Глава 7

Джеффри всегда выглядел немного отчужденно, до одури боялся девочек. Мне кажется, что из-за этого страха он впоследствии и стал гомосексуалистом. В остальном же он был приятным, умным парнем. Вполне нормальным, если хотите. Куда более нормальным, чем большинство моих одноклассников

Бриджит Гейгер, одноклассница Джеффри Дамера

1978 год

– Привет, мама, ты куда-то собираешься? – спрашивает Джеффри. Весь их небольшой одноэтажный дом с двумя спальнями, гостиной и небольшой террасой сейчас ходит ходуном. Джеффри даже и не подозревал, какое дикое количество хлама хранит это небольшое ветхое здание, лишь немногим превосходящее по размеру сарай во внутреннем дворе. Повсюду разбросаны какие-то пакеты с одеждой, игрушками, фенами, лампами и тому подобным скарбом. Дэвид сидит на диване посреди всего этого хаоса и меланхолично листает журнал с комиксами. Кажется, что ему глубоко безразлично, что здесь происходит.

Пару месяцев назад Лайонел и Джойс разошлись. Лайонел просто переехал из дома в мотель, но старался строить свою жизнь по-прежнему. Он все так же хотел встречать и провожать детей, приходить домой на ужин и привычно ругаться с женой. Джойс каждый раз при виде мужа впадала в истерику, и начинался дикий скандал. Гораздо хуже обычного.

Однажды, когда Лайонел в очередной раз заезжает к ним на ужин, его встречает сотрудник полиции и говорит о том, что ему лучше покинуть этот дом.

– Мы пока еще не развелись и этот дом принадлежит мне.

– Он принадлежит нам, а после развода я заберу его себе, – кричит Джойс из-за спины сотрудника полиции.

– Насколько я знаю, ваша жена вчера успела оформить развод, ваша подпись на документах уже была, – спокойно и даже немного скучающе объясняет полицейский. – Сегодня она подала иск о преследовании и попросила запретить вам приближаться к этому дому. Пока нет решения суда, но я все же советую вам покинуть этот дом, сэр.

Джойс торжествующе улыбается Лайонелу и называет дату заседания суда. Спустя неделю суд выносит решение о запрете посещения Лайонелом собственного дома. И вот сейчас Джойс в приступе очередной гиперактивности бегает по этому дому и собирает вещи.

– Да, мы поедем к моим родителям ненадолго, – говорит Джойс и сдувает с покрывшегося испариной лба пару прядей.

– Когда вернетесь? – без особенного интереса спрашивает Джеффри и садится на диван рядом с братом.

– Пока не знаю, не думаю, что мы вернемся, – скороговоркой говорит Джойс и начинает нервно озираться по сторонам в поисках какой-то очень нужной ей сейчас вещи.

– Погоди, а как же… Ладно, я позвоню папе, раз вы уезжаете, он может переехать назад сюда из мотеля.

– Не надо ему звонить, Джеффри, – безапелляционно заявляет Джойс. – Ты уже взрослый. Поживешь один пару месяцев.

– Но почему? – продолжает недоумевать Джеффри.

– Родители живут в другом штате, – поясняет Джойс. – Лайонел имеет право запретить мне вывозить Дэвида за пределы штата. Зная твоего отца, он именно так и сделает. Будет лучше, если он пока не будет знать о том, что мы переехали. Веди себя хорошо, сынок.

* * *

1977–1978 годы

Следующий учебный год – последний. По традиции, лучшие ученики школы удостаиваются чести съездить на многодневную экскурсию в Вашингтон. Обычно туда едут ученики из так называемого Общества Чести. Это своего рода клуб лучших учеников школы. Сюда входит Президент школы, сейчас это не в меру активная и амбициозная блондинка, возглавляющая команду чирлидинга. Еще в Обществе Чести обычно состоят не только и не столько хорошие ученики, но, прежде всего, социально активные школьники, члены различных общественных организаций и пр. Члены этого клуба считаются элитой школы, поэтому даже если ты отличник и ходишь на все мыслимые кружки, далеко не факт, что тебе разрешат вступить сюда.

Из их компании сюда в том году вступил только Дерф, да и то по чистой случайности. Он работал в школьной газете и рассылал свои рисунки по всевозможным редакциям и конкурсам. Неожиданно в школьную редакцию пришло письмо, в котором сообщалось, что он победил в конкурсе. Дерф сам же и позаботился, чтобы заметка об этом попала в газету, ну а уж главный редактор похлопотала, чтобы Дерфа включили в Общество Чести. Чтобы не упустить возможность съездить в Вашингтон, Дерф даже несколько раз посещал собрания этого клуба Зазнаек.

Джеффри даже не надеялся вступить в этот клуб. Отец даже периодически подшучивал над ним, спрашивая, когда сын поедет в Вашингтон. Это всегда вызывало взрыв веселья, потому что даже предположение о том, что Джеффри – лучший ученик школы, вызывало взрыв хохота. Тем не менее он был лучшим. Если и не первым, то уж точно в первой десятке учеников по среднему баллу. Просто этого никто и никогда не замечал и не брал в расчет. Тебя ведь определяет то, с кем ты общаешься, и то, как ты себя подаешь. Джеффри всегда был одиночкой и лишь в последние пару лет обзавелся приятелями, которых при всем желании нельзя было назвать лучшими. Дерф? Ну тот все же считался творческой личностью, художником, к нему и требования особенные.

– Дамер, на выходных поедешь на соревнования по теннису, – сообщает тренер секции по теннису.

– Но я не собирался, даже не записывался, – пытается возмутиться Джеффри.

– Те, кто записывался, участвовать не смогут по своим причинам. Если поедешь, позабочусь о том, чтобы тебя включили в список тех, кто поедет в Вашингтон, – недовольно говорит тренер.

– Серьезно?

– Абсолютно. И хотя бы постарайся победить.

Он побеждает в семи раундах из десяти и выводит команду школы на уровень штата. Случайно. Однако тренер неожиданно начинает его уважать и ставить в пример. Более того, он действительно исполняет обещание и ставит максимальный балл по теннису, что тут же делает Джеффри достаточный рейтинг для поездки в Вашингтон.

Когда Лайонел узнает об этом, он просто не верит своим ушам.

– Ты просто хочешь исчезнуть на несколько дней, вот и врешь, – недовольно ворчит он.

– Я уже давно вхожу в Общество Чести, папа, просто ты никогда не слушаешь, – зачем-то врет Джеффри. Лайонел отрывает взгляд от бланка с разрешением на поездку в Вашингтон и смотрит на сына с уважением. Впервые. Теперь уже понятно, зачем Джеффри соврал ему. Ради вот этого мимолетного проблеска уважения или гордости. Взгляд был мимолетный, понять было сложно.

Поездка рассчитана на пять дней. Сорок учеников приходят к назначенному времени к школе, загружают свои вещи и садятся в автобус грязно-желтого цвета. Поездка рассчитана на четыре ночи, две из которых они должны провести в вечнозеленом штате.

