Глава 9. О том, как герой пытается замочить своего друга, участвует в политическом чаепитии и планирует производство яда в промышленных масштабах
Лишь в последний момент Святослав успел отдернуть босую ступню от небольшого возвышения на водной глади, что вспухло чем-то средним между нарывом и капканом. Со спины его попыталось захлестнуть нечто вроде аркана, свитого из текучих струек, однако бывшего крестьянина уже не было там, где он находился секунду назад. Избегая появляющихся на пути ловушек и уклоняясь от сотканных из жидкости плетей, норовящих опутать его ноги, оплести и повалить на землю, одетый лишь в штаны и рубаху маг-погодник рвался к цели, до которой ему было уже рукой подать.
— Э-эх! — Прирожденный аэромант с силой пнул поставленное вертикально бревно, изображающее из себя противника и, разумеется, легко повалил его на землю. А спустя секунду нижний кусок плюхнувшегося в воду злосчастного дерева вдруг брызнул во все стороны щепками, словно под градом обрушивающихся на него ударов невидимых боевых молотов. Причем куски коры, труха, обломки и прочий мусор летели куда угодно, но только не в сторону бывшего крестьянина. — О! Дык, как я его, а?!
— Очень плохо и неправильно, — удрученно покачал головой Олег, прекращая попытки замочить своего друга. Чародей в позе лотоса сидел на краю неглубокого детского бассейна, вырытого на заднем дворе его дома. Или скорее уж очень широкой и не сильно глубокой искусственной лужи, где даже маленькому ребенку плавать будет сложновато в связи с недостатком жидкости. Пара бочек воды, вырытых в это углубление со спеченной до состояния камня землей, являлись идеальным тренировочным приспособлением для того, чтобы отрабатывать на ней гидромантию. Ну и конечно сына там купать тоже можно было в теплую погоду. — Давай теперь со второй ноги соседний столб вали. Мешать не буду, а то получится как в прошлый раз, когда ты сам себе чуть руку не отрезал.
Олег в настоящий момент имел очень много вариантов для того, чтобы продолжать собственное развитие как мага. Работающие на него шаманы могли бы учить его работать с духами, подбирая самых толковых и понятливых. Нанятые в США техномаги — некоторым полезным ухваткам, которых не знал их русский коллега. Мурат — друидизму, в котором у чародея между прочим уже имелись некоторые успехи. Стефан и другие Полозьевы могли бы подлиться способами создания стрел, по убойности напоминающих маленькие снаряды, до кучи обладающие самонаведением. Из Владивостока можно было выписать книги по целительству или даже наставника, ведь денег хватало. Телекинез являлся универсальным инструментом и оружием, мастер которого способен силой мысли отобрать клинки и ружья у целой армии и обратить его против бывших владельцев… Или просто свернуть им шеи, хватило бы грубой силы и опыта в одновременной манипуляции достаточным количеством предметов. Наибольшая склонность у Олега вообще отмечалась к геомантии, если верить результатам проведенного давным-давно обследования. Однако для своего развития в спокойных и контролируемых условиях он выбрал магию воды, и тому существовало две причины.
Во-первых, в последнее время боевой маг стал отмечать за собой вспышки импульсивности, свойственной многим пиромантам. А ведь он привык считать холоднокровие и острый разум самыми главным своими преимуществами, и потерять их было бы обидно и опасно. Конечно, к данной ситуации лучше бы подошли какие-нибудь ментальные практики, направленные на повышение самоконтроля… Но Олег их не знал. И научиться им было не у кого. А экспериментировать с собственной психикой наобум было настолько плохой идеей, что лучше уж он попробует нивелировать влияние магии огня постижением стихии-антогониста. Вроде бы это работало, во всяком случае, так говорили. Во-вторых, именно для гидромантии у Олега имелись весьма подробные схемы крайне эффективных заклятий ранга так четвертого-шестого, которые Доброслава вычитала в одной из книг царства Кащеева. А таковые скажем для огня, который он к настоящему моменту освоил на вполне приличном уровне, заполучить было ой как не просто. Просто за золото, во всяком случае, их обычно не продавали. И хорошо еще если удавалось отделаться просто услугой или сложной, опасной и неприятной работой, а не вассальной присягой за доступ к таким знаниям.
