Здравствуйте! У нас сегодня заключительная, шестая лекция. Она будет посвящена вопросам полемики, спора, технологий, которыми человек может убеждать других людей в своей правоте и отстаивать свои какие-то взгляды.

Я бы, прежде чем говорить о технологиях, сначала сделал такое короткое философское вступление, связанное с тем, что часто целью спора выдвигается некая научная или разумная истина. Это даже кажется таким совершенно тривиальным утверждением, что в споре рождается истина, или вообще люди спорят, для того, чтобы… не для того чтобы именно победить в споре, а именно для того чтобы прийти к истине и что-то там выяснить и, может, прийти к какому-то согласию. Я бы не стал столь категорично утверждать, что это так, потому что история показывает нам, что часто, практически всегда, народные массы или какие-то политические деятели, цари, короли, президенты, движимы в своих действиях, а соответственно, вместе с ними целые государства, целые народы, какими-то заблуждениями. Я, например, целую работу написал о том, что научные факты свидетельствуют, что троянцы победили греков, или, во всяком случае, греки не выиграли Троянскую войну. Тем не менее, поэт Гомер, там даже был своего рода проект по фальсификации истории, написали «Илиаду» и «Одиссею», и для всех, на многие тысячелетия вперед, победителями в войне стали греки. Ввели небольшие искажения в мифы, в легенды, сделали каноническое произведение, заставили его учить в школах, поскольку оно было красивое, поэтическое. Так, в общем-то, многие греки и уверились. А как было на самом деле, все забыли. И это не просто такой вот выигранный на бумаге, вплоть до поэзии, факт. Люди потом шли в войну с персами и у них на устах были эти имена греческих героев, победителей. «Илиада» и «Одиссея» стали каноническими произведениями, которые потом определяли надолго, и стиль стихосложения в Греции, и вообще греческий язык и его развитие. И много других было фактов, которые «Илиада» и «Одиссея» повернули в развитии истории.

Или скажем, с точки зрения науки. Например, очень часто, особенно в науке ранней, науки эпохи Просвещения, считалось, что религия это некий миф, некая выдумка. И тогда получается, что вся предшествующая история, она тоже движима людьми, которые двигались заблуждениями какими-то. Вот в эпоху Просвещения Свифт высмеивал в своем «Путешествии Гулливера» войну тупоконечников с остроконечниками. Что два короля, два царства спорили с какого конца лучше разбить яйцо. С тупого конца лучше разбить яйцо или с острого? И вот из-за этого шли целые войны, лилась кровь. И Свифт говорил, что, мол, так и в истории человечества. Люди дерутся из-за какой-то ерунды! Какая разница, скажем, есть в Символе Веры, слова, что Святой Дух исходит от Сына, или он только от Отца исходит, а от Сына не исходит? Это такие слова, это такая ерунда. А вот целое разделение, католиков и православных. Да, и вообще, и те, и другие дураки, потому что они бились из-за какой-то ерунды, потому что вся эта религия тоже ерунда».

И вот этот внедренный в эпоху Просвещения критерий, что нужно исходить из науки, а все вокруг было движимо некими заблуждениями, он до сих пор господствует и над нашим пониманием сути спора.

Я бы здесь стал придерживаться другой точки зрения. Если с точки зрения науки, заблуждения движут историей, то как мы смеем называть заблуждение чем-то низшим, мифы вот эти чем-то низшим, по сравнению с этими научными фактами, которые никем и ничем не движут? Ну и что, что где-то когда-то троянцы выиграли войну у греков. Кто об этом знает, кто об этом помнит, как это отразилось на всей истории? Если потом исходили из другого! По-другому история пошла, именно потому, что все опирались в этом вопросе на Гомера.

Или вот, например, такая штука. Какой-нибудь студент первого курса какого-нибудь экономического факультета, читая «Капитал» Маркса может легко найти у него какое-то количество ошибок. Логических, фактических, или ошибки, в его неких пророчествах. Вот Маркс говорил, что везде будет коммунистическая революция, какая-то диктатура пролетариата, или еще какие-то вещи, и вот студент первого курса, прочитав это все, может сказать, что вот здесь Маркс был не прав, вот тут не прав, здесь ошибся, а вот здесь он противоречие допустил. Так что же мы скажем после этого, что студент первого курса экономического факультета любого вуза нашей страны, он более велик, чем Маркс? Ведь он же у него ошибки видит, находит, легко может над ним посмеяться, написать какую-нибудь статью, где-нибудь опубликовать. Нет, это не так, потому что Маркс своим «Капиталом», несмотря на все его ошибки, или еще что-то, создал целый Интернационал, международное товарищество рабочих, распространил свои статьи и работы на всю западную интеллигенцию. В связи с этим возникли революции в разных странах, в том числе, и революция в нашей стране. История всей нашей страны пошла по-другому. Получается, что Маркс со всеми его ошибками двигал историю, и история шла по-другому, а студент Вася первого курса экономического факультета сколько бы ошибок у Маркса не находил, он никакую историю никуда не двигает. Так вот, можно ли вот эту рассудочную истину, истину фактов, ставить мерилом для таких важных вещей, как изменение истории? Можно ли говорить, что истина это всегда истина фактов, а вот то заблуждение, которыми движима глупая толпа, или отдельные короли, полководцы – это чушь? Почему мы так вот берем и называем это истиной, а то заблуждением? А может быть наоборот, то, что движет историей, является истиной? Истиной, настоящей истиной, является именно то, что движет историей, а вот эти курьезные факты, которые были, что называется, «на самом деле», это как раз, скорее, некие заблуждения, или истины второго порядка, которые ничем не движут?

Я склонен придерживаться той точки зрения, что именно эти великие заблуждения, которые теперь нельзя называть заблуждениями, движущие историю, и являются главной вещью! А в связи с этим возникает вопрос о цели спора. Наша цель какого-либо спора, какой-то дискуссии, это все-таки не выяснять какие-то факты, цель дискуссии это как раз убедить соперника, и многих соперников, убедить людей, убедить публику, с тем, чтобы они убежденные, делали какое-то дело, двигались в каком-то направлении и тем самым, так или иначе, в малом масштабе или в большом, двигали историю! И коль это так, если ты умеешь эту историю двигать с помощью убеждения, с помощью приемов ораторских и прочих, то именно эти приемы являются по сути дела самыми важными, самыми серьезными технологиями, состоящими на службе истины. Именно той истины, которая двигает историю. Еще раз хочу подчеркнуть, что есть вот эти истины фактов, истины прошлых фактов, случившегося, а есть такая истина, которая соответствует не просто фактам прошлого и настоящего, а соответствует фактам будущего!

