Осеннее сражение в Артуа и Шампани

Последовал небольшой перерыв, а осенью союзники организовали самую крупную из своих операций 1915 года. Где? Разумеется, в Шампани и в Артуа.

К этому времени уже накопился некоторый опыт неудачных наступлений, и пришла пора сделать какие-то выводы. В августе по распоряжению Ж. Жоффра была издана и разослана в войска брошюра капитана Лафарга «Пехотная атака в настоящем периоде войны», в которой автор пишет: «Атака – это грандиозный, безграничный штурм, начатый мгновенно на всем фронте наступления, ведомый с бешеной настойчивостью прямо перед собой, могущий остановиться лишь тогда, когда последняя неприятельская линия будет сокрушена…». После этого настанет черед использования «крупных подвижных резервов», включающих «кавалерию, автобатареи, автопулеметы, пехотные батальоны, посаженные на автомобили с приданными им для очистки дорог саперами». Хочется спросить, какие такие дороги, пригодные для передвижения автомобилей, могут остаться в зоне прорыва после артподготовки и, собственно, «безграничного штурма»? Кстати, Лафарг считал, что немцы имеют одну линию обороны глубиной не более трех километров, однако этих линий уже было две, а местами сооружалась и третья.

Хотя Лафарг и возражает против методичности, в ходе наступления он предполагает густые стрелковые цепи и их равнение.

Примерно в этой логике французы и выстроили план осеннего сражения: 1,5 км на дивизию; резервы, подведенные как можно ближе к линии фронта; сосредоточение кавалерии для развития успеха (ей была поставлена задача действовать на глубину 24 километра сразу же после прорыва неприятельского фронта); оборудование плацдармов, выдвинутых в сторону противника на расстояние 100-200 метров от его передовой линии, чтобы ворваться в траншеи с первого броска; построение атакующей группировки в виде последовательных цепей (волн); инженерная подготовка района наступления; мощная артподготовка; одновременное наступление всей массой «с музыкой и развернутыми знаменами». Насчет музыки и знамен – это не шутка. Музыканты действительно находились в передовых окопах и играли «Марсельезу».

Для проведения операции французы сосредоточили 4-ю и 2-ю армии, количество британских частей во Фландрии постоянно возрастало, что позволяло французам пользоваться некоторой свободой в перегруппировке войск.

Вторая армия Пэтена занимала пятнадцатикилометровый участок и была построена в три линии: в первой – 14-й, 11-й, 20-й, 1-й Колониальный корпуса; во второй – 16-й корпус, 153-я, 53-я дивизии; в третьей – 3-й кавалерийский корпус (три дивизии).

Четвертая армия де Лангля имела в первой линии 2-й, 7-й, 32-й и 4-й корпуса; во второй – 6-й корпус, 8-ю и 56-ю дивизии; в третьей – 2-й кавалерийский корпус (три дивизии).

Для проведения операции французы сосредоточили 2925 орудий (1060 легких, 580 тяжелых, 992 тяжелые гаубицы, 993 миномета). Артиллерийская подготовка началась 22 сентября и продолжалась три дня. Всего было выпущено 1 683 170 снарядов.

Удар наносился в полосе длиною 31 километр.

С германской стороны на пятидесятикилометровом фронте оборонялась 3-я армия фон Эйнима. На участке удара были расположены 12-й и 7-й резервные корпуса (5 резервных дивизий), в общем резерве были 2–3 пехотные бригады и 10-й корпус, который перевозился из России.

В общем и целом французы создали колоссальное превосходство в силах и средствах.

Как же они этим распорядились? Восемь корпусов, или 21 дивизия, были выстроены для первой ошеломляющей атаки в одну линию, с глубиной построения не более 500 метров (командование хотело бы еще меньше, но столько людей на более узком плацдарме было не разместить физически). Глубина построения всей атакующей армии вместе с кавалерией не превышала 5 – 6 километров.

