БОЛЬШИМ ИСПЫТАНИЕМ для советских органов госбезопасности стали проходившие в период разгара «холодной войны» Олимпийские игры 1980 года в Москве. Тревога усиливалась в связи с тем, что в то время в памяти еще не изгладились события, произошедшие на Олимпиаде в Мюнхене, когда арабские экстремисты расстреляли израильских спортсменов. Тогдашний министр внутренних дел ФРГ Г. Геншер, отвечая репортерам на пресс-конференции, состоявшейся после трагической ночи, отметил: «Вы пожинаете плоды вашей кампании. Вы этого хотели?» Он имел в виду публикации печатных органов ФРГ, в которых журналисты осуждали «чрезмерные» усилия по охране Олимпиады. С горечью вспоминал об этом трагическом событии и полицай-президент Мюнхена М. Шрайбер, который под давлением прессы значительно ослабил меры безопасности в Олимпийской деревне.

Обстановка в год Олимпийских игр в Москве была не из легких. Как известно, по инициативе Соединенных Штатов эту Олимпиаду бойкотировал ряд западных стран.

Тем не менее в Москве нашлось немало любителей критиковать органы правопорядка за излишнюю бдительность, а некоторые прямо выступали с требованием ослабить режим охраны. Легко проявлять «демократизм», если ты не отвечаешь за человеческие жизни, за честь страны!

А между тем со страниц зарубежной печати звучали открытые призывы к террору и провокациям. Задолго до Олимпиады-80 почти одновременно появились две книги: бывшего кадрового разведчика Роберта Вача — в Англии и Джеймса Паттерсона — в США. В обоих произведениях очень красочно описывались те страхи и ужасы, которые довелось испытать героям этих книг во время вымышленной Олимпиады в Москве. Обывателя запугивали жуткими картинами убийств и взрывами. Фактически это был своеобразный инструктаж для террористов. В книге Паттерсона прямо указывалось, какое оружие, каким образом можно завезти в Москву и где его хранить до определенного момента. Подробно описывались места, где лучше произвести взрывы, откуда удобнее стрелять. Зачем? На всякий случай — а вдруг найдутся желающие взрывать и стрелять. Мюнхен оставался неотомщенным, кое-кому очень хотелось, чтобы кровавые события повторились в Москве.

Те, кто ставил целью вызвать эксцессы на Олимпиаде, не только писали книги, они искали потенциальных исполнителей террористических и провокационных акций, усиленно занимались подстрекательством к подобным действиям.

Весной 1980 года Ленинград и Москву посетили двое английских туристов, один из которых представился членом парламента Аткинсоном. В Ленинграде эти двое сразу обратили на себя внимание после встречи с человеком, который находился под наблюдением местной службы контрразведки. Была зафиксирована проведенная «туристами» агентурная акция — они вышли на конспиративную встречу с завербованным ранее гражданином.

Естественно, мы готовились встретить их в Москве. Аткинсон и его напарник остановились в гостинице «Националь». Однажды вечером они вышли в город. Вид у «зарубежных туристов» был весьма непрезентабельный; старые потрепанные джинсы, грязные свитера, тяжелые сумки через плечо (позднее мы выяснили, что там находились книги, листовки и деньги). Аткинсон с приятелем некоторое время бродили по городу, пытаясь проверить, не ведется ли за ними наблюдение, и наконец добрались до Перова на окраине Москвы, где в одном из темных переулков их поджидал «московский друг». Наблюдавшие сотрудники были немало удивлены, обнаружив, что этим «другом» оказался священник. Не стану называть его имя, как и другого участника встречи, который сейчас стал известным политическим деятелем. «Друг» провел новых знакомых в свою квартиру, и через два часа, избавившись от тяжелых сумок, «туристы» отправились в обратный путь. Стало известно, что они обсуждали со своими «московскими друзьями» возможность осуществления провокации на стадионе в день открытия Олимпиады-80. Рассматривалось несколько вариантов вызова паники на трибунах, переполненных зрителями. Предполагалось пустить в ход хлопушки, имитирующие взрывы, спровоцировать скандал с милицией. Короче, они были готовы организовать любые эксцессы, чтобы сорвать или омрачить открытие Олимпийских игр.