Так вот, технологии, о которых я сегодня буду говорить, технологии полемики, технологии убеждения, это как раз те технологии, которые стоят на службе у этой Истины с большой буквы.

Один момент, который с этим же связан. Все знают что, греческая философия, греческая наука, из которой пошла вообще вся западная наука, то есть вышла современная цивилизация, она началась с софистики. Софистика была в основе всего. Были люди, софисты так называемые, которые ходили по площадям и занимались оттачиванием риторического искусства, искусства аргументации. Греки, они имели рабов, как известно, у них было много свободного времени, и вот они в своих городах занимались важными всякими вещами. Занимались искусством, религиозными практиками, и занимались философией. Спорили друг с другом на площадях с утра до вечера. И вот в этом бульоне зарождалась потом великая западная цивилизация, которой покорилась вся культура. Потому что Китай это никоим образом не Восток, это – Запад.

Или, как говорится в советском анекдоте: «Разве Прибалтика это Запад? Вот Япония – это Запад!». Так и здесь, Страна восходящего солнца стала Западом. Действительно Запад своей техникой, технологиями покорил все. Западный мир родился, как ни странно, из софистики. И Сократ, и Платон, которые стоят в основе западной философии, науки, они сами вышли из софистов. И можно доказать, что огромное количество софистических приемов используется в «Диалогах» Платон. Да, собственно говоря, во многом его жизнь, была таким придумыванием мифов о самом себе, о Сократе, его учителе, об Атлантиде, о других каких-то мифических существах и мифических историях. Он не стеснялся использовать воображение, хотя Платон был первым, кто указал на два источника познания. Человек может познавать двумя способами: с помощью чувств, глаз, ушей, осязанием, вкусом, и с помощью разума, когда мы отвлекаемся от чувств и логически до чего-то доходим. Логически что-то признаем, созерцаем какие-то идеи, какие-то сущности. Обобщаем, например, предметы. Вот есть этот стол, есть другие столы, у нас есть общее понятие стола, мы это все видим.

Так вот на долгие годы платонизм определил вот эти два важных источника познания, чувственное познание и рассудочное познание, и даже противопоставил друг другу. У Платона был мир идей и мир чувственного. Одно, чувственное, – неправильное, оно дает нам искаженное приблизительное знание. Вот в мире идей, в мире разума, мы познаем все более-менее истинно, логично и так далее. И вот только в XVIII веке Эммануил Кант в своем первом издании «Критики чистого разума», размышляя над всеми этими вещами, над чувственностью, над разумом, об их источниках, задумался и сказал, что, вообще-то говоря, истоком и чувственности, и разума является воображение. Сказал это и испугался сам, и во втором издании «Критики чистого разума» он уже написал, что воображение это всего лишь действие рассудка над чувственностью, то есть это не корень, не исток. Потому что Кант побоялся быть в противоречии со всей западной традицией. Тогда как, на самом деле, конечно, если мы посмотрим историю, мы поймем что воображение, вот эти поэтические приемы, прежде всего направленные на овладение слушателем или зрителем, они оказываются более важными, более истинными, и изначальными, по сравнению с рассудком и истиной фактов, и по сравнению с чувственными аргументами.

Это специальное, специально говорю, философское отступление, которое призвано подчеркнуть одну вещь. Очень важно в споре, в дискуссии, быть поэтичным, а не просто научным и точным. Когда различные книги по искусству спора выдвигают в качестве идеала спора некий научный спор, то эти книги вас могут легко ввести в заблуждение. Я советую вам всем, с одной стороны, прочитать одну такую книгу, известный был такой российский философ, дореволюционный еще, Поварнин, и книга у него называлась «Искусство спора», рассказывающая о всевозможных уловках, софизмах, о том, как люди спорят, о том, как нужно правильно спорить. Там очень много всего полезного, советую прочитать, но советую не пленяться тем идеалом спора, который он выставляет. Некий джентльменский спор, когда садятся между собой два ученых, каждый говорит: «Ну, давайте коллега, определимся в понятиях. Я под таким-то и таким-то понимаю то-то и то-то. А вы что понимаете? Ага, вот это!». И начинают потом выдвигать тезисы: «Я утверждаю, что в данном месте, в такое-то время, вот это истина, а вот это не истина». Второй говорит: «Нет, коллега, извините. Я вот со всем этим согласен, но не согласен вот с этой маленькой формулировочкой. Давайте ее уточним». И вот так вот они, якобы, спорят, приводят какие-то аргументы, доказательства, следят за логикой. Никогда в природе, в реальной жизни, с той, с которой вам всем придется столкнуться, таких споров не бывает. Споры, которые вы видите в интернете совершенно другие. Люди друг друга обзывают, хамят, использую самые что ни на есть приемы противоречивые. То же самое происходит на всевозможных презентациях, советах директоров, на каких-то обсуждениях, переговорах очень важных, в Государственной Думе, по телевидению на теледебатах, например, в программе какого-нибудь Соловьева «Поединок» или у Гордона какого-нибудь. Всегда споры совершенно другие. А раз они другие, раз этот джентльменский спор является исключением, он, этот джентльменский спор, никогда и никуда не приведет. Ну, представьте такого мудрого сухаря, который придет на телевидение и который начнет: «Коллега, давайте определимся в понятиях», – и так далее. Любой Жириновский сделает его за пять минут, тут же его разбомбит. Получается что этот эксперт, владевший каким-то количеством знаний, какими-то важными вещами, он оказывается со своими истинами где-то за бортом, что называется, мировой истории, цивилизации, он ни на кого не повлияет, ничего не сделает. А Жириновский, который умеет владеть риторическими приемами, он продвинет свои идеи, он завладеет вниманием аудитории, он какому-то количеству людей, так сказать, закомпостирует мозг, и эти люди, например, пойдут и за него проголосуют, и из-за этого история страны пойдет чуточку иначе и по-другому. В этом смысле он сделал все правильно, а тот который пришел с неким научным идеалом спора, он остался, еще раз говорю, за бортом истории и никому не интересен.

Поэтому ориентируйтесь на то, чтобы только побеждать в споре, убеждать и быть убедительными для тех людей, кто является вашей аудиторией. Естественно, что споры бывают разными. Что одно дело в интернете спорить, когда вы всегда можете отвлечься на минут, посмотреть что-то в Википедии, прочитать еще что-то, позаимствовать какие-то аргументы, помощь зала попросить, и потом что-то ответить. Другое дело, когда вы сидите непосредственно перед телекамерой, в прямом эфире, и у вас нет ни времени, ничего. Поэтому разная специфика, разные вещи. Но я буду говорить о приемах, которые так или иначе, в лучшем или худшем случае, могут вам помочь во всех видах споров.

