Глава 6. Карточная игра

Вернувшись в таверну, я сразу отправился наверх, в комнату – изучать местные карты и правила игры. Позаботиться об обеде я предоставил Мирэ – хоть я теперь и говорю на здешнем языке, но неожиданно прорезавшийся дар речи может вызвать ненужные подозрения.

Едва мельком проглядев колоду, я обрадовался, что не вздумал предыдущей ночью сесть играть. Местные карты сильно отличались от привычных мне. Пять мастей, каждой по семь карт. Доставшаяся мне колода была плохонькой и дешёвой, художник не утруждал себя прорисовкой деталей. Стилизованные фигуры людей можно было отличить только по какой-нибудь определяющей детали. Так в масти «воинов» – или точнее назвать её просто «вооружённые люди» – это было оружие. «Мечник», «секироносец», «лучник», «тать» – так я нарёк человека с ножом, не разобрав, вор это или убийца, как выяснилось позже, в ходу были оба варианта, в зависимости от компании игроков. «Стражник» – с алебардой, «разбойник» – с сучковатой дубиной и «рыцарь», отличающийся от «мечника» наличием щита во второй руке.

На самом деле, как я узнал из книги, в разных колодах рисунки различались в зависимости от социального статуса игроков. Так в некоторых колодах «рыцарь» относился к масти «благородных», а среди «воинов» его заменял «копейщик» или «арбалетчик». Менялся и сам статус мастей и карт. Например, бандиты полагали карту «стражника» младшей в масти «воинов» и соответственно наоборот, а маги ставили одноимённую масть выше остальных. В общем, каждый мерил по себе.

Правила наиболее распространённой игры напоминали покер. Но подбор выигрышных комбинаций являлся целой наукой по уже упомянутой причине разницы во взглядах на значимость карт. И даже одни и те же комбинации могли зваться по-разному. Так, например, набор карт «рыцарь», «дракон», «принцесса» и «единорог» мог именоваться «Обожравшийся ящер», «Спасение девы», «рогоносец» (в этом случае «принцесса», предположительно, уходила с «драконом» добровольно) или даже «Девственник» (из-за привычки единорогов подпускать к себе только тех, кто ещё не познал плотской любви – вероятно, от обиды на противоположный пол за собственный рог).

Через час теоретических изысканий я плюнул на всё и занялся остывшим мясом и пивом, решив, что просто уточню у тех, с кем буду играть, какие комбинации приняты за этим столом, ибо изучить их все не представлялось возможным, да и не требовалось. Но затрёпанную книжицу с полными правилами игры (на самом деле – далеко не полными, конечно, поскольку для перечисления всех вариаций и трёх толстенных томов не хватило бы) я всё же решил оставить себе, хоть кабатчик и содрал за неё полновесный золотой. Ну да ладно, я за это золото не сказать, чтобы перетрудился, а так хоть будет что почитать на досуге – когда таковой выдастся. Кстати сказать, Мирэ здешнюю письменность не понимала. Жаль, я чуть поспешил с применением симпатической магии и не выяснил, мог ли читать с самого начала или же в этом заслуга колдовского наруча, впитавшего и усилившего волшебство волосяной «фенечки».

Когда я спустился вниз, вчерашняя компания уже расположилась за столом, хотя и в немного изменившемся составе. Место одного из громил-наёмников занимал тип более скромной комплекции, но, на мой взгляд, значительно более опасный. Неприметный русоволосый парень в сером мог быть только или вором, или наёмным убийцей. И судя по тому, что взгляд его первым делом скользнул не к моему поясу, где должен был висеть кошелёк, а к торчащим из-за спины рукоятям мечей, я однозначно отнёс его ко второй категории. Было бы неплохо побеседовать с ним по душам, может, и в гильдию напроситься, если такая существует, но вряд ли убийца станет откровенничать с первым встречным. У меня сходу возникло несколько мыслишек, как можно расположить его к себе, но не хватало информации, чтобы выбрать правильный подход, а ошибки всегда чреваты.

На столе уже лежала колода карт, но разглядев картинки, я поморщился и отодвинул её в сторону. Все рисунки носили откровенно порнографический характер – причём были выполнены не в пример качественнее, чем в моей колоде. Даже «принцесса» масти «благородных» щеголяла обнажённым бюстом – что в некоторых странах наверняка могли счесть государственной изменой. Вопреки канону женщины присутствовали на картах всех мастей, а не только «женщин» и «благородных» – даже рядом с гербовыми животными. Хотя художнику нельзя было отказать в чувстве юмора – например, единорог был изображён убегающим от девушки, которую только что лишил невинности. Я решил, что если художник местный, то непременно закажу у него персональную колоду по своему вкусу – и пусть тогда другие заморачиваются установленным мной статусом карт и мастей.

