Глава 9. Пророчество

На полпути к таверне из переулка выскользнула тень и двинулась рядом с нами.

– У вас «хвост», – сообщил Расл, а тенью оказался именно он.

– Кто? – уточнил я, не оборачиваясь.

– Какой-то старик в балахоне и с посохом.

– Волшебник? И чего ему надо?

– Я-то откуда знаю? – пожал плечами убийца.

– Ну а тебе чего надо?

– Для начала услышать «спасибо».

– Считай, что услышал. С меня причитается пиво.

– Перо верни, – попросил он.

Я протянул ему кулон.

– Ты тоже нелюдь или иномирец? – поинтересовался я.

– Нет. А пивом ты не отделаешься.

– Кого надо убить? – уточнил я.

– Не всё так просто… – протянул Расл и резко сменил тему. – Вам нужно убираться из города. Всадники Бури так легко не успокоятся. Зря ты сбросил протектора Шторма с седла.

– Он вообще дурак психованный, – подала реплику Мирэ.

– Протектор? – уточнил убийца.

– И он тоже, – согласилась девушка.

– Мне нужна голова Шторма, – объявил я. – Возьмёшься?

– У тебя денег не хватит, – хмыкнул Расл.

– Я могу ограбить кабатчика, – предложил я. Подумав, добавил: – И сапожника.

– Да хоть королевскую сокровищницу. Тем, кто может пойти против Всадников Бури, деньги не нужны.

– А сам-то ты кто такой?

– Лорд Кроу.

– Вороний лорд? – переспросил я.

– Тебя зовут Расл Кроу? – одновременно спросила Мирэ.

– Ну да, а что? – не понял убийца, точнее лорд.

– Да так, – отмахнулся я сквозь смех, – не обращай внимания. Это неважно.

Лорд Ворон только пожал плечами.

– Так что, идём к ближайшей конюшне, берём лошадей – и прочь из города?

– Нет, – покачал головой я. – Мне ещё завтра нужно забрать шмотки у портного и обувку у сапожника.

– Тебе барахло дороже своей шкуры?!

– Можно подумать, будто ты нас на пикник приглашаешь или погостить в свой замок. Нападут на нас буреносцы или нет – это ещё бабушка надвое сказала. А вот ты явно собрался нашими руками каштаны из огня потаскать, – привёл более веский аргумент я, раз тупо съехать с вопроса не вышло. – Если мы и уедем – то без тебя.

– Вы мне обязаны! – возмутился Расл.

– Кому должен – всем прощаю. Я тебя ни о чём не просил. Помощь была сугубо добровольной и, между прочим, ни шиша тебе не стоила. С меня пиво – и в расчете. А за настойчивость и прибить могу, наплевав на титулы.

– Дался тебе мой титул! Он почти что номинальный, я не правящий лорд и даже не наследник! Ладно, не хотите идти со мной – я пойду с вами. Вы ж тут недавно, как я понял? Знающий человек не помешает.

– Это точно, – поддержала его Мирэ. – Хотя желательно, чтобы этот человек был ещё и здравомыслящим.

Расл то ли не заметил подколки, то ли проигнорировал.

– Так от «хвоста» отрываться будем? – осведомился он.

– Не будем, – отказался я. – Если этому волшебнику чего-то от нас надо, пусть выскажется и будет послан сразу, а не таскается следом.

Мы дошли до кабака и сели за тот стол, где вчера играли в карты. Был ещё только ранний вечер, так что наёмники пока не появились. Я кликнул кабатчика и заказал пива нам с Раслом и вина для Мирэ. Мы с убийцей успели ополовинить кувшин, когда зашёл волшебник – если он всё же был именно волшебником. Он направился прямиком к нашему столу.

– Чего надо? – с места в карьер начал я.

Он степенно уселся напротив, отставил посох в сторону, не беспокоясь о том, что оказался спиной к двери и залу.

– У меня важное дело. К вам двоим. – Он покосился на Расла, явно намекая ему убраться. Убийца только усмехнулся и расселся более вальяжно. – Дело мирового значения.

