А пророки есть и в своем Отечестве

В одном из декабрьских 2017 г. номеров «Комсомольской правды» порадовался такой вести: «Левада-Центр» с 1992 г. регулярно проводит социологический опрос по теме: является ли Россия великой державой, а русские особым народом. В лихие 90-е подавляющее большинство опрашиваемых однозначно отвечало «нет», а тех, кто отвечал «да» либералы высмеивали и прогнозировали, что скоро «коммуняки» вымрут, и никто не будет сожалеть об СССР, и никто не будет считать Россию великой, а русский народ станет как все. Ну и далее всегда шли восхваления Запада и требования учиться жить по-западному, подражать во всем, слушаться американцев, и т. п. И вот 6 декабря 2017 г. «Левада-Центр» выдает: 64 % россиян считают Россию великой, а русских – особым народом. Чтобы не читать Вам, уважаемый читатель, лекцию, как я читаю моим любимым студентам, обращусь к некоторым моим учителям по геополитике, науке, которую еще один выдающийся мозг России, Алексей Ефимович Вандам (Едрихин) в 1912 году (тогда он еще полковник Генерального штаба) назвал величайшим из искусств. Прошу обратить внимание, что в работах выдающихся русских исследователей мировой политики никаких мечтаний о мировом господстве не прочитывается, нет какой-либо агрессивности в отношении других народов и государств.

В своих более ранних работах, я давал определения и пояснения геополитическим категориям, законам, закономерностям. Более подробно и крупно разбирал геополитику как самостоятельное научное направление в работе «Геополитика русской цивилизации». Потому дам лишь небольшую справку о гениальном открытии русского исследователя Николая Яковлевича Данилевского, взглянувшего на историю человечества глазами цивилизаций, а не этносов и государств. Его теория «культурно-исторических типов» работает по сей день, и никем не опровергнута. Хотя свои версии определения «цивилизации» есть у ряда иностранных исследователей. И тут же предложу вам, дорогой читатель, комплексную статью о Владимире Ивановиче Ламанском, тоже удивительном русском исследователе, искусственно замалчиваемом в годы СССРБ. Без них нам будет труднее понимать происходящее сегодня. Итак, взгляд из XIX столетия.

Н.Я. Данилевский: историю делают цивилизации

В 1869 году увидела свет знаменитая работа публициста, социолога и естествоиспытателя Николая Яковлевича Данилевского (1822–1885) «Россия и Европа», в которой автор впервые изложил теорию «локальных культурно-исторических типов», предвосхитившую многие оригинальные культурологические идеи, и получившую в последствии широкое распространение в Западной Европе XX столетия в трудах О. Шпенглера и А.Дж. Тойнби. В 90-х прошлого столетия идеи Данилевского развил американский профессор С. Хантингтон.

Н.Я. Данилевский делает ряд открытий, главное из которых – теория культурно-исторических типов, в период своего расцвета становящихся цивилизациями. При этом автор «ошарашивает» читателя выводом, что, дескать, не империи, не монархи, и конечно, не Запад делали историю человечества, а цивилизации. Его концепция: мировую историю делали не этносы и государства, и тем более не европейцы, а культурно-исторические типы, среди которых и Греция и Римская империя, занимают отнюдь, не первые места.

В своем главном труде «Россия и Европа», автор приходит к двум ключевым выводам. Первый – мир нужно рассматривать как совокупность культурно – исторических типов (цивилизаций). И второй, – славянский и романо – германский типы несовместимы. Европа враждебна России и всему славянскому миру. Католицизм же он определял как православие, «искаженное под влиянием насильственности романо – германского характера». По Данилевскому каждый «культурно-исторический тип» проявляет себя в четырех сферах: религиозной, культурной, политической и социально-экономической. Их гармония говорит о совершенстве той или иной цивилизации. Ход истории выражается в смене вытесняющих друг друга культурно-исторических типов, проходящих путь от «этнографического» состояния через государственность до цивилизованного уровня.

