Глава 39

Уэсли

Девушка-призрак, жившая в сознании Уэсли, стояла прямо перед ним. Настоящая и ничуть не изменившаяся с прошлого раза – первого раза, – когда юноша видел ее.

И она была жива.

Несмотря на все мысли Уэсли и на все, что сказал Эшвуд о том, что поглотил ее силу, девушка сумела выжить. Теперь она стояла рядом с Главой – как будто и не могла находиться где-либо еще.

«У меня есть и левая рука», – сказал однажды Глава.

– Сестра. Мы ждали тебя.

Ее голос остался не по годам сдержанным. Это не был голос пленницы. Однако и не слышалось ровного кукольного звучания, как у Асиз.

Это была она – та самая девушка, которую знал Уэсли. Она казалась вполне в себе. Смотрящему не требовалось смотреть на ее шею, чтобы понять это.

Саксони рухнула на колени.

– Зекия! – вскрикнула она. Уэсли вздрогнул.

Сестра Саксони. Это была она – все это время.

«Да».

Девушка улыбнулась ему, когда ее шепот раздался у юноши в голове.

Не призрак, как он полагал. Уэсли не сошел с ума, как ему казалось. Все эти годы Зекия нашептывала ему; убеждала парня быть плохим. Он гадал, знал ли об этом Эшвуд. Не являлось ли это частью какого-то извращенного плана.

– Ты проделал долгий путь, чтобы найти меня, – произнес Эшвуд. Уэсли выпрямился и высоко поднял голову.

– Ты немало потрудился, чтобы удостовериться в своей безопасности, – парировал он.

Эшвуд подался вперед. Его улыбка была подобна пятну во тьме.

– Но ты никогда не относился к тем, кто слушается приказов.

– И ты привез нам подарок, – добавила Зекия.

Саксони так и стояла на коленях. Ее глаза наполнились слезами, когда Зекия направилась к сестре. На ее руке надето кольцо – копия того, что носил на пальце Уэсли: печать Главы, какая имелась у всех смотрящих. Только Зекия не являлась смотрящим. Ее кольцо не черное. Оно было таким же огненно-ярким, как глаза Мастерицы.

Знак верной союзницы.

– Я должна была защитить тебя, – выговорила Саксони. – Я должна была прийти раньше.

– Встань, сестра. Если часто падать на колени, то так и останешься на коленях навсегда.

Это звучало совсем не похоже на ту девушку, которую знал Уэсли.

Время – самый большой мерзавец в мире. Оно делает из некоторых людей дураков, а из тех, с кем они расстались, – чудовищ.

– Мы думали, ты покинула нас, – сказала Саксони. – Я и не знала, что тебя захватили, пока…

– Меня не захватили, – поправила ее Зекия. – Я действительно ушла.

Эшвуд откинулся на спинку кресла, положив руки на тени-подлокотники.

– Она предложила свою жизнь, чтобы мой мальчик мог сохранить свою.

От извращенно-отцовского тона Эшвуда Уэсли внутренне сжался. Именно о случившемся с Зекией юноша сожалел больше всего. Он совершил убийство, чтобы получить свою должность. Но то, что Уэсли предал ее, казалось ему худшим деянием. Ведь девушка верила, что он не настолько плох.

Величайшим талантом Уэсли было разочаровывать людей, которые верили ему и в него. Все это время смотрящий считал, будто ее голос – наказание за это. Уэсли считал, что ее призрак преследует его, дабы он никогда больше не совершил подобной ошибки. Но Зекия не была мертва. Девушка преследовала его, пребывая в этом замке во плоти и крови. Пытаясь столкнуть юношу еще дальше во тьму.

– Она не знает, кто такой смотрящий Крейдже, – сказала Саксони.

Зекия посмотрела прямо на Уэсли и скривила губы.

– Когда я познакомилась с ним, он не был смотрящим чего бы то ни было.

