах романа. События зимы 1918–1919 гг. в Киеве, описанные им, имеют откровенно субъективное восприятие, неприятие демократических преобразований после свержения в России монархии.

В газете «Накануне» 9 марта 1924 г. появилось следующее сообщение: «Роман «Белая гвардия» является первой частью трилогии и прочитан был автором в течение четырех вечеров в литературном кружке «Зеленая лампа». Вещь эта охватывает период 1918–1919 гг., гетманщину и петлюровщину до появления в Киеве Красной Армии… Мелкие недочеты, отмеченные некоторыми, бледнеют перед несомненными достоинствами этого романа, являющегося первой попыткой создания великой эпопеи современности».

В дневнике 28 декабря 1924 г. Булгаков записывает: «Роман мне кажется то слабым, то очень сильным. Разобраться в своих ощущениях я уже больше не могу».

И. Раабен, машинистка, перепечатавшая булгаковские произведения до весны 1924 г., вспоминала о «Белой гвардии»: «Этот роман я печатала не менее четырех раз – с начала до конца. Многие страницы помню перечеркнутые красным карандашом крест-накрест – при перепечатке из 20 оставалось иногда три-четыре… В первой редакции Алексей погибал в гимназии. Погибал и Николка – не помню, в первой или второй редакции. Алексей был военным, а не врачом, а потом все это исчезло. Булгаков не был удовлетворен романом… Он ходил по комнате, иногда переставал диктовать, умолкал, обдумывал. Роман назывался «Белый крест», это я помню хорошо».

В «Белой гвардии» показана русская интеллигенция, оказавшаяся в тупике событий и не знающая, как из него выбраться. Для большинства из них остается один путь – лирическое отчаяние и продолжение жизни с идеалами прошлых лет. Они не принимают новый мир, способный лишь разрушать духовные ценности, накопленные веками. В романе одно за другим быстро сменятся события, многие эпизоды и персонажи имеют лишь косвенное отношение к главной сюжетной линии. Трагедия русской интеллигенция сливается в одно целое с поэтическим лиризмом, который достигается чистотой характера и помыслов главных героев повествования, симпатичных и автору, и читателям. Уют и нравственная чистота дома Турбиных притягивают к нему не только Мышлаевского и Лариосика, но и читателей романа. Здесь царит здоровая атмосфера гостеприимной и радушной семьи. Живут многие герои романа полнокровной жизнью, испытывая любовь и ненависть, проявляя отвагу и азарт. Но война для них – лишь тяжкое бремя, как и автор, они остаются на стороне пастушеской вечерней Венеры, олицетворяющей любовь, и отвергают красный дрожащий Марс – вестник войны.

Когда Алексей Турбин убегает от петлюровцев, и смерть спешит за ним по пятам, возникает чудо – женщина, спасающая его от гибели. Потом второе чудесное спасение – от смертельной болезни. Вот только что теперь делать со своей жизнью – этого Турбин не понимает…

В марте 1925 г. Булгаков развелся с первой женой, с которой расстался еще год назад, и женился на Любови Евгеньевне Белозерской, с которой поселился в октябре 1924 г. в Обуховом (ныне Чистом) переулке. Прожили они вместе до 1932 г. «Белая гвардия» посвящена Белозерской, на что обиделась первая жена, хлебнувшая вместе с автором горя в гетманском и петлюровском Киеве и охранявшая его покой в московской коммуналке, когда он писал роман. Но добрые отношения между бывшими супругами сохранились. Татьяна Николаевна не раз вспоминала слова первого мужа: «Из-за тебя, Тася, меня Бог покарает».

Первые главы «Белой гвардии» были напечатаны в декабре 1924 г. в журнале «Россия». Булгаков записывает в дневнике: «У газетчика случайно на Кузнецком увидел 4-й номер «России». Там – первая часть моей «Белой гвардии», т. е. не первая часть, а первая треть. Не удержался, и у второго газетчика, на углу Петровки и Кузнецкого, купил номер. Роман мне кажется то слабым, то очень сильным. Разобраться в своих ощущениях я уже больше не могу». Вторая часть романа появилась в 5-м номере «России» весной 1925 г. Шестой номер журнала так и не вышел в свет, так как издательство обанкротилось, заключительные главы, отредактированные автором в июне 1925 г., остались неопубликованными. Роман не привлек к себе внимание критики и широкого советского читателя. Хотя нельзя сказать, чтобы вовсе остался незамеченным.