Джеффри приходит к месту сбора первым. Большинство учеников смотрят на него с недоумением, не понимая, зачем этот фрик пришел сюда. Вскоре к месту сбора приходит Дерф, которого провожают родители. Дерф радостно машет Джеффри рукой, и Дамер немного успокаивается. На короткое время он сам перестал понимать, зачем пришел сюда и что он, фрик, делает среди лучших учеников школы.

Вечером они с Дерфом и с парой тихих девочек-отличниц собираются в холле дешевого мотеля с такими пыльными коврами и креслами, что кажется, что в холле вечный туман. В автоматах с различными шоколадками и сэндвичами они покупают целую гору еды в шуршащих упаковках. Затем усаживаются прямо на пыльный ковер и начинают играть в карты. Администратор на стойке регистрации, периодически поглядывающий в их сторону, вскоре уходит спать, и школьники остаются предоставленными самим себе. Джеффри тут же достает припасенную бутылку алкоголя и делает пару глотков. Дерф тоже не отказывается выпить. Чуть позже и девочки решаются попробовать еще не разрешенный им алкоголь.

Примерно так же проходят и все остальные вечера. Они без конца играют в карты, пьют, едят шоколадки и, конечно, обсуждают предстоящий визит в Вашингтон и планы на жизнь. Поскольку предстоящая взрослая жизнь всех слишком пугает, большую часть времени они в шутку обсуждают то, как повстречают в Капитолии «Джимми».

Второй день в Вашингтоне по расписанию экскурсионной программы обозначен как «свободное время». Джеффри, Дерф и тихая девочка Пенни, которая играла по вечерам с ними в карты, пару часов бесцельно шатаются по городу. Вашингтон – не самый интересный для подростков город. Несколько весьма чопорных парков да правительственные здания, в которые их, скорее всего, не пустят. Общее разочарование от города переходит и на всю поездку. Они ведь ехали на встречу с президентом, а в Капитолии их только провели по первому этажу и выгнали. В общей сложности в главном здании страны они провели от силы минут тридцать. Да и ничего интересного за это время увидеть не удалось. Разве что стоянка автомобилей произвела сильное впечатление.

– Давайте позвоним в приемную к президенту и попросим о встрече, – предлагает Джеффри.

В первые минуты это вызывает бурю хохота, но потом они начинают обсуждать это предложение, и уже через час Джеффри звонит из телефонного автомата рядом с Капитолием в приемную президента.

– Чем могу помочь? – отвечает вежливый женский голос.

– Соедините нас с президентом, – просит Джеффри под тихие смешки Дерфа и Пенни.

– Кто его беспокоит? – вежливо интересуется секретарь.

– Мы лучшие ученики одной из школ Огайо и хотели взять интервью у мистера президента, – говорит Джеффри.

– Мистер президент сегодня отсутствует, могу соединить вас с вице-президентом, – вежливо отвечает девушка.

– Да, да пожалуйста, – уже дрогнувшим голосом отвечает Джеффри.

Когда отвечает Уолтер Мондейл, Джеффри повторяет историю про интервью. Вице-президент интересуется, где они сейчас находятся, и Джеффри приходится отбежать до угла дома, чтобы посмотреть его адрес.

– Раз вы недалеко, можете сейчас подойти. Вас встретят на входе в Капитолий. Я смогу вам уделить минут пятнадцать, – отвечает вице-президент.

Дерф и Пенни просят раз пять пересказать весь разговор. Они все еще не могут поверить, что сейчас они встретятся с вице-президентом Соединенных Штатов. Они проходят мимо очереди туристов и гордо говорят охранникам, что их должны встретить, так как они пришли на встречу с вице-президентом. Охранник скептически смотрит на них, но в этот момент они уже видят спешащую к ним девушку, которая тут же успокаивает охранника и снимает цепочку заграждения с VIP-входа.

Следуя за девушкой, они идут в служебный коридор Капитолия, ждут лифта, поднимаются на второй этаж, проходят по извилистым коридорам правительственного здания и никак не могут поверить в то, что все это действительно происходит с ними.

– Прошу вас, мистер Мондейл уже ждет, – говорит девушка и открывает перед ними массивную дверь кабинета. Внутри все ровно так, как и показывают в скучных фильмах и новостных выпусках. Перед огромным панорамным окном, выходящим во двор Капитолия, стоит массивный деревянный стол. Справа и слева на столе стоят маленькие американские флаги, украшающие пресс-папье. Две другие стены представляют собой огромные книжные шкафы. Полки с книгами поднимаются до самого потолка. По едва заметному слою пыли, проступающему возле корешка чуть выдвинувшейся вперед книги, становится понятно, что книги здесь больше для интерьера. Вряд ли их часто берут в руки.

– Итак, вы школьники. Откуда, напомните пожалуйста? – чуть привстает человек, сидящий за столом. Из-за окна на него падает тень, и до тех пор, пока он не привстал, его лица не видно. Сейчас становится действительно понятно, что это тот самый «вице-президент», которого они постоянно видят в новостных выпусках.

– Мы из Огайо, – отвечает Дерф.

Уолтер Мондейл бросает пару дежурных комплиментов про их штат и начинает расспрашивать их о том, кем они собираются стать в будущем.

– Я… я пока не решила, – отвечает Пенни.

– Я хотел бы стать художником, рисовать комиксы, – отвечает Дерф.

– Только не рисуй карикатуры на меня, – шутит Мондейл и поворачивается к Джеффри.

– Биология, – выпаливает Джеффри первое, что приходит в голову.

Уолтер Мондейл хвалит выбор каждого из учеников, разрешает сделать с собой пару снимков и дает пару оптимистичных советов на будущее. На этом все их «интервью» закончено.

Выйдя из кабинета, школьники слишком шумно для этого коридора обсуждают Уолтера Мондейла. В конце коридора стоит мужчина, чье лицо кажется им знакомым. Джеффри, скорее из вежливости, нежели по какой-то другой причине, кивает человеку, чье лицо кажется ему знакомым.

– Вы, вы Арт Бухвальд? – спрашивает Пенни, бесцеремонно тыкая в мужчину пальцем.

– Да, юная леди, а вы готовитесь стать президентом? – кивает мужчина и расплывается в улыбке. Ему нужно отснять здесь несколько репортажей, поэтому приходится часами торчать в коридоре Капитолия, пока мимо пройдет кто-то из правительства, да еще и в достаточно благодушном для дачи интервью настроении.

– Готовимся, – кивает Джеффри.

Известный журналист смеется и начинает расспрашивать школьников об их планах на будущее и о том, как они здесь оказались. Весь разговор длится от силы несколько минут, но для всей школы River High School он вскоре становится легендой и национальной гордостью.

– Пожалуй, я вступлю в твой фан-клуб, Дамер, – весело говорит Пенни, когда они уже выходят из Капитолия.

