Пенни

– Правду ли говорят, что ты проводила в доме Фатимы гораздо больше времени одна, чем вместе с Фатимой?

– Э-э… да, пожалуй, что так.

– Ты когда-нибудь приходила туда без ее ведома?

– Она не возражала. Все могли бы к ней приходить. Она была откровенна с нами. Ее дом стал для нас как открытое сердце. Да, я приходила к ней домой, но я всегда уважала ее личное пространство, честное слово. Я просто играла с котом и читала журналы. Я никогда не делала ничего такого, чего бы не хотела, чтобы кто-то делал в моем доме. (Думает.) Ну разве что…

– Что?

– Однажды я заглянула в список ее видика.

– Зачем?

– Хотела узнать, какие сериалы она смотрит. Чтобы было о чем поговорить.

– Ну, мне кажется, это не так уж плохо.

– Но потом я решила посмотреть один сериал и случайно удалила серию!

– О нет.

– У ее видика меню выглядит не так, как у моего. Кнопка «Удалить» на том месте, где у меня кнопка «Воспроизведение», поэтому я нажала не туда, а пульт у нее очень чувствительный. Я едва коснулась кнопки, а он уже все стер!

– Да, плохо.

– Я облажалась.

– Ты сказала Фатиме?

– Нет. Я несколько недель жила в страхе, что Фатима узнает, что я удалила одну серию «Медиков Чикаго».

– Она упоминала об этом?

– Мне кажется, она даже не заметила. О господи, а вдруг она заметила, но ничего не сказала?

– Это до сих пор важно для тебя?

– Да. Нет. Ой, даже не знаю. (Вибрирует телефон.) Извините.

– Ничего.

– (Читает сообщение.) У Джоны все без изменений.

– Мне жаль.

– Мне тоже. (Пишет сообщение. Откладывает телефон.) Мама Солейл, доктор Кора Джонстон, работает в больнице, где лежит Джона. Вы знали об этом?

– Нет, я все гадал, откуда ты так хорошо знаешь о его состоянии.

– Вот оттуда. Она, когда выдается минутка, заходит к нему.

– Очень мило с ее стороны.

– (Думает.) Сколько времени человек может пролежать в коме, прежде чем… прежде чем станет ясно, что он уже не поправится?

– Я мало об этом знаю. Хороший вопрос для мамы Солейл. Но я слышал, что чем моложе и здоровее пациент, тем быстрее он поправляется. А Джона как раз такой – молодой и здоровый.

– О чем ты думаешь?

– О той девушке, Бобби Кристине Браун.

– Дочери Уитни Хьюстон?

– Ну да. По телевизору рассказывали про ее последнюю ночь. Она была молодая, но так и не вышла из комы.

– Это другое дело. Она впала в кому из-за наркотиков, поэтому вряд ли ее можно назвать здоровой. А Джона ведь был спортсменом.

– Что с тобой, Пенни?

– А я ведь сначала не знала, что он был спортсменом.

– Конечно, не знала.

– Лучше бы мне никогда этого не знать.

На столе доктора Нихати, между детальками «Лего», спирографом, кубиком Рубика, фигурками оригами и игрушками персонажей из мультиков «Мой маленький пони» и «Губка Боб», лежал хитроумный подъемный кран со шкивом и строительным ковшом, сделанный из конструктора «К’некс».

– Кто это сделал? – спросил Брэди. – Я не про имя и все такое, просто интересно – ребенок или взрослый?

– Ребенок. Маленькая девочка.

– Ого. – Брэди покрутил подъемный кран, поддел ковшом воображаемый ком земли. – Здорово. – Он поставил игрушку на стол и откинулся в кожаном кресле.

– Ты сегодня выглядишь как-то по-другому, – недоверчиво улыбнулась доктор Нихати.

Брэди чувствовал себя полностью открытым. Тора могла бы им гордиться.

– В каком смысле?

– У тебя поменялось настроение. Что-то произошло, и ты хочешь мне об этом рассказать. Я права? – Полуиндийский-полубританский акцент доктора Нихати звучал успокаивающе. Ее голос помогал Брэди раскрыться, и она знала. Она слишком умна, чтобы этого не знать. Наверное, она работала над модуляциями и интонациями еще в университете, параллельно с изучением теорий Фрейда, Карла Юнга и прочих покойных светил из учебников психологии.

– Вы правы. У меня действительно произошло кое-что хорошее.

– Отличная новость.

– Доктор Нихати, вы верите в знамения? – спросил Брэди.

– Знамения?

– Ну да, типа, божьи знаки. Когда вселенная или какая-то высшая сила дает человеку знак, что он должен изменить траекторию своей жизни.

Доктор Нихати уселась, скрестив ноги. Колготки тихо зашуршали под юбкой. Брэди заставил себя отвести взгляд от ее коленей. Остается надеяться, доктор Нихати знает, что он ни в коей мере не хотел проявить неуважение. Он очень уважительно относится к ней, да и к женщинам вообще.

– Я верю в то, что если мы ищем знаки, мы их находим. А если не ищем – то не находим.

