«Доставить в Москву. Обеспечить всем необходимым»

Осенью 1949 года ему будет присвоено звание Героя Социалистического Труда, но пока его судьбой занимаются комиссар внутренних дел Союза ССР Л. П. Берия и начальник УНКГБ по Свердловской области генерал-лейтенант Борщов.

Речь идет о профессоре Фрице Ланге.

Он родился в Берлине, в Германии получил образование, стал неплохим физиком. В 1935 году приехал в СССР, на родине не хотел сотрудничать с нацистами. В 1937 году Фриц Ланге принял советское гражданство. Он работал в Институте физики Академии наук УССР, занимался разделением изотопов.

Его прекрасно знали многие из тех, кто был привлечен к Атомному проекту СССР, в частности, тот же Лейпунский. Еще в 1942 году вместе с коллегами он дал такую характеристику немецкому ученому:

«Сотрудник Института физики Академии наук УССР профессор, доктор физ. – мат. наук Ланге является автором нового метода разделения изотопов, который, как показывают расчеты и предварительные эксперименты, обладает значительными преимуществами по сравнению с другими известными методами, поэтому мы считаем необходимым продолжить прерванную войной работу профессора Ланге по разработке нового метода разделения изотопов».

Профессор Ланге продолжил свои работы на Урале. Однако, когда Кикоин и его сотрудники переводились в Москву в Лабораторию № 2, в списке профессора Ланге не оказалось. Он остался в Свердловске в одиночестве – без коллег и, по сути, без работы.

Об этом и информировал начальник УНКГБ своего московского шефа:

«После опубликования в „Британском союзнике“ фамилий ученых, принимавших участие в работах по атомной бомбе, Ланге рассказал, что со многими из них он знаком по прошлой совместной работе – Бор, Симон, Майзнер.

Последнее время Ланге не занимается экспериментальной работой, так как все сотрудники лаборатории, в которой он работает, во главе с членом-корреспондентом Академии наук Кикоиным выехали в Москву.

В связи с тем, что Ланге, несомненно, представляет для нас интерес по роду проводимой им работы и связям с изобретателями атомной бомбы, прошу ваших указаний».

Поперек письма Берия размашисто написал: «Договоритесь с т. Борщовым – и профессора Ланге доставить в Москву. Обеспечить всем необходимым». Фамилия Ланге была подчеркнута дважды. Уже вскоре профессор Ланге, к удивлению и радости коллег, появился в Москве. А 17 декабря 1945 года было принято постановление СНК СССР № 3110–934сс «Об организации Лаборатории № 4». Ее возглавил профессор Ланге. Ему поручалось:

«…выполнение следующих задач:

а) разработка процесса разделения изотопов урана методом циркуляционного центрифугирования и способов его контроля;

б) разработка и опробование конструкции циркуляционной центрифуги с наибольшей производительностью для разделения изотопов урана».

Так появился конкурент газовой диффузии. В конце концов он станет победителем, но к «промежуточному финишу» все-таки первым придет не он…

Какова точка отсчета?

Спор о первородстве – яйцо или курица? – идет со времен средневековья. Конца ему не предвидится, так как философы разделились пополам: число сторонников курицы точно соответствует количеству почитателей яйца.

Тех, кто утверждает, что атомная бомба в СССР появилась в основном благодаря работе разведчиков, гораздо больше, чем их противников. К сожалению, такая точка зрения преобладает не только в зарубежной литературе, но и в нашей.

Никто не может отрицать роль разведки в Атомном проекте СССР, но все-таки ее исключительное и главенствующее значение следует оспорить. И примером тому может служить технология газовой диффузии и создание первых разделительных предприятий.

Да, информация о газовой диффузии поступила из разведывательных источников, и, бесспорно, она подтолкнула группу Кикоина к интенсивной работе. Но на этом, пожалуй, вклад разведки и завершился. А причин тому было множество.

Итак, познакомимся с некоторыми проблемами, которые решались в далеком 1946 году нашими учеными и специалистами.

Сырье для диффузионного завода – шестифтористый уран, который при обычных температурах существует в парообразном состоянии.

Из документов Атомного проекта СССР:

«Это соединение было синтезировано в 1912 году в лаборатории известного химика Руффа и с тех пор почти никем не исследовалось вследствие отсутствия практического интереса к нему (до последних лет).

У нас в СССР шестифтористым ураном до 1942 года никто не занимался и никакого опыта получения его не было».

По заданию И. В. Курчатова в НИИ-42 Министерства химической промышленности были начаты работы по получению шестифтористого урана. Менее чем через год десятки граммов этого соединения поступили в Лабораторию № 2, где были тщательно изучены его свойства. Физик дали добро, и уже вскоре была пущена опытная установка, которая давала до килограмма урана в сутки.

