Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Каково влияние и какова стратегия на БСВ последней мировой сверхдержавы – США и бывших колониальных империй: Великобритании и Франции? Что делают на БСВ крупные европейские игроки: Германия, Италия и Испания? Как действует в регионе ведущая держава Востока – Китай и такие крупные экономические игроки, как Япония, Южная Корея, Индия и страны Юго-Восточной Азии? Какую роль на БСВ играют международные игроки: ЕС, НАТО и ООН?
Мировое сообщество на протяжении десятилетий действует в регионе в рамках дипломатических, военно-политических и экономических альянсов. Международные программы реализуются в Западной Сахаре, Ливии, Судане, Сомали, Ливане, Ираке, Пакистане и Афганистане, на палестинских территориях и на Кипре. В отношении стран региона широко применяются санкции – национальные и международные. А международная помощь зачастую становится источником напряжённости.
Анализ причин этого демонстрирует последствия вмешательства извне в процессы, идущие в регионе. Соотношение сил и ситуация с внешними игроками на БСВ динамичны. Возникают и исчезают экономические, политические и военные альянсы с меняющимся составом участников. Выходит на поверхность или временно сглаживается конкуренция внутри военно-политических блоков.
Лоббирование местных элит, отражающее их противостояние между собой, втягивает «великие державы» в конфликты, существенные не столько для них, сколько для их союзников и сателлитов. Как там в старой американской поговорке насчёт того, что «собакой вертит хвост»? Вот это оно и есть. Только хвостов всё больше и больше…
Появление в регионе новых и возвращение на мировую арену покинувших первые ряды государств, экономический и военный потенциал которых сопоставим с лидерами, нарушает сложившийся баланс сил. Свою роль играют ЕС, НАТО и ШОС, не говоря об ООН и других международных организациях. Однако при всём значении для БСВ Японии, Китая, Южной Кореи, России, Индии, стран Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, главным игроком там является Запад.
Сегодня бывшие метрополии: Великобритания, Франция, Италия и Испания действуют в регионе с оглядкой на США, экономических гигантов из Азии и Латинской Америки и соседей по Евросоюзу. Они вынуждены считаться с региональными игроками, амбиции которых подкреплены финансами, как у стран ССАГПЗ, или вооружёнными силами, как у Израиля, Ирана, Турции и Пакистана (а у Израиля и Пакистана ещё и ядерным потенциалом). Их национальные интересы ограничены коллективной ответственностью в рамках НАТО, ЕС и (для Великобритании и Франции) Совета Безопасности ООН.
Общеевропейская политика влияет на политику отдельных стран ЕС, а их деятельность в рамках НАТО зависит от консенсуса между его членами до такой степени, что политика теряет логику, а военная деятельность – управляемость, что в полной мере продемонстрировала кампания НАТО в Ливии.
Несмотря на неразбериху и внутреннюю противоречивость, объединённая Европа, то идя в фарватере американской политики, то осторожно соперничая с ней, играет в регионе важную роль. Хотя кризис беженцев 2015 года показал, как быстро и в какой мере такие местные игроки, как Турция, которая этот кризис спровоцировала, могут скрутить Европе руки…
Интересы США глобальны. На БСВ они заменили в качестве метрополии нового типа (влияние без ответственности) Великобританию, остающуюся их главным союзником, ревниво относящуюся к ухудшению своего статуса Францию и главного соперника – СССР.
Опора на рассредоточенные по региону военные базы, входящие в состав Объединённых командований – африканского и центрального, система отношений с вооружёнными силами государств БСВ, уничтожение или нейтрализация противников, ограничение соперников и конкурентов – стандартные инструменты американской внешней политики.
Предпринятая президентом Бушем-младшим в 2000-х годах попытка действовать в регионе без оглядки на мировое сообщество, ведя одновременную войну на нескольких фронтах, привела к перенапряжению американской военно-политической системы. Экономический кризис, провал возглавляемых США коалиций в Афганистане и Ираке, умножение региональных угроз и внутриполитические причины заставили администрацию президента Обамы сменить риторику, но реальная ближневосточная политика Соединённых Штатов изменилась мало. Насколько удастся изменить её президенту Трампу – вопрос.
Пока же Объединённое центральное командование (ОЦК) вооружённых сил США отвечает за поддержание американских интересов в регионе, где сосредоточены 46 % мировых запасов природного газа, 64 % нефти и 34 % добываемой сырой нефти. В зоне его ответственности в настоящее время находятся более 160 тысяч американских военнослужащих.
Пакистан и Афганистан – одна из главных проблем США в регионе. Спустя полтора десятилетия после начала ими там военных действий противостояние с талибами, «Аль-Каидой» и другими исламистскими группировками проиграно, а борьба с производством и распространением наркотиков и не начиналась.
Силовики Пакистана, на который США рассчитывали как на главного союзника в борьбе с радикалами, полагают Индию главной угрозой и рассчитывают в противостоянии с ней на поддержку экстремистских исламистских группировок, в том числе ведущих в Афганистане активную антиамериканскую деятельность.
Дестабилизируют АфПак и внешние игроки: вечно конкурирующие между собой Катар с его собственными видами на талибов и ставкой на «Исламское государство» и Саудовская Аравия, курирующая «Аль-Каиду», а также Турция с её пантюркизмом и структурами «Братьев-мусульман», у которой в Афганистане свои собственные интересы, распространяющиеся на Центральную Азию, в том числе постсоветскую.
Границы стран региона прозрачны, в том числе для террористов и наркоторговцев. Развивающийся ядерный комплекс Пакистана – главная угроза режиму нераспространения. Операции США против террористов на территории ИРП с применением беспилотных летательных аппаратов, БПЛА, пакистанские военные расценивают как агрессию.
