Итак, Общество Мидори сократилось до четырех участниц. Нет нужды говорить, что группа из четырех человек совершенно отличается от группы из пяти или шести, как и от группы из двух или трех человек. Газетный заголовок гласил: «Необъяснимое убийство». Сразу под ним мелким шрифтом значилось: «Нападение на почве наркотического опьянения?». Из комментариев источника, близкого к Управлению полиции, вытекало, что явных мотивов для совершения преступления сыщики не обнаружили, равно как орудия убийства и каких-либо иных улик. Вряд ли следовало рассчитывать, что мерзавец, совершивший злодеяние, будет пойман и изобличен.

Из всех подруг Хенми Мидори владела самой маленькой и самой скромной по обстановке квартирой. Дом, где она располагалась, был поделен на три секции, одну из которых Хенми Мидори и занимала. Здание стояло в одном из самых старых кварталов Чофу. Все здесь дышало суровым покоем: и небольшой садик, и тщательно подогнанные татами, прекрасно гармонирующие с несущими балками и стенами в традиционном стиле. Словом, для поминок по любимой подруге лучшего места было не найти.

– Вот и осталось нас всего четверо, – сказала Сузуки Мидори.

Теперь, когда Иваты Мидори не было в живых, она решила, что настала ее пора стать главой общества. Впрочем, остальным подругам вряд ли приходила в голову мысль о том, что их компания так уж нуждается в руководителе.

Солнце давно зашло, и за окном сгущались сумерки, а все четверо Мидори пили только зеленый чай. Никто даже не притронулся к шоколадным конфетам и сделанным вручную рисовым крекерам с добавлением соевого соуса, что аккуратно были разложены на красном лакированном подносе.

– Нехорошее это число – четыре, – сказала Хенми Мидори. – Нас всегда было шестеро, а теперь, когда сначала Нагии, а потом и Ватаа друг за другом…

Несмотря на царившее среди Мидори похоронное настроение, в комнате явственно ощущался некий оптимистический дух и позитивный настрой. Поминальная служба и погребение Иваты Мидори прошли в ее родном городе Сидзуока, поэтому подруги не смогли провести бдение у останков усопшей. Однако даже отсутствие тела не смогло поколебать решимости оставшихся в живых Мидори. Обычно, когда человек возвращается домой с похорон зверски убитого близкого друга и в задумчивости потягивает зеленый чай, у него становится горько и тошно на душе, а в голове крутятся мысли о беззащитности перед жестоким миром и необратимости свершившегося. Но настрой членов Общества Мидори был совсем другим. Все четверо думали одно и то же: «Так или иначе, мы разберемся с этой проблемой». Вероятно, именно такой образ мыслей и поднимал в атаку солдат в давние годы великой войны и современных террористов-смертников. А может, схема мышления Мидори вообще не предусматривала пораженческих настроений в духе «что было, то было, ничего не поделаешь, надо примириться с неизбежным».

– Кстати о группах с четырьмя участниками, – заметила Томияма Мидори. – Как ни крути, сразу приходят на ум «Битлз».

Она старалась говорить весело, трогательно пытаясь подбодрить остальных подруг.

– Значит, пока Ватаа не погибла, мы были «Роллинг Стоунз»? – с легким смешком откликнулась Такеучи Мидори и улыбнулась.

– А вы помните группы из шести участников? – оживилась Сузуки Мидори, и сразу же вслед за ее словами дух оптимизма овладел языками всех присутствующих.

– У Ютиамады Хироси и «Кул Файф» точно шестеро участников!

– Но ведь для большинства дел шестерых многовато, разве нет?

– С другой стороны, семья с четырьмя детьми, если учесть папу и маму, тоже составит шесть человек.

– А как-то раз мы с сыном, когда я еще была замужем, съели на двоих пять бургеров, но вот на шесть нас так и не хватило.

– На линии Собу поезда ходят по шесть вагонов. А вы что, разве не знали?

– Зато в логотипе «Ауди» четыре кольца, а в олимпийском символе пять!

– А кем бы мы стали, останься нас трое? – спросила Хенми Мидори. – Сестричками Касимаси?

Но перспектива превратиться в аналог третьесортного комедийного трио не слишком впечатлила подруг.

– Это не смешно, – коротко бросила Сузуки Мидори и, приподнявшись, достала из чайного ящика бутылку «Канадиэн клаб». Выплеснув остатки зеленого чая, она наполнила чашку виски и залпом выпила ее, словно пилот-камикадзе перед последним вылетом. – Сестрички Касимаси, ага, как же! Не для того мы вынесли столько страданий, чтобы под конец докатиться до такого!