Цикл жизни культурно-исторического типа состоит из четырех периодов и продолжается около 1500 лет, из которых 1000 лет составляет подготовительный, «этнографический» период; примерно 400 лет – становление государственности, а 50-100 лет – расцвет всех творческих возможностей того или иного народа. Завершается цикл длительным периодом упадка и разложения. (Здесь позволю не согласиться с Николаем Яковлевичем, приведя в качестве аргумента несогласия китайскую, индийскую, возрождающуюся латиноамериканскую цивилизации, возраст которых от 4-х до 8 тыс. лет. В XIX веке, да и сейчас, на Западе историческое время рассматривают в линейном измерении. А оно, вообще-то, имеет цикличный, вращательно-спиралевидный характер, как во Вселенной вращается пространство и время.)

Другой вывод, вытекающий из первого: человеческое сообщество – отнюдь не единое целое, не универсальное, а многоцветие культур, традиций, образов и смыслов жизни. Отрицая существование единой мировой культуры, Н.Я. Данилевский говорит о субъектах исторического развития, выделяя три вида исторических образований:

1) племена, являющиеся «этнографическим материалом» (финны);

2) народы, совершающие только «разрушительный подвиг» в истории (гунны, монголы, турки), и, наконец,

3) народы, ставшие «положительными деятелями истории», создавшие десять основных культурно-исторических типов (дается в хронологическом порядке):

• египетский,

• китайский,

• ассирийско-вавилоно-финикийский (халдейский или древне-семитический),

• индийский,

• иранский,

• еврейский,

• греческий,

• римский,

• аравийский (ново-семитический) и

• германо-романский культурно-исторические типы.

К вышеперечисленным Н.Я. Данилевский добавляет еще два американских, мексиканский и перуанский, погибших насильственной смертью, не успев достичь всей полноты своего развития. Каждый из указанных типов живет в своем историческом времени и самостоятельным путем развивает свое индивидуальное духовное начало при определенных внешних условиях. При этом среди них существуют как «совершенно уединенные цивилизации» (Индия, Китай), так и «преемственные» (египетская, греческая, римская, еврейская, германо-романская). Помимо этого, все культурно-исторические типы подчиняются общим законам движения и развития. Таких законов Н.Я. Данилевский насчитывает пять:

1. Любое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группой языков, довольно близких между собой, составляют самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из состояния младенчества.

2. Дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться и развиваться, необходимо, чтобы народы, принадлежащие к этому типу, пользовались политической независимостью.

3. Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Любой тип вырабатывает их для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, предшествующих ему или современных цивилизаций.

4. Цивилизация, свойственная любому культурно-историческому типу, только тогда достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы, ее составляющие.

5. Ход развития культурно-исторического типа всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, а период цветения и плодоношения – относительно короток и раз и навсегда истощает их жизненную силу.

По теории Данилевского, на долю народа выпадает 3 роли:

1) Положительная деятельность культурно-исторического типа

2) Разрушительная деятельность придающих смерти одряхлевшие цивилизации

3) Служение чужим целям в качестве «этнографического материала»

Выделил три основных формы взаимодействия цивилизаций:

1) Пересадка (колонизация) – политическая или религиозная экспансия развитых государств. Предлагает повсеместное распространение единственной формы цивилизации любыми средствами и методами.

2) Прививка (ассимиляция) – форма воздействия одного народа на другой, которая без учета культурной особенности создает условия для использования народа.

3) Удобрение – плодотворное воздействие развитой цивилизации на только еще складывающийся народ.

«Пересадка» имеет место обычно при колонизации, например, в случае открытия Америки, походов финикийцев. Это тотальное распространение универсальной формы цивилизации на почву тех народов, которые не способны сопротивляться такому насаждению. Именно таким образом «финикияне передали свою цивилизацию Карфагену, греки – Южной Италии и Сицилии, англичане – Северной Америке и Австралии»

«Прививка» – это своего рода передача культуры без учета специфики народов, подвергающихся «цивилизированию». Примерами такого рода воздействия можно считать Александрию в Египте, римские поселения в Германии и Галлии, европейский Санкт-Петербург среди ижорских деревень. Как выразился А.В. Белов, «при прививке привитый глазок продолжает жить своей жизнью, а дичок – своей».

«Удобрение» же, напротив, способствует развитию и того типа, который «удобряет», и того типа, который подвергается «удобрению». Это самый плодотворный метод воздействия, при котором обычно развитой культурно-исторический тип воздействует на более молодой. Это своего рода творческая переработка достижений, накопленных предыдущими культурно-историческими типами.

