4

– Хэллоуин, – произнес Роджер, когда они отъехали от склада. – Это тоже тридцать один.

– Ты – просто кладезь информации, – буркнул Стюарт.

Роджер постучал по виску:

– Я запасаю ее здесь. Не специально. Она сама откладывается.

Ямайка, подумал Стюарт. Или Барбадос. Обязательно в теплых краях. Как только исчезнет Купол. Не хочу видеть никаких Кильянов. Или кого-то еще из этого города.

– А еще тридцать одна карта в колоде, – продолжил Роджер.

Ферн резко повернулся к нему:

– Что ты, твою мать, несешь?!

– Пошутил, просто пошутил! – расхохотался Кильян. От этого жуткого, пронзительного смеха у Стюарта заболела голова.

Они уже подъезжали к больнице. Стюарт увидел серый «форд-таурус», выруливающий из «Кэтрин Рассел».

– Эй, это же доктор Расти! – воскликнул Ферн. – Готов спорить, он порадуется возвращению пропана. Погуди ему, Стюи.

Стюарт погудел.

5

Когда безбожники уехали, Шеф Буши наконец-то выпустил из руки пульт дистанционного управления воротами гаража, который держал все это время. Он наблюдал за Роджером Кильяном и братьями Боуи из окна мужского туалета радиостудии. Большой палец лежал на кнопке, пока эти люди находились на складе, что-то там делали. Если они выйдут с продуктом, он нажмет на кнопку, и склад взлетит к небесам.

– Все в Твоих руках, мой Иисус, – пробормотал он. – Как мы говорили в детстве. Я не хочу, но сделаю.

И Иисус все устроил наилучшим образом. Шеф почувствовал, что так и будет, когда Джордж Дау и «Госпел-Тоунс» запели «Господь, как Ты заботишься обо мне», и Шеф почувствовал, что так оно и есть, что это не просто записанная на пленку песня, а Знак Свыше. Те трое приехали не за метом, а за двумя контейнерами с пропаном.

Он наблюдал за их отъездом, потом вышел на тропинку, которая соединяла студию и складское здание, где находилась лаборатория. Теперь это здание принадлежало ему, и весь мет принадлежал ему, по крайней мере пока не придет Иисус и не возьмет все Себе.

Может, на Хэллоуин.

Может, раньше.

Тут было о чем подумать, и в эти дни ему думалось легче после того, как он покурит.

Гораздо легче.

6

Джулия маленькими глоточками пила виски, растягивая удовольствие, а вот женщины-полицейские разобрались с налитым одним махом, как гусары. Они не опьянели, но алкоголь развязал им язык.

– Дело в том, что я в ужасе. – Джекки Уэттингтон не поднимала глаз, вертела в руках пустой стакан для сока, а когда Пайпер предложила повторить, покачала головой. – Такого никогда бы не случилось, будь Герцог жив. И эта мысль не отпускает меня. Даже если бы он имел основания подозревать, что Барбара убил его жену, то следовал бы установленному порядку. Только так и не иначе. А позволить отцу жертвы спуститься в Курятник и оказаться лицом к лицу с подозреваемым? Никогда. – Линда согласно мотнула головой. – Я боюсь думать о том, что может случиться с этим парнем. И потом…

– Если такое могло случиться с Барби, то может и с каждым? – спросила Джулия.

Джекки кивнула. Кусая губы. Вертя в руках стакан.

– Если что-то случится с ним… я даже не про суд Линча, просто несчастный случай в камере… не знаю, смогу ли я снова надеть эту форму.

Тревога Линды определялась более простой и очевидной причиной. Ее муж верил в невиновность Барбары. В ярости (и отвращении, вызванном тем, что она увидела в кладовой дома Маккейнов) Линда с порога отвергла эту идею, ведь армейские жетоны Барби нашли в посеревшей и закостеневшей руке Энджи. Но чем больше она об этом думала, тем сильнее нарастала ее тревога. Отчасти потому, что она уважала суждения Расти – не только сейчас, но и всегда, – но также из-за тех слов, которые прокричал Барби, прежде чем Рэндолф вывел его из строя «Мейсом». «Попросите вашего мужа осмотреть тела! Мэм, он должен осмотреть тела!»