— Не вижу я, дык, этого лезвия магического, да не чую, вот и тяжко мне, — пожаловался Святослав, отвешивая пинка следующему бревну, которое развалилось на две части, будучи срезанным невидимым волшебным лезвием. А вот Олег лишь поморщился, снова увидев, как его друг почти повалил нечастную деревяшку своим ударом. Хотя бывший крестьянин уже далеко не первый раз учился использовать вшитые в тело артефакты, бывшие копией его собственных, он все равно продолжал делать ошибки. Очень тупые и опасные ошибки. — Ну как, теперь нормально?
— Вот скажи, зачем ты лягаешь цель, словно бешенный конь, когда надо перед активацией гравитационной аномалии лишь слегка коснуться цели? Если бы вместо тяжеленного бревна был кто-то легкий, гоблин там, скелет или какой-нибудь малохольный убийца без брони, его бы твоим пинком метра на два от зоны действия заклинания отнесло! — Чародей тренировался практически все свободное время, но достигнутые успехи считал абсолютно недостаточными. А его друзья имели вдобавок прискорбную привычку вообще отлынивать от скучных упражнений по магическому саморазвитию, отвлекаясь то на дела, то на доступные молодым, здоровым и очень богатым людям жизненные удовольствия… И со скрипом осваивали те направления волшебства, в которых все же старались достигнуть неких успехов. Вернее, с обычным для большинства одаренных темпом, который сам Олег считал непозволительно медленным. А потому чародей еще месяц назад убедил их обзавестись лишними картами в рукаве, совместив очередную короткую деловую поездку во Владивосток с посещением госпиталя, целители и артефакторы которого имплантировали в тела троих друзей множество боевых артефактов. — Причем мы уже не первую неделю занимаемся, а улучшений почему-то нет!
— Дык, как это нет?! — Возмутился Святослав, для наглядности тыкая своей рукой в остатки первого их злосчастных бревен, которые использовали из-за нежелания возиться с созданием детальных человекоподобных манекенов. Ведь после тренировок с магией четвертого ранга те бы сгодились исключительно на дрова, поскольку собрать их воедино словно пазл без ведра клея и океана терпения было попросту невозможно. — Я ж вон его это… Образцово-показательно расчехвостил!
— Да оно ведь рухнуло плашмя, хотя я его вкопал при помощи телекинеза достаточно глубоко, чтобы обычный человек основательно пропотел, пытаясь его оттуда выковырять! — Всплеснул руками Олег, который иногда очень отчетливо чувствовал, что его друзьям не хватает стимула. То есть, в соответствии с изначальным значением данного слова, тяжелой палки для нанесения педагогических побоев! — И заметь, свалившийся от удара человек будет лежать к тебе ногами, самой малоценной частью для вампиров, оборотней и магов высоких рангов. Даже меня уже потеря нижних конечностей разозлит, но не остановит и особо не ослабит. Когда мы со Стефаном по Америке куролесили, мне обе разом оторвало и ничего! Ну, в смысле штаны потом пришлось искать новые да ботинки, а заодно вместе с вами на новую пару артефактов ближнего боя тратиться…
Часть артефактов, которые в не столь уж далеком прошлом маги-медики вшили в тело Олега, утратила значительную долю своей эффективности, поскольку их вместе с телом чародея портило пулями, клинками, пробившейся сквозь броню магией… И в отличии от живой плоти регенерировать они не могли и либо теряли в эффективности, либо и вовсе выходили из строя. Некоторые вообще пришлось покупать заново, поскольку зачарованные золотые пластины были попросту уничтожены. Чародей думал о том, чтобы немного обновить свой арсенал, но в итоге решил все же остановиться на проверенном и доказавшем свою эффективность варианте из разумного