При «удобрении» культурно-исторический тип сохраняет свою уникальную созидательную способность, перерабатывая под своим углом зрения результаты деятельности предшествующих или параллельных типов. Это – переработка творческая, осмысленная при сохранении уникального культурного бытия (религия, искусство, политика). Этим и обусловлена плодотворность влияния более развитого культурно-исторического типа на более молодой тип. Таким образом, области гармоничного заимствования должны ограничиваться в основном научными и техническими достижениями, так как они стоят вне культурной самобытности.

Данилевский делает вывод, что цивилизация тем разнообразнее и богаче, чем разнообразнее народности, входящие в образование типа.

Закон культурно-исторического типа, (по Данилевскому) гласит: период цивилизации каждого типа короток и вторично не наступает. Он оканчивается, когда народы, составляющие тип, выработали свою творческую энергию. Оговорку по этому поводу мы сделали, поживем – увидим.

Прогресс, по Данилевскому, неоднозначен и не может быть одним для всех. Каждый культурно-исторический тип (как и каждый народ) живут в своем историческом времени, в своей стадии развития. Поэтому ни одна цивилизация не может гордиться, что достигла той или иной точки развития в сравнении с другими.

Данилевский также затронул проблему отношения национального и общечеловеческого. Считал, что цивилизационный процесс есть освобождение от «тесного» национального и постепенный переход к «просторному» цивилизационному. По его мнению, человеческое и национальное соотносятся между собой как родовое и видовое. Для Данилевского общечеловеческая цивилизация означала некий стандарт, соответствующий нормам только европейской культуры. И поэтому для Данилевского не существовало и не могло существовать общечеловеческой цивилизации,

Хочу подчеркнуть еще один важный момент работы «Россия и Европа». Н.Я Данилевский, говоря об уникальности каждого культурно-исторического типа (цивилизации), утверждает начало, основание системы ценностей его культуры и поведенческой модели. Это культурно-цивилизационный код, «как высшее нравственное начало». Для Европы – это насильственность, для России – совесть. Николай Яковлевич «разработал» принципы формирования Всеславянского союза. Здесь тоже немало интересного. Например, автор подчеркивает, что союз не должен и не будет кому-либо угрожать, каждый славянский народ должен быть политически самостоятельным, единым может быть только духовное пространство.

В.И. Ламанский: Россия как срединный мир

Ламанский Владимир Иванович (26.06/08.07.1833, Петербург – 19.11/02.12.1914, Петербург), историк-славист, один из первых русских геополитиков, создатель исторической школы русских славистов, отстаивавшей славянофильские и панславистские идеи.

Владимир Иванович Ламанский, высокообразованный русский интеллигент, прошедший славную образовательную и научную школу и проявивший уже в студенческие годы неординарные аналитические способности и собственный взгляд на исторический процесс. Но не только за профессорским столом он творил свои теоретико-аналитические труды, но постигал жизнь в многочисленных поездках по России и Европе. Интересно, что он жил и творил в одно и то же время, что и Н.Я. Данилевский. Я их обоих ставлю в ряд основателей теоретической школы русской геополитики. Как и отца и сына Семеновых-Тяньшанских, Д.А. Милютина, Арсеньева, А.Е. Вандама и др. Причем, развивавших глубокую геополитическую теорию задолго до западных теоретиков «политической географии», создававших русский взгляд на историю и развитие человечества. Особое место в их творчестве занимали история и проблемы славянского мира, роль и место, а точнее, миссия русского народа, Российской империи в системе государств и народов Европы и Азии. В.И. Ламанского с полным основанием можно отнести к течению славянофилов.

Он одним из первых стал рассматривать славянство как единый целостный организм, особый социокультурный мир, продолжая развивать и прилагать к конкретному историческому моменту идеи концепта «Москва – Третий Рим». И это было важно еще и потому, что в России набирало силу западничество. И не только в окружении государя, но и среди интеллигенции. Нашествие Наполеона забывалось и в моду вновь входило поклонение Европе. Уже в докторской диссертации (1871) он выдвинул теорию о греко-славянском мире как объекте самостоятельного исторического изучения, подверг резкой критике воззрения западноевропейских, прежде всего немецких, ученых на славянство и Россию как нечто низшее сравнительно с романо-германскими народами, предсказал «близкую борьбу России с новой Германской империей, когда последняя благополучно окончит свои дела на Романском Западе».