Вооружённые силы Афганистана не в состоянии действовать без поддержки США, а Пакистана – достаточно сильны, чтобы не допускать вмешательства в зону своего контроля. Экономика АфПака без внешней помощи функционировать не может, а правительства и местные власти неэффективны и коррумпированы.
АфПак, однако, не единственная американская проблема на БСВ. Ситуация в Ираке нестабильна и всё более зависит от Ирана. Сам Иран последовательно продвигается к овладению ядерным оружием, успешно сопротивляясь попыткам давления извне, обходя санкции и расширяя сферу своего влияния.
Подписанная с ним международной «Шестёркой» под давлением администрации Обамы «ядерная сделка» дали ему все шансы на превращение в региональную сверхдержаву.
Проблемы Йемена, на территории которого идёт гражданская война с участием Саудовской Аравии и оккупированного саудовцами Бахрейна, могут при поддержке Ирана распространиться на весь Аравийский полуостров.
Падение режима Мубарака в Египте, которое Вашингтон приветствовал в рамках поддержки демократии, неожиданно для Госдепартамента США привело к усилению исламистов, подавлению христиан и постепенной нормализации отношений Каира и Тегерана, курс на которую не отменило и возвращение к власти в АРЕ военных.
Волнения исламистов в Иордании, экономика которой перенапряжена из-за присутствия на территории страны иракских и сирийских беженцев, угрожают династии. Давление администрации США на Иерусалим по вопросу ограничения строительства в израильских поселениях в попытке форсированного завершения палестино-израильского урегулирования ухудшило отношения Израиля и США, уничтожив возможность палестино-израильского диалога.
Аравийские монархии финансируют исламских экстремистов по всему миру. Турция демонстрирует самостоятельность, конфликтуя с Израилем и Кипром, шантажируя ЕС, выйдя на грань военного столкновения с Россией в Сирии и попытавшись втянуть в этот конфликт НАТО.
Исламисты в Ливии усиливаются, а война в Сирии развивается не к выгоде Соединённых Штатов. В Индийском океане расширяется деятельность китайских ВМС и сомалийских пиратов. Отношения США и ЕС с Россией портятся на глазах, блокируя возможность совместных действий в Совете Безопасности ООН. После этого нужно было бы сказать «а теперь хорошие новости», но их нет.
Объединённое африканское командование (АФРИКОМ) вооружённых сил США с октября 2008 года контролирует 53 страны: Африку (кроме Египта) и прилегающие острова. Соотношение военных и гражданских чинов в командовании составляет три к одному, причём до четверти должностей занимают представители Госдепартамента, Агентства международного развития, министерств внутренней безопасности, юстиции, финансов, торговли и сельского хозяйства.
Зона ответственности АФРИКОМ разделена Пентагоном на пять частей, с характерным для военных – не только американских – чувством юмора названных: Север, Юг, Запад, Восток и Центр. Штаб находится за пределами региона, в комфортабельном Штутгарте.
На базе США в Джибути, обеспечивающей американское военное присутствие в Северо-Восточной Африке и Аденском заливе, находится штаб Объединённого тактического командования вооружённых сил США в районе Африканского Рога, в зону ответственности которого входят Джибути, Кения, Сейшельские острова, Сомали, Судан, Эритрея и Эфиопия. В «зону интересов» командования входит Йемен.
АФРИКОМ использует базы США Аруба на Малых Антилах, Рота в Испании, Сиганелла в Италии, Суда-Бей в Греции, Рамштайн в Германии и пункт базирования на британском острове Вознесения в Южной Атлантике. В военных миссиях в Африке находится около 1600 военнослужащих и гражданских специалистов. С 2005 года Соединённые Штаты в рамках Транссахарской контртеррористической инициативы проводят учения «Операция Флинтлок» с армиями государств Магриба и Сахеля – кроме алжирской.
Волнения в арабском мире сместили акценты в обеспечении американских интересов на БСВ. Особую роль играет военно-техническая инфраструктура, которой Пентагон располагает в регионе. На территории арабских государств в настоящее время размещено около 80 тысяч военнослужащих США. На 2012 год группировка в составе 47 тысяч человек находилась в Ираке в составе командований Центр (штаб в Багдаде), Север (штаб в районе города Тикрит) и Юг (штаб на военно-воздушной базе в Басре). Она покинула Ирак, итогом чего стал триумф в 2014–2015 годах «Исламского государства» в суннитских провинциях Ирака и соседней Сирии.
Согласно стратегии администрации Обамы, войска США были выведены из Ирака, оставив в стране военных инструкторов. Помимо них в Ираке продолжила действовать введённая в 2004 году система охраны объектов, дипломатов и других граждан США с привлечением частных охранных фирм (или частных военных компаний – ЧВК). Она критикуется всеми иракскими правительствами, возлагающими на них ответственность за большинство преступлений, совершаемых в стране вооружёнными гражданами США.
Отметим, что, несмотря на несопоставимость потерь, которые в результате интервенции в Ирак понесли Соединённые Штаты и местное население, для США военная кампания в Ираке не обошлась «малой кровью». С 20 марта 2003 года по конец 2011-го потери американцев в Ираке составили около пяти тысяч убитых, более 32 тысяч раненых и одного пропавшего без вести.
При этом потери иракцев официальная американская статистика занижала и занижает в разы. По оценкам экспертов они составляют до миллиона погибших и несколько миллионов беженцев и временно перемещённых лиц.
Военно-воздушные силы США используют для перелётов в зону Персидского залива аэродромы Иордании, по соглашению о доступе американских вооружённых сил на национальные военные объекты. Основные военные базы США в регионе расположены в зоне Персидского залива.