Первое правило, которое нужно соблюдать для любой дискуссии, это подготовка к любому своему выступлению, и к любой какой-то дискуссии, презентации, особенно если там будут какие-то вопросы, переговоры, тем более, если будут соперники. Я, например, помню, как попал в неприятную ситуацию, когда был приглашен на одно ток-шоу в телеэфир, и я владел своим предметом, я прекрасно знал то, о чем будут говорить, и, совершенно самоуверенно, пришел на дискуссию. А вот человек, который был, журналист, он совершенно не владел ситуацией, он не знал того предмета настолько глубоко, настолько я. Но для него эфир, это шоу, это то, где он должен победить соперника, поставить его в неудобное положение, задать ему острый вопрос так, чтобы он стушевался, чтобы поймать его на каких-то противоречиях, поймать его на какой-то, возможно, лжи. И он подготовился. Он заготовил себе, на мой взгляд, совершенно нелепых вещей, но, тем не менее, он их сделал. И чем они были нелепей, тем больше они меня сбивали столку, я ничего не мог сказать, я сидел тыкал и мыкал. Я сам себя не узнал, потом, когда посмотрел этот эфир. А публика вокруг сказала: «Ну, Олег, сделали тебя! Надо же вот так!». Это было давно уже, пятнадцать лет назад, но меня это сильно потрясло. После этого я дал себе такой зарок, что, так или иначе, много у меня будет времени или мало, но я должен готовиться к эфиру. Должен готовиться к любым выступлениям, тем более к таким вещам, где будут дискуссии. Никогда не нужно ждать что будет вежливость, какая-то джентльменская вещь, если она будет, то слава Богу, но если ее не будет, то всегда готовьтесь к этому. Для того чтобы подготовиться, в процессе подготовки нужно несколько вещей. Есть вещи просто такие бронебойные, это то, что можно назвать джокером, тузом таким, своего рода, которым ты можешь прихлопнуть соперника и сам быть на коне. Классический случай описан в рассказе нашего великого писателя, нашего кинорежиссера великого, Василия Шукшина, рассказ называется «Срезал». Сюжет такой. В одной деревне алтайской есть такой дядька, который славится тем, что он все знает. Зовут его Глеб Капустин. И как только в деревню к ним заезжают более-менее какие-нибудь знаменитости, все мужики сразу собираются: «Глеб, пойдем в гости к ним». Приходят. И Глеб, так сказать, задает каверзные вопросы, и соответственно, после того, как люди не могут ответить: «Ну вот еще, столичные штучки, тут приехали народ уму-разуму учить». И вот первый же случай, который там описан, что какой-то полковник там приехал, целый полковник в деревню. И естественно мужики пришли, и Глеб Капустин задает вопрос. Сначала общая дискуссия про войны, про какие-то разные факты. Дошли аж до войны 1812 года. И Глеб задает вопрос: «Так кто отдал приказ поджечь Москву?». И этот полковник не мог вспомнить, почесал затылок, потом говорит: «Распутин». Какой-то Распутин, граф или еще кто-то. И соответственно Глеб над ним посмеялся, сказал: «Вот видите, вы ничего не знаете». Послали за какой-то библиотекаршей. Она пришла и сказала, что это граф Растопчин был. Не Распутин, а Растопчин. И не дай Бог, если бы этот полковник начал бы сопротивляться, что, мол какая разница, ничего страшного. Я представляю там, какая могла быть тирада на тему того, что как же вы военный, который точен должен быть, так сказать, говорите какая разница. Вы, мол, также будете из пушек стрелять, вместо одного места в другое. Вам прикажет, генерал, прийти в одно место, а вы придете в другое. Ловушка была заготовлена заранее. И таких ловушек можно сколько угодно всегда запасти.

Один из примеров, по-моему, тоже из одного эфира, я видел, просто подавляющий, уничтожающий прием. Когда депутат, по-моему, Государственной Думы, миллионер, богатый человек, состоятельный, общающийся с губернаторами и всеми, сидит в эфире и рассказывает о том, какие он там программы принимает, социальные, про пенсионеров, про матерей-одиночек, про все на свете, про продукты питания. И ведущий ему задает простой вопрос: «А сколько стоит булка хлеба в магазине?»

И все! Просто конец! Конец этому депутату! Потому что депутат реально не ходит в эти магазины, он не знает, он не поинтересовался, сколько стоит эта булка хлеба. И он начал говорить, что у него за хлебом ходит жена, что он давно не видел. Ну, все! Бой проигран полностью. Потому что человек может что угодно говорить, но он живет не одной жизнью с народом, он не знает самого элементарного, что должен знать депутат. Какой он защитник, к чертям собачьим, после этого, народный? И какой он представитель этого народа? Хорошо, он бы ответил про булку хлеба, но у вас может быть другой козырь запасен. А каков государственный бюджет России? Вот размер государственного бюджета. Вы ведь там сидите, бюджет принимаете. Вот сколько у нас? Если он и на это ответил, хорошо. Сколько тогда в нем тратится на образование? А сколько тратится в нем на оборону? И все! Человек всегда в какой-то момент поплывет. Поэтому, с одной стороны, вы должны готовить такие вопросы, с другой стороны, если вы идете на такого рода выступление, вот такого рода вопросы вы должны знать и быть к ним готовы.

Лучшая защита это нападение. Лучше всегда заготовить самому несколько таких вопросов, и своего оппонента, если это особенно какая-то дискуссия, на этом поймать. И сразу же с самого начала, какой-нибудь козырь выкинуть. Потому что если ваша провокация удается, если вам удалось сразу человека поймать, то человек уже психологически растоптан. Он начинает нервничать, он начинает не туда идти, он начинает говорить заплетающимся языком, у него полностью рушится план его выступления, и собственно говоря, остается его добивать, и добивать. Не ждите, когда он вас поймает на чем-то таком подобном, а с самого начала такие вещи себе запасать.

Что еще нужно обязательно иметь в виду, для подготовки к дискуссии? Нужно всегда понимать, что время дискуссии ограничено. Даже если вы дискутируете в интернете, люди, которые за дискуссией следят, читают какой-то блог или форум, они не будут его читать годами или месяцами. Они посмотрят на первые несколько реплик, потом их привлечет что-то другое, послезавтра они вообще все забудут, и время прошло. А если это эфир или какая-то открытая дискуссия, открытая площадка, то здесь тем более. Есть очень четкое время, пятнадцать минут на выступление, какой-то ответ, и на этом собственно все. Так вот, мы должны четко понимать, что вот это время, которое дано, оно должно сработать полностью на вас. Вы должны определить повестку дня этого выступления. Я в предыдущих лекциях говорил, что такое повестка дня. Повестку дня вот этих пятнадцати минут, что должно стать главной темой. И вы должны навязать доминирующую главную тему, чтобы основное время дискуссии, прошло именно вокруг той темы, которая вам нужна, а не вокруг той темы, которая нужна сопернику. Это принципиально важно. Поэтому, когда соперник вам задает вопросы по своей повестке дня, вы должны отвечать на них коротко и максимально не посвящая ему большое количество времени. И наоборот, переводить стрелки на ту повестку дня, на тот вопрос, на тот пункт, на тот тезис, который является принципиальным именно для вас.