Пытались подстрекать к противоправным акциям и участников Олимпиады. Например, готовилась обструкция при награждении олимпийских чемпионов, причем зачинщиком должен был выступить один из французских спортсменов. Мне пришлось провести официальную встречу с руководителем французской делегации. От имени службы госбезопасности я просил не допустить нежелательных эксцессов, и наша беседа дала нужный результат.

Желая во что бы то ни стало подорвать престиж Игр, не остались в стороне и представители спецслужб западных стран, работавшие в посольствах. Помню, как в спортивном комплексе нам с трудом удалось буквально вырвать из рук американцев афганского борца. Они имели намерение отвезти его в посольство США и разыграть там спектакль: якобы афганец попросил политическое убежище.

Запомнился один вечер в Олимпийской деревне. На дискотеке произошел спровоцированный скандал, в который вовлекли эмоциональных спортсменов из Африки.

Поводом послужило объявление, что дискотека закрывается на ночь. Такой режим ее работы не вызывал возражений. На сей раз мгновенно вспыхнувшая перебранка переросла в дебош: посетители дискотеки били осветительные прожекторы, ломали мебель, кидали друг в друга чем попало. Скандал в дискотеке послужил сигналом для других обитателей Олимпийской деревни — из окон домов, где жили участники соревнований, полетели мешки для мусора, наполненные водой, они с грохотом рвались, ударяясь о землю.

Службе правопорядка удалось прекратить скандал; хорошо, что, несмотря на нажим, мы не ослабили охрану Олимпиады. В целом Игры в Москве прошли в спокойной обстановке.

Задолго до открытия Всемирного фестиваля молодежи и студентов, который проходил в Москве с 27 июля по 3 августа 1985 года, западные спецслужбы начали активную подготовку, намереваясь сорвать его и скомпрометировать Советский Союз перед всем миром.

Подобрали группу афганских боевиков, готовых (надо полагать, за солидное вознаграждение) пойти на любые провокации. План этот, казалось, абсолютно исключал провал, боевики прошли в Пакистане под руководством специалистов из ЦРУ серьезную подготовку, и за год до фестиваля их доставили в Москву, где они расселились в частных квартирах. Деньгами их снабдили в достаточном количестве.

Надо сказать, что в те годы в стране к афганским гражданам относились благожелательно, и это позволило им вести себя довольно свободно. Им многое прощалось. Власти сквозь пальцы смотрели на нарушение паспортного режима или просрочку визы, охотно трудоустраивали афганцев. В общем, законспирировались эти люди надежно, двое даже женились на русских девушках.

Перед самым фестивалем в квартиры, где поселились афганцы, должны были завезти взрывчатку, пластиковые бомбы и оружие. Намечалось осуществить взрывы в местах массового скопления людей — в Лужниках, на Манежной площади и в других местах. Афганцы не давали никакого повода в чем-либо их заподозрить — обыкновенные любители побродить по странам, увидеть мир. Да они и в самом деле не были главными героями в этой истории, не на них делали ставку западные спецслужбы. Задача засланных людей сводилась только к одному: поселиться в изолированных квартирах и обеспечить надежное убежище, куда перед самым фестивалем прибудут главные исполнители планируемых акций — шесть настоящих «мастеров своего дела».

Они были снабжены транзитными визами и правом выхода в город. У двоих имелись билеты из Кабула до Будапешта через Москву. Остальные четверо имели конечным пунктом другие города и страны. В день открытия фестиваля эта группа, используя заранее завезенные средства, должна была совершить террористические акты и немедленно отправиться дальше.

За три месяца до открытия фестиваля стали известны все их планы — хорошо поработала зарубежная агентура военной контрразведки.

А нам, в Москве, предстояло решить нелегкую задачу: прежде всего отыскать квартиры, где поселились афганцы. Нашли. Однако оставалась вероятность того, что где-то существуют резервные места, куда диверсанты могли завезти смертоносный груз. А это обязывало перехватить их на вокзале или аэродроме.