сочетания атаки, защиты и не требующей лишних сил левитации. Тем более его желания натолкнулись на проблему, куда более серьезную, чем банальный недостаток денег. Отсутствие в пережившем оккупацию Владивостоке специалистов, которые смогли бы сделать артефакты нужного типа с лучшим сочетанием надежности, миниатюрности, мощности и безопасности для владельца. Человек и гном, которые когда-то работали во флотском госпитале, сгинули неведомо куда вместе со зданием, срытым до фундамента. А те, кого Олег смог найти, с большим трудом изготовили замену испортившимся золотым пластинам, а на предложение создать незаметную со стороны и вшиваемую в тело побрякушку, способную жахнуть чарами ранга эдак пятого, только развели руками. И отсылали либо к Савве, либо в Москву. Вдобавок имплантаты, которые вышли из рук все же принявшихся за заказ чародеев хоть и работали, но как казалось целителю, обладали чуть большими габаритами по ширине и толщине, если сравнивать их с теми, которые были получены еще до войны с Японией. И пусть разница в три-четыре миллиметра и несколько грамм лишнего веса являлась не особо критичной для пользователей, уже одно это говорило о чуть меньшей квалификации данных артефакторов. Олег мог и вовсе отказаться с ними работать, если бы дар оракула не подсказал ему, что второй раз он Святослава и Стефана без грандиозного скандала к хирургам не затащит, а ссориться с друзьями или оставлять их без полезных аугментаций было не таким проигрышным вариантом, как использовать лучшее из доступного.
— Ладно, — тяжело вздохнул Святослав, поднимая из воды обломки бревен и оттаскивая их к сараю с дровами, где уже лежала груда подобных ошметков и целый штабель ждущих своего часа манекенов. — Завтра попробуем еще раз.
— Никаких завтра, будем сегодня тебе правильные удары ставить, а то ты, похоже, если правильные рефлексы за один раз не наработаешь, то так и не научишься, — непреклонно заявил Олег, заставляя воду сгонять воедино плавающие на поверхности мелкие щепочки, а потом вытолкнуть получившийся ком на край бассейна. Его мастерство в гидромантии было пока недостаточным, чтобы использовать боевые заклинания или конденсировать доступные внимания объемы жидкости из атмсоферы, но управлять уже имеющейся жидкостью, чуть-чуть помогая себе телекинезом, оказалось не так уж и сложно. — Садись медитировать и заряжай артефакты в ногах потихонечку. Заодно и скоростное наполнение их силой отработаем. Будем пробовать снова и снова, пока не научишься.
— Дык, хорошую вещь спортим, — пробурчал Святослав, нагибаясь и почесывая часть ступни, куда была вшита зачарованная золотая пластина. — Спалю, стал быть, как есть спалю! И хорошо ежели один, а то ведь могу, того-этого, оба!
— Новые купим, — пожал плечами Олег, закрывая глаза и пытаясь при помощи своего дара ощутить плещущуюся рядышком жидкость… Или землю. Геоманты прежде всего славились невероятным упрямством с долей лености, однако и особых вспышек эмоциональности за ними не водилось. Скорее уж они были немного апатичны, подобно камням игнорируя изменения окружающего мира. Правда, если кого-то из данных магов все-таки удавалось выбесить, то накалу их гнева могли позавидовать и вспыльчивые огневики, ибо тот был неудержим как лавина. — Они, конечно, дорогие… Но если ты взамен на несколько тысяч рублей научишься тонкому контролю, нужному для нормальной зарядки подобных артефактов, то это будет стоить того.
Через несколько часов, когда Святослав с пятой попытки все же использовал заряженный при помощи экстренной накачки артефакт как надо и даже его не спалил, друзья прекратили тренировку, зашли в дом, сменили одежду и уселись пить чай.