Советский литературовед Яков Эльсберг писал, что «Белая гвардия» – это «попытка представить большие трагические события в виде фарса», и что Булгаков – «писатель контрреволюционной обывательщины».

Совсем иного мнения придерживался известный поэт Максимилиан Волошин. В письме Н.С. Ангарскому в марте 1925 года он утверждал, что как дебют «Белую гвардию» «можно сравнить только с дебютами Достоевского и Толстого».

Полный текст романа был издан в Париже в 1927 г. (1-й том) и 1929 г (2-й том).

Литературный критик-эмигрант Юлий Айхенвальд в 1927 г. писал: «К чести автора, что на своих белых героев он, подданный красной власти, сумел посмотреть открытыми и непредвзятыми глазами, сумел увидеть в них просто людей и осветить их не от себя, а из собственной глубины, имманентно, отнесся к ним по законам их собственного мира. Если он их и не принял, то, во всяком случае, он их понял».

Писатель-эмигрант Михаил Осоргин в 1929 г. писал: «Булгаков предельно правдив, хотя никто не докажет его равнодушия. Идея романа лежит вне партий и программ, в плоскости человеческой правды и света. Для наших дней это удивительно. Было бы очень обидно, если бы к роману Булгакова отнеслись как к «запрещенной в России» книге, и в этом увидели ее главный интерес».

Прошло более четверти века после смерти писателя, когда в 1966 г. в Советском Союзе впервые был издан полный текст «Белой гвардии». Писатель-киевлянин Виктор Некрасов, прочитав его, сказал: «Ничто, оказывается, не померкло, ничто не устарело».

В середине 1920-х гг. Булгаковым написаны такие шедевры сатирической литературы, как повести «Роковые яйца» и «Собачье сердце». Первая из них была опубликована в 1925–1926 гг. в альманахе «Недра», вторая при жизни автора не издавалась. Впервые «Собачье сердце» было опубликовано в 1968 г. за границей, в 1987 г. – в СССР. На квартире Булгакова 7 мая 1926 г. был произведен обыск, конфискованы дневник писателя, машинопись «Собачьего сердца» и некоторые другие бумаги.

С середины 1920-х гг. Булгаков начинает работать как профессиональный драматург. Его пьесы «Дни Турбиных» в Художественном театре, «Зойкина квартира» в Театре им. Вахтангова, «Багровый остров» в Московском камерном театре имели колоссальный успех. Пьесы у него просят и другие театры. Благодаря хорошим гонорарам писатель переезжает в трехкомнатную квартиру на Большой Пироговской улице, приобретает франтоватые костюмы, обедает в дорогих ресторанах.

Серьезные осложнения начались в 1928 г., когда Булгакову отказали в выезде за границу для защиты своих авторских прав. Боялись, что он не вернется и займется за кордоном антисоветской пропагандой. Второй удар был нанесен несколькими месяцами позже – запретили к постановке в МХАТе новую пьесу «Бег». В 1929 г. уже все пьесы Булгакова были запрещены. Книги не печатают. Гонорары иссякли. Михаил Афанасьевич на людях продолжает держаться уверенно и спокойно, но в душе ощущает надвигающуюся катастрофу.

В конце июля 1929 г. Булгаков передал начальнику Главискусства РСФСР А.И. Свидерскому письмо, адресованное Сталину, Калинину, Свидерскому и Горькому, в котором высказал просьбу выпустить его за границу, так как на родине его лишили возможности работать, а значит и средств к существованию. Он жаловался: «Обо мне писали как о проводнике вредных и ложных идей, как о представителе мещанства, произведения мои получали убийственные и оскорбительные характеристики, слышались непрерывные в течение всех лет моей работы призывы к снятию и запрещению моих вещей, звучала открытая даже брань. Вся пресса направлена была к тому, чтобы прекратить мою писательскую работу, и усилия ее увенчались к концу десятилетия полным успехом: с удушающей документальной ясностью я могу сказать, что я не в силах больше существовать как писатель в СССР…»

Свидерский отправил письмо в ЦК ВКП(б). Ответа не было. В октябре 1929 г. книги Булгакова стали изымать из библиотек. Но затравленный писатель не успокоился и 28 марта 1930 г. направил подобное прошлогоднему новое обширное послание в правительство СССР. Только теперь добавил, что, если его не отпустят из СССР, то пусть дадут работу режиссера в Художественном театре или хотя бы статиста или рабочего сцена. Каждый день он ждал ответа или «воронка», который отвезет его в тюрьму на Лубянку…

И вдруг 18 апреля 1930 г. в квартире Михаила Афанасьевича раздался телефонный звонок.