Была создана оперативная группа, которая немедленно приступила к работе. Нам активно помогали афганские и польские коллеги, они осуществляли тщательный контроль на границе. Вскоре удалось получить дополнительные данные о том, что взрывчатка будет поступать с американских военных баз в ФРГ. В работу оперативной группы включились опытные сотрудники контрразведки ГДР.

За несколько дней до открытия фестиваля нам сообщили приметы всех шестерых диверсантов, но операция по задержанию все равно оставалась сложной — предстояло отыскать этих агентов в немыслимом скоплении людей на аэродромах и вокзалах.

Тревожил и такой вопрос: а что, если мы выявили не всех участников акции и смертоносный груз они уже успели завезти?

Накануне открытия фестиваля оперативная группа работала с большим напряжением. Наконец, поступило сообщение, что шестеро «гостей» вылетело из Кабула. Мы тут же отправились на аэродром. «Торжественная» встреча состоялась, и террористов, естественно, задержали. Однако ни оружия, ни взрывчатки у них не оказалось. Как выяснилось, наши зарубежные коллеги тоже хорошо поработали, они своевременно предупредили пограничный и таможенный контроль и тем самым предотвратили доставку «груза». Правда, один из диверсантов, узнав о принятых нами мерах, сумел удрать в Будапешт, где и был задержан афганскими коллегами.

Таким образом, работа нашей опергруппы и товарищей из МВД СССР завершилась успехом. Однако не все и не всегда шло у нас гладко. Должен признаться, что и американским спецслужбам в психологической борьбе не раз удавалось одерживать над нами верх.

В свое время контрразведкой был разработан довольно интересный с оперативной точки зрения план разоблачения пропагандистских акций Запада. Замысел заключался в том, чтобы не только разоблачить подстрекательскую деятельность западных спецслужб, но и внести раскол в их ряды, заставить действовать не по своему, а по нашему сценарию. К сожалению, осуществить это не удалось. Западные спецслужбы опередили нас, подготовив программу под названием «Демократическое движение», целью которой было под благородным лозунгом развития демократии дать импульс антиконституционным действиям, вооружить теоретически участников «очагов сопротивления».

Надо признать, что эта платформа сыграла свою роль в сплочении сил, выступавших против политики, проводимой государством. Появившиеся затем «Тактические основы демократического движения» подсказывали формы и методы действий. Стихийность заменялась организованностью. Эту сторону дела не раз подчеркивали сотрудники американских спецслужб, и в частности полковник Раллис, чаще других встречавшийся с нашей агентурой.

К сожалению, удача сопутствовала не нам.

Расскажу еще об одной уникальной операции.

На Западе действовала организация украинских националистов — ОУН, главной целью которой было оторвать Украину от Советского Союза. Сейчас они празднуют победу: осуществилась их давняя мечта — Украина стала «незалежной», независимой от России.

Один из разведчиков, внедренных в зарубежный центр ОУН, в течение нескольких лет снабжал нас важной информацией. В частности, чекисты Украины узнавали обо всех директивах и инструкциях ОУН, намечаемых подрывных акциях. Заблаговременно становились известны адреса, куда ОУН направляла материальные средства, и многое другое. Короче, мы получали исчерпывающие сведения обо всех планах оуновцев.

Непревзойденно тонкая игра внедренного агента давала возможность вовремя парализовать действия ОУН, которые, я убежден, могли бы привести к роковым, кровавым последствиям. Наш сотрудник действовал настолько тонко, умно и осторожно, настолько смело ступал иной раз по тонкому льду, что его «хозяева» просто терялись в догадках, не понимая, почему они терпят один провал за другим. Этот человек сумел войти у оуновцев в такое доверие, что его даже наградили высшим Золотым орденом Бандеровского центра.

О том, какое место занимала ОУН в борьбе против советского строя, о роли нашей агентуры в ее центрах и вообще о некоторых аспектах деятельности органов госбезопасности рассказывает в личном письме ко мне генерал А.П. Судоплатов:

«В связи с предстоящей встречей М.С. Горбачева с Р. Рейганом разрешите напомнить Вам о нескольких малоизвестных событиях, происходивших в периоды важнейших переговоров с США. Они не теряют своего значения и ныне.

