Пенни
– Я смертельно устала от Мири, но все равно осталась до конца, потому что я верная подруга. Я пыталась вести себя благородно и не позволить своим чувствам к Мири испортить теорию Фатимы. Но знаете, что случилось потом?
– Что?
– Я сказала Мири, что все прошло отлично. Я вела себя доброжелательно, но тут к нам подошли Эмма Ирвинг и Квинн Доннер и отпихнули меня в сторону. Они ей говорят: «О, Мири, ты так читала! Это был самый мощный отрывок всех времен и народов!» и «Я никогда не думала, что смогу общаться с другими людьми на таком уровне! Мы теперь с Грегом и Минкой друзья навек!» Полный бред. Можно подумать, они когда-нибудь тусили с Грегом и Минкой. Таксидермия – это отвратительно. Реально! Минка, найди себе какое-нибудь другое хобби, может быть, с участием живых животных.
(Смеется.)
– Короче, они говорят: «Давайте организуем движение. С помощью человеческих связей и под руководством Фатимы мы сможем изменить мир». Блин, очевидно же: единственное, чего они хотели, – встретиться с Фатимой, лучшей подружкой Мири. А у Мири был такой вид, что меня совершенно выморозило.
– Какой вид?
– Ну, она, типа, упивалась властью. Квинн и Эмма так мерзко подлизывались к ней. А кто я? Никто, так, мелкая сошка. О господи, ведь это у меня был ключ от дома Фатимы. Это я набивала холодильник Фатимы продуктами, когда у нее заканчивалось молоко или сок.
– Неужели?
– Ну да.
– Хм.
– Всего несколько раз.
– Она просила тебя об этом?
– В первый раз – да. А потом я сама покупала, потому что это доброе дело.
– Это и правда доброе дело.
– Спасибо. Я тоже так думала. (Вздыхает.) Ах да, и это я принесла ей образцы тканей для занавесок. Они реально хорошего качества. Одна ткань – голубая с белым геометрическим рисунком, а другая – белая с голубым геометрическим рисунком. (Вздыхает.) После собрания все разошлись, а я осталась стоять посреди школьного двора, как идиотка. У Мири появились новые последователи, а где же Солейл и Джона? Их нигде не было видно. Они ушли вместе. Подозреваю, между ними кое-что происходило. Нет, я не ревную. Просто мне никогда в жизни не было так одиноко. Даже когда в разгар одной вечеринки я ушла наверх, чтобы немного поспать.
«Искупление Брэди Стивенсона»
ФАТИМА РОУ
(отрывок)
Марни читала отрывок из «Погружения».
Джулс не проверила ногой температуру воды и не стала ждать, пока кожа нагреется под лучами солнца. Постепенное, размеренное охлаждение – незаслуженный подарок. Она подбежала к воде и нырнула в океанскую волну. Единственный способ перехитрить собственное тело: ухнуть с головой в ледяную воду, намочить сухие ломкие волосы, потрескавшуюся кожу на локтях и коленях, чтобы холод пробрал до костей. Только так можно заставить себя поверить, что ты снова чиста и безгрешна, как в день появления на свет. Погружение. Шок. Обман. Да, обмануть себя можно, но только на время, пока ты в силах сдерживать вмиг заледеневшее дыхание.
Марни сидела на столе, скрестив ноги по-турецки. Ее подругам были хорошо знакомы ее интонации и паузы, ведь она позаимствовала манеру чтения у Торы Темпл.
Прочитав отрывок дома, Брэди свернулся клубком под покрывалом и задержал дыхание, чтобы проверить, сможет ли казаться самому себе чистым и безгрешным. Однако сегодня слова Торы на него не действовали, ведь эти кривляки цитировали строки из «Погружения» будто песню Деми Ловато. Они испохабили и текст, и всю теорию. Брэди восхищался «Погружением» молча, в глубине души, как и следовало, а Марни и ее подружки устроили настоящий рок-концерт. Что эти девчонки знают о том, каково чувствовать себя нечистым? Самое страшное, что с ними случалось, – испортить дорогущие туфли, шлепая вечером по грязи. Слова Торы принадлежат лишь ему одному, а не кучке изнеженных истеричек.
Брэди воротило от одной мысли о том, чтобы установить человеческую связь с Талией Коэн, странной девчонкой, которая таскала с собой сумочку, сделанную из коробки из-под хлопьев, и носила головную повязку с кошачьими ушами. И уж точно ему не хотелось лежать рядом с ней на столе под звездами. Рискуя показаться невежливым, Брэди сбежал с предназначенного ему места. Он подошел к столу Санни, потрогал Гэри Ходжеса за плечо и как можно более вежливо попросил его отвалить.
– Привет, – сказала Санни, поворачиваясь к нему.
– Привет. – Брэди улегся рядом с ней.
Санни развернула плед, укрывающий ее ноги, и накрыла их обоих. Голос Марни отошел куда-то на задний план. Ноги под пледом согрелись, колено Санни коснулось бедра Брэди. Его мысли крутились вокруг двенадцатой главы, в которой описывалось противостояние Джулс и ее матери: та застает Джулс в спальне с ее парнем Сэмом. Джулс сидит полуобнаженная у Сэма на коленях, обхватив его ногами за пояс.
«Джулс поняла, что детство ускользнуло от нее безвозвратно, и ей совсем не понравилась девушка, в которую она превратилась», – продолжала читать Марни. Вместо того, чтобы переживать по поводу собственного утраченного детства, Брэди вспоминал возбуждающие сцены из «Погружения» – Марни и Санни называли их «откровенными».