– Что, насмотрелся уже на женские прелести? – хохотнул мой знакомец «монгол», махнув рукой в сторону ведущей на второй этаж лестницы.

Я молча кивнул.

– Да, подружка твоя хороша, – продолжил он. – Я тоже не прочь…

– Жена, – отрывисто бросил я, вовремя прервав его реплику. – Не подружка, а жена.

Хорошо, что Мирэ этого не слышит, не то непременно огрела бы меня каким-нибудь табуретом по башке. Но я, похоже, верно учуял, откуда ветер дует. Надеюсь, и в местных порядках не ошибся.

– А, извини, – поднял раскрытые ладони «монгол». – Не знал, не понял вчера.

– Теперь знаешь, – констатировал я. – Играем?

Я мысленно вздохнул с облегчением. Всё верно, я угадал. Подружкой – что в данном случае является синонимом гулящей девки – воин может и должен поделиться с приятелями, если те захотят. С чего бы возражать? А вот жена – совсем другое дело. За протягивание лап к чужой жене можно и в глаз получить – да не кулаком, а кинжалом или, в моём случае, когтями. А учитывая, что я уже создал себе репутацию парня вспыльчивого, хоть и отходчивого – потому как того же «монгола» вчера всё же не прикончил, – то лучше и язык по поводу моей супруги попридержать. А то ведь сначала прибью, а потом за упокой души бывшего собутыльника всем пива проставлю, но покойнику-то уж без разницы, что я не в обиде на него останусь. Теперь главное – убедить Мирэ не устраивать мне нагоняев прилюдно, а то ещё сочтут подкаблучником, тогда уж жена она мне или кто – спрашивать не будут. В такой компании терять авторитет никак нельзя.

Моя сегодняшняя разговорчивость никого не удивила – во всяком случае, вопросов по этому поводу не задавали. Мало ли, может, у меня религиозный обет такой – по вторникам (или какой там вчера день был?) немого изображать. А за посягательство на мою свободу вероисповедания ведь могу и новый меч испробовать на шее любопытствующего.

Я уже не сомневался, что через месяц-другой буду чувствовать себя в этом мире лучше, чем дома.

Первые две партии я продул вчистую, ещё только приноравливаясь к игре. Сдавалось по четыре карты на руки и по две втёмную – эти открывались только в конце игры. Можно было поменять дважды по одной карте – за каждый обмен добавляя на кон по монете. «Тёмные» карты менять тоже разрешалось, но такое почти никогда не делалось – какой смысл сменить одну неизвестную карту на другую?

В третьей партии мне повезло. Сначала у меня на руках оказался «Малый отряд лорда» – «лорд», «дракон» (выступающий в качестве герба), «рыцарь» и «боевой маг», отличительной чертой которого был огненный шар в руке. Это не очень сильная комбинация, чуть ниже среднего, но достаточно неплохая. Я уже думал, что выиграл, но у «монгола» тоже был «отряд», как оказалось, более сильный. Три карты масти «воинов» дополнял один из «магов». Этот маг был изображён верхом, а в руке держал меч, изогнутый в форме молнии.

– Разве «гербовый лорд» и «боевой маг» не более значимы, чем твой «волшебник»? – уточнил я.

– «Волшебник»? – рассмеялся «монгол». – Нет, «волшебник» – с посохом. И он слабее «боевого мага». А у меня – «Всадник Бури».

– Что за всадник такой? – не понял я. – Он маг или кто?

Все трое моих партнёров по игре озадаченно переглянулись. Видимо, я ляпнул глупость, и прописную истину о том, кто такие Всадники Бури, здесь каждый знает твёрже, чем число пальцев на собственных руках.

– Всадники относятся к масти «магов», – сообщил убийца, которого, как я уже успел выяснить, звали Расл. – Но по жизни они стоят выше лордов. Только чуть ниже короля. Ты, видать, и впрямь издалека…

Я молча кивнул.

Оставалось раскрыть ещё «тёмные» карты. У меня на одной из них оказался «лев», а на другой всего лишь «служанка».

– «Поединок лордов», – определил, а точнее подсказал мне получившуюся комбинацию Расл. – Похоже, ты выиграл.

При наличии второго герба некоторые из «воинов» могли приравниваться к «лорду». А «боевой маг» в моём случае выступал в качестве судьи поединка – вместо него могли сгодиться также «волшебник» или «чернокнижник» (в роли «летописца»). А если б вместо кого-то из них был «жрец солнца», то расклад назывался бы «Божественное правосудие».

У «монгола» «тёмными» картами оказались «ведьма» и «крестьянка», которые к его раскладу никак не пристыковывались – судя по всему, охота на ведьм в этом мире не была распространена, либо оставалась прерогативой жрецов.