1. 1933 год. Организация Украинских националистов (ОУН) подготовила покушение на тов. М. Литвинова, выехавшего в США для переговоров с Ф. Рузвельтом об установлении дипломатических отношений между нашими странами. Немецкая разведка была в курсе этой акции. Пятерку террористов ОУН во главе с Мишугой инструктировал создатель и главарь ОУН Е. Коновалец (уничтожен в Роттердаме в мае 1938 года). Сведения о предстоящем акте ОГПУ получило от введенного нами в руководящие круги ОУН источника “82” (умер в Киеве 25 октября 1985 г.). Наш нелегальный резидент в Западной Европе Мороз (погиб в 1942 году в бою с карателями на Украине) переслал это сообщение в центр. Резидент ОГПУ в США (в то время работник “Амторга”) сделал представление американской стороне. По распоряжению Рузвельта вооруженная группа Мишуги была взята под стражу на весь период пребывания тов. Литвинова в США.

2. 1945 год. Ялта. Крымская конференция на высшем уровне. Проведенной мною проверкой было установлено, что переводчиком президента Рузвельта на переговорах с тов. И. Сталиным состоит член контрреволюционной эмигрантской организации “Лига Обера”, организовавшей в свое время ряд террористических актов на территории СССР и в Западной Европе, в том числе убийство в Лозанне тов. В. Воровского. По нашему устному представлению, сделанному начальнику охраны американского президента, этот переводчик Обер (младший) в тот же день в самый канун встречи Ф. Рузвельта и И. Сталина был выдворен самолетом за пределы СССР.

3. Убийство Индиры Ганди, Улофа Пальме, недавнее покушение на Раджива Ганди, да и другие случаи показывают, что ЦРУ США широко используют фашиствующие националистические элементы для дестабилизации международной обстановки в борьбе против СССР, сил мира и прогресса. Не случайно в окружении Р. Рейгана, среди его помощников фигурирует доверенное лицо Ярослава Стецко, нынешнего главаря ОУН, — Лев Добрянский, публицист, видный украинский националист. Р. Рейган и вице-президент Д. Буш лично принимали и “обласкали” нынешнее руководство ОУН во главе со Стецко.

Внимание Рейгана и Буша к ОУН логично. Из всех активных антисоветских группировок именно ОУН имеет наибольший опыт в проведении индивидуальных террористических актов, направленных против СССР. Характерен эпизод, рассказанный мне Е. Коновальцем во время встречи с ним в Вене в 1936 году. (Я с ним встречался в Берлине, Вене, Париже, Роттердаме.) Мы дискутировали вопрос о терроре. Я выступал против, а он — за. Коновалец рассказал, что Бандера (руководил тогда ОУН в Галиции) без согласования с Центральным проводом ОУН, и даже вопреки его воле, организовал убийство министра внутренних дел буржуазной Польши Б. Перацкого. Террористу Мацейко, осуществившему эту акцию, удалось тогда бежать из Варшавы в Аргентину. Помогли ему активистки ОУН Анна Чемеринская (Коновалец познакомил меня с ней в Вене, в 1936 году) и Екатерина Зарицкая (живет сейчас в Галиции). Чемеринская лично провела Мацейко через Карпаты в Чехословакию, минуя явки и конспиративные квартиры ОУН в Польше.

Из рассказа Коновальца следует, что экстремисты иногда выходят из-под контроля “вождей” и могут действовать под влиянием своих местных руководителей. Именно так поступил и Бандера. Надо добавить к этому, что после смерти Коновальца Бандера, пробиваясь к власти в ОУН, уничтожил всех наиболее близких к Коновальцу членов Центрального провода: Е. Грибивского, Р. Сушко, Я. Барановского, Н. Сциборского и других».