В творчестве В.И. Ламанского центральное место занимает его труд «Три мира Азийско-Европейского материка» (1892) – о германо-романском, грекославянском и азиатском «мирах культурного человечества, имеющих географические, этнографические и культурные основы самостоятельного бытия», где как панславистские, так и геополитические воззрения автора получили наиболее развернутое обоснование. Он как бы развивает концепцию Данилевского в сторону евразийства (проявилось активно в среде русской эмиграции после революции 1917 г.), закладывая теоретическую основу евразийской доктрины Российской империи.

С точки зрения В.И. Ламанского, именно Евразия является центром распространения современной мировой цивилизации и «все, что поныне создано человечеством замечательного и великого в религии и философии, в искусствах, науках, промышленности, в общежитии, в государственном и международном праве, принадлежит всецело племенам и народам Азийско-Европейского материка». Все же остальные территории (Африка, обе Америки, Полинезия, Австралия), по его предположению, были заселены именно из Евразии. И это не дань политической моде или патриотический порыв русофила, а научно обоснованный труд седого академика Российской Академии наук, председателя антропологического отделения Русского географического общества.

И здесь Ламанский выступает истинным евразийцем. В основе его подхода лежит ряд объективных факторов. Во-первых, это «климатические условия и великое разнообразие природных богатств», во-вторых, «выгодное отношение береговой линии к поперечнику внутренних стран, удобное направление и расположение горных хребтов и речных систем».

Строение континента, горные хребты, условия морских берегов, климат производят первоначальные группировки на нем человечества. Эти группы развивают оригинальные цивилизации. Цивилизации, наслаиваясь на известных территориях Евразии, создают крупные типы – «миры».

Таких миров Ламанский насчитывает три. Это – «собственная Европа», «собственная Азия» и «Средний мир» который – «не настоящая Европа и не настоящая Азия… там где Азия уже кончается, но Европа еще не начинается». Критерием разделения миров становятся «границы религий, наречий, нравов, общественного и государственного строя». И это почти по Н.Я Данилевскому, который цивилизацию определял как сообщество народов, объединенных общностью языка, территории проживания, религии и общностью исторической судьбы.

В.И. Ламанский уже в XIX веке разглядел то, что наблюдается сегодня на европейском пространстве: Европа политически не едина, и никогда таковой не была. Как и Запад в целом. Об этом же говорит и Н.Я. Данилевский. Да и на цивилизацию он не тянет, скорее это антицивилизация. «Собственно Европейский» мир, по мнению Ламанского, это шесть практически самостоятельных частей: Великобритания, Франция, Испания, Скандинавия, Германия и Италия. Общим для этих частей одного мира является наличие схожих, но все же существенно отличающихся элементов – романского и германского, которые «не настолько смешались, чтобы слиться в одно целое, и не настолько уже разобщены, чтобы не могли сходиться во множестве общих интересов и даже, по частям, стремиться к союзам и внешним соединениям». Сегодня этот тезис проявляется полностью, добавляя еще большей неоднородности в связи с мощным вторжением в Европу США. Нет и социального единства, даже в Евросоюзе, где, как и в США, господствует транснациональный капитал. Азиатский «мир» представляется Ламанскому абсолютно раздробленным, поскольку там имеет место «решительное отсутствие… преобладания одной веры, одного языка, одной народности».

Но совершенно иное состояние ученый разглядел в «Срединном мире», в России. Здесь он наиболее целостен в социально-культурном, религиозном и этническом отношениях. Несмотря на наличие множества разнородных элементов, стержневую роль в этом «мире» играет славянский этнос, исповедующий «восточное христианство», а все остальные вероисповедания и национальности играют вспомогательную роль в историко-культурном развитии. Географический фактор также играет немаловажную роль для единства «Среднего мира», поскольку «единство Русской империи обусловлено совершенным почти отсутствием в ней крупных внутренних расчленений».

Россия имеет вид «особого материка». Основная часть его территории – однообразие равнин и степей. В отличие от Западной Европы, все шесть частей которой имеют выход к морю и населены «жадными к новому, подвижными жителями», в России господствует «охранительный консервативный характер» обитателей. Завершенность этот «особый материк» получает лишь будучи дополненным остальной Восточной, закарпатской и задунайской греко-славянской, Европой. Прибрежный юго-запад «среднего мира» – области во многом благоприятные для развития личной бойкости, духа партикуляризма и местной автономии, для образования небольших торговых республик, но, подчеркивает Ламанский, для охраны своих территорий средиземноморские славяне и греки всегда будут нуждаться в покровительстве мировой державы – России и заинтересованы в скреплении связей с ней. Как современно звучат эти мысли применительно к нынешним Украине, Молдове, Греции, Сербии!