– Спасением мира не занимаемся, Тёмных Властелинов не свергаем. Светлых, впрочем, тоже, – усмехнулся я. – И даже власть над миром не прельщает.

– За себя говори, – возразила Мирэ.

– Пророчество… – заикнулся старик. Впрочем, не так уж и стар он был. Волосы и борода седые, на лице уже появились морщины, но ещё вполне в неплохой физической форме. Плечи широченные, что заметно даже при немалом росте, волшебной палочкой – или даже посохом – такие не накачаешь, ручищи как лопаты.

– А, ну вот уж точно нет, – прервала его девушка. – Никаких пророчеств, ни при каких обстоятельствах. От них одна головная боль.

Я кивнул, соглашаясь с ней.

– Но только от вас зависит… Вот, посмотрите, у меня книга есть, с гравюрой. Это точно вы.

Он вытащил из котомки книгу и, раскрыв на странице с рисунком, положил на стол перед нами. Изображённая на картинке пара действительно очень сильно походила на нас. Я хотел прочитать текст пророчества, находившийся на том же развороте, но он был написан совсем на другом языке, чем собрание карточных правил, и я его не понимал. Возможно, это был какой-нибудь тайный шифр волшебников или просто древнее наречие. Как бы то ни было, проверить по тексту, о нас ли идёт речь в предсказании, не представлялось возможным, оставалось только разглядывать картинку.

– Мимо, – ухмыльнулся я, заметив одну деталь, – Видишь у него трёхгранный меч? – ткнул я пальцем в рисунок. – А у меня нет. Я его не стал покупать, даже даром не взял. Так что лопнуло твоё пророчество. Топай в оружейную лавку, дорогу я разъясню, и жди другого дурака, который меч заберёт.

Расл издал какой-то бессвязный звук. Я повернулся и обнаружил, что вороний лорд смертельно побледнел и судорожно хватает ртом воздух.

– Ты не взял этот меч? – наконец выдавил он. – Отказался от «драконьего когтя»? Идиот! Где эта лавка?!

Я быстро объяснил, как добраться до оружейной лавки, и Расл стрелой вылетел за дверь.

– Теперь, когда мы одни, можем говорить свободно. Меня зовут Сейдж, – представился волшебник.

– Срочно переименовывайся в Тупицу, раз с первого раза не понимаешь, что тебя послали, – посоветовал я.

– Ваш друг принесёт вам меч…

– Он может засунуть этот меч себе в… зоб, – задушевным тоном поведал я, ради культуры погрешив против птичьей анатомии. – Я к этому клинку не прикоснусь, хоть режьте.

– Но всё сходится! – возмутился Сейдж. – Вот и наруч…

У парня на гравюре действительно имелся наруч на правой руке, но такой же, как у меня, или нет – разобрать точно было невозможно из-за недостаточной чёткости прорисовки. Левое предплечье видно не было, поскольку этой рукой он обнимал девушку, так что наличие или отсутствие второго наруча оставалось под вопросом. У девушки на щеке шрама я не заметил, но моё видение могло относиться к более позднему времени, чем видение провидца – или это могла быть просто небрежность художника.

– От вас ничего особенного не требуется, – пытался уговорить мудрец. – Это ваш сын совершит великие дела.

– Наш сын? – произнесли мы с Мирэ одновременно, но с абсолютно разными интонациями.

– А поподробнее насчёт пророчества? – попросил я.

– Забудьте об этом! – воскликнула Мирэ. – Пророчество не сбудется. Не в этой жизни, не при моём участии!

– Похоже, я пришёл рано, – вздохнул Сейдж.

– Заходи лет через… десять, – буркнул я. Покосился на Мирэ и добавил: – Мою могилку проведаешь.

– На карте судьба мира!..

– Это не аргумент, – пожал плечами я. – Мир-то не наш. А если наш гипотетический сын должен этот мир спасать, то не в младенческом же возрасте. Да и миры за один день не рушатся. Так что мы-то своё отживём. А ты, старик, тем более.

– Вы не понимаете…

– Это ты не понимаешь, – перебил я. – На мир нам плевать. А детей заводить мы не планируем, во всяком случае, в ближайшее время. Сейчас, чтобы это осуществить, пришлось бы привязать её к кровати.

