Глава шестая
Война? А какой от нее толк?
* * *
ЛЮДИ ОБОЖАЮТ ВОЕВАТЬ. Во многом это наша отличительная особенность. Самые древние свидетельства об организованном массовом насилии в археологической летописи относятся к эпохе, отстоящей от нашей примерно на 14 000 лет, – все происходило в Джебель-Сахабе, в долине Нила. Но давайте будет честными с собой: скорее всего, стычки случались и намного раньше. Между тем (как упоминалось пару глав назад) пример мексиканского города Оахака говорит в пользу той версии, что вскоре после того как появились деревни, появились и конфликты между их обитателями. А там уже все пошло по возрастающей.
По оценкам историков, 90–95 % всех известных науке обществ участвовали в военных действиях почти регулярно. Те немногие, которым удалось избежать этой участи, чаще всего были довольно изолированными и вели кочевой образ жизни или занимались собирательством. Но у этого исторического правила есть одно замечательное исключение. Это Хараппская цивилизация, которая зародилась в долине Инда около 5000 лет назад и после распространилась по территориям, которые сегодня входят в состав Афганистана, Пакистана и Индии. Она развивалась почти одновременно с цивилизациями Египта и Месопотамии, и это было прогрессивное сообщество, к нему принадлежали миллионы людей. Хараппская культура создала города с продуманной планировкой, где были водопровод, канализация и общественные бани. Кроме того, ее продуктами были инновационные технологии и искусство, и их торговцы обменивали на другие блага в далеких землях. Как кажется, войн там не существовало. Совсем. Археологи уже век занимаются раскопками на месте хараппских городов, и им не удалось найти весомых доказательств того, что эти поселения когда-либо подвергались нападениям и разорялись, – только несколько намеков на основательные укрепления или оборонительные постройки, никаких изображений военных действий в хараппском искусстве, ничего, что указывало бы на существование армии или большого арсенала оружия. (Интересно также то, что в отличие от других сходных цивилизаций того же периода они не воздвигали ничего похожего на памятники великим предводителям.)
Такие вводные побуждают некоторых представлять себе хараппцев как идеализированную разновидность протохиппи, и это забавная идея, но она скорее относится к области желаемого, а не реального. Хотя и они и вправду кажутся довольно расслабленными гражданами, которые хорошо ладили с соседями, у них было одно преимущество, позволявшее им не уделять обороне столько внимания: занимаемая ими территория была естественным образом хорошо защищена от потенциальных захватчиков, и потому хараппским городам легко было избегать войн. Также возможно, что мы до сих просто-напросто не обнаружили нужных свидетельств. И если так, то это уже не первый случай, когда древняя цивилизация заслужила славу миролюбивой, но ее добрая репутация в значительно мере пошатнулась в результате более поздних открытий. Хараппская письменность до сих пор не была полностью дешифрована, так что сохраняется вероятность, что когда это наконец произойдет, мы прочтем: «Гыгы, давайте спрячем все военные причиндалы, чтобы сбить археологов с толку». И все же в настоящий момент все указывает на то, что в то самое время, когда другие цивилизации были поглощены войнами и завоеваниями, хараппское общество переживало расцвет, и это длилось примерно 700 лет, и нет оснований заподозрить его в участии во внешнем конфликте любого рода. А после хараппская цивилизация вдруг… исчезает из истории. Люди начали покидать города и возвращаться в деревни. Изменение климата, имевшее место в 2200 году до н. э. и повлекшее упадок некоторых других ранних цивилизаций, сделало долину Инда засушливой и менее плодородной. Слишком многочисленное население и использование слишком больших площадей для земледелия могли привести к нехватке продуктов питания. Кроме того, как и все густонаселенные города, хараппские поселения были подвержены быстрому распространению болезней. Какой бы ни была причина, 3500 лет назад города обезлюдели, и короткая мирная перебивка в истории человечества подошла к концу. Между тем все прочие народы планеты продолжали разрастаться и воевать.
(Не исключено также, что главной ошибкой хараппской цивилизации была как раз ее миролюбивость и что цивилизации в принципе нуждаются в войнах для устойчивого развития. Развлеките себя сегодня мыслями об этом.)