Помимо географического, религиозного и этнического единства «Среднего мира» Ламанский обозначает еще одну важную характеристику. Это единство социально-психологического плана. С его точки зрения христианско-направленному социальному характеру людей Среднего мира свойственны «безграничное стремление к свободе духа во всех проявлениях человеческой деятельности, полнейшее уважение к достоинству и правам человеческой личности, без различия полов, званий и состояний, сознание внутренней обязательности для каждой, без исключения, личности, раскаяния, самопожертвования и братского благоговения к людям». Критики и тогда, и сегодня обвиняют В.И. Ламанского в чрезмерной идеализации русского характера. Но…

в 1938 году в фашистской Германии выходит в свет книга немецкого философа В. Шубарта «Европа и душа Востока». Послушаем немца, несколько его фраз. Но прежде: у него душа Востока это Россия. «Русский находится в постоянной связи с вечностью… Европеец читает книгу, чтобы узнать, о чем в ней идет речь. Русский читает, чтобы узнать что-то о себе…Т. е. книга для него – это способ самопознания, а не приобретение…К русскому чувствуешь расположение, как только с ним лично познакомишься. Европеец же импонирует тебе, пока ты знаком с ним лишь по его достижениям. Отсюда широко известное «отрезвление» жителей Востока, впервые попавших на Запад, и неожиданное приятное удивление людей, приезжающих в Россию…Европа есть царство предметной деловитости, Россия есть родина души».

И последнее у Шубарта: «Англичанин хочет видеть мир как фабрику, француз – как салон, немец – как казарму, а русский – как церковь…Будущие столетия принадлежат славянам».

Уверен, что автор внимательно читал Достоевского, Данилевского и Ламанского, они, видимо, ему очень близки по духу и мировоззрению. Естественным и постоянным центром культурно-географического и политического тяготения этого разнообразного в этнографическом отношении мира является Российская империя. Азиатская граница России большей частью совпадает с границей между Азией и Средним миром (которую, таким образом, Ламанский отодвигает далеко на восток от Уральского хребта), а граница последнего с «собственно Европой» – романо-германским миром – идет от Данцига (Гданьска) на Триест и дальше, обозначая территории Восточной Европы, Греции, Турции (включая Константинополь), приморья Сирии и Малой Азии, а также Кавказа, населенные славянскими и «древнехристианскими» народами.

Миры, географически смежные друг с другом, входят во взаимные столкновения. В результате борьбы миров появляются новые политические территориальные группировки, новые их соотношения. Со второй половины XIX в. претензию на культурнополитическую гегемонию в Европе предъявила объединенная Германия, желая одновременно задавить и греко-славянский мир. Таким образом, по Ламанскому, кровавый конфликт между Европой в лице Германии и Россией неизбежен.

Другой зреющий конфликт Ламанский усматривал на азиатском материке, и это, по его мнению, обусловлено несколькими причинами. Во-первых, даже высокоразвитые азиатские культуры – китайская и японская – отстали от современной Европы и России во всех отношениях настолько, что не смогут наверстать упущенное, не говоря уж о турках, персах, монголах и татарах, которые, с его точки зрения, находятся в состоянии «полного духовного истощения и упадка или самой неотесанной грубости». Во-вторых, «не-русская Азия» никогда не была «приведена к единству политическому и религиозному, не собиралась в одно целое» вследствие разных причин, в том числе и географических, и этнических.

Именно эти две основные причины обусловили, по Ламанскому, современное положение колониального раздела Азии между европейскими государствами. На основании приведенных аргументов Ламанский также делает вывод о том, что государственная независимость всех азийских государств будет постепенно ослабляться, что неизбежно повлечет новую борьбу за сферы влияния, в которой Россия будет просто вынуждена принять участие. В этом контексте, выглядит вполне разумным тот путь, которому следует Россия: в отличие от «собственно Европейских» стран, как отмечает автор, присутствие которых инородно для Азии, которые расценивают Азию как место «эксплуатации, выгодных рынков, практическую школу административных и государственных талантов», Россия приобретает азиатские пространства абсолютно другим способом: она осваивает пространства путем колонизации, заселением на постоянной основе, что делает уже освоенные территории не похожими на «собственно азиатские», и переводит их в границы «Среднего мира».