Увы, не у всех чекистов судьба складывалась так удачно, как у нашего разведчика, награжденного организацией ОУН. Сколько их, чуть ли не всю жизнь находившихся на тонкой грани между жизнью и смертью, погибло, о чем вспоминаешь с острой болью — особенно если смерть наступила не от руки врага.

Долгое время за рубежом работал опытный наш разведчик Антонов. Преданный провокатором, он был пойман с поличным и приговорен к расстрелу. Иного, конечно, он и сам не ожидал. Но слишком дорог был стране этот человек редкого мужества. И мы «за ценой не постояли», отдали за него двух разоблаченных органами госбезопасности западных агентов.

К чему я все это рассказываю? Зачем привожу примеры успешных действий органов госбезопасности в годы «холодной войны»? Чего они стоят, если мы потерпели в этой войне, как я уже говорил, поражение? к чему тревожить память героически погибших людей?

Вижу в этом определенный смысл. Деятельность госбезопасности всегда держалась в глубокой тайне. В значительной степени это обусловливалось спецификой работы. Кого из наших разведчиков знают в народе? Зорге, Лонсдейла, Абеля, Филби, ну и еще двух-трех. А сколько еще было таких героев! Что знали люди в нашей стране о работе органов госбезопасности? Знали, что были репрессии. Жестокие репрессии! Правду об этом скрыть невозможно, да государство и не стремилось к этому, в результате в сознании многих людей сложилось мнение, будто чекисты только тем и занимались, что арестовывали да расстреливали. Отсюда и неприязнь к работникам органов госбезопасности. А эти люди десятилетиями жили в тех же условиях, что и весь народ. В те страшные годы было арестовано и расстреляно свыше двадцати шести тысяч сотрудников госбезопасности.

Кто они? Те, кто пытал, кто творил расправу, составляют ничтожную долю. Кстати, их тоже уничтожили, чтобы скрыть следы преступлений. Основная же, подавляющая масса чекистов — это честные, мужественные люди, свято выполнявшие долг перед Родиной, независимо от того, какой пост они занимали и где работали: в нашей стране или за рубежом. Стоило кому-нибудь из них недостаточно тонко и осторожно воспротивиться репрессиям, и человек оказывался обречен.

Сорок пять лет работы в органах госбезопасности дают мне право утверждать, что вина за беззакония лежит на тех, кто возглавлял эти органы в период, когда творились злодеяния, да еще на горстке непосредственных исполнителей.

В последние годы поношение органов КГБ, осуждение чохом всех его работников приняло чудовищно гипертрофированные формы. Сколько незаслуженных обвинений, сколько оскорблений, а то и беспардонной клеветы сыплется на их головы! Средства массовой информации, вытаскивая на свет божий наиболее громкие «сенсации», немало способствуют тому, что служба в органах безопасности стала считаться чуть ли не позорной.

Как же обидно и больно видеть и слышать это тем, кто, возможно, ошибался в своих суждениях, но работал честно и добросовестно, кто сегодня и днем, и ночью продолжает эту работу, полную опасностей, порой смертельных, работу, мучительно напряженную, до предела изматывающую. Даже В.В. Бакатин, недолго возглавлявший Комитет госбезопасности, в интервью газете «Известия» с издевкой говорит о чекистах, а это звание для подавляющей массы сотрудников госбезопасности было раньше и остается поныне почетным.

Пусть не заподозрит читатель, будто я ищу оправданий для своих коллег, сотрудников КГБ, где я проработал долгие годы. Да, много злодеяний совершено, о чем я уже говорил. Однако нельзя все валить в кучу. Нельзя за преступления подлецов шельмовать всю армию бойцов невидимого фронта.

В одной из своих последних речей перед уходом из Белого дома Д. Буш сказал, что, «несмотря на окончание “холодной войны” и начавшийся процесс разоружения, разведывательные органы надо не только не сокращать, но, наоборот, увеличивать». Не знаю, стоит ли их увеличивать, но в принципе бывший президент США абсолютно прав: ни одно государство не может существовать без органов госбезопасности. Если огульное их охаивание у нас не прекратится, едва ли в этом ведомстве захотят работать достойные люди.