– И не думай, будто когда-нибудь это изменится, – предупредила Мирэ.

– Ради того, чтобы спасти мир, можно и верёвкой воспользоваться, – изрёк Сейдж.

Мирэ потянулась за кувшином, явно собираясь запустить им мудрецу в голову. Я поспешно убрал всё ещё наполовину полную посудину из зоны досягаемости, укоризненно взглянув на девушку. Если на каждого местного доморощенного пророка пивом зря разбрасываться, то выпивки не напасёшься.

– Очень мудрое заявление, – процедил я, поднимаясь и вытаскивая меч. – Катись отсюда. Твои седины не помешают мне тебя прирезать.

– Хорошо, – медленно протянул мудрец. – Поговорим в другой раз.

Он неторопливо поднялся, взял книгу и посох и спокойно ушёл. Выдержка у старика неплохая.

– Даже не думай об этом, – предупредила Мирэ.

– О чём именно? О спасении мира, пророчестве, ребёнке или процессе зачатия? – уточнил я.

– Ни о чём не думай.

– Ладно, – покорно согласился я, налив себе пива. Лучший способ ни о чём не думать – упиться в стельку. Но мне это не светило.

Вскоре вернулся угрюмый Расл. Оружейную лавку он в указанном месте не нашёл. Решив, что он что-то напутал или заплутал, я отправился вместе с ним. Но и вдвоём обнаружить лавку нам не удалось. Я точно помнил, где она была, но на том месте вообще не оказалось двери, а помещение, вход в которое нашёлся с другой стороны здания, занимала мастерская горшечника, хозяин которой клятвенно нас заверял, что этот дом принадлежит его семье уже три поколения.

– Одна из пресловутых волшебных лавок, перемещающихся с места на место, – сплюнул я.

– Ты слыхал уже про такие? – удивился Расл.

– Читал, – отмахнулся я.

История с волшебной лавкой мне очень не понравилась – в смысле нынешняя, а не та, которую я читал. Вообще, я читал далеко не одну историю, где упоминались волшебные лавки, и всегда купленный в них товар оказывался с подвохом и служил источником проблем для покупателя. То, что мой наруч явно магический, я уже выяснил наверняка. А вот остальные покупки до сих пор никак себя не проявили.

Мечами я пока толком ни разу и не воспользовался, и если они окажутся, например, сверхпрочными и всерассекающими, буду совсем не против. Впрочем, это маловероятно. Судя по всему, в этом мире число волшебных мечей ограничивается дюжиной. Кстати, нужно будет при случае расспросить Расла про их вид, местонахождение и возможности. С другой стороны, волшебная лавка может быть вовсе не привязана к одному миру, и мои мечи происходят из иной реальности. Но на их магические возможности можно смело наплевать, пока клинки не намереваются вести со мной задушевные беседы и учить жизни (вот только разумного древнего меча мне и не хватало!) или фальшиво распевать попсовые песенки (если будут петь что-то поприличнее и попадая в такт – то на здоровье) или превращаться в самый неподходящий момент в букет цветов (надеюсь, никакой чародей-пацифист не приложил руку к их ковке). К тому же с виду мечи слишком уж простецкие, а всякие маги и волшебники без вычурности жить не могут, непременно чем-нибудь этаким своё творение отметили бы.

А вот нож Мирэ явно не прост. Оригинальный дизайн, клеймо на лезвии и гримаса змееногого оружейника при продаже явно об этом свидетельствуют. Но если начать выяснять его свойства «методом тыка» – трупы складывать некуда будет. А спросить некого, Раслу я не настолько доверяю, чтобы вообще о ноже рассказывать – особенно учитывая его энтузиазм по поводу трёхгранного меча.