Они возвращаются уже лучшими друзьями. История про встречу с Уолтером Мондейлом превращает Джеффри из случайно попавшего на экскурсию фрика в настоящую звезду. Все просят его исполнить хотя бы часть своего коронного припадка. Дерф даже заводит специальную тетрадку, в которую записывает всех новобранцев «фан-клуба Дамера». Они по-настоящему веселятся. На очень короткое время невидимая стена, которая всегда стояла между Джеффри и миром, раскалывается.

По возвращении из поездки для Джеффри наступает самое счастливое время в жизни. Практически все свое время он проводит с друзьями, так как здесь, с ними, он ровно такой, каким ему бы хотелось быть. Он всегда стремился найти друзей, хорошо учиться и быть членом Общества Чести. Вернее, не совсем так. Он всегда мечтал о том, чтобы Лайонел увидел все это. Но дома он по-прежнему тихий мрачный неудачник, начинающий психопат, который совершенно ни на что не способен. Даже розы нормально посадить не может. То и дело стучащие к ним в дом друзья Джеффри, победы в теннисе, выступления в оркестре и поездка в Вашингтон ничего, по большому счету, не меняют. Очень многое, если не все в этой жизни достигается из желания доказать своим близким, что мы не такие, какими они нас видят. Не стоит, наверное, говорить, что доказать никому еще ничего не удавалось. Мы навсегда остаемся в глазах наших близких такими, какими они нас придумали. Даже если вы станете президентом, для своей мамы вы будете оставаться неразумным ребенком, а для одноклассников – тем странным фриком с последней парты. Это бывает сложно понять и практически невозможно принять. Может, и к лучшему? Ведь если принять этот факт, ради кого вы будете достигать успехов? Только не говорите, что ради себя. Ради себя можно сходить в закусочную через дорогу, а стремиться в Общество Чести можно только ради кого-то другого.

Джеффри достигает неплохих успехов в теннисе, начинает помогать Дерфу в его работе над школьной газетой «Фонарь», выступает на концертах школьного оркестра и получает неплохие отметки по всем предметам. Домашние задания он так и не приучился делать, но за все другие виды школьной деятельности неизменно получает высокие баллы.

Все больше мыслей занимают переживания о том, что их ждет после окончания школы. Чем больше каждый из их компании думает об этом, тем меньше они об этом говорят. Вместо этого они обдумывают то, как они запомнятся этой школе и какую еще выходку можно будет придумать. Часто они обсуждают то, что стало с бывшими учениками их школы. Естественно, никого не интересуют те, кто уехал из города и добился успеха, намного приятнее обсуждать бывших королев выпуска, прозябающих теперь в бесконечных пригородах Акрона. Однажды они даже приходят в дом к одной из королев прошлых выпусков. Девушка забеременела сразу после окончания школы и сейчас жила вместе со своими родителями и маленьким ребенком в паре миль от школы. Они представляются журналистами школьной газеты и просят об интервью у прошлогодней королевы выпуска. Вместо всех вопросов они задают только один:

– Какого это – осознавать, что лучшее время вашей жизни уже позади?

Естественно, их с треском прогоняют, но выходка эта еще пару месяцев продолжает вызывать приступы смеха. Этот хохот маскирует страх превратиться в такого же неудачника, продолжающего и после школы жить вместе с родителями.

Дерф теперь главный редактор школьной газеты. Подготовка последних выпусков занимает у него все больше времени. Джефф, Майк и Нейл помогают ему в этом. Нейл предлагает свои услуги фотографа, что значительно упрощает задачу Дерфу, который совершенно не умеет фотографировать, а ведь именно ему доверили готовить все эти выпускные школьные альбомы.

Родители Джеффа все чаще говорят дома о разводе. На его успехи, равно как и на успехи Дэвида, уже давно никто не обращает внимания. Да и то, посещает ли Джефф школу, никого не интересует. Впрочем, Джефф посещает школу каждый день, вот только далеко не всегда он приходит на занятия. Он все так же приходит к школе одним из первых и идет за угол, чтобы выпить глоток алкоголя для храбрости, вот только теперь после одного глотка следует еще один, и чаще всего дальше Джеффри уже не идет ни на какие занятия, а просто ошивается где-то за углом, пока к нему не подойдет Дерф с друзьями.

На биологии Дерф всегда садится за стол возле окна. Так веселее. Рядом с этим окном растут раскидистые кусты, под которыми обычно коротает свой день Джеффри. Услышав стук в окно, Джеффри поднимается и видит Дерфа, а заодно и остальных одноклассников. Иногда он начинает всех веселить своими припадками, а иногда даже помогает Дерфу с заданием по биологии. Несмотря на то, что на уроках Джеффри появляется все реже, проблем с успеваемостью у него нет. Периодически он все же заходит в здание школы и пишет все пропущенные проверочные работы. Вернее, он просто случайно попадается на глаза кому-то из учителей, и вот тем, кому попался, и пишет работы. Учеба никогда не вызывает у него сложностей. Он легко пишет сочинения, рефераты, знает математику и, конечно, химию лучше всех учителей. Все реже он появляется на занятиях по теннису и совершенно забрасывает игру в школьном оркестре. Все свободное время теперь занято либо общением с компанией Дерфа, либо выпивкой.

– Сейчас нужно будет идти снимать Общество Чести для школьного альбома, – говорит Дерф.

– Давайте меня снимем, – смеется Джефф.

– Отличная идея, – поддерживает Нейл, – отличная выходка напоследок!

Сам Джефф выглядит обескураженным. Он предложил это ради шутки, даже не предполагая, что его поддержат. Тренер по теннису больше не ставит ему высший балл. Рейтинг Джеффри все еще очень высок, и если бы он продолжал заниматься в секциях или хотя бы просто посещал собрания самого общества, он мог бы войти в число его членов, но он никогда даже и не надеялся на такое. Поездка в Вашингтон казалась скорее невероятной удачей, чем логичным поощрением его талантов.

– Эй, что ты здесь делаешь? – недовольно шипит одна из девушек.

– Он член общества, если ты не знала, – шипит в ответ Пенни, та самая девочка, которая была с ними в день встречи с Уолтером Мондейлом.

Несколько вспышек камеры, и вот уже снимки готовы. Джеффри не очень-то верит в эту затею, но все же радуется вместе со всеми.

В один из дней, когда Джеффри приходит домой, он видит аккуратно выставленные перед входом сумки с вещами. На порог выходит Лайонел и немного смущается при виде сына.

– Мы решили разъехаться с твоей мамой, я поживу некоторое время в мотеле, – сообщает он и подхватывает сумки, не дожидаясь какой бы то ни было реакции сына. Джеффри так и продолжает стоять на месте, пока к нему не выбегает Дэвид и не зовет его ужинать.