— Олег, дык, вот я чего хочу сказать… Обычно ты хитер настолько, что любая змея, значица, обзавидуется, но когда че-нить отчебучишь, так ажно у меня голова болеть начинает! Вспомни токо, шо тогда на пожарище ляпнул! — Припомнил дело недавнего прошлого Святослав, ломая в кулаке сразу четыре сушки и неодобрительно качая головой. — Итъ теперь ужо не отвертишься от клейма сочувствовавшего, стал быть, старому режиму… Не, эт на мой взгляд дело правильное, деды рассказывали, када князья еще товарищами величались, буйствовали они малость тише, а спрашивали с них все же больше… Но счаз, дык, оно тебе надо было, у всех на виду у ентих аристократишек такое брякнуть?
Разговору двух друзей никто не мешал. Анжела после их появления на кухне отправилась гулять с сыном, Доброслава уже часа два гоняла по плацу силы деревенской самообороны, которые никуда не летали, поскольку остались охранять «Буряное», Стефан устраивал почти успевших зарезать опального аристократа убийц, знакомя их с деревней. Кровных уз между Полозьевыми и последними членами погибших почти в полном составе охотничьих семей вроде бы не было, но друг друга они знали и вроде бы старший из парочки когда-то вместе с Густавом шастал по лесам то ли год, то ли два.
— Не подумал я тогда, на эмоциях действовал, — развел руками Олег, который и в самом деле слегка пенял себе за выбор использованных слов. Нет, сами-то они были без сомнения правильными, но вот реакция новых хозяев России на сказанное могла ему уже не понравиться. Следовало поставить дезертиров на место как-то иначе, однако, тогда он слегка вспылил… То ли сказалось накопившееся в душе раздражение после возни с несколькими десятками раненых людей, то ли один конкретный боевой маг четвертого ранга слишком давно не получал по носу, а потому слегка зазнался. Волшебник умел признавать свои недостатки и даже пытался с ними бороться, и уже по этой причине полагал себе более объективным чем большая часть лиц его же статуса. — Впрочем, вероятность того, что это чем-нибудь когда-нибудь аукнется, невелика. Та четверка явно не имеет ни богатств, ни покровителей, раз застряла в глухой деревне даже после снятия с них статуса ссыльнопоселенцев. А мы итак живем в Сибири, куда аристократов обычно отправляют в качестве наказания. Даже если какие-то слухи пойдут и до кого-то там дойдут… И чё? Я или ты априори не нравимся столичным боярам, поскольку ты совсем из крестьян, а у меня мать крепостной была. Стефан вот еще мог бы там с грехом пополам сойти за худородного, но все же своего, особенно сейчас, когда Полозьевы перестали каждую копейку экономить. Но только если бы подлизался к кому-то из аристократов и согласился всегда быть мальчиком на побегушках, вот только ему такого «счастья» и даром не надо.
— Дык, так то оно так, но все ж ты того… Думай, прежде чем болото баламутить! — Постучал себя по лбу Святослав. — Я только того… Спокойно спать по ночам привыкаю… И почти уже совсем, стал быть, женюсь… Политические лозунги и дрязги они всегда ж, дык, дело опасное, ну а вот прямо ежели сейчас ими заниматься, то они совсем уж это… Не ко времени.
— Согласен, не ко времени это будет сейчас, — пробурчал Олег, мысленно вспоминая все те изменения, которые он запланировал для «Буряного», чтобы получить лояльных и квалифицированных сотрудников и в то же время подготовить базу, на основании которой уже можно будет задуматься о чем-то большем. Ведь как задумываться о реформах, если осмеливавшихся заявить о необходимости перемен или даже возмутившихся беззаконному произволу какого-то конкретного дворянина людей банально вырежет дружина первого же серьезного боярского рода при попустительстве отворачивающихся в сторону жандармов и возводящим очи к небесам попов, что потом конечно же помолятся за упокой всех погибших и отпустят грехи их убийцам? — Нам бы года три, а лучше и вовсе лет пять-семь, и тогда уже можно будет особо не бояться игроков среднего эшелона, если те конечно не сплотятся в союз. И даже объединению пары-тройки боярских родов поплоше или отдельному представителю высшей аристократии будет чего противопоставить.