– Да, с вами Сталин говорит. Здравствуйте, товарищ Булгаков.

– Здравствуйте, Иосиф Виссарионович.

– Мы ваше письмо получили. Читали с товарищами. Вы будете по нему благоприятный ответ иметь… Вы проситесь за границу? Что, мы вам очень надоели?..

Булгаков растерялся и не сразу ответил:

– Я очень много думал в последнее время – может ли русский писатель жить вне родины. И мне кажется, что не может.

– Вы правы. Я тоже так думаю. Вы где хотите работать? В Художественном театре?

– Да, я хотел бы. Но я говорил об этом, и мне отказали.

– А вы подайте заявление туда. Мне кажется, что они согласятся. Нам бы нужно встретиться, поговорить с вами.

– Да, да! Иосиф Виссарионович, мне очень нужно с вами поговорить.

– Ну, нужно найти время и встретиться, обязательно. А теперь желаю вам всего хорошего.



На работу в Художественный театр режиссером-ассистентом Булгакова на этот раз взяли без лишних слов. Но времени на личную беседу у Сталина нашлось, хотя писатель напрашивался на встречу в очередном письме к вождю 30 мая 1931 г. Может быть, это и к лучшему, Михаил Афанасьевич мог сгоряча наговорить лишнего, что лишило бы его покровительства верховного советского жреца.

Булгаков одновременно подрабатывает в Театре рабочей молодежи, сотрудничает с другими театрами Москвы и Ленинграда. Пишет инсценировки спектаклей (Н.В. Гоголь «Мертвые души», Л.Н. Толстой «Война и мир»), выступает даже как актер (подменяя на репетициях в МХАТе заболевших исполнителей), безрезультатно пытается пристроить куда-нибудь свою новую пьесу «Адам и Ева»…

В начале октября 1932 г. Булгаков женился в третий и последний раз – на Елене Сергеевне Шиловской, урожденной Нюренберг, в третьем замужестве Булгаковой, с которой познакомился еще в 1929 г. Она стала его ангелом-хранителем и основным прототипом Маргариты в романе «Мастер и Маргарита», печатала под диктовку все произведения писателя 1930-х гг. Домашний уют его устроен, театр выплачивает зарплату, Союз советских писателей принимает Михаила Афанасьевича в число своих членов. Некоторые из друзей советуют обретшему относительное благополучие писателю публично заявить о своей солидарности с партией большевиков и следовать в своем творчестве ее указаниям. Но писатель отказался поступиться своей независимостью, что для него означало бы окончание занятия своим любимым литературным трудом.

Булгаков 5 марта 1933 г. сдал в редакцию «Жизнь замечательных людей» роман «Жизнеописание господина де Мольера». Но там отказались печатать книгу, сославшись на то, что рассказчик, от имени которого написана биография, верит в колдовство и чертовщину, обладает оккультными способностями и склонен к роялизму. Вдобавок в биографии комедиографа XVII века, по мнению руководства редакции, «довольно прозрачно проступают намеки на нашу советскую действительность». Книга Булгакова «Мольер» серии «ЖЗЛ» издательства «Молодая гвардия» впервые увидела свет в 1962 г.

События второй половины 1930-х гг. принимали все более зловещий оттенок – обыски, аресты, расстрелы. Были репрессированы многие знакомые Булгакова, но его самого не трогали, несмотря на множество доносов на бывшего «белогвардейца», ныне переписывающимся с родственниками за границей, пишущего литературные произведения, неугодные советской цензуре, и встречающимся на вечеринках с американским послом Уильямом Буллитом. Вероятно, действовала «охранная грамота» самого Сталина. Судьба Булгакова, оставшегося в живых и даже ни разу не арестованного, была куда более отраднее, чем у многих других талантливых советских писателей. Накануне нового 1935 г. Елена Сергеевна Булгакова записывает: «И вот, проходя по нашим комнатам, часто ловлю себя на том, что крещусь и шепчу про себя: Господи, только бы и дальше было так!»