На следующий день Джеффри несколько часов подряд шатается по лесу и с яростью ломает все попавшиеся на глаза ветки. В какой-то момент он видит дворового пса и замирает. Пес не раз видел Джеффри и подбегает к нему, ожидая, что его погладят. Дамер мало что понимает в этот момент, все его существо сейчас требует разрушения. Он подзывает пса и ведет его по дороге к своему тайнику, который он оборудовал после того, как отец уничтожил его коллекцию забальзамированных животных.

Он уже сжимает руки на шее ничего не понимающего пса, но в следующую минуту в этих глазах он видит отражение Фриски, единственного живого существа, которое он по-настоящему любил.

– Беги отсюда! – кричит Дамер, оборачивается и со всех ног бежит оттуда сам. Он просто не может поверить, что еще секунду назад он мог убить собаку. Это же и значит, что он безумен. Именно от этого он бежал всю свою жизнь. Именно об этом ему всегда говорили родители.

Теперь лес в окрестностях Бата становится символом безумия для Джеффри. Он старается больше не появляться здесь. Вместо прогулок он теперь топит свое безумие в алкоголе. И, что действительно огорчает его друзей, он больше не изображает безумные припадки эпилепсии. Члены фан-клуба Дамера то и дело подходят к Дерфу, желая узнать, почему Джеффри в последнее время выглядит таким унылым. Дерф в это время слишком занят подготовкой школьного альбома, поэтому не знает, что происходит с другом. Наконец, кто-то из членов клуба предлагает ему скинуться и заплатить Джеффри за финальное и самое громкое представление.

– Это… отличная идея! – восклицает Дерф и принимается за сбор денег с членов клуба. Он даже не сомневается, что Джеффри согласится на это. Всего набралось 35 долларов, для школьников 1978 года выпуска вполне приличная сумма. Джеффри, услышав это предложение, реагирует нейтрально и обещает подумать. Вид денег никак его не воодушевляет, и вот в этот момент Дерф и понимает, что с другом происходит что-то странное. Он прибегает на следующий день к нему домой. Это разгар учебного дня, но Джеффри, никого не стесняясь, ошивается дома.

– А где родители? – спрашивает Дерф.

– Отец живет в мотеле, а мать уехала к родителям в Висконсин на пару дней, – отвечает Дамер.

Они неплохо проводят этот вечер за просмотром телевизора. Дерф делает пару рисунков для Дамера, на которых Джеффри изображен в виде пылесоса, точилки для карандашей и космической ракеты. Джеффри говорит, что ему нравятся рисунки Дерфа, что тут же поднимает самооценку будущего художника до небес.

В конце вечера Джеффри соглашается на представление в торговом центре. Весь фан-клуб Дамера собирается в ту субботу в холле торгового центра. Здесь уже вовсю кипит жизнь. По большому счету, этот торговый центр – главное и единственное развлечение для жителей Акрона и его окрестностей.

Члены фан-клуба стоят в самом углу возле выхода и уже заранее начинают хихикать. Джеффри, словно в кандалах, бредет в самый центр холла и кривится в первой судороге «припадка». Пара молодых мам с колясками тут же пугаются и отходят от него. Джеффри изображает, как будто у него отнялась нога, и бредет так к ближайшему кафе. Он прижимается к стеклу кафе. По другую сторону витрины парочка только что нежно ворковавших людей в ужасе отсаживаются от стекла, но Джеффри уже ковыляет к кафе и начинает там изображать умственно отсталого. Официанты не знают, что делать и как его выдворить отсюда. Пока они зовут охранника, Джеффри подходит к той парочке, берет с их стола два бокала с вином и с дребезгом сталкивает их друг с другом. Бокалы тут же разлетаются на части, от чего Джеффри истерически смеется. Затем его все же выдворяют из ресторана. Продолжая изображать умалишенного, он ковыляет ко входу в продуктовый супермаркет. Здесь, рядом с кассами, милая девушка предлагает попробовать новый сорт колбас. Завидев явно ковыляющего и пускающего слюни Джеффри, она слегка теряется, но затем вежливо предлагает попробовать промо-продукцию. Джеффри с аппетитом съедает все аккуратно разложенные колбаски, но вдруг хватается за живот и под доносящийся откуда-то со спины хохот одноклассников начинает изображать приступ. Девушка уже готова расплакаться, когда кто-то начинает звать на помощь. Охранник из кафе уже заметил что-то неладное и собирается подойти и разобраться, но Джеффри вдруг поднимается с пола.

– Эй, с тобой все в порядке? – спрашивает встревоженная женщина средних лет.

– Да, со мной все нормально, – уже своим обычным тоном говорит Джеффри. Обычной, ровной походкой, прямо на глазах у оторопевшей толпы, Джеффри подходит к Дерфу и протягивает руку, чтобы получить свои деньги. Дерф выдает ему заслуженные тридцать пять долларов. Джеффри сжимает их в руке и молча уходит из торгового центра. Минуту члены фан-клуба не понимают, что сейчас произошло, но вскоре они уже принимаются радостно обсуждать припадки Джеффри. Делают они это слишком громко, поэтому их вскоре просят покинуть торговый центр. Джеффри к тому моменту уже давно понуро бредет по направлению к Бату.

Близится день выпускного. Дерфу намекают, что пора бы уже сдать школьные альбомы в печать. Он с Нейлом идет вечером проявлять пленку. Фотографии получаются очень неплохо. Особенно здорово выходит снимок для Общества Чести, на котором Джеффри в центре композиции. Вечером в редакцию газеты заходит сотрудница библиотеки, которой поручили курировать работу над альбомом.

– Снимки уже готовы? Мне нужно повесить фотографию Общества Чести на стенд, – интересуется она, разглядывая тот кошмарный беспорядок, который ребята устроили в редакции. Повсюду здесь какие-то обрезки проявочной бумаги, растворы, линейки, чипсы и коробки от пиццы.

– Да, мисс, можно посмотреть, – радостно сообщает Дерф.

– Что Дамер делает на снимке Общества Чести? – недовольно спрашивает женщина, указывая длинным ногтем на изображенного на фотографии светловолосого подростка в больших очках. На том месте, которое указала женщина, остается белая точка из-за стершейся фотографической краски.

– Не знаю, видимо, случайно попал, – изображает непонимание Дерф.

– Вы понимаете, что Общество Чести – это лига лучших учеников школы? Нужно заслужить место на этом снимке, – вспыхивает женщина.

– Но…

– Дайте-ка маркер, – говорит она.

В следующую секунду женщина уже ставит жирную кляксу на месте, на котором еще мгновение назад была фигура Дамера. Теперь снимок выглядит пугающе. Посреди сорока веселых человек на школьной лужайке буквально зияет черная дыра, привидение.

– Я проверю каждый школьный альбом, везде должны быть только члены Общества, я подчеркиваю, только члены Общества, – говорит женщина и буквально вкладывает в руки Дерфа черный маркер и уходит, держа в руках собственноручно испорченный ею снимок.