— Олег, ты серьезно? — После примерно тридцати секунд молчания произнес Святослав, сумев по такому поводу обойтись даже без своего извечного «Дык». А ведь подобное с ним бывало только в моменты глубочайших душевных потрясенеий!
— Спокойно, я не идиот, и на рожон лезть не собираюсь. И все имеющиеся силы намерен направить не на расшатывание нашего политического строя, а на процветание «Буряного», которое хотел бы превратить в островок стабильности и процветания посреди моря опасностей. А чтобы можно было эффективно противостоять нападкам всяких охамевших бояр, которые потянут свои руки к нашим деньгам, намерен уже в ближайшем будущем нанять маленькую армию… Юристов. Ведь даже представителя августейшего семейства можно окоротить, если правильно пожаловаться на него и обеспечить доставку сей бумаги, свидетельствующей что оборзевший родич не соблюдает его законов и тем чинит ущерб самому монарху, непосредственно на стол самодержцу. — Олегу ситуация в стране не нравилась до такой степени, что к разного рода революционерам он заранее испытывал некоторую симпатию. Даже зная, что в большинстве своем подобные люди либо наивные мечтатели, либо глупцы, плохо понимающие к каким рекам крови могут привести их действия, либо холоднокровные сволочи, использующие в своих целях и первых, и вторых. Но тем ценнее были редкие исключения, которые действительно хотели улучшить жизнь людей, проживающих в этой стране. Оказать им поддержку, если найдет тех кого сочтет достйными, он был бы очень даже не против, но сам на роль вестника перемен не годился и понимал это. Склад характера не тот. — Пойми, я просто не хочу, чтобы мой сын рос в государстве, где нормальным считается выгнать из города калеку на мороз, если тот не может заплатить за кров и пищу, украсть из собранных налогов сто тысяч рублей и спустить эти деньги на дворцы с элитными шлюхами и прочие развлечения высшего общества или же после оформления соответствующих разрешений продавать людей как скот хоть в бордель, хоть на алтари чернокнижникам. Просто потому, что нельзя ходить по колено в болоте из дерьма и остаться чистеньким. Испачкаешься обязательно, а рано или поздно оно тебя в свои смрадные глубины вообще засосет.
— Дык, гать то придется того… Из костей делать. А скреплять кровушкой. Причем и первое и второе добывать, стал быть, придется из тех, кто нас даже сейчас итъ в бараний рог согнет. — Святослав отложил в сторону полулитровую чашку с чаем, где собственно заварки и не было: только мед, малина, сахар, клубничный сок и горячая вода. Бывший крестьянин, которому в детстве сладкого перепродало маловато, имел крайне своеобразное представление о правильном сочетании вкусов и иногда сооружал такие коктейли, которые привели бы в ужас и гурманов, и диетологов. А обладателей сахарного диабета и вовсе могли убить на месте не хуже самого страшного яда. — И даже если на дно каким-то чудом, дык, не булькнем, то замараться все одно, ну, придется. Нам самим, а не, стал быть, кому-нибудь еще.
— Вот только если мы не будем заниматься политикой, политика займется нами. Сам подумай, лет через пять-десять превратим мы «Буряное» в настоящий город, построим канализацию, водопровод, заводы, дороги, школу, полноценный бастион для отражения вражеской агрессии… — Все эти планы у Олега были, вопрос лишь состоял в том, когда их получится реализовать. Крепость он бы например был рад отгрохать хоть сейчас, расставшись с большей частью имеющихся денег… Да вот беда, на неё требовалось оформить разрешение. И первый попавшийся геомант, вроде того типа который работал на железной шахте, задачу такого рода просто не осилит. Да и денег на действительно масштабную постройку, способную выдержать штурм полноценной армии, могло не хватить. А с тем, чтобы разную мелочь вплоть до банд в пару сотен человек одним своим присутствием отгонять, «Тигрица» вполне должна была справиться. — Но потом придет какой-нибудь граф, чья мамаша доблестно и не щадя живота своего отдавалась императору на подоконниках и каретных сиденьях, да с подписанной папочкой бумажкой и скажет: «Теперь я тут главный! Уматывайте, ведь все вокруг теперь мое!». И всеми документами, которые у нас есть на право собственности, можно будет разве только в сортире подтереться.