По существу, предполагалась атака фалангой: «Атака первоначально производилась только одной бригадой: вторая находится на своем месте в полной готовности. Построение полков одного за другим должно было привести к полной запутанности связи и исключало всякую возможность командования. Прорыв вперед отдельных наступательных волн неосуществим, потому что этому мешают устойчивые волны передних. Легко было усмотреть опасность, заключающуюся в том, что подкрепления запутаются в узких петлях первой группы прорыва».

25 сентября 2-я и 4-я армии перешли в атаку.

Тут выяснилось, что вторая линия обороны противника уцелела полностью, да и первая была лишь частично разрушена. Артиллеристы объясняли это дождливой погодой, которая, конечно, крайняя редкость для конца сентября.

«Вышедшая всей массой из плацдарма пехота сразу потеряла порядок и взаимодействие. Резервы задерживались. Управление почти было утеряно. Движение по лабиринту неприятельских окопов, разрушенных артиллерией и размытых дождями, уже нельзя было осуществить, как предполагалось, церемониальным маршем. Попав в неприятельские окопы, французская пехота уже не могла легко вылезать наверх, ибо достаточного количества выходов для нее немцы не приготовили…»

28 сентября французы попытались с ходу атаковать нерасстроенную вторую линию – с вполне очевидным результатом, 6 октября была предпринята вторая и последняя попытка. Наступление провалилось полностью и было остановлено по требованию правительства республики, потери достигли 150 000 человек, максимальное продвижение нигде не превысило трех километров.

Операция в Артуа была организована даже хуже, чем в Шампани, тем более что Д. Хейг вообще не хотел наступать и, в особенности не хотел наступать в районе Лооса. Д.Френч своего мнения не имел, Ф. Фош и Ж. Жоффр настаивали, дело дошло до политического руководства обеих стран, и, в конце концов, Г. Китченер был вынужден отдать Британским Экспедиционным Силам если не прямой приказ, то что-то к нему близкое.

Наступление началось 25 сентября газобаллонной атакой длительностью сорок минут (считалось, что немецких противогазов хватит только на полчаса). Как всегда при использовании газовых баллонов критическими были направление и сила ветра. Газ повис над нейтральной территорией и частично даже продрейфовал обратно к британским окопам. У французов (10-я армия) дело пошло чуть лучше.

Шесть участвовавших в наступлении британских дивизий были остановлены пулеметным огнем, но им удалось захватить деревню Лоос. На следующий день в сражение были введены еще две свежие необстрелянные дивизии (из той массовой добровольческой армии, которую Г. Китченер формировал в Англии). «Сразу пополудни вперед двинулись десять колонн «в каждой [по] тысяче человек, словно во время прохождения тренировки на учебном плацу». Немецкие защитники были поражены видом «вражеской пехоты, покрывшей весь фронт». Они встали, некоторые даже на парапет окопа, и открыли огонь по массе людей, продвигавшихся через открытое поле, покрытое травой. Пулеметчики начали стрелять с расстояния 1300 метров. «Никогда для пулеметчиков не было такой простой работы… стволы раскалялись и плавали в масле, очереди вдоль и поперек рассекали ряды противника; каждый пулемет делал в этот день 12500 выстрелов. Результат обескураживал. Было видно, как солдаты противника падают буквально сотнями, но продолжают свой марш, выдерживая строй и не останавливаясь», пока не достигли полосы колючей проволоки, натянутой вдоль второй линии немецких позиций. «Оказавшись перед этим непреодолимым препятствием, уцелевшие поворачивали и начинали отходить». Уцелели в подавляющем большинстве те, кто шел вперед. Из 15 тысяч пехотинцев 21-й и 24-й дивизий свыше 8 тысяч были убиты или ранены. Их противникам предстало вызывающее тошноту зрелище усеянного трупами поля Лоос, заставившее их прекратить огонь во время отступления британцев, так велико было чувство сострадания и милосердия после такой победы».

Боевые действия, как и в Шампани, продолжались до 8 октября, но и все достигнутые результаты, и все потери было делом первых двух дней. Общий итог осенних боев в Артуа и Шампани: французы потеряли 200 000 человек, британцы – 74 000 человек (всего союзники 274 000 солдат и офицеров). Потери германской стороны – 141 000 человек и 150 орудий.