Нам посчастливилось жить в относительно спокойном мире, но вы, должно быть, заметили, что парочки-другой войн нам все же не удалось избежать. Численность погибших в результате военных действий на протяжении последних десятилетий сокращалась, и некоторые аналитики предположили, что мы вступили в новую эру мира, рациональности и международной дружбы. Но если честно, говорить о этом пока рановато: в конце концов, мы сравниваем нынешние ежегодные потери с пиковыми значениями времен Второй мировой войны. Возможно, человечество решило немного передохнуть, чтобы потом взяться за оружие с прежним пылом.
Надеюсь, что для читателя довольно очевидно, что в книге о промахах война может рассматриваться только как промах того или иного индивида. Но в дополнение к тому, что войны сами по себе – это плохо, это хаос и узколобость военных начальников, это бравада и глупость, они еще и повышают риск сплоховать, который и так высок у представителей человечества. Война – это массовый приток крови к голове, или, говоря иными совами, это гарантия эпичного провала.
Ничто не иллюстрирует это утверждение лучше, чем битва при Кадисе, более справедливым названием для которой было бы позорный разгром при Кадисе. В 1625 году англичане решили, что пора наконец как следует накостылять испанцам. Король Яков VI и I (тот самый, что объединил королевство, перевел на английский Библию и охотился на ведьм) только что умер, оставив за главного своего сына Карла I. Карл, демонстрируя весь такт и благоразумие, на которые он был способен и которые в итоге оставят его без головы, имел зуб на испанцев с тех пор, как они не дали ему жениться на одной из своих принцесс, и он хотел возмездия. Он и его соратники поначалу решили прибегнуть к старой, доброй тактике – устроить пиратскую облаву и украсть все золото и серебро, которые везли из Нового Света испанские корабли.
В ноябре того года 100 кораблей и 15 000 солдат объединенной англо-голландской армии вошли в Кадисский залив на юго-западе Испании. Они явились грабить, и решительность была их девизом. Однако флот был крайне дезорганизован и к тому же прибыл слишком поздно, а потому он упустил испанские корабли с их сокровищами на пути из Америки. Но все же – время возмездия пришло.
К несчастью, еще до того как корабли достигли Кадиса, стало ясно, что запасы воды и продовольствия на борту слишком скудны. А потому когда захватчики высадились на берегу, глава экспедиции сэр Эдвард Сесил решил расставить приоритеты именно так, как подсказывало оголодавшим солдатам их нутро: прежде всего они принялись искать фураж, отложив все битвы на потом. И разумеется, войска тут же занялись тем, что и сегодня делает за границей любой англичанин: они прямиком двинулись к кадисским винным складам. Там они восполняли силы и приходили в себя.
Осознав, что войска разомлели и пришли в полную негодность, Сесил принял разумное решение распрощаться с оригинальным планом. Он приказал солдатам отступать и грузиться на корабли, чтобы с позором улизнуть восвояси. Большинство повиновались, но порядка 1000 человек были настолько пьяны, что им пришлось остаться: они слонялись по Кадису до тех пор, пока не вернулись испанцы и не расправились с ними.
Вот так англичане не справились с вторжением в Кадис.
Выпад англичан против испанцев зачастую можно найти в списке самых драматичных военных просчетов. И по правде говоря, если не принимать во внимание массовую казнь, все это и впрямь выглядит блестяще. Явиться, не наесться, но напиться до чертиков, буянить и потерять по пути пару товарищей – это классический сценарий праздника. Если бы вместо развертывания боевых действий мы бы регулярно посылали многочисленный десант в чужие страны, чтобы он пил литрами местное вино и без цели шатался по местным городам и местечкам, мир, возможно, был бы куда более благополучным местом, а люди были куда счастливее. Когда я написал это, мне вдруг пришло в голову, что именно так и обстоят дела в Европейском союзе.