– И еще, – Джекки все вертела стакан, – в заключенного не прыскают «Мейсом» только потому, что он кричит. Иногда по субботам, особенно после важных матчей, в камерах кричат, как в зоопарке перед раздачей еды. Но им просто не мешают кричать. Со временем они устают и ложатся спать.

Джулия тем временем изучающе смотрела на Линду. И когда Джекки закончила, обратилась к ней:

– Повторите еще раз, что сказал Барби.

– Он хотел, чтобы Расти осмотрел тела, особенно Бренды Перкинс. Сказал, что в больницу их не привезут. Он это знал. Они у Боуи, и это неправильно.

– Чертовски странно, что они убиты, – вставил Ромео. – Извините за грубое слово, преподобная.

Пайпер махнула рукой:

– Если Барби их убил, не понимаю, почему для него так важен осмотр тел. Но если не убивал, он, наверное, подумал, что вскрытие обелит его.

– Бренда – самая последняя жертва, так? – спросила Джулия.

– Да, – подтвердила Джекки. – У нее началось окоченение, но не закончилось. По крайней мере мне Бренда окоченевшей не показалась.

– Она и не окоченела, – сказала Линда. – А поскольку окоченение начинается примерно через три часа после смерти, то, по моим расчетам, Бренду убили где-то около восьми-девяти утра. Но я не врач. – Она вздохнула и прошлась руками по волосам. – Расти тоже, но он смог бы определить время смерти гораздо точнее, чем я, если б его позвали. Никто этого не сделал. Включая меня. Я так испугалась… столько всего навалилось…

Джекки отодвинула стакан.

– Послушай, Джулия, утром ты была у супермаркета с Барбарой, так?

– Да.

– Чуть позже девяти, когда бунт уже начался?

– Да.

– Кто пришел первым, он или ты? Потому что я не знаю.

Джулия пояснила, что она пришла первой, а Барби появился после нее и позже, чем Роуз Твитчел и Энсон Уилер.

– Барби показал нам, как успокоить людей, – добавила она. – Возможно, спас многих от серьезных травм. Это никак не вяжется с вашими находками в той кладовой. Есть у вас какие-то предположения об очередности смертей? Помимо Бренды, которую убили последней?

– Энджи и Доди стали первыми жертвами, – ответила Джекки. – Разложение у них зашло дальше, чем у Коггинса, так что его убили позже.

– Кто их нашел?

– Ренни-младший. Он что-то заподозрил, потому что увидел автомобиль Энджи в гараже. Но это не важно. Куда важнее Барбара. Ты уверена, что он прибыл после Роуз и Энса? Потому что это выглядит не очень хорошо.

– Я уверена. Поэтому если предположить, что Барби не убивал людей, тогда чем он занимался? – Но ответ напрашивался очевидный. – Пайпер, я могу воспользоваться твоим телефоном?

– Разумеется.

Джулия заглянула в телефонный справочник, размером с брошюру, потом по мобильнику Пайпер позвонила в «Эглантерию». Услышала резкий ответ:

– Мы закрыты до последующего уведомления. Эти говнюки арестовали моего повара.

– Роуз? Это Джулия Шамуэй.

– Ох, Джулия. – Голос Роуз смягчился на самую малость. – Чего ты хочешь?

– Пытаюсь установить алиби Барбары. Хочешь помочь?

– Будь уверена. Сама идея, что Барби убивал людей, нелепа. Что ты хочешь знать?

– Я хочу знать, был ли он в «Эглантерии», когда начался бунт в «Мире еды»?

– Естественно. – В голосе Роуз слышалось недоумение. – А где еще он мог быть после завтрака? Когда мы с Энсоном уехали, он отчищал гриль.