Подростки даже не успевают ничего возразить. Они решают закончить с версткой школьного альбома, а уж если потребуется, кляксу они успеют сделать и перед отдачей в печать. Утром, глядишь, женщина и подобреет. Но происходит все как раз наоборот. В день церемонии вручения аттестатов женщина специально приходит в редакцию газеты, чтобы проверить, значится ли чернильное пятно на верстке. Увидев, что улыбающееся лицо Джеффри все еще «портит» снимок, она лично делает жирное чернильное пятно посреди первого листа школьного альбома.

Вечером каждый выпускник 1978 года, в том числе и Джеффри Дамер, получает свой вариант альбома. На первой же странице он видит снимок Общества Чести. Внизу подпись: «Мы гордимся вами». Пятью сантиметрами выше чернильное пятно, на месте которого должен был быть Джеффри Дамер.

Выпускной бал назначен на вечер пятницы. Джеффри не собирается туда идти, но Дерф, Майк, Кент и Нейл уговаривают его все же сходить. В конце концов, это же последний вечер перед началом взрослой жизни.

– Тебе осталось только выбрать, с кем ты хочешь пойти, – говорит Нейл. – Ты думал об этом?

– Если честно, нет, – отвечает Джеффри. Дальше разговор сворачивает на тему девчонок. Они обсуждают, кого бы хотели пригласить и с кем хотели бы переспать. Джеффри не проявляет особенного интереса к этому разговору. На следующий день он видит, как дверцу школьного шкафчика неуклюже пытается закрыть новенькая по имени Бриджит, она учится на класс младше. Она пришла в начале года, но до сих пор считается новенькой. Девушка так и не успела обзавестись друзьями и, несмотря на то, что вполне миловидна, среди парней считается страшненькой.

– Ты не хочешь пойти со мной на выпускной? – спрашивает Джеффри, подойдя к ней вплотную.

– Мы же… мы же даже не общались никогда, – робко отвечает она, заливаясь краской.

– Ну и что? Если хочешь, мы можем вместе прийти, а потом ты можешь даже не подходить ко мне, общайся там с другими. Ты будешь в вечернем платье, и все увидят, какая ты красивая, – говорит он. – Тебя заметят. А мне все равно не с кем идти, – заканчивает Джеффри.

– Да, да, конечно, я с радостью пойду, – говорит девушка с ноткой разочарования в голосе.

Джеффри ей, правда, всегда нравился. Он был фриком, но также и самым ярким и необычным человеком из всех, кого только она знала.

Джеффри подъезжает к дому Бриджит Гейгер за полчаса до назначенного времени. Он паркует машину и еще минут пять сидит и смотрит в лобовое стекло, пытаясь придумать причину, по которой он не может сегодня сопроводить Бриджит на бал. Тут он вспоминает, что она заканчивает школу только в следующем году, так что без него вряд ли сможет попасть на вечеринку, и все же выходит из машины. Дом девушки буквально окружен праздничной атмосферой. Джеффри одет в коричневые брюки, коричневый жакет и белую рубашку. На фоне уже довольно старого отцовского автомобиля он выглядит очень старомодно. Впрочем, в этом же и есть вся суть выпускного бала: очень старомодно и слишком вычурно.

Джеффри подходит к крыльцу особняка Гейгеров, и мама Бриджит практически моментально распахивает дверь.

– Джеффри! Проходи, пожалуйста, Бриджит в гостиной, – радостно сообщает миловидная блондинка средних лет.

Джеффри медлит какое-то время, но затем все же проходит в комнату. В центре зала стоит Бриджит в вечернем платье без бретелек и прихорашивается перед зеркалом.

– Ты слишком рано! – радостно визжит девушка.

– Джеффри, ты не поможешь Бриджит застегнуть платье? – интересуется мама девушки.

– Да… Да, конечно! – отвечает он, делает шаг вперед и замирает. Наконец он все же подходит к девушке и начинает возиться с молнией. Замок никак не хочет его слушаться, и мама девушки не выдерживает и все же подходит к дочери, чтобы помочь ей с платьем.

– Ничего страшного, – успокаивает она его, видя, как сильно нервничает кавалер ее дочери.

Вскоре Бриджит и Джеффри выходят из дома и отправляются на выпускной. Всю дорогу они молчат. Бриджит пару раз пытается завести диалог, но Джеффри отвечает что-то маловразумительное, а напряжение, с которым он отвечает ей, становится таким, что воздух между ними буквально искрит от электричества.

Перед школой уже некуда поставить машину. Тут и там стоят компании по три-четыре человека и разговаривают о чем-то. Повсюду мелькают обернутые в бумажные пакеты бутылки с алкоголем. Большинство девочек одеты в короткие платья с пышными юбками, а все мальчики в черных смокингах. На их фоне Джеффри и Бриджит выделяются: она одна из немногих надела длинное платье без бретелек, а Джеффри и вовсе единственный, кто в коричневом жакете, вместо кургузого черного пиджака с чужого плеча (большинство смокингов взято напрокат).

Джеффри через силу улыбается и машет кому-то. Бриджит улыбается искренне, она счастливо ловит на себе чужие заинтересованные взгляды и предвкушает начало лучшего вечера в ее жизни.

Перед входом в школу повесили огромную табличку с пожеланием удачи выпуску 1978 года. Вскоре Джефф находит в толпе Майка и Кента, стоящих вместе со своими спутницами в углу зала, и они с Бриджит подходят к ним. Еще через минуту подбегает Дерф со своей девушкой. На сцене уже появляется ведущий вечера, который говорит пару слов и просит ди-джея врубить музыку.

– Я сейчас вернусь, – говорит Джефф Бриджит и уже направляется к выходу из зала.

Джефф идет к своей машине и уезжает от школы. Какое-то время он бесцельно едет по дороге, но потом все же понимает, что обещал матери Бриджит довезти ее дочь до дома. Бриджит живет в получасе езды от школы, она попросту не доберется пешком, а подбросит ли ее кто-нибудь, неизвестно.

Возвращаться на выпускной он не хочет, поэтому просто приезжает вновь к школе и сидит какое-то время в машине. На часах уже около одиннадцати вечера. Вечеринка еще в самом разгаре. Джефф решает дождаться, когда Бриджит выйдет на улицу, и вскоре так и происходит. Девушка буквально бежит за угол и нервно пытается прикурить невесть откуда взявшуюся у нее сигарету. Джефф все же выходит из машины и машет девушке рукой. Она кивает ему.

– Прости, что так вышло, – говорит он.

– Все хорошо. Как ты и говорил, я пришла с тобой, а танцевать могла с другими… Только никто не пригласил, – говорит она и затягивается сигаретой.

– Хочешь перекусить? Пошли отсюда, посидим где-нибудь, – предлагает Джеффри.

Бриджит грустно улыбается и идет назад ко входу в здание концертного зала, в котором проходит выпускной. Мужчина на входе качает головой и преграждает ей путь.

– Что случилось? – спрашивает подошедший к ним Джеффри.

– Мне велено не пускать тех, кто вышел на улицу. Вы можете пронести с собой алкоголь и устроить беспорядки, – вполне мирно говорит охранник и продолжает стоять в дверях.