Алкоголь – сейчас я вас огорошу – сыграл главную роль в большом числе самых глупых инцидентов, какие только случались на поле боя. Так и было в битве – если ее можно так назвать – при Карансебеше 1788 года. Этот эпизод производит впечатление, поскольку австрийской армии удалось понести значительные потери несмотря на то, что неприятель не явился. Как оказалось, врагам австрийцев (тогда они как раз воевали против Османской империи) вообще не было известно о том, что битва состоялась, они выяснили это только время спустя. Сложно сказать точно, что там произошло. Ясно только то, что австрийская армия отступала в ночи через город Карансебеш (на территории современной Румынии) и сквозь сон и усталость следила за турецкими преследователями. И тут мнения о произошедшем расходятся. По одной версии, военное подразделение из румынской Валахии стало распространять слухи о том, что пришли турки, – чтобы посеять панику, которая позволила бы им ограбить обозы, сопровождавшие войска. По другой версии, группа офицеров-кавалеристов встретила валахского фермера с возом бренди и тут же решила, что у них за плечами был долгий и тяжелый день в седле, а потому они заслужили отдых и развлечения. Через некоторое время появились пехотинцы и с укором поинтересовались, собираются ли сослуживцы делиться алкогольной добычей. И как раз в этом месте случился скандал. Какой бы ни была истинная причина (в разных вариантах этой истории один род войск пытается перевалить вину на другой), большинство источников сходятся в том, что кризис наступил тогда, когда некто выстрелил в воздух, а некто другой стал кричать: «Турки! Турки!» Пьяные – всего вероятней – кавалеристы решили, что все это всерьез, а потому они вскочили на лошадей и понесли весть дальше: «Турки, турки!» Здесь начинается жуткая паника, все силятся спастись от воображаемых врагов. В темноте, смятении и, возможно, состоянии алкогольного опьянения сталкиваются две колонны австрийских бойцов, одна принимает другую за вражескую, и все принимаются неистово палить друг в друга.
К тому моменту, когда все участники трагедии наконец поняли, что никаких турок поблизости нет, значительная часть австрийских отрядов рассеялась, повозки и пушки были перевернуты, изрядное количество запасов было утеряно или испорчено. На следующий день турки и вправду достигли тех мест и обнаружили множество трупов и разрозненные остатки их лагеря.
Оценки потерь сильно расходятся. Кое-где упоминается только, что «многие» были убиты или ранены. Другой источник сообщает, что 1200 человек были ранены. А император Иосиф II с зашкаливающей уверенностью утверждал в одном из писем, что австрийские войска потеряли не только еду и палатки, но и три артиллерийских орудия. В наиболее известных сообщениях о произошедшем говорится о 10 000 погибших, но почти наверняка это число выдумал какой-нибудь артист, чтобы добавить в историю красок. В сухом остатке: что-то случилось, какие-то люди погибли или не погибали, но все единогласны в том, что ситуация была глупейшая.
Думаю, что это как раз и называют туманом войны, или туманом неизвестности.
Другой прекрасный пример виртуозного владения военной тактикой предлагает нам осада Петербурга во время Гражданской войны в США – тогда войска юнионистов обратили тактическую победу в унизительное происшествие, причем подошли к вопросу творчески. Они заблокировали бойцов Конфедерации внутри форта и целый месяц готовились к смертельному удару, которым разят из жалости к умирающему. Они собирались покорить крепость при помощи хитроумного маневра – прорыв подземный тоннель длиной более 150 метров, который планировали обильно начинить взрывчаткой.
И вот они наконец взорвали стену ранним утром 30 июля 1864 года, и мощь взрыва ошеломила свидетелей. В результате погибли сотни солдат армии Юга, а над тоннелем остался гигантский кратер глубиной более 9 метров и длиной в 52 метра. Проведя несколько минут в изумлении, войска Севера наконец бросились в атаку, но к сожалению, это были уже не те войска, которые муштровали целыми днями, чтобы отработать тактику, к которой следовало прибегнуть, проникнув во вражеский форт. А все потому, что солдаты, проходившие муштру, были чернокожими, и в последнюю минуту командующий войсками Севера распорядился заменить их на белокожих подчиненных, чтобы не случилось конфуза. И вот белокожие солдаты атаковали позиции южан… и тут ж свалились в кратер. Возможно, они полагали, что он может послужить хорошей защитой от вражеских выстрелов. Но так не случилось. Когда южане оправились от шока после взрыва, они вдруг осознали, что взяли в кольцо огромную яму, наполненную захватчиками, которые не могли выбраться из нее. Тем временем подкрепление со стороны северян продолжало прибывать, и по каким-то неведомым причинам они предпочитали размещаться в воронке, уже занятой их единомышленниками. Командующий войсками Конфедерации впоследствии назвал это соревнованием в стрельбе по индейкам.
