12

Вскоре в зал совещаний вошел Рэндолф. Выглядел он усталым, но довольным.

– Мы потеряли несколько молодых новобранцев – Додсон, Роуклифф и Ричардсон покинули нас, но большинство осталось. И пришли новенькие. Джо Боксер… Коротышка Норман…

Большой Джим слушал его достаточно терпеливо, но лишь вполуха. Когда Рэндолф наконец-то иссяк, Большой Джим через полированный стол пододвинул к нему конверт с надписью «ВЕЙДЕР»:

– Это то, чем размахивала бедная Андреа. Взгляни.

Рэндолф замялся, потом открыл клапан и вытащил содержимое конверта:

– Но это же чистая бумага.

– Ты прав, совершенно прав. Завтра утром ты соберешь своих копов в полицейском участке ровно в семь. Потому что – ты можешь поверить дяде Джиму – муравьи вылезают из муравейника с утра пораньше. Так вот, проследи за тем, чтобы копы узнали, что бедная женщина ничего не соображала, как и тот анархист, который застрелил президента Маккинли.

– Разве это не гора? – удивился Рэндолф.

Большой Джим потратил несколько мгновений, чтобы обдумать вопрос: с какого дуба упал маленький сынишка миссис Рэндолф? Потом продолжил. Он не мог рассчитывать, что в эту ночь поспит восемь часов, но, возможно, пять урвет. Ведь сон ему требовался. Он требовался его бедному старому сердцу.

– Задействуй все патрульные автомобили. Посади по два копа в каждый. Пусть возьмут баллончики с «Мейсом» и тазеры. Но если кто вытащит оружие перед репортерами, камерами и ёханым внешним миром… я сам изрежу его кишки на подтяжки.

– Да, сэр.

– Пусть ездят по обочинам, с краю толпы. Никаких сирен, но с включенными мигалками.

– Как на параде, – кивнул Рэндолф.

– Да, как на параде. Мостовую оставь людям. Говори тем, кто приедет на автомобилях, что их надо парковать и дальше идти пешком. Воспользуйся громкоговорителями. У Купола мне нужны хорошие и уставшие люди. Уставшие люди обычно хорошо себя ведут.

– Не думаешь, что мы можем использовать часть копов для поиска сбежавших преступников? – Он увидел, как сверкнули глаза Большого Джима, и поднял руку: – Просто спрашиваю, просто спрашиваю.

– Что ж, ты заслуживаешь ответа. Ты, в конце концов, начальник полиции. Не так ли, Картер?

– Да, – коротко подтвердил тот.

– Ответ – нет, чиф Рэндолф, потому что… теперь слушай внимательно… сбежать они не могут. Вокруг Честерс-Милла – Купол, и они абсолютно… ни при каких обстоятельствах… не могут сбежать. Теперь ты понимаешь логику моих мыслей? – Он заметил, как вспыхнули щеки Рэндолфа. – Советую обдумать ответ. Я бы обдумал.

– Я понимаю.

– Тогда пойми и кое-что еще: пока Дейл Барбара на свободе, на пару со своим сообщником Эвереттом, люди с бóльшим рвением будут обращаться за защитой к слугам закона. И хотя забот у нас по горло, мы сумеем оправдать их надежды, так?

До Рэндолфа наконец-то дошло. Он, возможно, не знал, что Маккинли – не только название горы, что в Соединенных Штатах был президент Маккинли, но он очень даже понял, что Барби в кустах во многом лучше Барби под замком.

– Да, – кивнул он. – Мы сумеем. Совершенно верно. А как пресс-конференция? Если ты не собираешься на нее прийти, может, ты захочешь назначить…

– Нет, не захочу. Я буду отслеживать развитие событий здесь, на своем посту, который занимаю по праву. Что же касается прессы, она может проводить конференцию с тысячью и более людей, которые будут толпиться у южной границы города, как зеваки толпятся у забора строительной площадки. И журналистам сильно повезет, если они смогут расшифровать чушь, которую услышат.

– Некоторые жители могут нелицеприятно отозваться о нас.

Большой Джим холодно улыбнулся:

– Для этого Господь и дал нам сильные плечи, дружище. А кроме того, что может сделать этот лезущий во все щели ёханый Кокс? Придет сюда и выставит нас за дверь?

Рэндолф довольно хохотнул, направился к двери, потом остановился.

– Там будет много народу, и довольно длительное время. Армия привезла мобильные туалеты. Может, нам стоит поставить свои? Думаю, у нас есть несколько в пристройке за муниципалитетом. Главным образом для дорожных бригад. Может, Эл Тиммонс…

Большой Джим посмотрел на него как на сумасшедшего.

– Если б решение оставалось за мной, наши горожане завтра сидели бы дома, вместо того чтобы покидать город, как евреи – Египет. – Он выдержал театральную паузу. – Если кому-то из них приспичит, пусть справляют нужду в лесу.

13

После ухода Рэндолфа Картер спросил:

– Если я поклянусь, что не лижу вам зад, позволите мне кое-что сказать?

– Конечно.

– Мне нравится, как вы работаете, мистер Ренни.

Большой Джим улыбнулся – большущей, солнечной улыбкой, осветившей все лицо.

– Что ж, у тебя появится шанс, сынок; раньше ты учился у всех подряд, теперь будешь учиться у лучшего.

– Я рассчитываю на это.

– А сейчас я хочу, чтобы ты отвез меня домой. Завтра жду тебя ровно в восемь. Мы придем сюда и будем смотреть шоу по Си-эн-эн. Но сначала посидим на вершине холма у городской площади и понаблюдаем за исходом. Грустно, честное слово. Евреи без Моисея.

– Муравьи без муравейника, – добавил Картер. – Пчелы без улья.

– Прежде чем ты зайдешь за мной, я хочу, чтобы ты заглянул кое к кому из горожан. Или попытался. Я поспорил с самим собой, что ты их не найдешь. Потому что они в самоволке.

– Кто?

– Роуз Твитчел и Линда Эверетт, жена фельдшера.

– Я знаю, кто она.

– Можешь проверить и Шамуэй. Я слышал, она остановилась у Либби, женщины-проповедника, вместе со своей невоспитанной собакой. Если найдешь кого-нибудь, поспрашивай их о местонахождении сбежавших.

– Жестко или мягко?

– Средне. Я не хочу, чтобы Эверетта и Барби схватили немедленно, но информация о том, где они, лишней не будет.

Выйдя из муниципалитета, Большой Джим набрал полную грудь вонючего воздуха, а потом удовлетворенно выдохнул. Удовлетворенность ощущал и Картер. Неделей раньше он менял глушители, работая в защитных очках, чтобы чешуйки ржавчины не попали в глаза. Сегодня занимал важное положение и обладал немалым влиянием. И чуть пованивающий воздух – не такая уж высокая цена за все эти перемены к лучшему.

– Хочу задать тебе вопрос. – Большой Джим повернулся к нему. – Можешь не отвечать, если не будет желания.

Картер молча посмотрел на него.

– Эта Буши… Как она? Хороша?

Картер помялся, потом ответил:

– Сначала была суховата, но потом смазки прибавилось, и все пошло на лад.

Большой Джим рассмеялся. Смех вышел каким-то металлическим, напоминающим звон монет, падающих на поднос в игровом автомате.