– Прости, – еще раз извиняется Джеффри. – Знаешь, мне свойственно все портить.

В этот час открыт только «Макдональдс», да и денег на другие кафе у них все равно нет. Джеффри и Бриджит садятся в углу полутемного зала закусочной, и постепенно напряжение между ними спадает. Они едят, болтают, хохочут над шутками, когда Джефф вдруг признается:

– Я уехал потому, что мне не нравятся девушки, понимаешь? Вообще, – вполне серьезно говорит он.

– Ты… гей, – слишком громко удивляется девушка. Джеффри кивает.

– Я просто понял, что не могу… Но ты замечательная, я бы хотел продолжать с тобой общаться. Это не то, что говорят обычно в фильмах, я правда хочу с тобой общаться, – говорит он.

Бриджит искренне рада узнать эту новость. Теперь хотя бы не нужно переживать из-за своей внешности, все оказалось намного проще.

Они болтают еще долго. Официальная часть выпускного вечера уже давно закончилась и школьники разъехались кто куда, но они все еще продолжали болтать в полутемном зале круглосуточной закусочной через дорогу от школы. Джеффри привозит девушку домой только под утро. На прощание он предлагает ей прийти завтра вечером к нему, так как у него собирается компания. Девушка обещает прийти и даже пытается поцеловать его в щеку на прощание, но Джеффри делает шаг назад, и со стороны кажется, будто он поклонился ей на прощание.

На следующий день Бриджит действительно стучит в двери дома Джеффри Дамера. Ей открывает Дерф. Она пугается его, так как парень выглядит взъерошенным и немного не в себе, да и свет в доме почему-то не горит.

– Заходи быстрее, – говорит он.

Он проводит девушку внутрь дома. Там в очень уютно обставленной гостиной расположилось человек шесть, в том числе и Джеффри Дамер. Хозяин дома сидит в кресле, остальные расположились кто как смог: кто сидит на диване, кто на полу, кто на тумбочке. Все бы выглядело вполне невинно, если бы функцию света не выполняли расставленные повсюду массивные свечи. Уютный коврик отогнут, а на открывшемся дощатом полу мелом нарисован круг.

– Что здесь происходит? – задает вполне логичный вопрос Бриджит.

– Мы собираемся вызвать Люцифера, – со смехом говорит Джеффри и отпивает немного виски.

– Вы серьезно? – Бриджит не верит своим ушам. Они вчера закончили школу, а ведут себя как дети.

– А почему нет? – меланхолично интересуется сидящая на полу девушка.

Начинаются сложные приготовления для вызова духа Люцифера. Детали ритуала выясняются по ходу дела. Кто-то говорит, что нужно прочитать заклинание, кто-то вспоминает, что нужно взяться за руки и т. д.

Они садятся по кругу, берутся за руки и закрывают глаза. В этот момент порыв ветра действительно задувает свечи, и раздается какой-то нечеловеческий крик. Бриджит в ужасе вырывает свои ладони из чужих цепких рук и, спотыкаясь, бежит к выходу. Уже на улице она понимает, что просто кто-то из ребят решил подшутить и зарычал в темноте, но легче от этого не становится.

Возвращается в дом девушка только тогда, когда Джеффри выходит к ней на террасу и обещает, что больше сегодня никакого спиритизма не будет.

– И свет.

– И мы включим свет, – обещает Джеффри и протягивает ей руку. Видно, что этот жест ему дался с трудом, но Бриджит благодарно берет его за руку и возвращается в гостиную.

– Где твои родители? – интересуется Бриджит, когда уже собирается уходить.

– Они развелись, – пожимает плечами Джеффри. – Мама с братом переехала к своим родителям.

– А отец?

– А отец не знает, что они переехали, и живет в мотеле неподалеку, – нехотя признается Джеффри. Сейчас он выглядит как никогда потерянным и несчастным. Впрочем, он тут же делает глоток из бутылки с виски и вновь становится прежним Джеффри Дамером.

Бриджит становится частым гостем дома на окраине Бата. Здесь практически всегда можно встретить кого-то из школы. Кто-то еще не протрезвел после вчерашнего, кто-то напился уже сегодня. Кому-то уже пора уезжать в колледж. Или хотя бы подавать документы. Сама Бриджит уезжает на пару недель с родителями во Флориду. Они вскоре и вовсе собираются туда переехать.

И вот уже в доме на окраине Бата остается только один человек. Джеффри Дамер. У него нет денег, родителей, друзей, хотя бы малейшего представления о том, что он собирается делать дальше. Дерф на днях уехал, чтобы освоиться немного в новом городе. Он поступил на факультет искусств в университет в Питтсбурге. На прощание он хочет подарить Джеффу тяжелую папку, в которой собраны все его рисунки Джеффа, все комиксы и вообще все, что хоть как-то имеет отношение к «фан-клубу Джеффри Дамера». Джефф долго листает папку, но потом просит Дерфа оставить ее себе. На все рисунках он предстает странным сумасшедшим парнем, который почему-то круче всех окружающих. Джеффри не нужны такие рисунки. Ему было бы достаточно просто быть нормальным, а безумия ему хватает.

В какой-то момент Джеффри понимает, что теперь боится оставаться наедине с собой. Когда вокруг него люди, то это ощущение того, что он идет по тонкому канату, натянутому над бездной безумия, уходит. Если раньше ему требовалось выпить, чтобы общаться с людьми, то теперь ему требовалось выпить, чтобы остаться наедине с собой.

И вот вечером 18 июня 1978 года он выезжает из ближайшего супермаркета Summit Mall. Он потратил там свои последние деньги и сейчас даже не представляет, что ему придется есть через неделю. В паре сотен метров от выезда из торгового центра стоит парень без футболки и голосует. Все ровно так, как тысячи раз представлял себе Джеффри. Он едет домой и встречает парня, у которого нет машины и ему некуда пойти. Если он сейчас остановится, его жизнь может перемениться. В этот момент фантазия Джеффри сворачивает в сторону, и он представляет, что еще он сможет сделать с тем парнем. Как он сможет сомкнуть руки на его шее.

Он проезжает мимо и лишь спустя минуту решается посмотреть в зеркало заднего вида. Чертов автостопщик все еще стоит на дороге и голосует. Он сдает назад и останавливается перед голосующим парнем.

– Куда едешь? – спрашивает он.

– Просто еду, – пожимает плечами парень, усаживаясь на сиденье рядом с водителем. – Стивен, – представляется он.

Стивен, по негласному закону автостопа, начинает беседу и, поскольку водитель не слишком разговорчив, начинает сыпать шутками и всеми силами пытается развеселить Джеффри. В какой-то момент Дамер все же расслабляется, и Стивену удается его разговорить.