В филиале МХАТа после четырехлетних (с перерывами) репетиций 16 февраля 1936 г. состоялась премьера пьесы Булгакова «Кабала святош» («Мольер»). В газете «Правда» 9 марта появилась статья «Внешний блеск и фальшивое содержание», посвященная спектаклю о Мольере. После семи представлений пьеса была запрещена. Сняли также с репетиций в Театре им. Вахтангова пьесу, созданную Булгаковым совместно с В.В. Вересаевым, – «Александр Пушкин». А в Театре сатиры почти одновременно был запрещен после генеральной репетиции спектакль «Иван Васильевич».

Осенью 1936 г. Михаил Афанасьевич ушел из МХАТа и перешел на службу либреттистом и переводчиком в Большой театр. В последние годы жизни он продолжал работать над романом «Мастер и Маргарита» (начат в 1928 г., позже автор уничтожил черновики и в 1932 г. начал писать роман заново) и «Театральным романом» (начат в 1936 г., не окончен).

Идеологическое давление и хулу на свои сочинения писатель испытывал постоянно. Его сетование на жизнь в 1936 г. один из «друзей дома» передал в НКВД: «Я похож на человека, который лезет по намыленному столбу только для того, чтобы его стаскивали за штаны вниз для потехи почтеннейшей публики. Меня травят так, как никого и никогда не травили: и сверху, и снизу, и с боков… Я поднадзорный, у которого нет только конвойных».

Но уныние лишь мимолетно посещало писателя. Вся его жизнь, поступки и отношения с людьми были подчинены одной цели – писать, писать как можно лучше и честнее. Его первый биограф П.С. Попов, друживший с ним многие годы, в 1940 г. вспоминал: «Порой мнительный в мелких обстоятельствах жизни, раздираемый противоречиями, он в серьезном, в моменты кризиса не терял самообладание и брызжущих из него сил, ирония у него неизменно сливалась с большим чувством, остроты его были метки, порой язвительны и колки, но никогда не коробили. Он презирал не людей, он ненавидел только человеческое высокомерие, тупость, однообразие, повседневность, карьеризм, неискренность и ложь, в чем бы последние не выражались: в поступках, искательстве, словах, даже жестах. Сам он был смел и неуклонно прямолинеен в своих взглядах. Кривда для него никогда не могла стать правдой. Мужественно и самоотверженно шел он по избранному пути».

Но оставаться самим собой с каждым годом становилось труднее. Елена Сергеевна Булгакова 11 июня 1937 г. записывает: «Утром сообщение в «Правде» – прокуратура Союза о предании суду Тухачевского, Уборевича, Корка, Эйдельмана, Путны и Якира по делу об измене родины. М.А. [Булгаков] в Большом театре на репетиции «Под[нятой] целины»… Митинг после репетиции. В резолюции – требование высшей меры наказания для изменников».

В гостеприимном доме Булгаковых продолжают собираться гости, звучит музыка, но темы для беседы выбирают с опаской. Один за другим исчезают из своих квартир соседи-литераторы – Иван Катаев, Сергей Клычков, Бруно Ясенский. Теперь к каждому гостю – настороженное внимание. Но о старых друзьях Булгаков заботится даже в наступившее лихое время. Он 5 февраля 1938 г. отправляет письмо Сталину с просьбой о смягчения участи находящегося в ссылке драматурга Николая Эрдмана, успокаивает других приятелей, приходящих поведать ему об арестах близких.

Михаил Афанасьевич продолжает служить театру, пишет либретто и инсценировки, но главное – переписка начисто и последняя правка рукописи «о дьяволе», позже получившей название «Мастер и Маргарита». Перепечатка начисто романа была закончена 24 июня 1938 г., и сейчас он публикуется по тексту того времени с незначительными изменениями.

В 1939 г. Булгакову все чаще нездоровится. Но он продолжает работать – в этом весь смысл его жизни. Пишет пьесу о Сталине, но постановку ее запретили. Врачи тем временем подтвердили у Михаила Афанасьевича наследственную болезнь отца – гипертонический нефросклероз. Больной понял, что скоро умрет в тяжелых мучениях и вызвал на дом нотариуса – составить завещание о передачи имущества и авторских прав после своей кончины жене.