Кстати говоря, о тезисе. Вот повестка дня и этот вот основной тезис. Вы его естественно должны сформулировать очень четко, ярко, красиво.

Так, чтобы он легко запоминался. Просто приходить на дискуссию, чтобы говорить обо всем на свете невозможно. Вы должны четко знать этот тезис, и с него вы начинаете любую дискуссию, он же у вас должен проскакивать в середине, и он же должен заканчивать дискуссию. Как говорили в фильме про Штирлица, запоминается лучше всего последняя фраза. Но первая фраза тоже хорошо запоминается. И начинать с этого тезиса нужно, и в середине его проталкивать, и в конце, держаться всегда избранной некой темы, избранного, главного, убийственного аргумента. Причем, даже если этот аргумент не является пока для публики убийственным, после того как вы его тридцать раз повторили, он станет как раз тем, что засядет у людей в головах. Поэтому одним повторением вы его уже делаете важным и главным.

Никогда нельзя молчать в дискуссии. То есть, любая пауза, любая заминка, особенно когда вам вопрос резкий задают, или еще что-то, всегда означает потерю инициативы. Если вы замолчали, если вы стушевались, это сразу ведет к тому, что вы проиграли. Поэтому у вас должны быть некоторые слова, заранее может быть заготовленные, какие-то фразы, какие-то вещи, которые бы вам позволили, помогли протянуть вот эту вот неловкую паузу и собраться и сосредоточиться. Одна из наиболее, наиболее полезных в этом смысле вещей, это переспросить собеседника. Просто переспросить. Вот он что-то сказал, а вы говорите «извините, я не расслышал», или «извините, я недопонял», «извините, вы вправду именно это утверждение», «правильно я понял, что…» и какие-то вещи просто повторять. Хотя вообще не рекомендуется повторять два раза мысль соперника. Но здесь в процессе повторения вы могли бы просто уточнить какую-то фразу, или какое-то отдельное слово. То есть, не повторяете весь аргумент соперника. А если он использует какую-то вещь, какое-то сложное слово, научное, или еще какое-то, можно попросить пояснить: «Извините, а что вы понимаете вот под этим?..». И человек уходит в ненужные подробности, начинает объяснять его яркие тезисы, его яркие вопросы. Переходит в какую-то научную и метаязыковую стадию, он начинает пояснять слово, как оно определяется, как он его понимает. Это явный проигрыш для него. А у вас есть время, чтобы подготовиться к чему-то.

Обязательно нужно заготовить вопросы для дискуссии, которые вы будете задавать сопернику. Вопросы тоже, естественно, должны звучать ярко и они должны быть формирующими вопросами. В свое время мы, наша команда, которая занималась политтехнологиями в течение многих лет, в середине 90-х годов придумали активную социологию. Она сейчас активно разошлась по всей стране, все ее используют. Суть в том, что у нас были такие формирующие опросы. Это опросы, в которых не важен ответ человека, а важен сам вопрос, важна информация, содержащаяся в вопросе. «Как вы считаете, то, что кандидата Иванова поддержал Президент на выборах, это ему поможет или нет?». Поможет это кандидату Иванову, не поможет? Главное, что человек услышал, что вот этого кандидата Иванова, подержал на выборах Президент. Точно так же вы можете задавать всевозможную формирующую информацию в своих вопросах. Сидит соперник, какой-нибудь депутат Госдумы, вы ему всегда можете задать: «Почему ваши депутаты постоянно прогуливают заседания Госдумы?».

Вы вроде бы спросили «почему?». На самом деле вы слушателям донесли информацию, что прогуливают. И пусть он сидит и говорит: «Да нет, не постоянно, и не всегда. Отдельные прогуливают, отдельные – нет». Уже одним тем, что он признал то, что хотя бы отдельные такие случаи есть, он уже признал этот факт и это уже, в любом случае, его не красит. Как только человек начинает оправдываться, это тоже ваша заслуга, ваша победа.

Если вы делаете формирующие вопросы, то можно делать и такие вопросы-вилки, как ход конем. Когда что бы ты ни делал, ты бьешь или одну или другую фигуру на шахматной доске. Формируются такие альтернативы, чтобы заставить человека отвечать «да» или «нет». Зачастую человек не согласен с той альтернативой, которую вы ему предлагаете. То есть, «вы там за белых или за красных?». Человек начинает, что я вроде бы не за белых, и не за красных, так вопрос ставить нельзя и так далее. Вы всегда можете его добить, всегда можете сказать: «Подожди, ответьте «да» или «нет». Не юлите! Зачем вы тут бегаете вокруг да около. Скажите просто «да», или скажите просто «нет»». Человек начинает после этого злиться, кипятиться, ничего у него не получается. Вопросы, которые требуют ответа «да» или «нет», они тоже могут быть вами заранее заготовлены, несколько штук.

Ну и, наконец, можно заготовить метафоры и сравнения. То есть некие яркие сравнения, в которых бы четко описывалась некая ситуация, которую вы обсуждаете. Вот допустим, я был недавно на мозговом штурме, небольшой дискуссии, посвященном кризису. И вот ведущий начал с такого утверждения: «Нынешний кризис. С чем это можно сравнить? Есть, знаете, гусеница, которая становится куколкой, а потом бабочкой. Так вот, мы сейчас, наша страна, и вообще весь мир, находимся на стадии, что была гусеница, потом мы окуклились и потом мы превращаемся в бабочку. То есть, переходим на некий новый этап. Или кризис, это всего лишь, там, гусеница ползла, заболела, застряла где-то. И вот сейчас она выползет, дальше поползет, но гусеницей она останется. Вот насколько кризис является порядковым переходом или же он не является таким?». И всем сразу понятно, на примере с гусеницей, с бабочкой, о чем идет спор, насколько принципиальны изменения, которые постигли мир, нашу страну. Хорошее сравнение, аналогия, которая помогает всем во всем разобраться.