Девятнадцатилетний Стивен Хикс едет с дневного концерта, проходившего здесь неподалеку. Они с друзьями неплохо развлеклись, но теперь пора возвращаться домой. Его приятели живут за Акроном, и заезжать в деревушку, расположенную в нескольких милях от Бата, им не по пути. Новые приятели соглашаются подбросить Стивена до торгового центра Summit Mall, оттуда уже просто найти человека, которому нужно в ту же сторону, что и Стивену. Джеффри направляется в Бат, это всего в нескольких милях от деревушки Хикса, так что Стивен решает поехать вместе с Джеффри. В крайнем случае он просто выйдет на шоссе, где расположен съезд на Бат.

– Если хочешь, заедем ко мне на пару часов, а потом я тебя доброшу до дома, – предлагает Джеффри, когда они доезжают до развилки. На улице уже достаточно темно и небо выглядит весьма тревожно, того и гляди пойдет дождь. На шоссе не видно ни одной машины. Перспектива простоять пару часов в ожидании еще одного добродушного водителя Стивена не вдохновляет.

– Если на пару часов, то можно, – говорит он.

– Отлично, – откликается Дамер и сворачивает в сторону Бата.

У Стивена есть немного легких наркотиков, у Джеффри – алкоголь и еда. Стивен обладает фигурой серфера, длинными волосами и лучезарной улыбкой. По большому счету, это все, о чем Джеффри когда-либо мечтал.

Как оказывается, Стивен, также как и Джеффри, в большей степени предпочитает мальчиков, поэтому вечер обещает самые радужные перспективы. Они выкуривают все, что только у них есть, и приправляют это изрядной дозой алкоголя. Взгляд Джеффри туманится, и он уже плохо контролирует себя и свою речь, но продолжает что-то говорить. Стивен бесцельно смотрит в телевизор, периодически хихикает и поддакивает. Уже на рассвете он вдруг поднимается и неровной походкой идет к двери.

– Старик, мне уже, наверное, пора, – с трудом выговаривает Стивен.

– Оставайся, ты куда… – начинает уговаривать его Джеффри, но чем сильнее тот уговаривает парня остаться, тем сильнее этот красивый девятнадцатилетний парень хочет уйти. Джеффри не может этого допустить. Ему же некуда пойти, он не имеет права уходить, это совсем не так, как в его фантазиях. Он ведет себя не по правилам.

– Останься, пожалуйста, – с трудом произносит Джеффри.

Стивен уже берется за ручку входной двери, когда Джеффри удается встать и схватить с тумбочки лежавшую там гантель. Джеффри с размаху бьет парня по голове гантелью. Стивен тут же как-то обмякает, его ноги подкашиваются, и он падает, ударившись по ходу падения еще и о дверной косяк.

Джеффри пугается, моментально трезвеет и пытается затащить парня внутрь. Как только ему это удается, Джеффри переворачивает парня и пытаться проверить у него пульс. Парень еще жив и уже даже успел открыть глаза. Испугавшись этого взгляда, Джеффри инстинктивно смыкает руки на шее парня и уже окончательно теряет подобие контроля над собственным безумием. Через несколько минут перед ним лежит труп девятнадцатилетнего парня по имени Стивен Хикс.

– Я же просил тебя остаться, хотя бы ненадолго… – бормочет Джеффри.

Для того чтобы осознать это, требуется несколько минут. Что делать дальше, он не представляет. Вспомнив все просмотренные в своей жизни фильмы ужасов, он понимает, что самое главное сейчас – попытаться избавиться от тела. Он оттаскивает тело в сарай и готовит инструменты. В числе садового инвентаря находится пила и несколько острых ножей, которыми можно будет расчленить тело.

Спустя несколько часов работы в багажнике его машины уже лежат три здоровых черных мешка для мусора. Они перевязаны веревкой, но Джеффри видит едва заметную каплю крови на полу багажника. Капля никак не оттирается. Ему начинает казаться, что в машине уже появился запах гниения.

Начинается дождь. Джеффри все еще пьян. Он идет в сарай и смотрит на единственное, что еще осталось от тела девятнадцатилетнего автостопщика Стивена Хикса. Голова парня. Джеффри несколько минут смотрит на нее и понимает, что просто не может упаковать ее в еще один черный пакет. Он достает одну из своих банок, аккуратно кладет голову в сосуд и заливает чудовищное содержимое банки раствором для бальзамирования животных.

Теперь нужно избавиться от пакетов. Он садится в машину и заводит мотор. Только сейчас он понимает, насколько пьян. Машина не слушается его, ее заносит на поворотах, он несколько раз пытается в кого-то врезаться, но продолжает ехать, так как просто не знает, что должен сейчас делать, а машину он водить умеет, это знакомое и понятное действие. Поэтому он продолжает ехать. Дворники остервенело гоняют воду по лобовому стеклу, но дороги все равно уже не видно. В зеркале заднего вида появляется два размытых мигающих пятна. Когда огни приближаются, становится понятно, что это полицейская машина. Полицейские мигают ему. С трудом, но все же Джеффри паркуется у дороги.

– Твои документы, сынок, – вполне миролюбиво просит офицер дорожной полиции. Джеффри понимает, что это рядовая проверка документов, но все же не может унять дрожь в руках. Офицер замечает это.

– Куда направляешься? – с подозрением спрашивает он.

– Домой, сэр, – с готовностью отвечает Джеффри.

– Выйди-ка из машины, – просит он. Джеффри буквально вываливается из машины.

– Мне кажется, или ты выпил? – спрашивает офицер.

– Пару бокалов пива, сэр.

– Не похоже, что пара бокалов. Открой-ка багажник.

Джеффри открывает багажник машины и уже готовится к тому, что его арестуют.

– Что в пакетах?

– Мусор, сэр. Забыл сегодня выкинуть, – отвечает Джеффри.

– Три пакета? Ты три дня подряд забывал, что ли?

– Делал уборку, сэр. Сейчас как раз собираюсь на свалку.

– Ладно, закрывай. Свалка в десяти милях отсюда, до нее в таком состоянии ты точно не доедешь. Тебя есть кому забрать? – спрашивает офицер.

– Нет, сэр, – отвечает Джеффри. – Родители развелись недавно. Отец живет в мотеле, мама у своих родителей, – поясняет он.

– Развелись? – уже потеплевшим и даже сочувственным тоном спрашивает офицер. – Судя по документам, ты сейчас едешь в Бат, это в паре миль отсюда. Я бы поехал за тобой, но мне на развилке в другую сторону.

– Я доеду, сэр. Смотрите, я могу постоять на одной ноге, дотронуться до кончика носа, какие там еще есть задания? – успокаивает его Джеффри. Офицер мгновение смотрит на него, а потом говорит:

– Езжай уже отсюда, и чтобы я тебя больше не видел в таком состоянии.

Джеффри не верит своим ушам. Он какое-то время продолжает стоять на месте, а потом так резко открывает дверь машины, что, кажется, хочет вырвать ее из петель.