Главный урок, который мы можем извлечь из этого: смотрите под ноги и не падайте в ямы.
Другое важное правило, которое нужно усвоить каждому начинающему военному стратегу, – коммуникация в военное время чрезвычайно важна. Как раз это пришлось усвоить воителям острова Гуам в Тихом океане во время Испано-американской войны 1898 года. Тогда испанские колониалисты и вовсе забыли предупредить островитян о том, что в разгаре была какая-то война. Испанцы недоглядели, и в результате, когда небольшой американский флот подошел к подозрительно незащищенным берегам Гуама и пустил 13 зарядов по старому испанскому порту Санта-Крус, гуамские сановники взошли на весельные лодки, приблизились к боевым кораблям и принялись благодарить американцев за бурное приветствие, попутно извиняясь, что в настоящий момент они не могут ответить любезностью на любезность, поскольку их пушки размещены на другой стороне острова.
Немного помявшись, американцы объявили, что вовсе не собирались здороваться, а готовились ввязаться в битву, потому что в разгаре была война. Сановники, немного раздраженные тем фактом, что они теперь были военными пленниками, объяснили, что не получали никаких посланий из Испании последние два месяца, а потому понятия не имели, что в мире такое творится. Они немного поспорили о том, что следует предпринять, и как раз тут в истории появляется новый персонаж – местный торговец, который, как оказалось, был старым другом американского капитана. Гуам официально сдался несколькими днями позже и с тех самых пор входит в состав Соединенных Штатов.
Как виду, нам не слишком хорошо удается следовать правилам типа «никогда не повторяйте ошибок такого-то». Но существует лишь несколько примеров тому столь же прекрасных, как эпизод из недалекого 1941 года. Тогда Гитлер точь-в-точь повторил ошибку Наполеона, которую тот совершил 129 годами ранее, – ту самую, которая поломала до того довольно успешные планы обоих по покорению всей Европы. И этой ошибкой, конечно, было вторжение в Россию.
Единственный успешный поход на Россию – а точнее, на Киевскую Русь, потому что России тогда не существовало, – осуществили монголы, и это уникальный случай в истории с этой точки зрения (и в этом мы убедимся через несколько глав). Полякам это удалось также, но они продержались недолго (хотя на пару лет они заняли Москву) и вскоре были выдворены восвояси. Дело также плохо кончилось и для шведов: они потерпели поражение, которое помогло покончить со Швецией как империей. Словом, из сказанного нужно усвоить: не суйтесь туда.
Логика Наполеона, направившая его на восток, в общем и целом понятнее логики Гитлера – если сравнивать двух лидеров. Впрочем, Гитлер едва ли руководствовался провальным планом Наполеона, панируя нападение на СССР. В то же время и Наполеон был вполне уверен в победе, ведь у его Grande Armée был такой же впечатляющий список военных достижений, как у «Манчестер Юнайтед» – футбольных. Кроме того, он имел зуб на царя Александра I, который, по его мнению, подрывал экономическую блокаду британцев со стороны Франции. И это было единственным разумным доводом, кроме довлевшего над всем желания покорить всю Европу. Однако препирательства по поводу торгового эмбарго – не слишком надежный повод для вступления в вооруженный конфликт с массивным государством. Если выбирать главную среди всех ошибок Наполеона, то она в том, что он неизменно начинал войну, если хотел добиться своего. Дипломатия и переговоры отнюдь не были его сильной стороной. Поскольку вторжение в чьи-либо границы было всегда предрешено, в этом случае Наполеон, возможно, поставил на Российскую империю, а не на Британию, поскольку от первой Францию отделяла парочка других государств. Зная, что российский климат оставлял ему всего только три месяца на то, чтобы обтяпать операцию захвата, он предложил стратегию: направиться сразу к Москве, вынудить русских дать генеральное сражение, которое он, конечно, выиграет благодаря своей армии, на стороне которой были профессионализм и мотивация рисковать жизнями (французские солдаты отнюдь не были бесталанными наемниками, которыми командовали аристократы).