Еще один совет. В выступлениях, в дискуссиях, говорить медленней, во-первых, очень часто старшее поколение следит за дискуссиями, особенно по телевизору, это, конечно, помогает старикам схватывать смысл. Но даже если молодое поколение, которое быстро схватывает, все равно переходы от одной фразы к другой, к третьей, они затруднены зачастую. Если вам нужно сбить человека с толку, то вам можно говорить быстро. Если наоборот, вы хотите привлечь внимание к сложному аргументу, то лучше начать говорить медленней. Тем самым вы задаете темп для дискуссии.

Ну, теперь, собственно, с доводами соперника как разбираться. Что бы ни сказал соперник, первый прием, который есть для него, это то, что называется передергивание, передергивание его тезиса. То есть, вы должны внутренне его переформулировать для себя, и сделать его в такой форме, когда он будет для соперника сложно доказуемым, или будет звучать нелепо, или вам легче будет его разбить. Например, соперник говорит, что нынешнее правительство плохо справляется со своими обязанностями. Можно усилить этот тезис, просто немножко довести его до абсурда: «То есть вы утверждаете, что все наши министры – идиоты? Вот у нас министры учились где-то там в Лондонах, они там работали в банках, у них там карьера у всех, они всю жизнь провели в промышленности, в экономике, в социальной сфере. Сейчас, так сказать, владеют всей полнотой информации. А вы сидите здесь и утверждаете! Вот вы умный, а они все идиоты! Ну, нельзя же так, в самом деле». Вы передернули тезис и тем самым вернули его сопернику так, что он вынужден его скорректировать. «Нет, я не утверждал, что они все идиоты. Я всего лишь утверждаю, что они в конкретном, в данном, в такой-то области, плохо справляются». Защищать слабый тезис очень тяжело. Ну да, наверное, конечно, министры в какой-то области не очень хорошо работают. Ну и что? В Англии они, что ли лучше работают? В Америке они, что ли лучше работают? Да где вообще в истории можно найти идеальных министров? И поэтому сразу его тезис оппозиционности раз, и сдули. Или, там, говорят, что какие-то, например, деньги, выделенные на что-то, например, некого сомнительного происхождения. Человек утверждает. Вы тут же тезис взяли, передернули, и вернули человеку. «То есть вы утверждаете, что это какие-то ворованные деньги?» Человек говорит: «Нет. Не ворованные. Они сомнительные. Мы не знаем, откуда они взялись». «Ах, вы не знаете откуда они взялись?! Так идите, учите матчасть. Иди и узнайте, откуда они взялись. Сходите, узнайте, почитайте, а потом приходите, и мы будем с вами спорить». Все. Передернули тезис, и заставили человека его ослабить. И тем самым человек остался со слабым тезисом, с которым очень трудно победить в дискуссии.

В свою очередь, когда вам делают какие-то возражения, очень часто, для этого тоже есть различные уловки. Одну из них я сказал. Например, когда вы задаете уточняющие вопросы, затягиваете время. Но вы также можете отводить аргументацию с помощью простой уловки, которая знакома всем, кто защищал кандидатские или докторские диссертации. Если вам задают неудобный вопрос, то просто отводите его таким аргументом, что «мы сейчас говорим не об этом». Как в известном фильме «Ирония судьбы, или С легким паром». Пьяные, когда они сидели в бане:

– Ты гений!

– Сейчас не об этом.

Вот это способ каждый раз отвести любой, в принципе, аргумент. Как диссертанты говорят: «Спасибо за ваш вопрос, но моя диссертация посвящена немножко другой проблеме. А именно…». И дальше рассказывать опять то, что ты хочешь, и занимаешь время, отведенное на защиту, чтобы не дать другим задать какие-то вопросы.

Еще один прием, который часто очень используется, это инсинуация. Инсинуация, это утверждение, что мысль, которую произносит человек, это не его мысль собственная, которую он выстрадал, пережил. Она у него потому, потому что он является сотрудником, например, какого-нибудь ведомства. Или потому, что ему платят за то, что он высказывает эту мысль. Или у него есть еще какие-то причины, какие-то детские фобии, страхи или еще что-то. Что угодно. Одним словом, мысль его не самоценна и с ней мы вообще не спорим. Кстати говоря, на меня очень часто было много нападок, в интернете, в любой дискуссии, первое что делают, это занимаются инсинуацией. Что я бы не сказал: «А вы так говорите, потому что вы работаете на Кремль». Вот типичная инсинуация, которая тем самым как бы снижает доверие во всем. Или, например: «Потому что вы в партии какой-то, например, «Единая Россия», или где-то деньги получаете». Вот способ посеять недоверие к мысли. На это ответ такой. Либо вы просто разоблачаете эту инсинуацию, просто говорите, что это нечестный прием. Понимаете, я вам тоже могу заявить, что вы говорите так не потому, что вы так думаете и считаете, а из-за того что у вас плохое сегодня настроение. Было бы хорошее, вы бы со мной согласились. Или вы говорите так не потому что…, а потому что у вас комплексы детские. Или потому что у вас еще что-то. Давайте не будем думать, почему мы говорим о чем-то, или как мы это говорим. Или можно вот так сказать: «Вот вы говорите, что я на Кремль работаю, и поэтому так говорю. Хорошо, а если вам сам Путин скажет что 2×2=4, вы тоже скажите что это неправильно, просто потому что это Путин сказал? Вы же против всех кто в Администрации или в Правительстве. Какая разница кто говорит, и кто где работает? Пожалуйста, спорьте с самой мыслью, с самим фактом. Докажите что 2×2 не 4. Платят тому человеку, который высказал эту мысль, деньги, или он работает математиком, или еще кто-то платит, или он от чистого сердца бесплатно утверждает что 2×2=4. Не важно. Спорьте с мыслью!».

Близкая к инсинуации уловка, которую Поварнин назвал «чтение в сердцах», чтение в сердце. Когда человеку, на его слова говорят:

– Ну, вы же сами не верите тому, что вы говорите;

– Сам-то понял что сказал;

– Ты же вот это утверждаешь не искренне, ты же просто, для того, чтобы что-то защитить, или что-то сделать, или кому то понравиться.

Тоже одна из уловок, которая часто сбивает человека с толку.

