Глава 14

Скромное обаяние тьмы

24 день холодных вод, Риль Суардис

Рональд шер Бастерхази

С безмозглым моллюском, по божескому попущению занимающим должность главы СБ Валанты, Роне столкнулся в десятке шагов от дверей принца Каетано. Бледный, с диким глазами Альгредо бежал разузнавать, что за дерьмо только что случилось в Риль Суардисе.

– Бастерхази, опять вы! – Альгредо резко остановился, чтобы не налететь на Роне.

А Роне – нет. Ох и не зря у него уже лет четырнадцать руки чесались убить это недоразумение, воображающее себя великим интриганом!

– Вы – идиот, Альгредо! – Роне ткнул пальцем (за неимением ножа) безмозглому моллюску в грудь. Тот отлетел к стене, и Роне снова шагнул к нему. – И начбезом вас сделал не меньший идиот! Каким местом вы думали, давая Шуалейде эту Мертвым драную папку?! Вы что, не читали моих отчетов по Аномалии? Ладно, к екаям мои отчеты! Вас что, Дюбрайн не предупредил, что информацию ей надо давать мягко, под присмотром и не всю сразу?

Безмозглый моллюск вместо ответа лишь хватал ртом воздух, наливался дурной кровью и делал какие-то невнятные движения руками.

– От вас было бы куда меньше вреда на прополке брюквы, дери вас семь екаев…

Роне осекся, когда его ударило потоком ледяного воздуха от активированного Альгредо защитного амулета: именно его Альгредо и нашаривал. И только тогда до Роне дошло, что он со всей гневной дури впечатал идиота в стену, и тот едва может дышать. И что он слишком увлекся и не рассчитал силы. После общения с Дюбрайном надо быть осторожнее!

– Вы… – Альгредо пытался отдышаться и растирал грудь, похоже, Роне то ли сломал ему пару ребер, то ли чуть не довел до инфаркта. Жаль, что только чуть. Естественная смерть Альгредо была бы очень кстати. – Какого шиса…

– …я делаю в покоях Каетано и не я ли во всем виноват? – насмешливо озвучил его мысли Роне. – К вашему великому сожалению, сделать меня виноватым в вашем идиотизме на этот раз не выйдет. А делаю я то же самое, что и всегда – исправляю ваши ошибки, пока не поздно. Так что можете сказать: «Спасибо, шер Бастерхази, что спасли Шуалейде разум». А, да! Заодно уж Риль Суардис и сотню бесполезных недошеров вроде вас!

– Вы как обычно… преувеличиваете заслуги. Темный шер, – почти внятно произнес отдышавшийся Альгредо.

– То есть вы считаете, что грубо удалить кусочек памяти, как делает МБ со случайными свидетелями, достаточно? Для сумрачной колдуньи и менталистки второй категории? Да вы еще больший идиот, чем мне казалось!

– Ее остановил капитан Герашан, а не вы!

– О злые боги… – Роне на миг закрыл глаза ладонью, чтобы не видеть этой вопиющей некомпетентности. – Он запихал пар обратно в кипящий чайник! И это лучшее, что он мог сделать один. Да вообще чудо, что ему удалось! Уйдите с глаз моих, Альгредо. Искушение избавить мир от вашего скудоумия слишком велико. И не лезьте к Шуалейде, видят Двуединые, ей сейчас достаточно малейшего толчка, чтобы снова сорваться.

– Хорошо. Я не полезу к Шуалейде, – с нескрываемой ненавистью процедил Альгредо. – Спасибо вам, шер Бастерхази. А теперь объясните мне, неразумному, что произошло и что вы сделали.

– О, не может быть, вы начали что-то соображать! Лучше поздно, чем никогда, мой светлый шер.

– Вы правы, шер Бастерхази. Так я слушаю. Что произошло, и что вы сделали?

Лаяться с разумной версией Альгредо стало скучно, так что Роне только презрительно дернул плечом и ответил, чтобы только этот моллюск отстал:

– Объясняю на пальцах. Шуалейда – сумрачная менталистка, воспитанная светлыми, которые понятия не имеют, что такое сумрак и тьма. Поэтому ее психика нестабильна так же, как ее дар. К тому же у нее здоровая паранойя, и ей крайне сложно кому-то довериться. Известные факты, не так ли?

– Известные, продолжайте, – отвратительно спокойно сказал Альгредо.

– Также вам должно быть известно, что Шуалейда влюблена в некоего светлого шера.

– Некоего? – Альгредо поднял бровь.

– Вы ни к шису не годитесь, как начбез, Альгредо, и это тоже известный факт. Капитан Герашан вам, разумеется, не называл имени того, кто писал ей любовные письма.

– Так. Подробно и по порядку, шер Бастерхази.

– Подумайте головой, шер Альгредо. Как Шуалейда могла влюбиться в Люкреса, если она ни разу в жизни его не видела? А встречалась она прошлым летом с совсем другим светлым шером. Ну?

– Дюбрайн?!. И он молчал?! Ни один шисов хвост…

– Не будьте совсем уж идиотом, Альгредо, – оборвал его Роне. – Вы знаете, что такое клятва перед Двуедиными. Я ее давал, и поэтому, как вы заметили, не назвал вам имен. Вы сами догадались. Герашан и все, кто мог бы рассказать вам, а главное, Шуалейде – тоже клялись. Но не разобраться в простейшей комбинации! Где ваша логика, Альгредо? Ну, кто может обмануть менталиста второй категории?