— Дык, ты перебарщиваешь, — прогудел Святослав, но не очень уверенно. — Даже император он того… Безгранично наглеть не должон! Не потому, шо наглости и жадности не хватит, а поскольку оно того… В одиночку ни один монарх править не смогетъ! Ему опора, ну, нужна на бояр! А те, стал быть, правителя который их с владений родовых выпнуть может, сами итъ прибьют. Во избежание.
— А это уже зависит от того, как крепко император держит страну в кулаке. Да и потом, мы же не одни из них, и не связаны с могущественными родами паутиной родственных отношений, торговых договоров, совместных преступлений. За наглый захват нашей земли высшая аристократия своего представителя прилюдно пожурит, а после быстренько простит и втихомолку поздравит с удачным приобретением. Но ладно, это я действительно описал самый плохой вариант. Скорее всего, прибывший из Москвы губернатор или еще какой-нибудь чиновник скажет следующее: «Сидите тихо как мыши под веником и не смейте вякать, когда буду принимать законы позволяющие драть с людей три шкуры, гнать их на смерть во имя моих интересов и так задеру смердам планку на право учиться и владеть оружием, что они никогда её не перепрыгнут, навеки оставшись тупым легко управляемым и беззубым стадом». — Олег откинулся на стуле и поджал губы. Чародей отлично понимал, что пока его от столкновения с правящей аристократией защищает главным образом расстояние. Дворянам тупо не было дела до какой-то заштатной деревеньки где-то у черта на куличиках, а его личные капиталы и богатства по сравнению с содержимым их сокровищниц выглядели не особо впечатляюще. Однако если вдруг поселение посреди сибирских лесов начнет приносить настоящую прибыль, то к той быстро выстроится целая очередь из титулованных грабителей, жаждущих все подгрести под себя. Возможно, она уже существовала и неудачный налет на «Буряное» являлся только первой ласточкой. Да, номинально он находился под крылом архимагистра Саввы, на которого работал, обеспечивая порядок на определенной территории… Однако древнему волху он был все же кем-то вроде работающего по временному контракту наемного рабочего, а не вассалом или тем более союзником. — Ну, в общем, будут вести себя здесь точно так же, как в остальной части России. О том, как в её европейской части живется вдалеке от больших городов, ты лучше меня знать должен.
— Дык, в городах, оно того, все бы как хуже, — тяжело вздохнул бывший крестьянин, подпирая руку кулаком. Каких-либо иллюзий о том, насколько «хорошо» живут простые люди Российской Империи, он питать не мог просто физически. О своем прошлом маг-воздушник не особо любил распространяться, однако все сводилось к нескольким тезисам: холодно, голодно, тяжелой физической работе конца и края не видно. Даже когда Святослав пожелал выкупить свою родню из крепостничества, по сути мало отличающегося от настоящего рабства, то слишком сильно тратиться ему не пришлось. До седых волос и возрастных морщин доживали лишь редкие счаствличики, большая часть низших сословий отправлялась на тот свет значительно раньше. — В деревне, стал быть, всегда можно за околицу выйти и рыбки наловить али лебеды какой нарвать… Да и соседей, оно того, попросить о помощи можно. И не откажут, дык. Помещику то того-этого, красного петуха не вдруг пустишь, а вот мельнику-жадюге али потерявшему всякий стыд старосте, коий корку старого хлеба пожалел — умирающий из чистой злобы горящую деревяшку закинет не на дом, так на хлев иль сарай.
Примерно на минуту на кухне остановилась мрачная тяжелая тишина, которая была прервана стуком чего-то тяжелого во входную дверь. Очень тяжелого, судя по посыпавшейся с потолка пыли. Олег и Святослав даже рефлекторно схватились за оружие, но бывший крестьянин вдруг шумно втянул носом воздух, а после расслабился и расплылся в блаженной улыбке.