Меня не особенно расстроило то, что мы этот меч не нашли. Я уже от него один раз отказался, и причина, по которой я это сделал, остаётся в силе. Мне совсем не хочется, чтобы моё видение сбылось. С другой стороны – пророчество. Если оно действительно о нас, то отсутствие у меня меча может повлиять на его исполнение. Возможную гибель мира я в расчет не беру, плевал я на это. Природную катастрофу один человек остановить не сможет, а с любым Властелином Зла можно договориться или избежать столкновения с ним и его присными. Ни один злодей не пожелает править безжизненной пустыней, если он не шарахнутый на всю голову маньяк – а такие за собой армии не ведут. Нет, конечно, история пестрит примерами маньяков у власти, но даже самые психованные из них не собирались изводить всех людей под корень. Да и вообще, то, что для одного кажется концом света, для другого – начало новой счастливой жизни. В общем, конец света оставим за скобками, до него ещё дожить надо, что пока представляется маловероятным: учитывая, что на третьи сутки пребывания в этом мире на меня уже успел ополчиться местный орден истребителей нелюдей, вероятно, поседеть я успею разве что от нервов, но никак не от возраста.

Гораздо больше мне интересен другой аспект пророчества – насчёт рождения нашего с Мирэ сына. Не то чтобы я стремился срочно обзавестись потомством – это перспектива отдалённого будущего, когда жизнь налажу, пока я себя в качестве отца вообще не представляю. Но возможное появление ребёнка говорит о том, что Мирэ должна будет изменить своё отношение ко мне и… И, собственно, что? Стать моей женой? Из пророчества этого вовсе не следует, как бы мне того ни хотелось. Для появления ребёнка, в принципе, достаточно разок переспать. Учитывая отсутствие в этом мире нормальных контрацептивов – всякие травяные сборы не в счёт, их эффективность не выше процентов двадцати, – стремление именно зачать ребёнка при этом вовсе не обязательно. Конечно, тоже явный сдвиг в отношениях, но ничего не гарантирует. Как говорилось в нашем мире: «Секс – не повод для знакомства». Естественно, Мирэ не из таких, кто спит с кем попало (ну вот, докатился, уже в собственных глазах считаюсь «кем попало»!), а принуждать её я ни в коем случае не намерен, но мало ли что может случиться.

Правда, признаться честно, в данный момент я не могу придумать веских причин, по которым Мирэ вдруг изменила бы своё ко мне отношение и решила со мной переспать – разве что какой-нибудь любовный напиток или магия. Хотя чего ей во мне не нравится – ума не приложу! Но это детали – крайне важные, но всё же, – а главное: пророчество вовсе не гарантирует, что наутро Мирэ не передумает, не пошлёт меня подальше и не уйдёт в сторону заката. Или вовсе меня на следующий день убьют – функцию, обусловленную пророчеством, выполнил и больше даром не нужен. А такие варианты меня не устраивают. Затащить Мирэ в постель для меня не цель, это просто естественный этап в развитии отношений. Будь это целью, ничто не мешало бы мне в нынешних условиях и впрямь попросту привязать её к кровати. Но я хотел не просто переспать с ней – этого, конечно, тоже, но не только. Как минимум – жить вместе долго и счастливо и умереть в один день. Как максимум – не умирать вообще, для чего в магическом мире, может, и удастся изыскать средства.

Конечно, может оказаться и так, что если Мирэ всё же не ответит мне взаимностью, то через пару месяцев или пару лет я остыну от влюблённости в неё (если это всё же влюблённость, а не любовь). Хотя даже если и не остыну, если это настоящая любовь (и когда я в неё поверил?), то в случае расставания с Мирэ в отшельники я вряд ли подамся и обет целибата не дам. А расставание, если в чувствах Мирэ ко мне ничего не изменится, практически неизбежно. Потому как она тоже целомудрие блюсти всю жизнь вряд ли станет, а я со свечкой стоять не буду и первому же претенденту хоть на её руку и сердце, хоть просто на место в её постели быстренько кишки на уши намотаю. После чего Мирэ уж точно пошлёт меня лесом и отправится своим путём, не пересекающимся с моим, и хорошо ещё, если предварительно не попытается меня прирезать.

В общем, даже с учётом пророчества надежда на счастливую совместную жизнь оставалась призрачной. Из-за пророчества даже в большей степени, поскольку Мирэ могла из чувства противоречия заупрямиться и всеми силами постараться пойти наперекор предначертанной судьбе.