Книга: Большая книга мудрости Востока
Назад: Глава 65
Дальше: Глава 70

Глава 67

 

Все говорят, что мой Путь велик, да как будто ни на что не годен.

Да, велик – и оттого как будто ни на что не годен!

Будь он на всякое годен, давно бы измельчал.

 

 

Три сокровища я бережно храню в себе:

Первое – любовь,

Второе – бережливость,

Третье – нежелание быть первым в мире.

Благодаря любви я могу быть отважен.

Благодаря бережливости, я могу быть щедр.

Благодаря нежеланию быть первым, я могу главенствовать в мире.

А быть отважным, презрев любовь,

Быть щедрым, забыв бережливость,

Быть впереди, не умея быть позади, —

Это верная гибель.

Ибо любовь приносит победу тому, кто нападает,

И оберегает того, кто защищается.

Кому Небо желает помочь,

Того окружает любовью, словно прочной стеной.

 



Мудрость не вмещается в мнения света, великая истина так часто кажется обывателям чем-то невероятным, «несусветным». Не каждому дано понять, что нет ничего более фантастического, чем глубочайшая правда человека. Даос – именно странный, сторонний человек. Но им держится мир. Почему? Потому что поклонник Великого Пути достаточно безумен, чтобы мир любить. Да, без безуминки нельзя жить по-настоящему. Поступки, идущие от ума и субъективных чувств, безжизненны и с какой-то неотвратимой фатальностью делают человека несчастным. У всех мыслей и действий должен быть общий корень, который делает и красивым, и успешным всякий поступок, пусть даже по виду очень странный и неразумный. Чтобы открыть в себе этот корень, нужно отречься от себялюбия и научиться любить. Любовь – двигатель праведного Пути, мать удачи и счастья. Лао-цзы – великий проповедник абсолютной любви, не знающей градаций симпатии и влияния обстоятельств, и, в сущности, лишенной сентиментальности. Это любовь, счастливо слитая со справедливостью. Самое же примечательное заключается в том, что отказ от себялюбия делает человека подлинно уникальным и притом «великим» в том смысле, что он основан на приверженности абсолютной мере нравственности. Любовь позволяет отказаться от соперничества и принять каждого в полноте его жизненных свойств. И, как мудро замечает Лао-цзы, настоящая любовь как раз и требует высшего мужества. Та же любовь, как особенно подчеркивает даосский патриарх, является подлинным основанием общественности. В ней и благодаря ей происходит все лучшее, что мы переживаем и совершаем в этой жизни. Лао-цзы говорит об обществе любви, которое, как ласковая мать, позволяет нам развивать и совершенствовать наши таланты.





Глава 68



 

Умеющий воевать не воинствен.

Умеющий сражаться не дает волю гневу.

Умеющий побеждать не выходит на бой.

Умеющий управлять, ставит себя ниже других.

Вот что значит совершенство миролюбия.

Вот что значит уметь быть с людьми.

Вот что значит сподобиться Небу, вершина древности!

 





Быть мудрым – значит внимать беззвучному гласу высшей гармонии, позволяя раскрываться внутреннему совершенству каждой вещи. Совершенство мудрого подобно благотворному воздействию природных сил, которое незаметно, но непрестанно питает все живое и одолевает всякую вражду. Ключевое слово этой главы – «сподобиться Небу». Речь идет о возвышающей причастности всеединству, каковая делает возможными и великое смирение, и великую любовь. Все это означает одну простую вещь: мудрый руководитель ничего не навязывает подчиненным, а напротив, предоставляет им все возможности сполна раскрыть свои таланты. Если они одержимы какой-то идеей, он открывает перед ним новые горизонты. Он любовью одолевает противоборство и притом так, что всегда оказывается в выигрыше. Он не просто разрешает всем быть, но всех разрешает. Соединение нравственной проповеди и гарантии успеха, союз духовного бодрствования и стратегической прозорливости выглядят, по меньшей мере, странно с западной точки зрения. И, однако же, то и другое совершенно органично для мировоззрения даосского патриарха.





Глава 69



 

У знатоков военного дела есть суждение:

«Не смею быть хозяином, лучше буду гостем.

Не смею продвинуться на вершок, лучше отступлю на шаг»

Это называется: «выступать, не выступая»,

«Закатывать рукав, не показывая руки».

«Держать в покорности, не применяя войск».

«Побеждать, не воюя».

Нет большего несчастья, чем презирать противника

Кто презирает противника, тот разбрасывает мои сокровища.

 

 

Посему, когда сошлись равные по силе рати,

Кто скорбит, тот одержит победу.

 





Не нужно забывать, что Лао-цзы – один из патриархов китайской военной стратегии. Но это, без сомнения, самый мудрый и даже, как ни странно, самый практичный патриарх, которого интересуют не военные триумфы и даже не техника достижения военной победы, а загадочные, даже парадоксальные законы противоборства, приносящие победу тому, кто знает о «трех сокровищах» жизни, а потому умеет уступать, сдерживать себя и… любить. Любить даже своего врага и притом не из каких-либо метафизических или сентиментальных, а в своем роде совершенно практических соображений. Интересно, что для Лао-цзы относиться к противнику как к противнику означает всегда недооценивать его. Почему? Не потому ли, что конфронтация неизбежно предполагает и самолюбование, стремление, пусть бессознательное, принять желаемое за действительное? Надо признать, что позиция Лао-цзы резко противоречит европейским привычкам ведения войны. Но справедливость суждений даосского мудреца даже и для реального противоборства подтверждается, помимо прочего, старинной поговоркой китайских мастеров кулачного боя, гласящей: «Наноси удар так, словно целуешь женщину». Во всех случаях победит тот, кто более чувствителен. А тот, кто чувствителен в делах войны, не может не скорбеть. Но откуда же появляется эта чувствительность? Из особого отношения к миру, которое у Лао-цзы обозначается термином «отсутствие», «небытие» (у), а по сути требует обостренного бодрствования или, если угодно, любовного внимания к происходящему вокруг. Речь идет о способности целостного и бодрствующего, т. е. трансцендирующего сознания к своеобразному распредмечиванию, развоплощению всех форм и понятий. Говоря языком даосских мастеров боевого искусства, нужно достичь состояния, когда «я – не я, а он – не он». В этой несчислимой символической глубине, лежащей между вещью от не-вещью, мудрый обретает возможность предвосхищать явления и быть в безопасности. Его победа куется в бытийственной «утонченности», в истоке бесконечно-малого различения – в своем роде вездесущего.

Позиция Лао-цзы станет для нас яснее, если мы будем различать действие и то, что можно условно назвать чистой практикой. Действие субъективно, предметно, доступно объективации и классификации, но возводит непреодолимую границу между нашим «я» и миром и потому в конечном счете делает человеческую жизнь трагедией. Чистая практика, как уже говорилось, распредмечивает мир, растворена в чистой текучести опыта и обращена на «мельчайшее», т. е. чистое различие, в нашем восприятии. Действие и практика несоизмеримы. Герой, живущий действием и жаждущий победы, никогда не будет соперником для мудреца, предающегося безначальной и бесконечной практике, каковая и есть Великий Путь мироздания.





Назад: Глава 65
Дальше: Глава 70