Аэродромы в Катаре и ОАЭ, база в Кувейте и штаб Пятого флота военно-морских сил Соединённых Штатов на Бахрейне были рассчитаны на противостояние с Ираном и, несмотря на постепенную нормализацию отношений с ним, ориентируются на возможные конфликты, в которых Америке придётся прикрывать своих региональных союзников из числа аравийских монархий от ИРИ.
США расширяют на территории монархий Персидского залива сеть передовых баз складирования. В Катаре на одной из крупнейших на БСВ спецбаз складированы бронетехника, артиллерия, средства противовоздушной обороны и связи, стрелковое оружие, снаряжение и имущество для бронетанковой бригады, а на базе Эс-Салия расположен передовой командный пункт ОЦК. Американские вооружённые силы используют катарскую военно-воздушную базу Аль-Удейд, где находится командный пункт американских ВВС.
На Бахрейне, как сказано выше, дислоцирован штаб Пятого флота ВМС США (основы морских сил ОЦК) и его вспомогательная инфраструктура. В зону ответственности флота входят Персидский залив, Красное и Аравийское моря. Его оперативные группы базируются на военно-морской базе Манама, там же размещён региональный передовой пункт управления Сил спецопераций армии США.
Военно-воздушная база Шейх Иса, где находится командный пункт военно-воздушных сил США, используется для патрулирования Персидского залива и транзитных перевозок. Для обеспечения действий военной авиации используется бахрейнский центр управления воздушным движением – один из наиболее передовых в регионе. На Бахрейне размещено до четырёх тысяч американских военнослужащих.
В 2002 году Бахрейну – третьей арабской стране после Египта и Иордании, был предоставлен статус «важного союзника США вне НАТО». В 2004-м было подписано соглашение о свободной торговле США и Бахрейна, в рамках которого Штаты обязались развивать сотрудничество с ним в энергетике, опреснении морской воды, финансовой сфере и закупках алюминиевого проката.
Кувейт является главным пунктом транзита вооружённых сил США на пути в Ирак. Там размещены пункты дислокации сухопутных войск, склады вооружения и военной техники для трёх бронетанковых бригад, базируется экспедиционное транспортное авиакрыло.
Американские войска остались в Эмирате Кувейт после их вывода из Ирака. Штаб ОЦК вооружённых сил США планирует дооборудование полигона Удейри с расширением оперативной ёмкости местных военных баз Кэмп-Бьюринг и Кэмп-Виргиния, рассчитанных на размещение 40 тысяч военнослужащих.
На территории Омана США используют командный пункт военно-воздушных сил, военно-воздушные базы Сиб, Эль-Хасиб, Масира и Марказ-Тамарид – в том числе для обеспечения полётов разведывательно-ударных БПЛА над Афганистаном и другими странами региона, пункты базирования военно-морских сил в Сиди Лехза, Маскате и Райсуте. Военно-воздушная база Масира и порт Матра используются на постоянной основе, все прочие в чрезвычайном режиме.
В ОАЭ размещены командный пункт военно-воздушных сил и склады флота США. В качестве пункта материально-технического обеспечения ВМС США используют порт Эль-Фуджейра. Военные корабли имеют право захода в порт Абу-Даби.
Действует договорённость об аренде Соединёнными Штатами аэродромов Рас-эль-Хайма и Эль-Фуджейра для базирования тактической авиации и стратегических самолётов-разведчиков по плану оперативного развёртывания группировки американской военной авиации в регионе.
Военно-воздушная база Эль-Джафра используется США как база самолётов-разведчиков U-2, действующих над Афганистаном, и самолётов-заправщиков, обеспечивающих действия авиации в Афганистане и Ираке.
ОАЭ участвовали в действиях коалиции в Афганистане и поддерживают Кабул финансами в рамках программы «Друзья Пакистана». Они стали первой арабской страной, направившей посла в Багдад после 2003 года и подписавшей с США соглашение о сотрудничестве в сфере мирной ядерной энергетики в 2009 году.
На территории Эмиратов действуют более 750 американских компаний и постоянно проживает около 30 тысяч граждан США. ОАЭ активно инвестируют средства в американскую экономику, однако их капитал не допускается в стратегические отрасли: морские порты, электронику и военно-промышленный комплекс.
По состоянию на 2016 год Эмираты приобрели в США военную продукцию на общую сумму около $ 31 млрд. Поддерживая санкции против Тегерана, ОАЭ закрыли ряд местных и иностранных фирм, занимавшихся реэкспортом в Иран технологий двойного назначения и контролируемых материалов.
Они участвуют в «Диалоге по безопасности в Заливе», целью которого является сдерживание Ирана, и поддержали инициативу США по созданию системы противоракетной обороны в зоне Персидского залива. В то же время торговые отношения с Ираном у Эмиратов (в первую очередь у Дубая) имеют в условиях отмены санкций все шансы на стремительный рост.
Между Саудовской Аравией и США действуют отношения стратегического партнёрства. Соединённые Штаты оказывают королевству помощь в подготовке национальных военных кадров, построили и модернизировали для КСА свыше ста военных объектов, включая военные городки, военно-воздушные и военно-морские базы. Регулярно проводятся совместные учения саудовских и американских вооружённых сил.
Америка поставляет вооружения и военную технику для саудовских военно-воздушных сил, сил противовоздушной обороны, сухопутных войск и Национальной гвардии. До 85 % вооружения саудовских вооружённых сил – американского производства. В Саудовской Аравии находятся свыше 500 американских военных советников и специалистов, работает гражданский технический персонал. При этом уровень освоения военной техники и подготовки саудовских военнослужащих традиционно низок.