Евразийские геополитические выкладки Ламанский дополняет идеей деления России на 13 особых антропо-политико-географических зон, предвосхитившие масштабные разработки его ученика – В.П. Семенова-Тян-Шанского, вместе с которым Ламанский участвовал в многотомном издании «Россия. Политико-географическое описание нашего отечества» (1899–1914).

В целом смысл и направление научных поисков Ламанского сводились к обоснованию «миродержавной роли нашего славянского племени», которая должна завоевываться не столько внешнеполитическими действиями, сколько внутри России, причем не в Петербурге и в Москве, а в провинции – освоением огромных пространств, подъемом экономической жизни и упорядочением бытовых условий, улучшением хозяйства, культуры земледелия и промышленности, а главное, успехами самобытной, неподражательной русской образованности.

Итак, два русских мудреца рассуждают о мировых и европейских проблемах спокойно, без военно-блоковой риторики, и какой-либо исключительности.

А вот как о России, славянском мире и их недругах говорит великий А.С. Пушкин в стихотворении «Клеветникам России» И как современно это звучит сейчас, в веке XXI:

 

О чем шумите вы, народные витии?

Зачем анафемой грозите вы России?

Что возмутило вас? волнения Литвы?

Оставьте: это спор славян между собою,

Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,

Вопрос, которого не разрешите вы.

 

 

Уже давно между собою

Враждуют эти племена;

Не раз клонилась под грозою

То их, то наша сторона.

Кто устоит в неравном споре:

Кичливый лях, иль верный росс?

Славянские ль ручьи сольются в русском море?

Оно ль иссякнет? вот вопрос.

 

 

Оставьте нас: вы не читали

Сии кровавые скрижали;

Вам непонятна, вам чужда

Сия семейная вражда;

Для вас безмолвны Кремль и Прага;

Бессмысленно прельщает вас

Борьбы отчаянной отвага —

И ненавидите вы нас…

 

 

За что ж? ответствуйте: за то ли,

Что на развалинах пылающей Москвы

Мы не признали наглой воли

Того, под кем дрожали вы?

За то ль, что в бездну повалили

Мы тяготеющий над царствами кумир

И нашей кровью искупили

Европы вольность, честь и мир?..

Вы грозны на словах – попробуйте на деле!

Иль старый богатырь, покойный на постели,

Не в силах завинтить свой измаильский штык?

Иль русского царя уже бессильно слово?

Иль нам с Европой спорить ново?

Иль русский от побед отвык?

Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,

От финских хладных скал до пламенной Колхиды,

От потрясенного Кремля До стен недвижного Китая,

Стальной щетиною сверкая,

Не встанет русская земля?..

Так высылайте ж нам, витии,

Своих озлобленных сынов:

Есть место им в полях России,

Среди нечуждых им гробов.

 

1831 г.

У истоков русской геополитической мысли стояли и такие великие люди, как К.Н. Леонтьев, Ф.И. Тютчев, отец и сын Семеновы-Тяньшанские, славянофилы братья Киреевские, евразийцы, по новому взглянувшие из Европы на историю России: П.Н. Савицкий, князь С.Н. Трубецкой, наш соотечественник Л.Н. Гумилев, и многие другие, не только не уступавшие в мощи аналитико-прогностической мысли западным исследователям, но и значительно превосходившие их. И, конечно, не могу не отметить мощный геополитический взгляд на мир И.В. Сталина, его масштабный анализ мировой ситуации.

И завершая эту историческую тему, могу лишь воскликнуть: как мудры были наши великие предки, как прогностически они смотрели далеко вперед, оставили нам закономерности развития человеческого сообщества и нашей матушки России. К сожалению, мы, наследники их знаний и культуры разменяли на западные бредни, джинсы и доллары. Аминь!

А в развитие вышесказанного предлагаю материал о самом страшном сумасшествии в истории человечества: двух мировых войнах и русской революции, изменившей казалось бы устоявшийся миропорядок и показавшей совершенно иной смысл человеческой жизни и великий потенциал русского народа, сумевшего возглавить самый масштабный проект в истории человечества – построение справедливого общества на планете Земля.