В конце сентября 1939 г. он пишет старому киевскому приятелю А.П. Гдешинскому: «Вот и настал мой черед. В середине этого месяца я тяжело заболел, у меня болезнь почек, осложнившаяся расстройством зрения. Я лежу, лишенный возможности читать и писать, и глядеть на свет…»

Булгаков скончался 10 марта 1940 г., так и не увидев изданными большинство из своих произведений. Елена Сергеевна писала о смерти мужа его брату Николаю: «Он умирал также мужественно, как и жил… Он мог бы со своим невероятным талантом жить абсолютно легкой жизнью, заслужить общее признание. Пользоваться всеми благами жизни. Но он был настоящий художник – правдивый, честный. Писать он мог только о том, что знал, во что верил. Уважение к нему всех знавших его или хотя бы только его творчество – безмерно. Для многих он был совестью. Утрата его для каждого, кто соприкасался с ним, – невозвратима».

Прошло четверть века с кончины Булгакова, когда его художественное наследие стали издавать на родине, и с годами он становится одном из самых популярных писателей ХХ века.



Афанасий Иванович Булгаков (17 [29] апреля 1859, село Бойтичи, Брянский уезд, Орловская губерния – 14 [27] марта 1907, Киев) – русский богослов и историк церкви. Отец писателя Михаила Булгакова.





Варвара Михайловна Булгакова (5/17 сентября 1869 г. в г. Карачеве Орловской губернии – 1 февраля 1922 года, Киев) – мать писателя Михаила Булгакова





Михаил Булгаков (лежит в центре) с матерью Варварой Михайловной, братьями и сестрами и другом Борисом Богдановым (крайний справа) на даче в Буче. 1900-е годы





Михаил Булгаков с братьями и сестрами





Михаил Булгаков (стоит) в детстве





Киевская 1-я гимназия (с 1911 – Императорская Александровская гимназия). 1900-е гг. Основана в 1811 г. С 1857 г. размещалась в специально выстроенном здании на Бибиковском бульваре, 14 (проект А.В.Беретти). Среди выпускников гимназии К.Г.Паустовский, Е.В.Тарле, АА.Богомолец, М.А.Булгаков и многие другие. В 1919 году прекратила свое существование.





Гимназисты у здания 1-й гимназии. 1900-е гг. Тросточки – особый шик.





Гимназисты на плацу 1-й гимназии. 1900-е гг.





Гимназисты в саду 1-й гимназии. 1910 г. Сад 1-й гимназии простирался на весь огромный квартал от Бибиковского бульвара до Фундуклеевской улицы. Ныне не существует.





Актовый зал и библиотека 1-й гимназии.





Прошение на имя ректора Киевского университета им. Святого Владимира от «окончившего киевскую 1-ю гимназию Михаила Ивановича Булгакова» с просьбой зачислить его студентом медицинского факультета.





Михаил Булгаков – студент медицинского факультета.





Императорский Университет св. Владимира. 1900-е гг. Перед зданием, в центре Николаевского парка, – памятник императору Николаю I.





Памятник основателю университета Императору Николаю I





Императорский Университет св. Владимира. Дореволюционная почтовая открытка





Бибиковский бульвар. 1890-е гг. Слева вверху – фасад университета. Справа вверху – купола Владимирского собора, под ними – массивное здание 1-й гимназии.





Титульный лист личной студенческой книжки М. Булгакова. 1909 год. Из фондов государственного архива г. Киева





Киев, бульвар Шевченко, 17, бывшая университетская клиника. Здесь студент М. Булгаков постигал основы акушерства.

Учитель М. А. Булгакова

Николай Маркианович Волкович (1858, Городня, Черниговская губерния – 11 июля 1928, Киев) – советский хирург, действительный член АН УССР. Автор более 80 работ по различным вопросам хирургии, травматологии, ортопедии, оториноларингологии, гинекологии, урологии, нейрохирургии. Был сторонником активного метода лечения переломов костей, большое распространение имела предложенная им шина для иммобилизации конечности. Занимался разработкой проблем абдоминальной хирургии.

По семейным воспоминаниям Н. А. Булгаковой-Земской, из своих учителей М. Булгаков особо выделял заведующего кафедрой факультетской хирургии Николая Маркиановича Волковича, его имя не раз звучало в семье. В образе профессора-хирурга, приехавшего к раненому Алексею Турбину, бывшему своему ученику, на страницах «Белой гвардии», на наш взгляд, обрисован именно Волкович.

Учитель М. А. Булгакова

Василий Парменович Образцов (1 (13) января 1849 (по другим сведениям, 1851), Грязовец (по другим сведениям, Вологда) – 14 декабря 1920, Киев) – русский терапевт, профессор Киевского университета, новатор в области методов диагностики заболеваний сердечно-сосудистой и пищеварительной систем.

