Догнать и перегнать Америку
Не успел я, прилетев в Нью-Йорк, разбросать вещи по номеру, как ко мне ворвались мои старинные друзья – очаровательная семейная пара – и выяснилось, что мы немедленно едем к ним в гости, так как месяц назад они наконец купили дом в пригороде. Отпираться было бессмысленно.
Сколько раз я проходил это – и всегда заново поражался контрасту: вот ты ползешь на машине по Манхэттену, как по дну гигантского мраморно-зеркального ущелья, торчишь на светофоре на каждом перекрестке, потом вдруг ныряешь в туннель под Гудзоном и выныриваешь совсем в другом мире – бескрайнее открытое пространство, редкие низкие строения, перелески. Домик моих друзей оказался под Принстоном – по американским меркам недалеко, миль сорок. Через полчаса мы свернули с трассы, поехали медленнее. Пейзаж вокруг нас очень напоминал подмосковный – ели, дубовые рощицы, зеленые холмы. Чего-то только мучительно не хватало – нет, не березок. И даже не мусора. Чего-то еще. Мы незаметно въехали в поселок. Незаметно, потому что не было никакого въезда. Просто на лужайках появились домики. Не большие и не маленькие. И стояли они друг от друга не очень далеко и не слишком близко. С яркими детскими площадками, надувными бассейнами, беседками и мангалами. По лужайкам бродили ленивые толстые белки. А вот заборов не было. Вообще.
Как же непривычно было на это смотреть! Как будто ходил всю жизнь с соринкой в глазу, и она уже вросла туда и не болела – просто немного (казалось!) портила картину, а тут ее взяли и вынули. Ребята! Отсутствие забора – это не просто красиво. Это очень серьезно. Это значит, что тебе нечего прятать и скрывать. И людям вокруг тебя – тоже. И что никто не полезет через забор за твоим добром. Всего-то навсего, да?
Как же быстро летит время! Уже ушли в прошлое и стали достоянием истории мировой архитектуры первые строения новых русских – чудовища из красного кирпича с рахитичными окошечками-бойницами, рожденная подсознанием причудливая смесь кремлевских палат и Бутырской тюрьмы.
И уже кто-то начал понимать, что если затеял строить себе хоромы в четыре этажа, то никак не могут эти хоромы стоять на двенадцати сотках, упираясь всеми окнами в соседний дворец. И что коттедж, оказывается, может быть красивым, и для этого нужно просто заткнуть фонтан самовыражения и пригласить хорошего архитектора и доверять ему. И всё это уже происходит. Только мы этого не увидим – это всё за глухим каменным забором.
Два раза в день я проезжаю мимо крепостной стены высотой в три этажа. Она сложена из темного гранита, видимо очень дорогая. Прямо за ней стоит дом – тоже из темного гранита, тоже в три этажа, торчит только крыша. От окон этого дома до стены – метра два-три. Я пытаюсь представить себе – кто эти люди, как им живется в такой красоте? Чему они радуются, какие у них дети? И главное – чего они так боятся? Прокуратуры? Киллеров? Так ни от тех, ни от других стены, как выяснилось, не спасают. Боятся, что завтра всё отберут? Так отберут вместе со стенами! А от деревенских воришек восемь метров скальной породы, согласитесь, многовато. Тут танком надо.
И знаете, о чем я подумал, стоя на лужайке у домика своих американских друзей? Мы можем сколько угодно кричать о нашем российском величии и мировом могуществе, но догоним и перегоним Америку только в тот день, когда обнаружим, что научились жить без заборов.
Вы способны представить себе Россию без заборов? Вот и я нет.