– Более сильный менталист, – с полным пониманием собственного идиотизма ответил Альгредо.

– Именно! А Люкрес у нас кто? Правильно, недоносок третьей нижней. У него от ментального дара только цветные искры в прическе, и те фальшивые.

– О боги, какой же я дурак…

– О чем я вам уже битый час и толкую, Альгредо. Вы – идиот. Дать Шуалейде досье на Люкреса, написанное рукой Дюбрайна, это… нет, я даже не могу слов найти! Признайтесь, он же вас предупреждал, что последние документы – только для вас, и Шуалейда не должна их видеть?

– Несколько иначе, она должна была увидеть все, но…

– Но не так. И после того как успокоится.

– Проклятье.

– Согласен. Отсутствие мозга – это худшее из проклятий.

– Хватит, Бастерхази! – взорвался наконец-то Альгредо, и Роне предвкушающе усмехнулся: сейчас снова будет драка! Но Альгредо безобразно быстро взял себя в руки и продолжил уже ровным тоном: – Лучше узнать правду поздно, чем слишком поздно. Итак. Почему Шуалейда сорвалась, я понял. Как Герашан ее остановил – догадываюсь. Теперь о памяти, психике и том, что вы сделали сейчас.

– Герашан слил последние две минуты ее памяти в мнемокристалл, как обычно поступает МБ с неудобными свидетельствами. В случае с условным шером это бы сработало, но не с менталисткой. Она бы обнаружила вмешательство, сама бы восстановила стертую память. После этого инцидента ее отношение к Герашану, МБ и вам лично можете предсказать сами. Ну и что такое разозленная Шуалейда, действующая исподтишка, вам объяснять не надо.

Альгредо только покачал головой. До него начала доходить степень возможных неприятностей.

– Вы сегодня на удивление любезны, шер Бастерхази.

Роне фыркнул. Да уж, на удивление. Но кого следует благодарить за его нынешнее благодушие и совершенно ему не свойственное желание бескорыстно помогать идиотам, Роне не скажет. Если у Альгредо есть мозг и верные шпионы во дворце, сам догадается.

– Сам поражаюсь, шер Альгредо.

– Так что именно она не будет помнить?

– Одну лишь деталь: чьей рукой были написаны письма. И поверьте, Альгредо, сделать это так, чтобы не покалечить ее психику, было крайне непросто. Мне удалось только потому, что она сама не желала знать правду. Это я вам тонко намекаю, что второй раз подобный фокус не пройдет. И что ментальный блок, позволивший ей сегодня остановиться и не повторить Олойского ущелья, сгорел.

– Что за ментальный блок? В ваших отчетах о нем не говорилось ни слова.

– И не могло говориться. Этот блок она поставила сама, причем значительно позже, чем были написаны отчеты. О нем знал Герашан, и он же наверняка помогал его ставить. По крайней мере, он знал, как его активировать.

– Проклятье.

– Не проклятие, а всего лишь прекраснейшая шера Аномалия. Если вы не будете вмешиваться, я научу ее контролировать дар. Вы поняли меня, Альгредо? Что бы я ни делал – не вмешивайтесь. Вы не понимаете, что она такое, и не сможете ей помочь.

– Она не будет вашей ученицей, шер Бастерхази!

– Она будет или моей ученицей, или проклятием Суардисов. Вы думаете, меня поставили на эту должность, только чтобы позлить вас? Так вот, я вас разочарую, Альгредо. Конвенту плевать на вас, Конвенту важно лишь одно: сохранить и развить редчайший дар Шуалейды. Только я могу ей помочь, именно поэтому я здесь. И поверьте, я бы отказался от этой великой чести, будь у меня выбор. Эта прелестная юная шера попортит нам с вами еще немало крови. Будь вы поумнее, отдали бы ее Люкресу и через год поплясали на его траве.

– Если бы сами прожили этот год.

– Согласен, его высочество никогда не откладывает на завтра того, кого можно проводить в траву сегодня. Да и некий светлый шер останется недоволен. Именно поэтому Шуалейда будет помнить все, что видела в той папке. Эмоций только поменьше, ее ярость я забрал.

– То-то вы выглядите таким сытым, – не удержался от шпильки Альгредо.

Роне рассмеялся. Боги, какой все же этот светлый идиот! Ума в нем – не больше, чем драконьей крови. То есть полкапли.

– Да-да, Альгредо. Не забывайте, что я – страшный, ужасный темный шер, и когда-нибудь я съем вас на ужин. Но не сегодня.

Насмешливо поклонившись, Роне взмахнул полой своего черно-алого плаща (который, оказывается, так нравится некоему светлому шеру) и завернулся в пелену невидимости. В конце галереи уже показалась фрейлина Ристаны, наверняка посланная по его душу.

– Шер Бастерхази! – пропищала фрейлина, успевшая его заметить. – Шер Бастерхази, прошу вас!..

Разумеется, Роне не отозвался. Отвечать на глупые вопросы ему сегодня надоело. Да и некогда. На эту ночь у него большие планы, и Ристане в них места нет.