Королевство занимает первое место в военном экспорте США в арабские страны. С 2001 по 2004 год саудовцы закупили в США продукцию военного назначения на $ 4,7 млрд, в 2005–2008 годах – на $ 11,2 млрд. В августе 2010 года в Вашингтоне сообщили о предполагаемых военных контрактах с Саудовской Аравией стоимостью более $ 60 млрд в течение 10 лет. В рамках визита в Эр-Рияд президента Дональда Трампа были согласованы контракты на $ 108,7 млрд.
Как следствие, Соединённые Штаты на протяжении более 30 лет закрывают глаза на поддержку Управлением общей разведки КСА радикальных исламистов, в том числе атакующих американские объекты по всему миру, включая территорию самих США.
В то же время военно-техническое сотрудничество США с Саудовской Аравией проходит в обстановке острого соперничества с другими поставщиками. Конкурентами американского военно-промышленного комплекса на саудовском рынке вооружений и военной техники являются Турция, Пакистан, Индия, Южная Корея, Китай и особенно Франция.
Переговоры по поставкам в Саудовскую Аравию вооружений и военной техники из России ведутся на протяжении всех 2000-х годов, однако реализация достигнутых договорённостей саботируется саудовцами – переговоры с Россией они обуславливают требованиями изменения её политического курса.
В Йемене живёт более 60 тысяч ветеранов «горячих точек» из числа исламистов, и в случае ввода войск США в страну против них выступит до ста тысяч боевиков.
Вследствие понимания этого руководством Пентагона, ЦРУ и Госдепартамента военное присутствие США в Йемене до начала гражданской войны было ограничено ста инструкторами, обучающими местные антитеррористические подразделения, и запуском с территории этой страны американских разведывательно-ударных БПЛА.
После свержения президента Салеха и начала войны его преемника Хади и поддерживающих его саудовцев с племенами хоуситов Соединённые Штаты позиции в Йемене не сохранили.
В Джибути размещён спецназ Соединённых Штатов. На базе Кэмп-Лемонье расположены палаточный городок, аэродром и склады материально-технического снабжения. Из Джибути запускаются разведывательно-ударные БПЛА США, на территории страны проводится обучение войск боевым действиям в пустыне. Это государство-порт на Африканском Роге играет в региональной стратегии США особую роль.
Порт Джибути – база 152-го оперативного соединения участников антитеррористической операции: США, Великобритании, ФРГ, Франции, Испании и других стран, обеспечивающих безопасное судоходство в Персидском заливе, Красном и Аравийском морях.
Контингент Соединённых Штатов в Джибути планируется довести до 12 тысяч человек. При этом правительство Джибути традиционно сотрудничает не только с союзниками США, но и с таким его конкурентом, как Китай, который также планирует создать на территории этой страны военно-морскую базу.
Действующее правительство Египта сохранило льготы для армии США, в соответствии с которыми по предварительному согласованию с АРЕ американцами могут быть использованы аэродромы Каир (Международный и Западный), Рас-Кусрани, Вади-Кена, Рас-Банас и Эль-Ариш. Корабли Шестого флота США имеют право захода в ряд портов, а при прохождении через Суэцкий канал корабли военно-морских сил США имеют высший приоритет.
При всей напряжённости отношений президентов Ас-Сиси и Обамы, вопреки призывам которого египетская армия свергла правительство исламистов, военные связи между Египтом и Соединёнными Штатами сохранены.
В Марокко США могут использовать в случае возникновения чрезвычайных ситуаций на Ближнем Востоке и в Африке военно-воздушные базы в Кенитре, Сиди-Слимане и Бен-Герире. С 2000 года на территории Марокко проводятся совместные учения «Африканский лев». С ЕС и США королевство поддерживает отношения «особого стратегического партнёрства». В 2004 году Марокко был предоставлен статус «важного союзника США вне НАТО».
Вашингтон поддержал марокканскую позицию по проблеме Западной Сахары, положительно оценив выдвинутую в 2008 году инициативу Рабата о предоставлении сахарским провинциям автономии, и выступает за нормализацию мароккано-алжирских отношений. Важны для Марокко поставки американской пшеницы, финансовая помощь, военно-техническое сотрудничество и сотрудничество в использовании атомной энергии в мирных целях.
Что касается традиционно подозрительно относящегося к контактам с «империалистами» Алжира, Соединённые Штаты проводят курс на постепенное внедрение в эту страну, сосредотачиваясь на доступе к нефти, природному газу и сотрудничестве в борьбе с терроризмом. Руководство Алжира негативно отнеслось к созданию АФРИКОМ, предпочитая коллективные меры безопасности в рамках Африканского союза.
Важное место в отношениях Алжира и США занимают экономические связи. Американские компании работают в нефтегазовом комплексе АНДР. В 2006 году Алжир и США подписали протокол о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии и заключили контракт на строительство в порту Скикда одного из крупнейших в мире заводов по производству сжиженного природного газа мощностью 4,4 млн тонн в год.
Следует отметить, что в рамках борьбы с «Аль-Каидой в странах исламского Магриба» на территории Алжира действовал спецназ США, войска АНДР получили спецтехнику и спутниковую информацию, однако Америке не были предоставлены военные базы на территории страны.
В то же время, развивая военные связи с США, Алжир реализует программу «обменов и сотрудничества» между флотами. С 2005 года проводит совместные учения военно-морских сил, а корабли военно-морского флота США заходят в алжирские порты. В 2010 году шли переговоры о возможной поставке АНДР американских вооружений и военной техники.