Расклад из пяти карт не всегда побивал комбинацию из четырёх, но в случаях «отрядов» или «поединков» это было так.

Дальше игра пошла с переменным успехом. Пару раз я даже пасовал при вполне приличных картах – чтобы не выигрывать слишком часто. После третьего кувшина пива на каждого у Расла пошла полоса невезения. То ли убийца слишком опьянел, чтобы играть с умом, то ли что-то темнил, но он проигрался в пух и прах – во всяком случае, он так заявил.

– Проклятье, ни одной монеты, – пожаловался он. – Эх, мне б только одну карту сменить, и точно выиграю ведь.

Одалживать деньги во время игры было не принято, а тем более у тех, с кем играешь. Я подумал, не предложить ли ему продать мне кое-какую информацию, но решил, что момент не очень подходящий.

– Залог примете? – осведомился убийца, закатав рукав и отстегнув метательный нож в пружинных ножнах. – Он больше монеты стоит.

«Монгол» безразлично пожал плечами. Второй наёмник уже спасовал. Решение оставалось за мной.

– Негоже равнять честную сталь с презренным металлом, – протянул я, внимательно наблюдая за выражением лица убийцы. – Поэтому в ответ я тоже поставлю свой нож.

Нахмурившийся было Расл расслабился и, кажется, даже чуть улыбнулся уголком губ. «Монгол» снова пожал плечами и тоже выложил на стол нож, согласившись с моей идеей равных ставок.

Мы раскрыли карты. У «монгола» вышла «Большая охота», из всех шести карт. «Дворянин» (изображённый верхом) и «леди» (в данном случае равная «дворянке» или, как её ещё именуют, «даме»), «лучник», «разбойник» (выступающий в качестве «егеря»), «орёл» (в роли охотничьей птицы) и «вепрь» (дичь). Неплохо, но можно побить комбинацией с высшей знатью.

У убийцы вышла «Неполная королевская аудиенция» – «король», «принцесса», «волшебник» и «жрец солнца». Окажись у него в «тёмных» картах кто-то подходящий из масти «воинов» – на что Расл и надеялся, – и комбинация была бы стопроцентно победная. А так «аудиенция» получалась без участия того, кому, собственно, предоставлялась. Но «тать» «аудиенцию» получить не мог, а горожанка тем более.

У меня же расклад вроде бы вообще не складывался. «Боевой маг», «мечник» и «амазонка» могли бы составить «малый отряд», но ему не хватало предводителя, на роль которого совсем не годился «некромант». Оставалось уповать на «тёмные» карты. Первой оказалась «служанка», что никуда не годилось. А на второй обнаружился какой-то парень с воздетым в небеса светящимся мечом – кто это такой, я пока не уяснил.

– «Отряд героя спасает деву от некроманта», – подсказал вышедший из игры наёмник.

– «Дева»? Это же «служанка», – возразил я.

– Ну не «шлюха» же, – хохотнул «монгол». – Эти некроманты – народ неразборчивый, за благородной кровью не гонятся.

В кои-то веки хоть один герой – да и тот нарисованный – сделал что-то полезное – принёс мне выигрыш. Оказалось, «герой» – весьма значимая карта, даже выше сочетания «Гербовый лорд». И в сочетании с «героем» при наличии «гербов» большинство «воинов» считаются за «лордов» – мол, негоже «герою» простолюдинами командовать.

Я уже начал подозревать, что если поднапрячь воображение, то почти из любого сочетания карт можно собрать какую-нибудь комбинацию. Хотя нужно ещё и других игроков убедить, что такой расклад имеет право на существование.

«Монгол» тут же выкупил у меня свой проигранный нож за одну серебряную монету. А вот у Расла денег не оставалось.

– Я рад, что мой нож в хороших руках, – с усмешкой сказал он, хлопнув меня по плечу перед уходом.

Похоже, моя мысль поставить на кон ножи была удачной. Как воины уважительно относятся к своим мечам, так и убийцы – к своему оружию, хотя наверняка всё же частенько оставляют метательные ножи в трупах.

Остаток ночи мы втроём резались в кости, но уже на медь, а не на серебро, как в картах, больше из чистого азарта. Мне снова не везло, и я почти всё время продувал, но в итоге весь проигрыш в кости вышел меньше, чем принесла одна карточная победа, я за ночь пропил столько же.

В комнату я вернулся с рассветом, на сей раз умудрившись пройти тихо и не разбудить Мирэ. Подавив желание устроиться рядом с ней на кровати, я уселся в кресло, прислонив мечи рядом. Я достаточно выпил, чтобы отключиться даже в сидячем положении, что моментально и сделал.