Или такая уловка, которую Поварнин тоже приводит, «втирание очков». То есть утверждение чего-то сомнительного как общеизвестной истины. «Всем известно что…». И дальше идет продолжение. «Вы как человек умный, не станете отрицать что…». И дальше произносит какой-то факт или какое-то утверждение. Точно так же бывают бездоказательные оценки противника, безапелляционное отношение к его словам. Например: «Вы ошибаетесь», «вы говорите ерунду», «не говорите ерунды» или «вы несете бред». Эти вещи сбивают с толку. Вот, Карстен Бредемайер, который написал книгу «Черная риторика». Тоже рекомендую почитать. Хотя там очень много банальных утверждений. Типа, формулируйте тезисы ясно и хорошо, говорите всегда красиво. Спасибо конечно за такие советы. Но в этом и проблема, что человеку трудно иногда ясно и четко что-то сформулировать. Тем не менее, у него есть там примеры. Он говорит что, безапелляционные утверждения, оценки, они, в том числе, выполняют функцию перехвата инициативы. Если кто-то разошелся очень хорошо, если он явно и очевидно захватывает внимание аудитории, то любой сбой, любой перерыв, любая оценка, может сбить его с толку и остановить его наступление. Это как в футболе, когда нападающий вбежал уже в штрафную площадку, и он сейчас уже забьет гол, и ему просто ставят подножку. Да, с одной стороны это некрасиво, неспортивное такое поведение. В то же самое время, ты четко уберег команду от гола.

Будет назначено пенальти или не будет, не известно. Реализовано будет это пенальти или нет, тоже не известно. Но, по крайней мере, здесь, ты некий наступательный порыв остановил. Так и здесь, не давать противнику войти в раж и двигаться, так сказать, в победном направлении.

Дальше одна из важных и интересных уловок, это противоречие между словом и делом. Человек утверждает что-то в какой-то области, а ему говорят: «Врач, исцелись сам». То есть если ты вот так вот утверждаешь, как ты говоришь, тогда почему ты сам вот это не сделал, почему сам до сих пор не такой, как ты утверждаешь? Вот говорят, например. Помню, были в детстве у нас пионерские времена, так называемы политбои. И вот мы разделялись на команды и спорили. Одни там за американцев играли, другие за советских людей. И спорили, чей образ жизни лучше и так далее. И вот я помню, как однажды проигрывающая девушка, которая защищала советский образ жизни, проигрывающая американцам, она взяла и выкрикнула: «Ну и езжай в свою Америку». То есть, раз ты считаешь, что там где-то в Америке где-то лучше, ну и все тогда, собирайся и езжай. В каком-то смысле вполне нормальный довод, потому что мы часто можем слышать такие вещи, которые неплохо было бы сразу же применить и на практике. И человеку сразу становится очевидна или абсурдность, или они будут сужаться. Например, мы часто слышим: «Вот китайский опыт. Китайцы все правильно делают, у них все замечательно, у них экономика растет, а наше правительство ничего не делает». Ну, можно тогда сказать: «Ну, давайте тогда езжайте и живите в Китай. Или, хорошо, а давайте с китайского опыта все скопируем. Вы знаете, у китайцев пенсий нет вообще. Не платят пенсий, нет пенсионной системы». Ага, у людей тут же возникает вопрос: раз пенсий нет, а это мы не хотим терять. Тут же возникает потребность в коррекции своего тезиса. То есть опять-таки человек начинает утверждать, что не просто все в Китае идеально и замечательно, а всего лишь некоторые реформы замечательны и идеальны. Да, с пенсионной реформой они погорячились, у них ее нет. Ну, давайте возьмем какой-нибудь другой аспект, и будем брать пример в этом аспекте. Но такой тезис защищать трудней. Он уже скучный, он уже не интересный. Одно дело просто сказать, что вот китайцы все делают правильно, давайте пойдем за ними. Другое дело защищать, что какие-то отдельные аспекты китайских реформ могли бы пригодиться в реформах наших, российских. Сами видите, насколько скучнее и не зрелищнее смотрится такой тезис.

Навешивание ярлыков, следующий прием. Когда человек за тех же китайцев выступает, то можно сказать: «Так вы у нас китаефил». Или человеку, я помню, который выступал за смертную казнь. Причем он выступал за нее в определенные моменты только. То есть не вообще, чтобы смертная казнь была, а в конкретных условиях 90-х годов. Журналист сидит перед ним и тот доказывает, что нужна смертная казнь: «Да вы какой-то маньяк. Вам кровищи мало что ли? Вам мало что где-то там при Сталине, еще где-то там погибло столько людей, вы и сейчас хотите их убивать?». И все. Он его еще два-три раза назвал маньяком, потом это кто-то в прессе подцепил, и так несчастный политик остался «маньяком». Ярлык наклеен. «Кровавый маньяк, который хочет всех убить».

Еще одна уловка, это критика доказательств, вместо критики тезиса. Когда человек утверждает что-то одно, а аргументы приводит и доказательства другие. Один, другой, третий, несколько аргументов. И вот вместо того чтобы спорить с тезисом, спорят с одним из аргументов. Выбирают самый слабый. Особенно это удобно в интернет-дискуссиях вести. Когда человек высказывает доказательства, вы их все прочитали, выбрали самые слабые, сосредоточили на нем свою критику, опровергли его. И получается, что тем самым вы опровергли весь тезис. На самом деле, вы тезиса никакого не опровергли, но в глазах публики он опровержен. Особенно это хорошо с цифрами и с фактами. Человек что-то говорит, какие цифры и факты промелькнули. Заглянули, посмотрели, нашли в какой-нибудь энциклопедии. Человек сказал 100 миллионов, а на самом деле их 98. Вот видите, что он пишет, не 98 миллионов, а 100. Нашли какую-то мелкую деталь, и сосредотачиваете критику, утверждаете, что человек неаккуратен в фактах, что он не знает статистики, что он ошибся, и таким образом подвергается сомнению весь тезис. Разоблачается это тоже также, когда вы человеку показываете, что тезис он не опроверг. «Да, у меня было слабое доказательство. Да, я не умею спорить, может я неправильно что-то доказывал. Может, мои доказательства не годны, но сам тезис у меня тверд. То, что я отстаиваю, само утверждение, является правильным. А оно такое-то». И его еще раз взяли и повторили. Вообще существует в эристике, науке о спорах, разные точки зрения на тему того, что лучше, нападать или обороняться. Выдвигать некий свой тезис и его защищать, или быть в позиции критикующей, то есть, которая все время докапывается к чужим доказательствам и громит, и своих тезисов не выдвигает. С одной стороны, кажется, что вторая позиция предпочтительней. То есть человек просто пристает к чужим тезисам, всегда находит некие слабые места, оценки им какие-то дает, сам ничего не выдвигает. С другой стороны такая позиция, она и уязвима, потому что как только человек, особенно если он не готов, если он привык просто критиковать и не готов к хорошему сформулированному тезису, к какой-то основной мысли. Как только вы его выводите на чистую воду и говорите: «А сами вы что сделали? Вот вы сейчас критикуете правительство, губернатора или кого-то. А что вы сами сделали, вообще в жизни? Сколько налогов заплатили, какие проекты реализовали? И вообще в чем ваша позиция? Вот вы считаете себя, что вы можете сидеть всех тут унижать, критиковать, искать какие-то недостатки в моих рассуждениях. Они конечно есть. Но вы то, вообще за что выступаете?». И позиция критика разоблачена. И если человек начинает судорожно формулировать свой тезис, за что он собственно выступает, он его сформулирует коряво. И тогда вы переходите в атаку, и к этим корявостям, собственно говоря, находите какие-то ключики. Опять же, если вы изначально взяли политику критика, и развиваете натиск на соперника, и к вам применяется такой же аргумент, когда вам говорят, что вы критикуете и ничего не делаете, то вы можете воспользоваться той же уловкой, которой воспользовался Глеб Капустин, про которого я уже сегодня рассказывал, из рассказа Шукшина. Он ответил так на возражение: «А нам зарплату маленькую платят». То есть, человек говорит, утверждает, что «вы-то сами что сделали?» и критикуете правительство или кого-то. Человек говорит: «А я и не претендую быть в правительстве, они же там самые умные, так пускай, они и делают как надо», «у меня зарплата не та, чтобы обо всех думать, просто критикую, потому что это мне не нравится». Или известный такой аргумент: «Кому много дано, с того много и спросится. Вот я и спрашиваю много». Это вещи, которые можно высказывать, защищая позицию критика.