– Слушайте, слушайте! А если нас останется двое, получится дуэт клоунов?

– А если только одна… то королева эстрады Мияко Харуми?

За такими разговорами женщины незаметно пропустили по стаканчику, и под действием алкоголя к ним вернулся боевой дух старого доброго Общества Мидори.

– Нам известно, кто стоит за этим убийством, – резюмировала Сузуки Мидори. – Это те, кто мечтает превратить нас в сестричек Касимаси или в Саймона и Гарфанкела: дружки Сугиоки!

На следующий день Сузуки Мидори и Хенми Мидори отправились на место убийства Сугиоки. Прикрывшись зонтиками, они не заметили, как к ним подошла юная студентка, которая так напугала Нобуэ и Исихару.

– Прошу прощения, я могу вам помочь? – обратилась она к подругам.

Обе Мидори не были похожи на потерявшихся или нуждающихся в помощи и, ясное дело, перепугались, когда к ним неожиданно подошло это чудовище в девичьем обличье. И неудивительно: один взгляд на такую физиономию отнимал у любого не менее тридцати процентов жизненной энергии.

– Э-э, н-нет, спасибо…

Сузуки Мидори и Хенми Мидори переглянулись. Они принадлежали к тому типу людей, которые имеют обыкновение сравнивать себя с другими и получать удовольствие от чужих неприятностей, поэтому юная студентка поначалу породила в их душах нечто вроде чувства превосходства. «Ну и рожа! – подумали кумушки. – Да уж, молодость – еще не гарантия успеха…»

Вслед за этой мыслью у обеих наступила реакция, а именно: сильное желание бежать прочь от жуткого лица и укрыться на вершине какого-нибудь скалистого утеса. От чувства собственного превосходства не осталось и следа.

– А вы… э-э-э? – начала Хенми Мидори, ощущая, как из желудка к пищеводу медленно поднимается тягучая горькая масса.

– Я живу в здешнем общежитии. А учусь в «Лепестке».

При звуке голоса юной студентки волосы у обеих Мидори (и даже короткая, недавно выбритая поросль под мышками) зашевелились, словно от некоего тлетворного дуновения, и встали дыбом.

– Что еще за «Лепесток»? – спросила Сузуки Мидори, полагая, что речь идет о словечке из молодежного сленга, обозначающем текущие из носа сопли. И хотя ноздри у девочки были чистые и сухие, наличие выделений в виде соплей, слез или даже менструальной крови смотрелось бы на таком лице весьма уместно.

– Это так наш колледж называется: «Цветочный лепесток». Но дело не в этом, а в том, что мне кое-что известно. Я свидетель. – Девица с важным видом выпятила грудь, обтянутую белой хлопчатобумажной блузкой.

Подул прохладный ветерок, и на сиявшее целый день солнце наползла невесть откуда взявшаяся туча.

– Свидетель? – в один голос взвизгнули Мидори. Волосы у них все еще шевелились от страха, а по спинам, предваряя обильное потоотделение, пробегали волны озноба.

– А вы разве не помните? Прямо вот на этом месте, где вы сейчас стоите, убили совсем молодого юношу. Я все видела своими глазами. А потом имела честь помогать полиции в расследовании. А чуть позже я познакомилась с двумя приятелями убитого юноши, они пригласили меня в кафе и угостили мороженым, и у нас была возможность обсудить различные темы, которые интересуют молодежь.

Слушая речь студентки, Хенми Мидори никак не могла побороть волнение. Волоски у нее на теле то вздымались, то опадали, словно трава на поляне, где прилегла Навсикая из Долины ветров и Хенми представилось, что ее вылизывает самый отвратительный в мире мужчина. Наконец ей удалось собрать волю в кулак, и она прохрипела:

– С двумя приятелями? Его приятелями?

– До чего же забавные и веселые ребята! Один из них, который пониже ростом, написал мне номер своего телефона. Считайте меня трусихой, но я еще ни разу не позвонила ему.

«И правильно сделала, – подумала Сузуки Мидори, – а то звук твоего голоса любое оптоволокно расплавит!»

Вслух же она сказала:

– Может, тебе удалось узнать имя этого парня? Дело в том, что мы подруги матери несчастного Сугиоки – ведь так звали убитого? Она желает сделать памятный фотоальбом о нем.

– Его зовут Исихара-сан! – ответила школьница, и в глазах у нее сверкнул огонек.