В августе 1946 года на заводе № 148 в г. Дзержинске шли пуско-наладочные работы цеха производительностью в 100 килограммов в сутки.

В отчете, направленном И. В. Сталину, отмечается:

«Шестифтористый уран чрезвычайно химически агрессивен, разъедая большинство веществ, находящихся с ним в соприкосновении. Эта агрессивность особенно проявляется в присутствии влаги, даже влаги атмосферного воздуха. Поэтому обращение с ним требует особого опыта и осторожности.

Благодаря полугодовому опыту работы с ним Лаборатория № 2 АН СССР смогла разработать рекомендации обращения с ним и сформулировать технические условия на его хранение и эксплуатацию…»

И затем следует общий вывод:

«Таким образом, можно считать, что проблема исходного сырья к настоящему времени в основном решена».

Однако это был, пожалуй, единственный столь оптимистический вывод. При создании разделительного завода предстояло решить множество почти неразрешимых проблем.

Сердце любой разделительной установки – фильтры. Отверстия в них должны быть очень малы – не более двух тысячных долей миллиметра. При этом их газонепроницаемость должна быть высокой, иначе установка будет занимать слишком большую площадь. «От Москвы до самых до окраин» – подшучивал над коллегами из группы Кикоина «Борода», то есть Игорь Васильевич Курчатов. По расчетам, площадь фильтров равна шести тысячам квадратных метров – хорошее футбольное поле. Да и устойчивы фильтры должны быть к агрессивному шестифтористому урана, потому что ему суждено «протекать» сквозь них… В общем, для таких технических требований ни существовало ни материалов, ни технологии их изготовления.

В Лаборатории № 2 пытались придумать самые необычные способы получения столь необычных фильтров, но хороших результатов добиться не удалось. И тогда среди научных учреждений был объявлен конкурс. В нем приняли участие семь институтов и лабораторий. Некоторые работы были отмечены весьма значительными денежными премиями.

В Лаборатории № 2 предложили прокалывать фольгу на специальном автомате. Так как других методов создания фильтров пока не было, то было принято решение изготовить несколько таких автоматов на предприятиях министерства вооружений. В срочном порядке было сделано 150 автоматов.

Однако вскоре приказ пришлось отменить, так как слово свое сказал конкурс. Две технологии создания фильтров оказались весьма оригинальными и эффективными.

При температуре около 1100 градусов порошок никеля спекается, образуется тонкий пористый лист. Размер пор зависит от порошка и температуры спекания. Лабораторные образцы были изготовлены на комбинате твердых сплавов, и они вполне удовлетворили физиков.

Второй тип фильтров был разработан в Институте неорганической химии АН СССР. Из латуни в кипящей соляной кислоте вытравливался цинк. Образовывались поры весьма малых размеров. Таким образом получался пористый медный фильтр.

В отчете, оказавшемся в августе на столе Сталина, отмечалось:

«Таким образом, проблема изготовления фильтров хотя и не может считаться полностью решенной, но близится к завершению, и, вероятно, в сентябре будет приступлено к организации массового изготовления фильтров».

Итак, сырье и фильтры практически уже есть. Но нужны еще компрессоры-разделители. Их создание было поручено артиллерийскому заводу им. Сталина в Горьком и Ленинградскому Кировскому заводу.

В документе указывается:

«Техническое задание на эти опытные разделительные агрегаты было разработано Лабораторией № 2 АН СССР.

На этих опытных агрегатах предполагалось провести испытания всего процесса разделения изотопов в целом и получить уточненные данные для проектирования уже всего разделительного завода.

Трудности, связанные с уплотнением выходящего наружу вала, оказались настолько значительными, что оба завода не справились с этой задачей.

Кроме того, машина, построенная на заводе им. Сталина в г. Горьком, оказалась малоудачной по конструкции.

Многоступенчатые машины Ленинградского Кировского завода находятся в настоящее время на стадии механических испытаний».

Для создания компрессоров потребовалось разработать не только принципиально новые их конструкции, но и синтезировать новые смазочные жидкости для подшипников и многие органические соединения, способные работать в среде шестифтористого урана. Несколько НИИ и институтов Академии наук вели исследования до тех пор, пока нужные материалы не были получены.

Вместе с Лабораторией № 2 четыре института решали проблему коррозии материалов.

Несколько предприятий и их КБ создавали систему автоматического регулирования на будущем диффузионном заводе.

Многие тысячи людей в той или иной форме принимали участие в том грандиозном проекте, который коротко назывался «газовая диффузия». Правда, чаще всего они и не подозревали о том, что участвуют в создании ядерного оружия. Не ведают о том и сегодня, потому что гриф «Совершенно секретно» действует для многих и поныне. И с этим ничего не поделаешь, потому что не мы выбираем время, в котором живем…