Разработал методы глубокой скользящей пальпации органов брюшной полости (1887), выстукивания грудной клетки непосредственно одним пальцем (1910). В 1909 году стал первым в мире, кто подробно описал клиническую картину тромбоза (в соавторстве со своим учеником Н. Д. Стражеско), в 1910 описал клиническую картину инфаркта миокарда.

Учитель М. А. Булгакова

Александр Александрович Муратов (1851–1918) – русский акушер и гинеколог, заслуженный профессор Киевского университета. Помимо университета преподавал на Самаритских женских курсах, был одним из инициаторов открытия медицинского отделения Высших женских курсов в Киеве. Также был директором акушерско-гинекологической клиники и повивальной школы при Киевском университете. Кроме того, состоял председателем физико-медицинского общества при университете, председателем акушерско-гинекологического общества, товарищем председателя Общества для борьбы с заразными заболеваниями, вице-председателем киевского отдела Общества покровительства животным, пожизненным членом Международного конгресса акушерства и гинекологии.

Учитель М. А. Булгакова

Александр Дмитриевич Павловский (1 октября 1857, Чуфарово, Ярославская губерния, Российская Империя – 8 октября 1946, Сороки, Молдавская ССР) – русский и советский бактериолог, патологоанатом, фармаколог и хирург.

Основные научные работы посвящены изучению этиологии, патогенеза и клиники дифтерии, риносклеромы, туберкулёза, холеры и хирургических исследований. В 1892 году одним из первых доказал, что воспалительный очаг в организме имеет защитный характер.

Учитель М. А. Булгакова

Михаил Никитич Лапинский (5 ноября 1862–1947) – русский учёный-невропатолог, профессор Императорского Киевского и Загребского университетов. Помимо работы в Киевском университете, был преподавателем на Самаритских женских курсах и Женских медицинских курсах, заведовал нервным отделением при городской больнице цесаревича Александра. Кроме того, состоял товарищем председателя Психиатрического общества при Киевском университете (с 1912) и председателем Физико-медицинского общества.

Учитель М. А. Булгакова

Сергей Петрович Томашевский (1854–1916) – дерматовенеролог, заслуженный профессор Киевского университета. Стал одним из основателей и первым директором медицинского отделения при Высших женских курсах в Киеве, в 1916 году преобразованного в Киевский женский медицинский институт.

Учитель М. А. Булгакова

Алексей Андреевич Садовень (1857–1919, Киев) – заслуженный профессор университета Св. Владимира, его ректор в 1917–1918 гг. С 1914 по 1917 год – декан медицинского факультета. В 1916 году, как председатель медицинской испытательной комиссии, подписал диплом молодого Михаила Булгакова.





Анатомический театр Киевского университета. 1910-е гг. Построен в 1851–1853 гг. по проекту А.В. Беретти на углу улиц Кадетской (затем: Фундуклеевская – Ленина – Богдана Хмельницкого) и Больничной (сейчас Пирогова). Располагая уникальными музейными коллекциями профессоров А.П.Вальтера и В.А.Беца, считался лучшим в Европе. Открытия, сделанные в стенах Анатомического музея В.А.Бецом и П.И.Перемежко, прославили Киевский университет и отечественную науку. Ныне – Музей медицины. Адрес – ул. Богдана Хмельницкого, 37.





Клиника Университета по Бибиковскому бульвару, 17. 1900-е гг. Сейчас – городская клиническая больница № 18.





Клиника Киевского университета на Байковой горе. 1915 г. Здесь практиковали студенты медицинского факультета. Сейчас – Институт туберкулеза и грудной хирургии им. академика Ф.Г.Яновского. Адрес – ул. Амосова, 10.





Документ удостоверяющий, что Михаилу Булгакову присвоено звание лекаря. Из фондов государственного архива г. Киева





Временное свидетельство (сроком на 6 месяцев) о присвоение ему звания лекаря.





В апреле 1916 года Михаил Булгаков вместе с другими студентами медиками, окончившими университет, подписал по установленным правилам Факультетское обещание.