Взаимодействуя с Пакистаном, в 2002 году Соединённые Штаты возобновили работу Оборонной консультативной комиссии по обсуждению вопросов сотрудничества между вооружёнными силами США и Исламской Республики Пакистан и диалог по вопросам ядерной безопасности, замороженные после проведения ИРП испытаний ядерного оружия. В 2004 году Пакистану был предоставлен статус «союзника США вне НАТО».
Стратегия США в Афганистане и Пакистане, принятая Бараком Обамой в 2009 году, предполагает развитие отношений с Пакистаном и его участие в борьбе с терроризмом. В рамках стратегии США в АфПаке объявлено о создании «Пакистанского противоповстанческого фонда» величиной $ 2,8 млрд.
В 2002–2007 годах США были подписаны соглашения о продаже Пакистану продукции военного назначения на $ 4,55 млрд. На Стратегическом саммите в октябре 2010 года была одобрена военная помощь ИРП и 27 экономических проектов общей стоимостью $ 7,5 млрд.
Противоречия между США и Турцией по проблемам БСВ растут, хотя и не являются непреодолимыми. Анкара, будучи непостоянным членом Совета Безопасности ООН, не поддержала санкции против Ирана в связи с его ядерной программой и заключила с ИРИ соглашения в энергетической сфере, но согласилась на размещение на турецкой территории элементов американской системы противоракетной обороны. В то же время политика Эрдогана рассматривается Вашингтоном как несбалансированная и опасная.
Не присоединившись к США в Ираке в 2003 году, Турция воюет с боевиками на территории иракского Курдского автономного района (против отдельных курдских организаций в координации с Ираном). Наладив контакты с ХАМАСом и «Хизбаллой», последовательно ухудшая отношения с Израилем, она является «пятой колонной исламского мира в блоке НАТО».
В Сирии формально вступившая в контртеррористическую коалицию во главе с США Турция поддерживает с «Исламским государством» и другими радикальными группировками тесные связи, выступая как их тыл в борьбе за раздел Сирии и свержение президента Асада.
Имперские амбиции Анкары в Африке и на БСВ противоречат интересам Соединённых Штатов. В то же время экономические связи и военно-технические отношения Турции с Америкой последовательно развиваются, она участвует в коалиционных силах в Афганистане и Ливии, военные базы на её территории могут быть использованы США, и там хранится американское ядерное оружие. Барак Обама явно стремился избегать конфликтов с Турцией, полагая её слишком сильным для непосредственного американского давления региональным игроком.
В отношениях с Ираном США, готовясь к столкновению, которое провоцирует конфликт ИРИ и Саудовской Аравии, длительное время предпочитали в качестве инструментов борьбы с иранскими ядерными разработками ужесточение экономических санкций и подрывную деятельность, включая поддержку оппозиции, диверсии, хакерство и другие невоенные меры воздействия.
При этом возможности для диалога США с ИРИ, как показал 2015 год, были открыты. Резкая смена курса в отношении Ирана, проведённая президентом Обамой, была воспринята региональными союзниками США как предательство.
Израиль, на территории которого размещён американский радар, контролирующий воздушное пространство ИРИ, а также склады армии США, запасы вооружений и боеприпасов на которых превышают $ l,8 млрд, является ведущим партнёром США в сфере производства вооружений и военной техники.
При этом, вопреки традиционной точке зрения, автоматическая поддержка Штатов во время войны Израилю не гарантирована. Запрет президента Обамы на поставки с упомянутых складов боеприпасов во время военных конфликтов Израиля с движением ХАМАС подтвердил это.
Тем не менее уровень присутствия в американской экономике и политическом истеблишменте Израиля и его поддержка американскими избирателями уникальны для БСВ. Это даёт Иерусалиму значительную свободу действий. ЦАХАЛ, спецслужбы и военно-промышленный комплекс Израиля интегрированы в общую с США систему. При этом израильская армия не только способна действовать на уровне американской, но по ряду направлений значительно опережает её.
В целом, несмотря на все военно-политические и экономические издержки, Соединённые Штаты остаются для стран Ближнего и Среднего Востока ведущим внешним игроком, гарантом стабильности своих союзников и предметом осторожной конкуренции со стороны противников. Атаковать их напрямую в регионе осмеливаются только экстремисты типа «Аль-Каиды», хотя ослабить пытаются многие, в том числе из числа их собственных партнёров.
Политика европейских государств в отношении БСВ вне рамок ЕС во многом схожа, хотя есть и некоторые исключения. Курс в отношении палестино-израильского «мирного процесса» Чехии (помнящей о собственной истории конца 30-х годов), Германии (имеющей с Израилем особые отношения вследствие ответственности за последствия холокоста) и Италии (при Сильвио Берлускони) отличается от однозначно проарабской позиции Великобритании и Франции, интересы которых лежат в исламском мире. Исключением был их кратковременный союз с Израилем против Египта в 1956 году.
Именно Британия расколола на враждующие мусульманскую и немусульманскую части бывшие колонии и подмандатные территории – Палестину, Индию и Кипр. Благодаря проводившейся более четверти века европейскими правительствами политике мультикультурализма и традиционному взаимному недоверию спецслужб, Париж и Лондон – место расположения штабов джихадистского подполья и антиизраильского лоббирования. Цена этого для европейских держав – теракты на их собственной территории, волнения и бунты, примером которых стали события в Великобритании в августе 2011 года.