К сожалению, это был один из тех планов, который хорошо выглядит на бумаге, но полностью зависит от того, насколько успешными будут попытки заставить оппонентов делать то, что вам нужно. Российские войска и вправду позволили французам почти что маршем пройти до самой Москвы: они непрерывно отступали, избегая крупных сражений и буквально сжигая за собой мосты и уничтожая все, что могло бы послужить врагу, – они дожидались прихода зимы, которая должна была сделать свое дело. К тому времени, как Наполеон осознал, какие правила игры навязывает неприятель, спасаться от холодов было уже поздно, и изможденная французская армия была обречена на долгий, изнурительный и для многих смертельный поход домой. В остальной Европе вдруг увидели слабые стороны там, где раньше видели сильные, и это стало началом конца для Наполеона.
В 1941 году Гитлер оказался в сходной ситуации: вторжение в Великобританию представляло сложности – она все-таки расположена на островах, и он решил, что воспользуется теплыми летними месяцами, чтобы напасть на Советский Союз. Вообще-то незадолго до того Германия и СССР подписали договор о ненападении… но конце концов, он был нацистом, а они – коммунистами, которых положено было ненавидеть.
Гитлер изучил стратегию Наполеона и надеялся изобрести хитрый план, чтобы избежать тех же ошибок. Он не стал направлять все силы на Москву, а разделил армию на три фронта, целью которых, кроме столицы, были Киев и Ленинград. В отличие от Наполеона он также не стал отступать при первых заморозках, а продолжать упорно отбиваться и атаковать. И это не сыграло ему на руку. Он не отдавал себе отчета в том, что хотя тактика и была другой, план в общих чертах был прежним (разить быстро и решительно, легко выигрывать крупные сражения, исходить из того, что все это вскоре заставит врага поднять белый флаг). Прежними были и его недостатки: он принял за аксиому, что неприятель станет следовать его сценарию, и не составил плана Б на тот случай, если по загадочным причинам враг поступит иначе. Кроме того, он вновь полностью проигнорировал суровость русской зимы. Среди немецких офицеров, приближенных к Гитлеру, было множество тех, кто мог бы указать ему на этот факт. Однако если в душе фюрера вдруг усугублялся его недоверчивый скептицизм, он держал окружение в полном неведении о своих планах или открыто лгал ему. Таким образом процесс принятия решений опирался одновременно на гордыню, капризность и склонность прятать голову в песок.
У его стратегии были те же недостатки, что и у Наполеоновой. Примерно таким же был и исход, разве что куда большими были потери. Немцы смогли подчинить изрядные по площади территории и одержали победы в нескольких битвах, но Советский Союз не сдался и не испарился, как предписывал сценарий. Советские войска использовали тактику выжженной земли и держали немцев в напряжении до наступления холодов, и именно в этот момент оказалось, что у захватчиков нет подходящей одежды, достаточного запаса продовольствия и незамерзающих жидкостей и смазок для танков. Гитлер приказал не сдаваться и бороться на лютом холоде и не велел отступать, что не принесло плодов – только новые человеческие жертвы. Во второй раз в истории армия, которая захватила большую часть континентальной Европы, катастрофически завязла в снегах во время ненужного вторжения в Россию, что в корне изменило ход войны.
К тому же в то самое время союзники Германии в Японии отвлеклись на организацию атаки базы Перл-Харбор, тем самым втянув в войну еще одного мощного участника, который всеми силами пытался избежать того. Если бы не два этих бездарных решения, Германия и союзники вполне могли бы провести успешную военную кампанию. И это доказывает, что иногда неспособность людей принимать взвешенные и обдуманные решения в долгосрочной перспективе может сыграть на руку всему человечеству (если, конечно, вы не фанаты Гитлера).
И вот американцы и японцы схлестнулись в битве в Тихом океане, и над водой повисла дымка из-за перекрестного огня. Так было в случае с островом Кыска, безжизненным, но стратегически важным, который находится в северной части Тихого океана, на полпути между Аляской (анклавом которой является) и Японией. Это был один из двух островов, захваченных японцами в 1942 году в разгар Второй мировой войны, что весьма напугало и удивило американцев, поскольку в последний раз они отбивались от британцев в 1812 году и с тех пор на их территорию никто не покушался. Даже если принадлежавший им кусок суши был микроскопическим и находился в тысячах километров от столицы.