Вот текст этого документа:

«Принимая с глубокой признательностью даруемые мне наукой нрава врача и постигая всю важность обязанностей, возлагаемых на меня сим званием, – говорится в этом документе, – даю обещание в течение всей своей жизни ничем не помрачать чести сословия, в которое ныне вступаю. Обещаю во всякое время помогать, по лучшему моему разумению, прибегающим к моему пособию страждущим, свято хранить вверяемые мне семейные тайны и не употреблять во зло оказываемого мне доверия. Обещаю продолжать изучать врачебную науку и способствовать всеми своими силами ее процветанию, сообщая ученому свету все, что открою. Обещаю не заниматься приготовлением и продажею тайных средств. Обещаю быть справедливым к своим сотоварищам-врачам и не оскорблять их личности, однако же, если бы того потребовала польза больного, говорить правду прямо и без лицемерия. В важных случаях обещаю прибегать к советам врачей, более меня сведущих и опытных. Когда же сам буду призван на совещание, буду по совести отдавать их заслугам и стараниям».





Врачебный диплом М. А. Булгакова





Семья Булгаковых на даче в Буче. 1903 г.





Семья Булгаковых в Буче. В нижнем ряду слева направо – Надя, Тася, Леля Булгаковы, в среднем ряду – М. М., В. М., Н. М. Покровские, И. П. Воскресенский, в верхнем ряду – Михаил Булгаков 1913 г.

Врач Н. М. Покровский, дядя М. А. Булгакова







Н. М. Покровский с племянницами.





Николай Афанасьевич Булгаков (20 августа [1 сентября] 1898, Киев – 13 июня 1966, Кламар) – русский и французский учёный, биолог, бактериолог, доктор философии, брат писателя М. А. Булгакова, прототип Николки Турбина из романа «Белая гвардия»





Н. А. Булгаков, брат писателя, в дни поступления на медицинский факультет в Киеве, 1917 г. Из фондов государственного архива г. Киева

Вторая жена писателя Любовь Евгеньевна Белозерская-Булгакова в книге «Воспоминания» писала:

«Один из братьев Михаил Афанасьевича (Николай) был тоже врачом. Вот на личности младшего брата, Николая, мне и хочется остановиться. Сердцу моему всегда был мил благородный и уютный человечек Николка Турбин (особенно по роману «Белая гвардия». В пьесе «Дни Турбинных» он гораздо более схематичен.). В жизни мне Николая Афанасьевича Булгакова увидеть так и не удалось. Это младший представитель облюбованной в булгаковской семье профессии – доктор медицины, бактериолог, учёный и исследователь, умерший в Париже в 1966 году. Он учился в Загребском университете и там же был оставлен при кафедре бактериологии».





Булгакова Варвара Афанасьевна (в замужестве – Карум) (1895, Киев – 1956, Новосибирск) – сестра М. А. Булгакова. Прототип персонажа Елена Турбина-Тальберг в романе «Белая гвардия».

Вторая жена писателя Л. Е. Белозерская вспоминала:

«Посетила нас и сестра Михаила Афанасьевича Варвара, изображённая им в романе «Белая гвардия» (Елена), а оттуда перекочевавшая в пьесу «Дни Турбинных». Это была миловидная женщина с тяжёлой нижней челюстью. Держалась она, как разгневанная принцесса: она обиделась за своего мужа, обрисованного в отрицательном виде в романе под фамилией Тальберг. Не сказав со мной и двух слов, она уехала. Михаил Афанасьевич был смущён».





Надежда Афанасьевна Булгакова (в замужестве Земская) (1893-17.06.1971) – сестра М.А. Булгакова.

Была одной из первых, кому Михаил признался в своем намерении стать писателем. 28 декабря 1912 г. она записала в дневнике: «Хорошую мне вещь показывал сегодня Миша (свои литературные наброски-замыслы) – хорошо и удивительно интересно!…Миша хорошо пишет». К этой записи 8 декабря 1960 г. она сделала следующее примечание: «В этот вечер старший брат прочел сестре свои первые литературные наброски-замыслы и сказал: «Вот увидишь, я буду писателем»».





Михаил Афанасьевич Булгаков и его первая жена Татьяна Николаевна Лаппа (23 ноября [5 декабря] 1892, Рязань, Российская империя – 10 апреля 1982, Туапсе, СССР)





Киев. Андреевский спуск, 37. Здесь в 1913–1916 гг. снимали комнату студент-медик Михаил Булгаков и его юная жена Татьяна.





Иван Афанасьевич Булгаков (1900 – 1969) – брат М. А. Булгакова.

Дальше: Белая гвардия