Неконтролируемый наплыв африканских и ближневосточных мигрантов в государства ЕС, начавшийся после свержения Каддафи и в 2015 году перешедший в поток, а также проявившаяся в Германии, Швеции и других принявших их странах модель поведения мигрантов как оккупантов и хозяев положения, при неспособности политиков и полиции не только справиться с ситуацией, но даже осознать её, продемонстрировала начало конца единой Европы, выстроившей хрупкую и во многом иллюзорную модель своего существования, не выдерживающую столкновения с действительностью.
Отличия в ближневосточной политике Германии, Франции и Великобритании проявляются по ряду направлений. Британия поддерживает военно-политический союз с США, опираясь на Саудовскую Аравию, Кувейт и ОАЭ. Франция в союзе с Катаром осторожно конкурирует с Америкой, выдвигая собственные политические инициативы, в том числе в Ливане, Сомали, Судане, Ливии и на других направлениях. Германия участвует в миротворческих и гуманитарных миссиях, избегая военных операций и политических союзов с местными силами.
Примером того, к чему приводит конкуренция такого рода, стала инициатива Африканского союза при поддержке США по сворачиванию Смешанной миссии в Дарфуре, выводу Катара из урегулирования, отставке ориентировавшегося на Париж руководства миссии и смене формата переговоров из-за попытки Саркози диктовать АС позицию по Ливии. Впрочем, политика его преемника Олланда, в Африке и на Ближнем Востоке оказалась ещё более провальной. Приютившая несколько миллионов выходцев из этих регионов Франция, в первую очередь её столица – Париж, в середине 2010-х стала ареной беспрецедентной по размаху террористической деятельности исламистов, а все её военные миссии в Африке и на БСВ провалились.
В Сомалиленде правительство, ориентирующееся на США, борется с профранцузскими кланами, которые, открыв представительство анклава в Париже, ослабили центральную власть в борьбе с «Аш-Шабаб». Аналогичные процессы идут в Эритрее и Джибути. В Ливии в операции НАТО против Каддафи Франция выступила в качестве лидера, Великобритания заняла активную позицию, США стали главной ударной силой, а ФРГ от участия воздержалась.
В вопросе присоединения Турции к Евросоюзу Британия активно выступила за него, Франция против, а ФРГ не одобрила присоединение в сдержанной форме. ЕС открыл внутренний рынок для пакистанских товаров, а Британия и США нет.
Конкуренция Парижа с Берлином в ЕС в попытке вытеснить Германию из Магриба и Леванта, создав «Союз для Средиземноморья», ограничивающий амбиции ФРГ «Восточным партнёрством» и «Северным измерением», привела к подчинению ЕС французской инициативы.
Впрочем, Турция и Алжир её раскритиковали, а Ливия (дело было во времена Каддафи, когда она ещё была государством) отвергла. В качестве ответной меры ФРГ обсуждалось создание собственного миротворческого альянса с Турцией и Саудовской Аравией.
В 2017 году в Ливии Италия и Франция, поддерживая противостоящие друг другу силы Ф. Сараджа и Х. Хафтара, вступили в соперничество за контроль над южной границей в Феццане, борясь за доступ к ливийским нефтяным активам.
В Египте Франция, став в 2010 году ключевым поставщиком зерна (180 тысяч тонн через компанию GASC), конкурирует с ФРГ, продвигающей немецкие интересы, помогая Каиру в обустройстве границы с Газой. Париж в АРЕ соперничает с США и Россией в сфере военно-технического сотрудничества.
Франция и Британия были сторонниками ужесточения санкций против Ирана, а ФРГ, сворачивая экономическое сотрудничество с Ираном, делала это постепенно. Хотя после подписания «ядерной сделки» всё это – история. Стоит отметить при этом, что с рынка топлива ИРИ ушли Vitol Group (Нидерланды), Trafigura и Glencore (Швейцария), Reliance Industries (Индия), BP (Великобритания) и Total (Франция). То же в 2010 сделал Siemens и страховые компании Allianz и Munich Re (ФРГ), но производитель газовых установок Linde и химический концерн Bayer сохранили там свой бизнес.
В 2009 году компании ФРГ экспортировали в ИРИ товары на 3,4 млрд евро, занимая второе место во внешней торговле Ирана. Среди них были Uhde – дочерняя фирма Thyssen, производитель вооружений Fritz Werner Industrie-ausruestungen, Cemag Anlagenbau, E&Z. Платежи шли через Дубай.
Париж в сотрудничестве с Россией пытался вывести переговорный процесс по иранской ядерной программе из тупика, а Лондон столь активно будировал вопросы прав человека в ИРИ, что послу Великобритании С. Гэссу был запрещён въезд в эту страну. Как следствие, в декабре 2010 года Комиссия по национальной безопасности и внешней политике меджлиса одобрила законопроект, требующий разрыва политических, экономических и культурных связей Ирана с Великобританией. В момент, когда пишутся эти строки, Тегеран и Лондон их восстанавливают.
Наращивая сотрудничество с Пакистаном, Британия объявила об увеличении объёма двусторонней торговли до $ 4,1 млрд к 2015 году. Для развития в ИРП образования и здравоохранения этой стране были выделены средства, на которые планировалось построить школы для 4 миллионов детей, подготовить 90 тысяч преподавателей и издать 6 миллионов учебников.
Франция в Магрибе опирается на Марокко и (с оговорками) Алжир, а после падения режима Каддафи в Ливии получила там особые преференции (которыми так и не смогла воспользоваться из-за фактического распада этой страны). Как гарант безопасности Марокко Париж поддерживает позицию Рабата по предоставлению Западной Сахаре автономии и блокирует в Совете Безопасности ООН другие проекты разрешения этой проблемы.
Благодаря лоббированию Парижа Марокко в 2008 году получило расширенный статус в ЕС. Крупнейшим проектом Франции в этой североафриканской стране является контракт на строительство скоростной железной дороги Танжер – Касабланка.