Летом 1943 года 34 000 американских и канадских солдат готовили операцию по захвату Кыски. Они все еще зализывали раны после военной кампании по возвращению острова Атту, а она была ознаменована кровопролитными битвами – японцы сражались не на жизнь, а на смерть. Потому командный состав был убежден, что предстоящее сражение будет таким же ожесточенным. Высадившись на острове 15 августа, союзники оказались внутри густого тумана, и холод пронизывал их до костей. И в этих адских условиях – низкая температура, ветер и дождь, нулевая видимость – они вслепую, шаг за шагом двигались по гористой местности, стараясь избегать мин и закладок, а вокруг них в тумане то и дело вспыхивали залпы обстрела со стороны невидимого врага. Целые сутки они увертывались от снайперского огня и мучительно ползли вверх по склону по направлению к центру острова. Их продвижению сопутствовали спорадические глухие разрывы артиллерийских снарядов, стаккато начинавшихся там и здесь перестрелок и неразборчивые выкрики, которые могли быть приказами или слухами о близости японских войск.
Только на следующий день они смогли подсчитать потери: 28 убитыми, 50 ранеными. И тут они осознали правду – на острове не было никого, кроме них. Японцы покинули остров почти за три недели до этого. Американские и канадские солдаты стреляли друг по другу.
Эти события могли бы сойти за досадную, но типичную для человечества и потому понятную ошибку, если бы не одно но. Воздушная разведка за несколько недель до высадки сообщала командующим, что перестала замечать активность японцев на острове. Разведчики сделали вывод, что противник эвакуировался. Но опыт обратного захвата острова Атту убедил командующих в том, что японцы никогда не отступают, и потому они проигнорировали отчеты разведки. Желание найти подтверждение своей точке зрения зашкаливало. Более того, командиры были так уверены в своих прогнозах, что отклонили предложение разведчиков отправить в сторону острова еще несколько самолетов, чтобы перепроверить данные. Из этой истории нам нужно вынести следующий урок: избегайте ожиданий и предположений.
Двумя годами позже, в апреле 1945 года, всего за несколько недель до конца Второй мировой войны, немецкая подлодка U-1206 патрулировала воды у северо-восточного побережья Шотландии. Шел девятый день ее первой военной операции. Это было судно, обустроенное по последнему слову техники, быстрое и незаметное, на борту было много технических новинок. Кроме прочего, там установили и туалет нового типа, который выстреливал человеческими испражнениями в толщу воды, а не хранил их внутри септика.
Единственным недостатком новой уборной было то, что ею было чрезвычайно сложно пользоваться. Настолько сложно, что 14 апреля капитан вынужден был позвонить инженеру, чтобы справиться о том, как воспользоваться сливом. И это совсем не тот вопрос, который стал бы задавать человек, пользующийся определенным авторитетом. К несчастью, инженер разбирался в туалетных делах ничуть не лучше. В попытках обуздать механизм он повернул не тот вентиль… и кабину туалета стала заполнять крайне неприятная смесь морской воды и человеческих экскрементов.
Нет, я не знаю, кто принял это решение – разместить в туалете вентиль, который так напоминает рычаг слива воды, но вопреки всему впускает внутрь передовой немецкой подлодки морскую воду. Но предполагаю, что он принадлежал к той же философской школе, что и умник, который вывел вытяжку к реакторному блоку «Звезды Смерти» из «Звездных войн».
В затоплении кабины жгучим коктейлем из фекалий и соленой воды мало хорошего, но дело приняло совсем уж трагический оборот, когда зловонные стоки просочились через пол в батарейный отсек: проектировщики расположили батареи крайне удачно – прямо под туалетом. Это привело к тому, что батареи стали источать облака ядовитого хлора, и капитану Шлитту не осталось ничего, кроме как отдать приказ всплывать. И на поверхности его судно было тут же атаковано британскими военно-воздушными силами. Экипажу пришлось стремительно покинуть подлодку. Так, подлодка U-1206 – единственная затопленная во время Второй мировой войны из-за непродуманной конструкции туалета.
Этот случай должен напомнить нам всем о непревзойденной важности продуманного дизайна пользовательского интерфейса в условиях высокого давления, а также необходимости стратегического обособления жизненно важных элементов инфраструктуры. Но если честно, я включил этот эпизод в книгу только потому, что он очень смешной.