Санни без колебаний впустила Брэди в свое личное пространство, а сам Брэди за последние несколько недель настолько устал от одиночества и постоянного молчания, что сказал себе: «К черту» – и потянулся к Санни. Почувствовав, как рука Брэди скользнула под пиджак и коснулась ее живота, Санни затаила дыхание. Она сразу поняла, что это прикосновение не случайно: Брэди не потягивается и не дурачится, а намеренно прикасается к ней; он хотел коснуться ее – и коснулся. А еще через мгновение Санни догадалась, что он касается ее именно так, как Сэм касался Джулс в «Погружении».
Санни и Брэди взглянули друг на друга. Лежа под звездным небом и укрывшись пледом от посторонних глаз, он легонько водил пальцами вокруг ее пупка. Санни гадала, известно ему или нет, что именно от таких прикосновений Джулс начала испытывать влечение к Сэму.
– Ты… в курсе? – спросила она.
Брэди непонимающе наморщил лоб.
Санни покачала головой. Брэди не читал «Погружение», иначе сказал бы. Может быть, все парни так делают? Да какая разница. Она закрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях. Брэди водил пальцами вперед-назад, подсунув их под пояс ее джинсов. Вдруг он остановился. Санни открыла глаза, ожидая продолжения. Лицо Брэди было в нескольких дюймах от ее лица. Он положил ладонь ей под голову и поцеловал полуоткрытыми губами, еле сдерживая желание.
«Джулс не понимала, почему не может быть с ним, не разрушив все остальное, – донесся до них взволнованный голос Марни. – Неужели только так можно сохранить вселенское равновесие? Почему нужно стольким жертвовать ради одного-единственного удовольствия?»
Брэди прервал поцелуй.
– Прости. Не надо было этого делать. – Он встал и направился к выходу. – Долбаный идиот, – пробормотал он себе под нос, открывая калитку.
Санни поспешила за ним, по-прежнему сжимая плед.
– Брэди! – позвала она.
Звякнула калитка. Брэди сел в автомобиль и захлопнул дверь. Санни подошла к его машине, открыла пассажирскую дверь и забралась внутрь.
– Что случилось? – спросила она, вглядываясь ему в лицо в поисках ответа.
– Ничего! – отрезал Брэди. Он злился на себя, а не на нее, однако разница была почти неразличима. – Ничего, – добавил он уже мягче.
У Санни зажужжал телефон.
ПАЛОМА
ЧТД???
САННИ
Он не гей.
– Брэди, то, что произошло между нами… все в порядке. Я хотела этого… то есть, и сейчас хочу…
Брэди смотрел в окно и взвешивал: груз моего прошлого тяжелее, чем этот камень; тяжелее, чем тот валун; тяжелее, чем эта машина…
– Что с тобой? Я вижу, ты что-то от меня скрываешь. Не хочу настаивать, но раз это тебя волнует, мне хотелось бы, чтобы ты поделился со мной. – Санни казалось, что она может справиться с чем угодно; Брэди ей настолько нравился, что она готова была смириться с тем, что у него есть девушка, или что он скоро перейдет в другую школу и не хочет привязываться, или что у него проблемы в семье. – Тора говорит: жить с открытым сердцем – только на пользу. Когда мы честны друг с другом, мы чувствуем себя менее одинокими. Мы ведь как раз для этого и устроили это собрание. Можешь рассказать мне, что бы это ни было.
Брэди крепко сжал руль. Он никому ничего не расскажет. Никогда. Смысл переезда состоял именно в том, чтобы оставить прошлое в прошлом. Его родители, бабушка и дедушка говорили ему, что он должен начать с чистого листа. Только вот никто не объяснил ему, как это сделать. Разве можно стать новым человеком и хранить в сердце тайну? Или для того, чтобы стать другим, нужно раскрыть правду о том, кем он был раньше? Брэди не знал ответа.
Невозможно скрыть, кто ты на самом деле. Посмотри ей в глаза и раскрой свою истинную сущность. Твое настоящее «я» все равно со временем проявится. Слова Торы терзали его каждый день, с самого пробуждения и до отхода ко сну.
– Я… – Брэди положил голову на руки. – Я не знаю, с чего начать, – с усилием произнес он.
– Не понимаю, что ты хочешь сказать, Брэди, – мягко ответила Санни. – Объясни.
– Я занимался борьбой…
– Я помню. Ты говорил.
Брэди набрал воздуха в грудь, чтобы на одном дыхании произнести то, что собирался.
– Я был в команде… Южного Карлайла.
Южный Карлайл.
Санни знала Южный Карлайл по той же самой причине, по которой все на Лонг-Айленде знали эту школу. Год назад газеты пестрели заголовками: «КОМАНДУ БОРЦОВ ОБВИНЯЮТ В НАПАДЕНИИ НА СПЯЩЕГО СТАРШЕКЛАССНИКА; УЧЕНИКОВ СТАРШЕЙ ШКОЛЫ ОБВИНЯЮТ В СЕКСУАЛЬНОМ НАСИЛИИ НАД ТОВАРИЩЕМ; ШКОЛЬНАЯ ДЕДОВЩИНА ПОВЕРГЛА В ШОК ЖИТЕЛЕЙ ЛОНГ-АЙЛЕНДА».
Санни думала, что готова ко всему. Оказалось, нет. Брэди натянул на голову капюшон и уткнулся лицом в рулевое колесо.
В окно автомобиля постучал охранник. Брэди поднял голову, увидел бейджик с именем: Ти-Боун.
– Эй, вы что тут делаете? Здесь нельзя находиться после уроков.
Ти-Боун направил луч фонарика на машину. Брэди завел мотор и поехал прочь. Санни сидела рядом, положив руку ему на плечо.