Помогая Рабату в подготовке кадров в сфере экономики и развивая с ним сотрудничество в области туризма, Париж одновременно рекомендует ему провести реформу налоговой системы и критикует инвестиционный климат и состояние прав человека (последнее крайне раздражает марокканские власти).
В отличие от Марокко, Алжир в отношениях с Францией поддерживает дистанцию. Требование выплаты репараций за 1830–1962 годы, когда он был французской колонией, сорвало заключение договора о дружбе, предложенного в 2003 году Жаком Шираком. Взамен Николя Саркози в 2007 году подписал с Алжиром «Конвенцию о сотрудничестве» на 10 лет.
При Франсуа Олланде уровень отношений двух стран остался на прежнем уровне. Впрочем, как уже было сказано, его африканская и ближневосточная политика была куда менее активной, но не более успешной, чем у его предшественника.
Алжир выразил обеспокоенность включением в Средиземноморский союз Израиля и отказался от урегулирования традиционно напряжённых отношений с Марокко при посредничестве Парижа. Франция тем не менее вынужденно обсуждает с АНДР проблему проводившихся в 1960–1966 годах в Сахаре испытаний ядерного (до 40 взрывов), химического и биологического оружия. В 2003 году между двумя странами было подписано соглашение о координации действий против организованной преступности и терроризма.
В Алжире работает более 250 французских компаний, его годовой товарооборот с Францией – около $ 8 млрд. Франция строит в этой стране трубопроводы, работает в сфере добычи и переработки углеводородов, содействует в освоении космоса, строя центр приёма информации и центр управления полётами спутников. В 2006 году Алжир урегулировал с Парижем вопросы внешнего долга, а в 2007 подписал контракты на 5 млрд евро на поставку оборудования для транспортной сети, водоснабжения, энергетики, нефтехимической промышленности.
В 2008 году Франция подписала документы о сотрудничестве в сфере мирного использования атомной энергии с Марокко (декларацию о намерениях) и Алжиром (соглашение о партнёрстве). Базовым проектом в этой сфере для Марокко является будущая АЭС у города Сафи.
Соглашение с АНДР предусматривает совместные фундаментальные научные исследования, передачу технологий, подготовку местных кадров, участие в строительстве АЭС и разработку месторождений урана.
Снижение торгового оборота между ФРГ и арабскими странами из-за финансово-экономического кризиса носит ограниченный характер. Его объём составляет около 40 млрд евро. В регионе востребован опыт ФРГ в авто- и железнодорожном планировании и строительстве. Dornier Consulting GmbH ведёт проекты в области транспорта и водного хозяйства в ОАЭ, КСА и Судане. Deutsche Bank UK, Daimler AG, Commerzbank AG, Euler Hermes и другие немецкие компании привлекают ближневосточные банки к работе с Евросоюзом.
Крупнейший арабский инвестор в ФРГ – Кувейт владеет акциями компаний Daimler и GEA. Инвестиции Leoni Bordnetz-Systeme GmbH позволили создать 17 тысяч рабочих мест в Марокко, Тунисе и Египте. Абу-Даби утвердил программу и бюджет сотрудничества с международным агентством по возобновляемым энергиям IRENA, штаб-квартира которого находится в Бонне.
В рамках продвижения демократии на БСВ немецкое Федеральное министерство экономического сотрудничества и развития поддерживает в регионе сеть независимых СМИ, программы по трудоустройству молодёжи, финансирует малый и средний бизнес. На 2012–2013 годы МИД ФРГ заложил финансирование программы «Партнёрства по трансформации».
Это фактура. А теперь – комментарии к ней. В принципе всё как всегда. Есть отработанная десятилетиями система связей – межгосударственных, клановых, личных. Эти связи приносят деньги – ко взаимной выгоде. Ради того, чтобы система работала, власти предержащие готовы «смазывать колёса», предоставляя значительные суммы на реализацию неприбыльных проектов вроде продвижения демократии или улучшения инфраструктуры. Львиную долю в них забирает тот же Запад: эксперты, консультанты, производители продвигаемого оборудования, продукции и технологий.
Плюс бесплатная реклама и новые рынки. Выше уровень жизни – больше число потребителей того, что в патриархальном обществе не нужно. Наконец, система связей укрепляется на новом уровне: старая элита не вечна, её когда-нибудь кто-нибудь заменит, и загодя налаженные контакты с представителями молодого социально активного поколения вполне могут быть конвертированы во взаимоотношения с элитой завтрашнего дня. Гарантий здесь никто не даёт, но кто не вкладывает на перспективу и не рискует малым, тот не извлекает прибыли в итоге.
Эффективный способ завязывания контактов такого рода – обучение детей элиты стран БСВ в школах и университетах Запада. Именно там завязываются личные дружеские контакты, формируется будущий корпус британских, американских и французских экспертов, приглашаемых на работу их вчерашними одноклассниками, когда те становятся во главе ближневосточных монархий или диктатур. В итоге вот уже несколько поколений лидеров бывших метрополий и их бывших колоний формируют единый управляющий класс государств БСВ.
Короткие периоды кризисов в отношениях, когда революционные режимы БСВ конфискуют западную собственность и изгоняют иностранцев, неизбежно сменяются пониманием новыми лидерами того, что в изоляции от мировых рынков, инвестиционных потоков и новых технологий они выжить не могут. Это характерно не только для стран Ближнего и Среднего Востока. Россия и Китай, латиноамериканские государства и страны Юго-Восточной Азии пошли той же дорогой, хотя с разной скоростью и разными издержками.