И я бы, наверное, еще много мог перечислять разных приемов. Там искать какие-то противоречия логические, например, пытаться… Приемов на самом деле много, их можно вычитать в различных книгах. Но я бы сказал, что все это достаточно бесполезно, я и так уже много наговорил, по той простой причине, что действительно человек в ходе дискуссии с большим трудом в состоянии, например, вычислить логическое противоречие в словах соперника, найти какую-то выгоду в его словах, быстро схватиться за какую-то ошибку в его словах. Поэтому все-таки я рекомендую сосредотачиваться на нападении. То есть не пытаться победить на контратаках и на тезисах, не давать развернуть сопернику его аргументацию, а сразу сбивать его с толку, сразу сбивать его теми приемами, которые я уже обозначил. То есть, например, формирующими вопросами, вопросами на «да» или «нет». Вот этими козырями, когда задаешь какой-то вопрос на знание факта. Какими-нибудь нелепыми аргументами, как опять-таки, приведу пример из знаменитого рассказа Шукшина, Глеб Капустин, как он срезал двух кандидатов наук. Пришли кандидаты наук, точнее приехали в деревню кандидаты наук. Мужики говорят: «Ого!» И он, и она кандидаты, муж с женой. Пришел Глеб Капустин и задает им вопросы: «А как насчет шаманов и проблем шаманизма в районах Крайнего Севера?» Умный человек, кандидат наук, отвечает: «Нет никакой такой проблемы. О чем вы вообще говорите?» А ему Глеб Капустин отвечает: «Вот люди с бубнами бегают, бубенчики звенят, что-то, так сказать, происходит, а проблемы нет. Хорошо. Живете у себя где-то в Москве и проблемы не видите». Потом он ему второй такой же аргумент, совершенно может быть нелепый: «А как насчет Луны? Вот приедут, если она искусственного происхождения, и вылезут оттуда какие-то разумные существа, о чем вы с ними будете говорить?». Ну что можно ответить на такую глупость, кандидатам наук? Тем более, по-моему, филологических наук. Не могут ответить, замешкались, а он уже, соответственно, им и ответ дает. Что вот нужно им нарисовать Солнечную систему, еще что-то сделать. И мужики сидят, слушают и думают: «О, умный какой Глеб! Он все знает!» Вот перехватывание инициативы, еще раз говорю, недавание сопернику развернуть аргументацию, гораздо более правильно, чем если вы дадите развернуть аргументацию сопернику, а потом будете у него выискивать какие-то противоречия. Во-первых, это просто, наверное, не удастся, это очень тяжело. Это нужно быть очень серьезным логиком на уровне преподавателя логики, который каждый день логикой занимается, чтобы, например, найти круг доказательств, когда вы доказываете, что на основании А будет Б, а потом из Б у вас следует А, и одно и то же. Найти тавтологии, когда разными словами человек называет одно и то же, у него, по сути дела, аргумента-то никакого нет. Найти какие-нибудь ложные обобщения, когда человек из нескольких фактов сделал что-то одно. Это практически нереально для обычного нормального человека, и поэтому когда такие советы дают преподаватели искусства спора или преподаватели риторики, они оказываются бесполезными. А вот советы, например, играть от противного, то есть выдвигать нелепый противоположный тезис тезису соперника вполне может быть по силам каждому нормальному человеку. То есть, когда ваш соперник, например, утверждает что-то одно, вы берете и доводите до абсурда, даже не сколько его утверждение, сколько противоположное некое мнение. Например, муж бросает жене упрек, что вот ты сегодня с таким-то таким человеком вела себя грубо, а он бедный, чувствовал себя не в своей тарелке. И в ответ слышит: «А что же мне было, на него молиться что ли? Поставить в угол как икону и молиться на него?» Естественно, что с этим человеком можно вести себя тысячами разнообразных способов. Но выбирается именно тот, который является абсурдным и явно не приемлемым. Тем не менее, он действует. Вот в политической области то же самое. Утверждают, например, что Правительство плохо работает, и тут же контраргумент, доведенный до абсурда: «Так что же, давайте вернемся в 90-е годы? Давайте, что ли, вернемся во времена Ельцина, если плохо работает нынешнее Правительство?». С одной стороны уловка, мы видим, что соперник этого не предлагал. Но вы предлагаете на фоне доказательства от противного оттеняете его мысль. И уже выигрываете, что называется, набираете себе очки перед зрителями, телезрителями или читателями и так далее.