Доехав до Бата, Джеффри сворачивает на знакомую тропу в лес и достает первый мешок. Затем он едет в другую часть леса и расправляется с другим мешком, а затем и с третьим. Глубоко за полночь заканчивается дождь, а Джеффри заканчивает разбрасывать останки Стивена Хикса по лесу. Он дико устал, все его руки в чужой крови, и он все еще ждет, когда его арестуют. Кое-как он добирается до дома. Прячет оставленную на столе банку с головой Стивена Хикса и идет в душ. Бешеная доза адреналина в крови не дает ему расслабиться, и он начинает судорожно убираться в доме. К утру дом на окраине Бата буквально сияет чистотой, а Джеффри сидит на табурете в сарае и смотрит на спокойное лица Стивена Хикса в банке с раствором для бальзамирования.

Проходят дни, затем и недели, но за Джеффри никто даже не думает приходить. Ни одной статьи про найденные человеческие останки в лесу. Ничего.

Вечером звонит отец и дежурно интересуется, как у них с мамой дела.

– Все хорошо, пап, но знаешь, мама и Дэвид не хотят с тобой разговаривать, – отвечает Джеффри и кладет трубку.

После этого звонка Джеффри вновь идет в сарай и несколько часов сидит и смотрит на плавающую в растворе человеческую голову. Сейчас это не просто улика или трофей, прежде всего это свидетельство его безумия. Так или иначе, от нее нужно немедленно избавиться.

Джеффри пакует банку в рюкзак и идет к реке. Он доходит до места, где особенно сильное течение, достает банку и буквально вытряхивает оттуда страшный артефакт. Затем он идет домой и засыпает. Он спит уже сутки или даже дольше, когда к нему вдруг приходит Бриджит. Она вернулась из Флориды и думала, что дома у Джеффри все так же весело, как было, когда она уезжала.

– Я один, – предупреждает он ее.

– Ну… ничего, посидим, закажем пиццу, – предлагает девушка. Джеффри выглядит растерянным и несчастным. Он живет совершенно один, в забытом богом Бате, на окраине леса. Что может быть хуже и страшнее. Ему срочно требуется друг и пицца. Пусть она и не того пола, но для поедания пиццы это точно не важно.

Бриджит и Джеффри проводят вместе целый день. Ближе к вечеру она уже собирается домой. Узнав об этом, Джеффри заметно мрачнеет. Он, кажется, боится оставаться один.

– Родители будут против, понимаешь? – будто извиняется она.

– Конечно, я понимаю, – успокаивает ее Джеффри.

Когда девушка уходит, он идет в сарай и готовит веревку для того, чтобы повеситься, но так и не решается затянуть петлю на собственной шее. Он просто напивается до невменяемого состояния и хотя бы на несколько часов забывает о том, что сделал.

Спустя несколько дней к нему приезжает отец.

– Я знаю, что мама с Дэвидом переехала к родителям, можешь не врать, – успокаивает он Джеффри и проходит в дом. Вопреки его предположениям, дом, в котором живет вчерашний подросток, выглядит стерильно чистым, только диван перед телевизором буквально утопает в бутылках из-под пива и в коробках от пиццы.

– Ты уже придумал, что будешь делать дальше? – интересуется он.

– Что ты имеешь в виду? – похолодевшим от ужаса голосом спрашивает Джеффри.

– Ты собираешься куда-то поступать или пойдешь на работу? – поясняет Лайонел.

– Конечно, конечно, я собираюсь учиться, – с облегчением говорит Джеффри и кивает на стопку писем из разных университетов, которая лежит возле телефона.

– Ого. Сколько всего приглашений? – интересуется отец.

– Девять, кажется. Все, куда я посылал документы, меня приняли. Я хорошо сдал экзамены, – поясняет он.

– Уже выбрал? – спрашивает отец, перебирая стопку. Джеффри отрицательно мотает головой. – Тогда предлагаю университет Огайо. Ты будешь поближе к дому, а это важно, – говорит Лайонел. – Ого, да они даже скидку готовы тебе сделать, чтобы только ты у них учился!

– Конечно, пап, – отвечает Джеффри.

– Ты пошлешь им ответ? – с нажимом спрашивает он.

Джеффри демонстративно берет в руки лист и ручку. Он пишет пару строк, ставит подпись и попросту отдает бумажку Лайонелу. Отец скептически смотрит на сына, но все же берет в руки бумажку и аккуратно складывает ее пополам.

* * *

1992 год

– Суд штата Висконсин вызывает для дачи показаний Карла Уолштрома, выступающего со стороны защиты. Мистер Уолштром, пройдите пожалуйста на место свидетеля и положите правую руку на конституцию США.

– Клянусь.

– Весьма лаконично, мистер Уолштром. Насколько я знаю, вы единственный психиатр, кто не обнаружил у обвиняемого высокого уровня IQ. Согласно тесту на интеллект, его коэффициент значительно выше среднего. Как вы объясните это?

– Даже выше, чем у Нобелевских лауреатов, да, Ваша честь, я отметил этот странный, на мой взгляд, факт в заключении. В истории психиатрии есть много подобных примеров так называемого савантизма. Так, к примеру, люди с тяжелой формой аутизма, не способные даже освоить элементарные навыки самообслуживания, не умеющие читать и писать, обнаруживают исключительные способности к математическому счету или музыке. При этом такие люди не способны освоить решение уравнений или чтение нот, их исключительные способности ограничены очень узкими рамками и редко когда находят практическое применение. В случае Дамера его способность к решению задач на интеллект не нашла никакого применения в жизни. По моим наблюдениям, мистер Дамер может быть охарактеризован как личность, склонная к избеганию проблем, застревающему типу мышления. Все это свидетельствует о весьма примитивном складе личности. В ходе наших бесед обвиняемый признался о своем увлечении образом Дарта Вейдера, любви к фильмам ужасов и идее создания армии зомби. Эту идею он попытался реализовать путем заливания кислоты в черепа своих жертв. Подобные желания в психиатрии относят к категории бреда и навязчивых идей. В данном случае они были сформированы на базе персонажей массовой культуры, что также свидетельствует о примитивности личности Дамера.

– У вас явно не сложились отношения с обвиняемым.

– В мою работу не входит выстраивание отношений, мистер Макканн. Обвиняемый послушно выполнял все необходимые задания и отвечал на поставленные мной вопросы, что и позволило мне сделать это заключение, однако я не стремлюсь выстраивать дружеские отношения и выяснять, какие были отношения с мамой у человека, съевшего шестнадцать человек.

– Будем точны, съел мистер Дамер все же не шестнадцать человек.

– Каннибализм также свидетельствует о примитивном складе личности.

– Тем не менее даже примитивная личность способна отвечать за свои поступки. Осознавал ли свои действия мистер Дамер?

– Нет, мистер Макканн. Примитивная организация личности Джеффри Дамера, а также его врожденная эмоциональная холодность вследствие развившегося расстройства личности, не способна была обеспечить достаточно сложную причинно-следственную связь между совершаемыми им действиями и грозящими за это последствиями.