Эпилог

28 ноября 1994 года

– Эй, Скарвер, ты совсем ошалел? Ты где сейчас должен быть? – спрашивает один из охранников у заключенного, решившего вместо мытья туалетов понаблюдать за птичками в окне.

Кристофер Скарвер продолжает смотреть в окно и отчего-то улыбаться. Свет от зарешеченного окна оставляет его в тени. Виден лишь силуэт заключенного. Заподозрив что-то неладное, охранник подходит чуть ближе и замечает, что руки мужчины красные от крови. Темная жидкость все еще капает с его ладоней, пачкая штаны тюремной робы, а костяшки пальцев сбиты до кости. Все это никак не вяжется с абсолютным умиротворением и блаженной улыбкой на лице заключенного.

– Скарвер, что ты, черт возьми, натворил? – спрашивает его охранник еще раз.

– Господь говорит со мной, – откликается мужчина.

– Он с тобой все время болтает, что ты натворил? – как можно спокойнее спрашивает охранник, нажимая кнопку тревоги на рации.

* * *

1994 год

Джеффри Дамеру одобряют перевод в общую камеру. Теперь он живет в камере с еще одним заключенным. Как ни странно, они неплохо ладят. Перевод значит еще и большее количество времени для работы, посещения различных кружков и собраний. Дамер умеет жить в казарме и всегда патологически аккуратен. Он умеет моментально собираться и никогда не оставляет себе редкие посылки от друзей и сумасшедших фанатов. Он все так же держится обособленно, но никогда не проявляет страха, а в тюрьме это важно. Как и всегда, он сам по себе, в своем мире.

Тем не менее теперь ему приходится жить с сокамерником, работать вместе с несколькими заключенными в нарядах по три человека, общаться с членами Христианского общества и участниками секции большого тенниса. То есть круг его общения как никогда широк и разнообразен. Конечно, после того, как вечером показывают какую-нибудь программу, посвященную Милуокскому монстру, утром кто-то пытается спровоцировать его на драку. Дамер никогда не идет на провокацию. Кажется, что он даже хочет, чтобы его ударили. Это абсолютное отсутствие адреналина в крови всегда инстинктивно останавливает противников. Если жертва не боится, нападать не стоит. Непреложный закон живой природы.

Иногда Джеффри разрешают помогать в местной больнице, так как его навыки санитара здесь на вес золота. Впрочем, обычно ему доверяют только мытье полов.

Раз в пару месяцев сюда приезжает передвижная станция забора крови. Как и многие другие заключенные, Джеффри обязательно приходит сюда и сдает донорскую кровь. От вознаграждения он всегда отказывается, ограничиваясь бесплатными шоколадными батончиками.

И так будет продолжаться еще тысячу лет. Точнее, еще 1047 лет.

28 ноября 1994 года он идет мыть секцию душевых кабин вместе с Джесси Андерсоном и Кристофером Скарвером. Он в хорошем настроении, так как в город приехал Лайонел и решил задержаться здесь на пару дней, а это значит, что он придет сюда еще раз, причем в самое ближайшее время. Обычно их стараются не ставить вместе, так из них троих Джеффри Дамер – самый адекватный человек. Взрывной Джесси Андерсон сидит за убийство жены и регулярно впадает в припадки немотивированной ярости. В такие моменты требуется три охранника, чтобы утихомирить его. Скарвер же считается в тюрьме блаженным. Он всем рассказывает, что является сыном Бога, пришедшим на Землю выполнить великую миссию. Когда становится скучно, всегда можно поговорить со Скарвером и выяснить, о чем он там с Отцом разговаривает.

И вот они уже пару часов как отмывают душевые и унитазы в санитарной зоне, когда вдруг Скарвер слышит голос, который приказывает ему ударить Дамера по голове шваброй. Дамер падает. Андерсон поначалу начинает возмущаться, но потом вспоминает, за что сидит Дамер, и медлит. Скарвер уже раскалывает череп Дамера о плитку, когда Андерсон все же приходит в себя и пытается остановить сумасшедшего.

Спустя еще пару часов Скарвер сидит на подоконнике в коридоре тюрьмы и наблюдает за птичками. Его замечает охранник и вызывает подмогу.

Когда конвоиры заходят в секцию душевых, здесь все ровно так, как обычно показывают в фильмах ужасов. Два человека буквально утоплены в собственной крови. Весь белый кафель на стенах и полу в темно-красных подтеках, кое-где уже превратившихся в ржавые, коричневые пятна засохшей крови. Еще живых Андерсона и Дамера грузят в машины скорой помощи и везут в городскую больницу Divine Saviour Hospital, но не довозят до пункта назначения.

* * *

Помните про донорскую кровь, которую сдавал Дамер накануне? А про то, что Лайонел в тот день был в городе? А про то, что сумасшедший Скарвер еще никогда и ни к кому агрессии не проявлял?

– Бог говорит тебе, чтобы ты пошел в коридор и признался в том, что убил нас, – говорит Дамер, выливая на руки Скарвера собственную донорскую кровь.

– Но вы же живы, – отстраненно возражает Скарвер.

– Как же живы, смотри, сколько здесь крови. Мы здесь втроем, а кровь у нас, значит, это ты нас убил. Бог так велел, – успокаивает его Дамер. Скарвер задумывается, а потом кивает.

Конвоиры обнаруживают Андерсона и Дамера в луже собственной крови и грузят их в машину скорой помощи. Все экспертизы, проведенные в рамках внутреннего расследования, показывают, что в туалете была кровь лишь Андерсона и Дамера. Все верно. А машина увозит их туда, где их больше никто не видел.

Абсолютно глупая, кинематографичная и не выдерживающая ни малейшей критики версия. Но знаете… Ведь кто-то позвонил Лайонелу Дамеру спустя пару дней из телефона-автомата и сказал:

– Спасибо тебе за новую жизнь.