Еще несколько моментов, я бы сказал из таких приемов, которые могут пригодиться в споре очень быстром. В котором, как в быстрых шахматах, работа идет. Это некий блеф с фактическими данными. То есть, когда вы берете и приводите некие факты, цифры, которыми возможно даже толком не владеете, но аргументируете свою позицию. Причем, желательно придавать им видимость точности. То есть 70–80 % женщин утверждают, что… и на это ссылаясь что-то говорить. Вряд ли ваш соперник владеет точной цифрой, тем более что эту цифру вы только что выдумали из головы, и он не сможет действительно вас опровергнуть. Если эта вещь действительно подкрепляет ваше такое мнение, то оно может сработать. Это вроде как выглядит как такой нечестный аргумент, но на самом деле везде в этой самой риторике эти вещи используются, везде в аргументации они используются, и разоблачать их, зачастую, чрезвычайно трудно, потому что нужно специально покопаться, поискать чистую настоящую статистику, и только потом выводить на чистую воду. А время уже ушло, ушло далеко, и уже куча людей заражено некоей неверной информацией. Вот, например, оппозиционеры выпустили доклад «Итоги правления Путина», где он начинается чуть ли не с коррупции. Что в России растет коррупция по данным Transparency International, рейтинга, столько-то сколько-то падение у нас составило, мы на каком-то условно 145-м условном месте находимся по коррупции, а в начале правления Путина мы были на каком-то 50-м. То есть, на 100 пунктов свалились за 10 лет. А если реально посмотреть на этот рейтинг, то окажется что он делается недавно. Раньше просто коррупцию не замеряли в других странах. То есть были на 50-м месте, когда стран было всего 100, а сейчас 200 стран и мы на 150-м, а само значение рейтинга осталось прежним. Ладно, это. Самое смешное в другом. Что этот рейтинг вообще не замеряет уровень коррупции, он просто узнает, озабочены ли граждане этой страны этой проблемой. То есть, то, что мы стоим по коррупции на 145-м месте говорит только о том, что в нашей стране большинство людей считают, что это проблема. А вот, скажем, в Казахстане, где вообще все за бакшиш делается, или в арабских странах, люди это проблемой просто не считают. Им там, например воды не хватает в пустынях, у них там туристическая какая-то тема или еще что-то. А коррупция у них просто норма жизни, все друг другу всё дают. И они могут стоять на первом месте, или в десятке быть по теме коррупции по этому рейтингу. Потому что они ее не ставят как проблему, и когда их эксперты спрашивают «что является у вас проблемой?» они ее просто не называют. Тем не менее, еще раз говорю, такие вещи используются и все это делается.

Или, совершенно научные исследования я видел, просто чудовищная фальсификация. Скажем, я видел рейтинг, не рейтинг, а таблицу такую. По одной оси отложены года, 40-е, 50-е, 60-е, 70-е, 80-е, 90-е, по другой идет население, и идет такой рост населения. Вот здесь вот столько на земном шаре, потом больше, больше, больше, и потом там большой столб, что население растет. А ниже отложены столбики, обеспеченность продовольствием на душу населения, где столбики растут, но значительно меньше, по чуть-чуть. Тут вот такой резкий взлет населения, а здесь обеспеченность продовольствием буквально на один пункт, на два, повышается. Всякий человек, который глянет на этот график, он скажет: «Ох, елки-палки! Население как у нас растет быстро, а обеспеченность почти не растет». И, следовательно, вывод, что у нас перенаселение планеты, что продовольствия всем не хватит, что нужно ограничивать рождаемость и так далее, и так далее. Тогда как, если вдуматься, график говорит прямо противоположное и вообще это чистая манипуляция. Рост населения это одно, а обеспеченность на душу населения товарами и продовольствием это отдельный показатель и по графику он, собственно говоря, тоже растет, просто растет медленно. Смысл этой фразы состоит в следующем. Что в течение всех лет обеспеченность продовольствием на душу населения, несмотря на то, что население растет, выше чем, допустим, в 40–50-е годы. Для людей, несмотря на то, что их становится на планете все больше и больше, продовольствия на каждую их душу становится тоже больше и больше. То есть прямо противоположный смысл, чем тот, который пытаются в нас заложить манипуляторы. То есть эти вещи сплошь и рядом, еще раз повторяю, используются. И главное, что они не просто используются, они публикуются в солидных газетах, изданиях, книгах. Миллионы людей входя в эти «зеленые движения», собирают подписи, собирают деньги. Работают целые клиники, так сказать, по планированию семьи. Или пропаганда абортов. Или еще по стерилизации какой-нибудь. Или по эвтаназии. И так далее, и так далее. То есть это огромное движение истории мировой, это факт политики мировой. А строится на такого рода «фактах». Но это как раз то, с чего я начинал, и то чем я хотел бы закончить, по правилам риторики. Что нужно всегда начинать с определенного тезиса и этим тезисом заканчивать. Что истиной является не истина прошлого, не истина факта, не истина того как якобы на самом деле. А истина, это истина будущего факта, истина это то, что способно двигать историю, что способно двигать человечеством, что способно направлять человечество. Поэтому вот эти вот графики фальшивые, фальшивые цифры, блеф, и всевозможные вот эти поддельные вещи, это всего лишь инструмент в этой самой риторике, в этой исторической борьбе. И если ты в ней воюешь, то ты будь добр эти вещи применять и будь добр их знать. Ты ведешь войну, и у тебя есть танки, лучники, конница, еще что-то и так далее. И эти все вещи способствуют победе или непобеде. Причем эта победа будет не какая-то виртуальная, а иногда само существование государства стоит на кону, сумеешь ли ты победить в чем-то или не сумеешь победить. Сумеешь в холодной войне победить, или потом в результате холодной войны у нас на 50 % ВВП упадет, как в 90-е годы с нами случилось. Так вот, если мы будем щепетильны и будем говорить, что мы не можем взять и исказить «научную истину» и сами себя кастрируем, сами себе запретим некие действия из каких-то соображений абстрактной просвещенческой научности, то мы можем исчезнуть с лица Земли. Еще раз говорю, что наука не является мерой воображения, потому что низшее не может быть мерой высшего. Воображение выше гораздо науки. Так вот мы не можем поэзию мерить наукой, не можем, соответственно, риторику мерить вот этими фактами, вот этими аргументами. И не можем запрещать себе такие приемы, в том числе и блеф, и какие-то вещи.

Мы их можем применять и можем знать, естественно, что если мы их применяем, то нас могут разоблачить. Мы можем разоблачать такие вещи, когда их делает соперник. Но мы должны помнить, что и нас могут разоблачить. Мы просто не применяем их часто потому, что мы можем попасться. Не применяем слишком грубый прием, который нас подставляет под удар. Поэтому вот эта эффективность сама накладывает определенные ограничения, а не то, что они не соответствую некоей науке, действительности, некоей научной корректности, которая, еще раз говорю, сама по себе является модой уже трехсотлетней давности. Наша страна, тем более сейчас, не может позволить себе такую щепетильность, как говорить каким-то сухим языком научных цифр, фактов и так далее. Тогда уж точно нас никто не будет слушать. Мы должны говорить вдохновенно, увлекать людей за собой, любыми способами «влюбить» в себя весь мир, как я это говорю. Без поэзии, без возвышенного обмана, это сделать нам не удастся. А надо чтобы удалось. Подробнее о вопросах, которые были подняты в этой лекции вы сможете прочитать в книгах «Повелительное наклонение истории» и «Практическая софистика».

Спасибо за внимание.