Дует Бог в свисток
Лето на исходе. Бродячие сынки
По лужайкам нехотя бредут
Век бы не слыхать, как домой зовут.
С верхней ступеньки их Бог созывает,
Каждого по имени Он выкликает.
А они канючат Боженьке в ответ:
Ах, как хочется играть, просто мочи нет!
Обеденный колокол бьет.
Девочки проворно юркнули вперед.
Неутолимым азартом снедаемые,
Мальчишки в хвосте плетутся:
Хоть бы еще одну подачу, замах, попадание,
Вот бы в темное небо птицей красивой
взметнуться.
Таким быть положено лету —
Грустным, сладостным, долгим,
коротким (о боже) —
Вот оно было – и нету.
Стукнуть бы кулаком по заходящему солнцу,
Весь в мяте и репьях песик семенит.
На крылечке Бог в свисток свистит.
Заходи же, Том, что стоишь там, Джим.
В старом доме девочка наигрывает
На пианино полузабытый гимн.
Самая красивая девочка, умершая первой,
давным-давно,
Выплывает на веранду, стоит и манит.
Она – факел, магнит.
Один, второй, третий ее красоту
вспоминают.
Не замечая друг друга, понуро, мальчишки
шагают.
Луг – океан. Выбирать не приходится
Призванные эхом, личиком и голоском
Первой дочери, призванной Богом,
Они ступают по водам.
Они минуют ее в безропотном безмолвии,
не поднимая глаз,
Подавленно и смиренно.
Хлопает дверь. Получив пинка, мошки
улепетывают на Марс.
В большом летнем доме
Каждая черная комната освещена
мириадами звезд,
В каждой свои неугомонные души.
Бог откашлялся.
– Кому курятины? – говорит он. —
Передайте курятину.