— Моя зазноба, стал быть, пришла, — пояснил он другу, убирая руку от прислоненного к обеденному столу посоха. — И притащила тебе свой, дык, триумф. Похвастаться. Пошли, того-этого, посмотришь. Внутрь эта штука все одно не войдет.
— Олег, принимай работу. Тут все как ты просил! — Рядом с домом Олега стояла на шести толстых ножках конструкция, больше всего напоминающая гибрид черепахи и ванны. Судя по всему, именно она и стукнулась в дверь дома… Головой, к которой вел легкомысленный плетеный поводок. А держала его светловолосая голубоглазая эльфийка, чью большую грудь безуспешно пытался собою скрыть туго натянутый свитер из белоснежной шерсти. Ножки, обтянутые выгодно подчеркивающими женственные формы брючками, смотрелись тоже очень даже ничего, однако первым в глаза бросался все-таки бюст, являвшийся воплощенной мечтой для большинства мужчин и предметом зависти девяноста процентов женщин. — Самоходный бак для консервации органов магических тварей. Работает за счет накопителей, заряда которых хватит на неделю. Пройдет везде, где сумеет пролезть лошадь, пусть даже ходить умеет только медленно и по прямой. Может по команде загореться, отвлекая на себя внимание. А вот на иные самостоятельные действия конструкт в принципе не способен, я и для этих то замучилась рунные цепочки составлять. Даже разворачивать или тормозить после столкновения с препятствием его надо вручную, но зато теперь, когда закончены все расчеты, я могу подобных черепах хоть по три штуки в день зачаровывать. Ну, при наличии подготовленного твоими техномагами корпуса, само собой.
— Великолепно, Лили, просто великолепно! — Обрадовался Олег, наблюдая за тем, как панцирь ванночерепахи расходится в стороны, обнажая разбитую на два десятка отдельных отсеков глубокую емкость. Причем каждый такой контейнер был полностью герметичен и заполнен почти под стеклянную крышку прозрачной жидкостью. — Что ты использовала в качестве консерванта?
— Медицинский спирт, — пожала плечами алхимик, немного знавшая также о том, как изготавливать големов. Вернее, именно големом то эту примитивную конструкцию ни в одной магической академии или хотя бы училище не признали в связи со слишком убогим функционалам. Все подвижные части работали за счет механики, волшебство требовалось лишь для приведения конструкции в движение, да четырех рун на поводке, обозначающих команды «Стой», «Вперед», «Открыть панцирь» и «Самоуничтожение». Некоторые детские игрушки имели куда как более впечатляющий функционал, не говоря уж о боевых конструктах. Но зато каждый элемент этого магического механизма был изготовлен в «Буряном» от и до. И очень дешево, что было решающим фактором для сибирских охотников, теряющих до половины возможного заработка из-за проблем с транспортировкой своей добычи. Самые лучшие трофеи хранили в специальных контейнерах-термосах, а вот на чего попроще их уже не хватало, ибо и тяжелые, и неудобные, и хрупкие… В общем больше пары штук их с собой никто по тайге не таскал, зачастую просто оставляя гнить малоценные части убитых чудовищ или приконченных исключительно ради самообороны бестий. И Олег был намерен исправить сей недостаток, завалив рынок дешевым востребованным сырьем. — Не самый лучший вариант, но на то, чтобы сохранить в идеальном состоянии три четверти органов его хватит. А из оставшегося большая часть подпортится, но меньше, чем если её просто в мешок закинуть. Вдобавок охотники на монстров всегда могут использовать запасы спирта для изготовления зажигательных ловушек или обеззараживания ран. А если припрет, так и в пищу, он все же намного калорийнее воды.
— Нам нужно больше таких черепах. И больше спирта, — Олег всегда считал, что алкоголь — это яд, но в данном случае готов был вложить деньги в его промышленное производство. — А еще алхимики… Ну или хотя бы зельевары, которые могут работать исключительно строго по рецепту.