– Понимаю. – Брэди действительно понимал ее ответ. Тренер говорил: если веришь в победу, то, скорее всего, победишь. Что, разумеется, не отменяет тренировки, общую физподготовку и обстоятельства конкретной схватки. Все это тоже имеет значение, поэтому правильный настрой – лишь половина дела.

– Ты считаешь, что получил знак, и хочешь мне о нем рассказать?

Брэди вспомнил слова Санни, сказанные в его машине тем вечером: «Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это… Можешь ничего мне не рассказывать».

– Брэди?

– Ну… я подумал, что, наверное, должен с кем-нибудь поделиться… Санни, девочка, о которой я вам говорил… мне показалось, что я должен рассказать ей о том, что случилось в прошлом году. Но потом я получил знак, что мне не стоит этого делать.

– Значит, на тот момент ты не был готов делиться этим с Санни. Может быть, в другой раз сможешь. Все зависит от тебя. Чтобы подружиться с кем-то, нужно время. Но еще для этого требуется честность.

Брэди был совершенно не согласен с доктором Нихати. Санни не хотела слушать, в этом и был знак. Рассказывать ей или нет – зависело вовсе не от него, а от Санни и Господа Бога. Санни не разрешила ему продолжать, Санни запустила пальцы ему в волосы и поцеловала его. В этом был другой знак – что между ними есть любовь и желание. Доктор Нихати ошибается.

– Брэди, ты когда-нибудь слышал про склонность к подтверждению своей точки зрения?

– Нет, – ответил Брэди. Он не был уверен, что хочет об этом знать.

– Склонность к подтверждению своей точки зрения – это когда мы замечаем те образы и события, которые подтверждают наше мнение, и не замечаем те, которые ему противоречат.

Брэди внимательно оглядел кран из конструктора. Игрушка была и в самом деле непросто устроена. Внезапно ему стало жаль девочку, которая сделала такую сложную штуку. Что с ней случилось, раз она приходила к доктору Нихати? Наверняка ничего хорошего. Брэди был в этом уверен. Может, она совсем недавно начала заниматься с психоаналитиком. Может, у нее умер кто-то из родителей или предки втянули ее в свои дрязги с разводом.

– Вот, например, – продолжала доктор Нихати, – допустим, твой лучший друг переехал во Флориду и ты чувствуешь угрызения совести, потому что ни разу к нему не съездил. В конце концов ты начинаешь всюду видеть рекламу «Дисней Уорлд» и каждый раз, когда проверяешь электронную почту, натыкаешься на спам про авиабилеты во Флориду, а стоит тебе зайти в магазин, попадаешь на распродажу апельсинов, апельсинового сока, апельсиновой газировки…

Держа подъемный кран на левой ладони, правой рукой Брэди потянул за ковш. «Девочка, которая сделала эту штуку, наверное, очень умная, раз смогла собрать ее за сорокапятиминутный сеанс. Наверное, она хочет стать архитектором или инженером. У этой девчонки офигенные способности. Она заслуживает того, чтобы поступить в МТИ и стать крутым инженером. И неважно, из-за чего она попала в этот кабинет», – подумал он.

– Видишь ли, вся эта реклама и все эти распродажи были и до того, – объяснила доктор Нихати. – Только теперь ты замечаешь их, потому что они подтверждают твое желание навестить друга. Ты можешь толковать их как знаки, но на самом деле так проявляется склонность к подтверждению своей точки зрения. Понимаешь?

Брэди оторвался от изучения подъемного крана. Доктор Нихати хочет ему помочь, несомненно. Развешанные по стенам дипломы, очки в роговой оправе, длинная золотая цепочка с маленькой лупой, висящая у нее на шее, и все прочие атрибуты настоящего психотерапевта внушали уважение. Доктор Нихати занимается очень важным и нужным делом, однако Брэди понимал: она – человек науки и потому отвергает религию. Это нормально. Он не мог винить ее за то, что она не верит в знамения. Доктор Нихати – классный специалист, но священник, возможно, дал бы ему совершенно противоположный ответ. У каждого свой взгляд. В этом нет ничего особенного.

– Да-да, конечно, – кивнул Брэди. – Склонность к подтверждению своей точки зрения. Это все объясняет. Спасибо.

В любом случае, уже неважно. Тора поможет ему продвинуться дальше. Она сделает то, чего не смогла доктор Нихати.

– Хочешь поговорить о знаках, которые ты видел?

– Нет, не хочу. – Брэди покачал головой. – Тем более, что они вовсе и не знаки, верно? Давайте лучше поговорим о том, как мне лучше уснуть, потому что я плохо сплю. – Он предложил это просто чтобы сменить тему, потому что в последнее время стал спать гораздо лучше. – Вроде бы я сплю достаточно и должен высыпаться, только все равно просыпаюсь уставшим. Наверное, у меня недостаточно глубокий сон. Похоже, мне не удается заснуть глубже фазы быстрого сна.

– Да, понимаю… хорошо. – Доктор Нихати подняла очки на лоб. Она действительно хороший профессионал. – Ты помнишь, что как минимум за час до сна ты не должен смотреть на экран? Никакого мобильника, никакого компьютера, никакого телевизора, никакого планшета.

– Да, я так и делаю. Никаких гаджетов.

– Хорошо. А чем ты занимаешься перед сном?

– В основном читаю. Много читаю.