– Она – та девушка из твоего сожаления, – произнесла Тавия, как будто только сейчас узнав ее. – Та Мастерица, которую ты принес в жертву Главе, чтобы стать смотрящим.

Саксони обернулась к Уэсли, глядя на него бешеными глазами – словно если бы Мастерица не была сломлена, то разорвала бы парня на куски голыми руками.

– Я помогала тебе, – процедила Саксони. – А ты столько лет назад променял ее на повышение в должности?

Уэсли не сказал ничего. Вместо него ответила Зекия:

– Это было лучшее из множества будущих.

Уэсли был рад, что зеркальные очки скрывают выражение его лица.

– Ты не можешь предсказывать будущее, – возразил он, вспомнив слова девушки. – Вероятностей слишком много.

– И я могу видеть их все, – заявила Зекия. – Нашим судьбам было уготовано сплестись сотнями различных способов. В каких-то Глава находил меня, в каких-то ты выдавал меня ему. – Зекия помолчала. Что-то, похожее на печаль, промелькнуло в ее глазах. – Я не хотела ждать, опасаясь, что сбудется именно последняя вероятность.

– Ты сошла с ума, – сказала Саксони. – Ты позволила ему превратить тебя в чудовище.

– Что за ерунда! Я превратил ее в нечто великолепное.

Эшвуд щелкнул пальцами. Зекия, словно хорошо обученная домашняя зверушка, послушно подула себе на ладонь. Образы хлынули с ее руки, словно вода.

Видение явило другую Саксони. Мастерица одета в такую же черную форму, как та, что была на Асиз, с печатью Главы на пальце. Пламя ползло по ее рукам, лизало шею и зажигало кончики волос чистым золотым огнем.

Иллюзорная Саксони шагнула к Эшвуду. Тот подался вперед, чтобы лучше видеть ее. Девушка заставила пламя угаснуть по мере ее приближения к трону. Потом опустилась на колени и склонилась перед своим королем.

«Мастер Интуиции».

Такова была отрасль Зекии. Она пробиралась в головы людей, в их разум. Именно так девушка оказалась в разуме Уэсли несколько лет назад. Именно так все это время оставалась там.

Созданная магией Саксони рассеялась в воздухе. Настоящая Мастерица плюнула на пол у ног Эшвуда.

– Этого никогда не произойдет, – отозвалась она.

– Твоя сестра предсказала множество будущих. Хочешь знать, в скольких из них ты примкнешь ко мне?

– Я хочу знать, в скольких из них я убью тебя.

Эшвуд рассмеялся:

– А ты, Уэсли? Ведь мой мальчик убил мою Консортессу и встал лицом к лицу со своим прошлым не только для того, чтобы подарить мне жаждущую мести Мастерицу, а?

Уэсли посмотрел на часы, тикавшие над троном Главы. Их циферблат был сделан из кости, а стрелки – из сухожилий. Тень-луна надвигалась. Однако юноше требовалось выиграть время, чтобы Карам и остальные успели разместить заряды. Чтобы их армия приготовилась нанести удар.

Уэсли поправил зеркальные очки на носу.

– Значит, я был прав, – хмыкнул он. – Жертва, которую мы должны были принести, – это не смерть Фалька. Мы должны отдать наши собственные жизни.

– Это было драматично, не могу не признать, – произнес Эшвуд. – Хотя мне любопытно, почему ты решил устранить своего любимого шпиона.

– Он работал на тебя, – сказала Тавия.

И когда Эшвуд лишь улыбнулся, желудок Уэсли сжался.

– Если бы Фальк это делал, я бы поаплодировал его убийству, маленькая фокусница. В конце концов, предателей нужно устранять, едва они исчерпают свою пользу. Я научил этому Уэсли, когда он был еще мальчишкой.

– Фальк посылал к тебе дельгов, – упрямо заявила Тавия. – Из-за него ты напал на нас в Гранке.

Эшвуд хихикнул:

– Я напал, и вы ухитрились выжить? Зачем бы мне прерывать мою игру подобным образом?

Наступило молчание. Воздух вокруг них сгустился. Что-то ужасное происходило в этот момент – еще ужаснее того, что Зекия оказалась союзницей Главы. Более ужасное, чем то, что Эшвуд намеревался убить их всех.

– Это была я. – Саксони смотрела в пол, словно желая провалиться сквозь землю. – Я заставляла Фалька посылать летучих мышей. Я сказала ему, что это нужно для Уэсли.

Тавия покачала головой:

– Ты не стала бы этого делать. Ты ведь на нашей стороне.

– Я на стороне Зекии, – возразила Саксони.

– Ты же мой друг! – закричала Тавия. – Мы договорились, что вместе будем участвовать в этом! Ради твоей сестры и моей мамы.

– Тебя не было на той железнодорожной станции в Крейдже! Я думала, ты погибла, – ответила Саксони. Из ее глаз текли слезы ярости. – И я уже знала, как найти Главу. Поэтому Уэсли мне не требовался. Я послала дельга к стражникам, намекнув, где мы находимся. Я думала, мы с Карам сможем ускользнуть, когда все будет кончено. Я не знала, что они пошлют так много народа.

– Но ты знала, что они попытаются убить нас, – отозвался Уэсли. Его голос звучал так же тихо, как у нее. Юноша чувствовал, что если заговорит чуть громче, то может попросту взорваться. – Ты знала, что они попытаются убить меня. Ты надеялась на это.

В нем бурлила магия. Она разбухала с каждым его яростным вдохом.

– А в Гранке? – спросила Тавия. – Тогда я была там.

– Это не я, – с неожиданным отчаянием сказала Саксони, поднимаясь на ноги и хватая Тавию за руки. – Клянусь перед Сонмом Богов! Я была усыплена магией моей амджи. Она увлекла меня в место внутри наших с ней разумов, чтобы убедить меня предать вас. Амджа слишком боялась потерять меня. Но я ответила «нет». Я не знала, что именно она замышляет.

Тавия рывком высвободила руки из пальцев Саксони.

– Это твои Родичи напали на нас?

– Наши союзники, – поправила Саксони. – Я узнала знаки на их одеяниях и поняла: тревога моей амджи за меня ослепила ее. После того как Карам была ранена, я не желала, чтобы кто-либо из моего Рода даже приближался к вам. Тогда я впервые осознала, что не могу довериться им даже в правом деле. Страх сделал Родичей безрассудными. Поэтому я заставила Фалька послать летучую мышь, велев им держаться подальше. Что я не скажу Родичам наши дальнейшие планы; что я сама верну Зекию.

– Но на Род Арджуна напали уже после этого, – напомнил Уэсли.

– Я тут совершенно ни при чем! – ответила Саксони. Однако в ее голосе звучало больше вины, чем ярости. Уэсли хорошо знал лжецов. Сейчас здесь присутствовало немало лучших из них.

– Ты ничего не сказала нам, – произнесла Тавия. – Даже после того, как мы отвернулись от Фалька.

Уэсли переступил с ноги на ногу. Юноша убил человека, который был по меньшей мере наполовину невиновен. И втянул в это Тавию. Девушка поверила в него, в его суждение, подавив свои принципы – и все ради ничего. Ради чьей-то игры.

– Мне жаль, что с Фальком так вышло, – сказала Саксони. – Но вы должны поверить: я не в ответе за случившееся с Родом Арджуна. Тот дельг…

– О да. – Эшвуд лениво откинулся на спинку трона. – Теперь я вспомнил.

Зекия хмыкнула:

– Очень милое создание. Оно так красиво пело нам.

– Ты перехватил его, – сделал вывод Уэсли. – А потом перебил гранкийский Род за то, что те помогли нам.

Зекия медленно, гипнотически качнула головой из стороны в сторону.

– Не всех. – Она кивнула в сторону Асиз – оружия, готового атаковать их со спины. – Мы спасли кое-что самое вкусное.

– Я думал, что поймаю тебя на последнем испытании, – почти с волнением произнес Эшвуд. – В конце концов, мой Уэсли ни за что не пожертвовал бы собой наряду с обычными мошенниками. Они всего лишь бесполезные подонки. И все же ты стоишь передо мной.

Уэсли сглотнул. Скука. Любопытство. Всего лишь очередная игра. Все эти разбитые жизни; весь хаос, который спутники оставили на своем пути, – все ради ничего.

Уэсли так и не удалось переиграть Главу, хотя бы на минуту. В действительности он сам являлся марионеткой. Ручным псом.

– Я знал, что когда-нибудь ты предашь меня, – продолжил Эшвуд. – Но пес должен укусить, прежде чем его можно будет по праву прикончить, Уэсли.

В голосе Эшвуда не звучало раздражения – скорее, он был отчасти восхищен тем, что Уэсли сумел восстать против него. Как будто это проявление инициативности, а не неверности со стороны его хитрого юного протеже.

– Ты именно это собираешься сделать? – спросил Уэсли. – Прикончить меня?

– Я собираюсь подарить тебе мир, мой мальчик. Твое предательство оказалось для тебя единственным способом доказать: ты достаточно силен, дабы стать моим преемником. Ты показал, что в тебе есть все необходимое, чтобы со временем сделаться таким же, как я. – В голосе Эшвуда звучала такая гордость, что Уэсли ощутил ненависть к себе. – Крейдже – первый из множества городов, которые мы покорим вместе. Это уже началось. Мало-помалу мы отнимем Усханию у Шульце и вымостим путь в наше новое королевство.

– Похищая разум людей – так же, как ты похитил разум моей сестры, – сказала Саксони.

– Это не похищение, – возразила Зекия. – Это был дар.

– Ты не предмет, чтобы тебя можно было дарить.

– Я имею в виду магию, – пояснила Зекия. – Это дар от меня моему Главе.

Саксони побледнела. Уэсли пытался разглядеть ту девушку, которую когда-то знал, в той, что стояла перед ним.

Это Зекия создала тот эликсир. Она использовала свою отрасль Мастерства, чтобы сделать нечто достаточно могущественное, способное отнять разум человека, а ведь когда-то девушка извинялась за то, что случайно забрела в разум Уэсли.

Что же он наделал, оставив ее в руках Главы?

– Это неправда! – выдохнула Саксони. – Ты лжешь!

– Тогда почему твой разум все еще принадлежит тебе? – спросила Зекия. – Как, по-твоему, ты смогла справиться с магией Лой?

– Кровь, – обронил Уэсли. Как же он был глуп, что не подумал об этом!

«Мой умный, умный мальчик».

– Я почувствовала это в тот же момент, как ты выпила эликсир. В тебе, сестра, есть часть меня. Ты даже смогла зарастить отметину. Ты считаешь, это произошло потому, что ты так сильна и могущественна? – спросила Зекия, кривя губы в усмешке. – Нет. Ты – моей крови, а этот эликсир и есть моя кровь. Это дает тебе устойчивость определенного рода. Не то чтобы я это планировала, но ты лучше, чем кто-либо еще, знаешь: Мастера нельзя одолеть его собственной магией.

– Моя магия – твоя магия, моя кровь – твоя кровь, – произнесла Саксони, глядя в пол с неизмеримой скорбью. – Ты должна была стать нашей Госпожой, Зекия. И вот во что ты превратилась вместо этого.

– Я никогда не должна была никем стать, – возразила Зекия. – Мое будущее – совсем не мое. Оно принадлежало нашему брату.

– Действие эликсира неотменимо? – спросил Уэсли.

– Лой не может действовать вечно, – ответила Зекия. – Как и все прочее, магия лишь временна.

Вокруг Главы закружились тени.

– Вот почему любой, кто отказывается склониться и вместо этого цепляется за прошлое, будет убран.

– Ты имеешь в виду – убит, – сказал Уэсли.

– Я имею в виду – вычищен, – поправил Эшвуд. – Как зараза, которой они и являются.

– Желание быть свободным – не зараза.

– Тогда каким же образом я нашел лекарство? Тогда почему же Крейдже уже пал на колени?

При упоминании его города Уэсли подался вперед. Юноша не знал, какое еще безумие Эшвуд навлек на Крейдже в его отсутствие. Однако сама мысль о том, что его город, его дом может погибнуть, ранила Уэсли в самое сердце.

Он больше не мог ждать. Парень чуял горящий в Саксони огонь и видел, как подрагивают руки Тавии, когда она пытается удержаться и не схватиться за кошельки с амулетами на поясе. И даже сам Уэсли чувствовал, как его недавно обретенная магия поднимается в нем, бурлит внутри.

Он не был праведен. Юношу нельзя назвать святым. Но будь Уэсли проклят, если позволит Эшвуду уничтожить разум всех до единого людей в его стране. Это было неправильно – и вдобавок совершенно безумно.

Уэсли бросил еще один взгляд на часы. Тень-луна могла оказаться над ними в любую минуту.

Но что-то остановило смотрящего. Воспоминание о случившемся в Гранке пронеслось в его голове.

«Полночь поет… Время проносят руки чужие…»

Он снова слышал эту песню. Это была не галлюцинация – магия Мастера Интуиции предсказала этот самый момент. И то же самое сделал хрустальный шар в руках Тавии в Крейдже.

– Я уничтожу тебя, – сказал Уэсли. Он не потянулся за пистолетом. Магия Мастера у него внутри ждала, пока ей откроют путь наружу. Уэсли сделал еще один шаг к Главе.

Эшвуд понюхал воздух. Его смех прозвучал, словно карканье ворона в ночи.

– Твоя магия – не заемная, – произнес он.

Уэсли сорвал очки и посмотрел прямо во тьму, которая скрывала от него Эшвуда. И в первый раз темнота обратила на юношу ответный взгляд.

– Я – Сосуд для магии гранкийского Рода Мастеров, – отчеканил Уэсли. – Я несу в себе их силу.

Эшвуд подался вперед, наградив его змеиной улыбкой.

– Вот как?

– Они наполнили меня своей силой.

– Вот как?

Глава не выглядел встревоженным. Он казался очень, очень гордым.

Зекия покачала головой и цокнула языком.

– Какая ложь, – произнесла она. – Какая прекрасная, опасная ложь. Я выдавлю ее из тебя по капле.

«До тех пор, пока не останется ничего».

Шесть Мастеров рядом с Главой нахмурились. Уэсли, обернувшись, увидел: Тавия и Саксони уже смотрят в сторону двери. Глядят на Асиз и Гаэля.

Уэсли надеялся, что у них суммарно хватит магии на сражение с восемью Мастерами, пока не сработают гильзы времени. Тавия не выглядела обеспокоенной – девушка коснулась рукой одного из своих кошелей с амулетами и пристально посмотрела на противников, готовая к сражению.

– Можешь занять свое место, Уэсли, – сказал Эшвуд. – Рядом со мной, где оно всегда и было по праву. Позволь мне стать для тебя отцом.

Пустые, пустые слова.

У Уэсли был отец. Пусть даже его отец, вероятно, уже был мертв. Пусть мужчина, наверное, никогда не любил Уэсли. Пусть даже Уэсли бросил его и всю остальную семью… Юноша мог забыть их лица, их голоса и то, при каких обстоятельствах семья оставила на его теле шрамы, но не мог забыть об их существовании.

Не мог стереть из памяти то, что они являлись его родными.

– Я тебе не сын, – отозвался Уэсли. – И я не предатель.

Потому что это Глава предал его в своем безумии и жадности. Уничтожив Эшвуда, Уэсли защитит Усханию.

Глава встал.

– О нет, ты предатель. А предатели должны быть наказаны.

Он еще раз улыбнулся. Из шара на трости Эшвуда родилась армия.