Совершенно очевидно, что военный успех невозможен без продуманного плана. Однако случается, что план слишком хитроумен и злонамерен, чтобы быть удачным. Если вы когда-нибудь играли в шахматы с кем-то, кто умеет это в разы лучше вас, вам известно, как это обычно бывает: вы часами продумываете ходы, чтобы загнать противника в ловушку, и только спустя время осознаете, что он предвидел каждое движение ваших фигур и что вы нанесли поражение самому себе. Примерно это и произошло с французским генералом Анри Наварром во Вьетнаме – с той только разницей, что он руководил войсками, а не передвигал по доске шахматные фигуры. Как и в случае с его соотечественником Наполеоном, его план можно было считать выдающимся только до тех пор, пока неприятель в точности следовал ему.
Стоял 1953 год. Целью Наварра было унизительное и бесповоротное устранение от власти коммунистов – членов организации Вьетминь (которая очень раздражала французов, поскольку ей удалось провести несколько весьма успешных восстаний против колониальных властей во французском Индокитае). Это было нужно для ослабления коммунистического влияния в грядущих мирных переговорах. И вот он решил заманить их в западню. Он основал новую опорную базу в отдаленном районе, которая угрожала каналам поставок Вьетминь, что, как ожидал Наварр, спровоцирует открытое сражение. База в Дьенбьенфу была окружена горами, покрытыми густым тропическим лесом, и это было преимуществом для вьетнамцев: они получили укрытие и обзорный пункт. У французов не было никаких укреплений. Сложно было противостоять искушению и не напасть на такой стратегический пункт. Но (было прописано в плане) передовые французские вооружения с легкостью должны были отбить атаку: превосходство французов в воздухе должно было исключить сбои в обеспечении всем необходимым, а огневая мощь должна была обеспечить победу в битве, поскольку силы Вьетминь не смогут транспортировать тяжелое вооружение через джунгли. Исключительно умный план. Наварр распорядился об оснащении базы и затаился.
И ждал. И ждал. Но месяцами ничего не происходило. Атака так и не случилась. Так чем же были заняты коммунисты?
Оказалось, что они были заняты как раз таки транспортировкой тяжелого вооружения через лес. Вьетнамские войска и местное гражданское население потратили несколько месяцев на то, чтобы разобрать орудия и на собственных спинах фрагмент за фрагментом перенести на многие километры через малопроходимый лес к Дьенбьенфу, а после собрать орудия снова. Завершив эту работы, они ждали начала сезона дождей. Когда французы просто-напросто увязли в грязи и их пилоты уже не моги различить того пункта, куда следовало сбрасывать поставки, вьетнамцы атаковали. Солдаты Наварра, ожидавшие наступления босоногих крестьян с доисторическими винтовками наперевес, были весьма удивлены, когда их база подверглась полноценной бомбардировке со стороны передовой артиллерии, которой, как они до того полагали, не существовало.
Французские войска держали осаду на протяжении двух месяцев, пока их наконец не вытеснили коммунисты. Масштаб и характер поражения были столь унизительны и сокрушительны, что французское правительство пало, а Вьетминь смогла провозгласить независимость Северного Вьетнама. Что было дальше, всем известно: Вьетнам оказался поделенным на две части, и остатки Вьетминь, сохранявшиеся в Южном Вьетнаме, стали именовать себя Национальным фронтом освобождения Южного Вьетнама, или Вьетконг; последний поднял ряд ожесточенных восстаний против южного правительства. Американцы решили вмешаться, чтобы поддержать союзников на юге – по причине холодной войны и всеобщей компании против коммунизма, и в результате оказалось, что Дядя Сэм ничуть не лучше французов, поскольку ввязался, по сути, в ту же войну. Как следствие, война во Вьетнаме продолжалась почти два десятка лет, погибли от полутора до трех миллионов человек. И все это отчасти произошло потому, что Анри Наварр предложил выставить чрезвычайно хитрую ловушку.
Но в анналах незадачливой военной истории можно отыскать и другую попытку усугубить холодную войну, еще более нетривиальную. И речь пойдет о предубеждениях небольшой группы людей, которые стали свидетелями того, как сверхдержаву унизило государство третьей лиги.