В то же время политические кризисы, одним из которых является «Арабская весна», представляют собой преходящее явление лишь с государственной точки зрения. Они могут оказаться смертельными для среднего бизнеса или даже крупных корпораций, вложения которых в ближневосточные проекты замораживаются, а собственность уничтожается или приводится в негодность. Причём примеры этого дали отнюдь не одни лишь 2000-е годы.
Потери западных компаний в результате конфискации Египтом Суэцкого канала, Саудовской Аравией и другими нефтедобывающими странами компаний типа АРАМКО или французских и британских ферм и плантаций не больше, чем те, которые несут современные европейские инвесторы в результате смены режимов на БСВ и в Африке.
Впрочем, сегодня дополнительные убытки Запад несёт вследствие необходимости принимать и обустраивать ближневосточных мигрантов, которая тяжёлым грузом ложится на социальную инфраструктуру и безопасность Европы.
В то же время предоставление колониям и подмандатным территориям независимости с точки зрения долгосрочной стратегии принесло бывшим метрополиям немалую выгоду. Сохранив влияние, они избавились от ответственности за будущее стран БСВ.
Это подтверждают сомнительные результаты реализации и прямого вмешательства, и «демократизации», которые не дают оснований для оптимизма. Скорее уж они заставляют говорить о необходимости нового «железного занавеса», на сей раз с БСВ, как единственной альтернативы разрушению исламистами Запада изнутри.
С военно-политической точки зрения современная ситуация на БСВ мало отличается от эпохи Великих географических открытий. Разве что к опорным базам в морских портах добавились аэропорты, железнодорожные узлы и автомобильные магистрали. Военные базы в ключевых точках региона, склады длительного хранения для минимизации перевозок тяжёлого вооружения, минимально достаточные воинские контингенты собственных армий и партнёрские отношения с вооружёнными силами местных режимов – стандартная схема, отличающаяся от колониальных времён только экономией времени, средств и собственных сил.
Дополнительным источником прибыли бывших метрополий служат поставки вооружений и военной техники странам БСВ, позволяя непрерывно обновлять материально-техническую базу собственных вооружённых сил. Своим ВС поставляется техника последнего поколения, в то время как морально устаревшее вооружение продаётся странам БСВ.
Отметим, что правящим режимам региона это выгодно, поскольку качество и уровень получаемого ими оружия, военной техники и снаряжения на порядки превышают всё, что они могли бы изготовить сами. Создание же на их территории с использованием местного персонала ремонтно-технической базы и системы обслуживания военной техники современного типа зачастую ложится в основу их собственной оборонной промышленности.
Точно так же постройка и модернизация складов, командных пунктов, военно-морских и военно-воздушных баз создаёт на их территории дорогостоящую военную инфраструктуру, которая может служить опорой для местных вооружённых сил – в случае достаточной численности и уровня подготовки последних. Схема стандартная и крайне широко распространённая, но применимая далеко не ко всем странам региона.
Для стран региона, у которых их собственные армии слабы, уровень внешних угроз высок, а финансовые ресурсы в избытке, единственная гарантия безопасности – присутствие на их территории иностранных войск. Это в первую очередь касается малых монархий Персидского залива, однако и более крупные государства не отказываются от размещения на своей территории иностранных военных баз для использования их в качестве щита или противовеса потенциальным противникам, на случай возможного военного столкновения с ними.
Именно эту цель преследовал Иран, зондируя возможность размещения российской базы на побережье Персидского залива, и Сирия, приглашая СССР, а затем Россию использовать пункт базирования военно-морского флота в порту города Тартус. Причём Сирия своего добилась: организованная для ВКС России осенью 2015 года база ВВС Хмеймим стала, в дополнение к объекту в Тартусе, гарантией существования Сирии как государства.
Говоря о присутствии на БСВ Соединённых Штатов, Великобритании, Франции и Германии, не следует забывать о том, что на рынках региона представлена большая часть стран западного сообщества. Все они поддерживают с государствами Ближнего и Среднего Востока дипломатические отношения, покупают энергоносители, продают продукцию собственных корпораций, в том числе вооружение и военную технику, участвуют в инвестиционном финансировании и размещают в своих банках ближневосточные активы, проектируют инфраструктурные проекты и участвуют в их реализации.
Испания и Италия, Швейцария и Австрия, Бельгия и Нидерланды, Швеция и Дания, Норвегия и Португалия, Греция и Ирландия, Канада и Австралия присутствуют на БСВ в гораздо меньших масштабах, чем «великие державы». Их интересы в регионе практически не подкреплены военной силой и уязвимы в случае кризисов.
Это в полной мере показал «Датский карикатурный скандал» 2005–2006 годов, спровоцированный исламистами в ответ на карикатуры на ислам и пророка Мухаммеда в газете «Юлланд Пост». Причём Дания была явно выбрана лидерами исламского мира для показательной «порки» как страна, не способная дать адекватный военный ответ погромам посольств и экономическому бойкоту.
К слову: периодически возникающие у западных государств в отношениях с правящими в регионе режимами проблемы могут быть вызваны колониальным наследием, как ливийские (во времена Каддафи) требования репараций от Италии или марокканские претензии к Испании из-за Сеуты и Мелильи, однако повод в принципе может быть любым.
Примерами являлись ливийско-швейцарский скандал, связанный с сыном покойного Каддафи, французско-марокканские трения из-за ликвидации спецслужбами Марокко на территории Франции представителей марокканской оппозиции или проблемы Израиля с Норвегией, Великобританией, Ирландией, Новой Зеландией и Канадой после операций Моссада. Было бы желание, а развязать конфликт не проблема…
Войти с помощью соц. сетей: