Однажды, много лет назад, мы посетили Метеоры. В то время мы занимались миссионерской деятельностью и потому считали себя самыми образцовыми ребятами на свете. Один игумен сказал нам:

— У всех вас есть серьезная проблема, которую вы должны преодолеть. Эта проблема больше тех трудностей, которые испытывают грешники в аду. Она огромна.

— Что же это за проблема?

— Ваша проблема в том, что вы очень хорошие. И потому вам будет сложно видеть в себе плохое и говорить об этом. Вы настолько уверены в своем совершенстве, так благочестивы внешне, что создали ложное представление о самих себе и считаете себя идеальными. Но идеальный христианин не сможет сказать на исповеди: «Отче, я, весь из себя такой совершенный, в действительности не являюсь тем, кем должен быть. На самом деле я такой и сякой, подумал это, сказал то, сделал се…» Вы решите иначе: «Как же я могу сказать все это? Я ведь образец, все считают меня святым и совершенным!»

В этом наша фальшь. В этом ложь и лицемерие. А Господь не гневается ни на что другое так сильно, как на лицемерие. Это страшно. Мне надоело мое лицемерие. Христос говорит: «Если кто без греха, пусть первым бросит камень!» (см.: Ин. 8:7). А ты — без греха?

То есть, Господи, мне нужно признать, что я грешен. «Да, если ты скажешь Мне об этом, Я буду любить тебя еще больше». А если я скажу Тебе, что безгрешен, разве Ты не будешь любить меня сильнее? «Нет, не буду. Потому что в таком случае ты не безгрешный. Ты лжец». Насколько, получается, лучше грешник, который при этом искренен, смиренен, открыт, прозрачен, который говорит: «Да, я такой. Я чувствую свою слабость и свое зло». А я боюсь: вдруг при этих словах другой человек оттолкнет меня — так, что я упаду и окажусь в еще большей грязи?

Да, а разве так не бывает? Ты ведь поступал так с людьми. Человек приходит к тебе, открывает душу, а ты демонстративно ужасаешься тому, что услышал, хотя если быть честным перед собой, то можно признать, что периодически ты думаешь так же и даже хуже.

Поэтому и не встретить такого духовника, к которому ты бы пришел на исповедь, а он бы тебе показал, насколько поражен и шокирован твоими словами. Безразличия ты также не увидишь. Священник никогда не скажет тебе: «Дитя мое, не мешай мне, делай, что хочешь!» Но и ужасаться не будет. Я же не ужасаюсь, когда что-то земное произрастает из земли; или когда вижу, как глиняная посуда изготавливается из глины. «Но я не земля!» — скажешь ты. Действительно, ты не земля, у тебя есть душа. Ты обладаешь нетленным. И ты борешься. Прикладываешь усилия, каешься в своих грехах и раскрываешь душу.

Вот об этом и говорил нам игумен в Метеорах. «Сейчас ваша проблема — раскрыть душу на исповеди: разговаривать с духовником свободно и искренне каяться. Вам трудно делать это, потому что вы „хорошие ребята“».

Это все равно что школьный учитель придет на исповедь и скажет духовнику: «Отче, я курю. А на уроке я говорил детям, что курить нельзя». Потом придет еще раз и скажет: «Отче, на уроке я рассказывал о том, что у нас не должно быть страстей, зависимости от чего-либо. А придя домой, выкурил три сигареты подряд, потому что не выдержал». Как можно быть таким!

Например, как сказать на исповеди: «Я узнала, что мою подругу уволили с работы, и от этого мне стало радостно»? Тебе нелегко признаться в этом, но ведь так оно и было, тебе действительно было приятно узнать об увольнении.

Или ты узнаешь о том, что кто-то из твоих знакомых развелся, и думаешь: «Да, жаль, но, честно говоря, он заслужил это, потому что однажды посмеялся надо мной. Сейчас я полностью удовлетворен. Я рад в глубине души, и никто об этом не знает». Вот какие состояния ты накапливаешь в себе и, следовательно, живешь во лжи. А потом начинаются комплексы, болезни, психические расстройства, лекарства…

Мне очень нравится точка зрения, что психологи работают с чувством вины. Ты идешь к психологу и говоришь о том, что тебя безпокоит, в чем ты чувствуешь себя виноватым. А Церковь забирает у человека его вину, его грех, что правильно и естественно.

Но часто ли мы встречаем это на практике? Может ли человек действительно «отдать» всю свою вину в храме или же он встречает противоречие, осуждение?

Следующий вопрос относится и к родителям, и к учителям, и к священникам. Но в первую очередь я говорю о себе. Когда человек приходит ко мне и рассказывает о каком-то проступке, помогаю ли я ему избавиться от чувства вины? Я священник, ты преподаватель, кто-то занимает еще какую-то должность… К нам приходят люди и раскрывают свою душу. Принимаем ли мы их такими, какие они есть? Сможем ли успокоить, или они уйдут от нас в еще более подавленном состоянии? У тебя получится сделать так, чтобы человек после исповеди почувствовал: «Как хорошо, что я все рассказал ему и он не стал меня ругать! Батюшка не дал мне ощутить себя полным ничтожеством!»

Спроси себя сам: мы, верующие, разве свободны от самоугрызений? От того, что порождает в нас внутреннее недовольство, чувство неудовлетворенности и заставляет жаловаться на жизнь? Одно цепляется за другое, как петельки. И надо поймать нужный конец нити, чтобы распустить все изделие.

Недовольство жизнью появляется, когда человек неудовлетворен, когда он позволил своему внутреннему миру испачкаться настолько, что запутался полностью. Очень трудно распутать этот «узор», потому что думаешь: «Если я начну распутываться при других, надо мной будут смеяться; меня оттолкнут, прогонят, у меня не будет друзей».

Да, это действительно трагедия. Ведь рядом со Христом мы вроде как должны освобождаться от греха. Становиться свободнее и спокойнее. Да, мы грешники. Но — спокойные грешники. Спокойные потому, что наша душа открыта и прозрачна. «Отче, я согрешил, я украл. И я не горжусь, а каюсь. Прости, Господи». Но мы, глубоко подавленные чувствами, держим все страхи и проблемы внутри. Как в таком случае можно покаяться на исповеди?

Иногда мы проявляем чрезмерную нетерпимость к грехам других. «Не могу этого слышать! Это невыносимо!» И т. д. Как будто грех, о котором мы узнали, — невероятное зло и самое страшное преступление на свете. Ну, спасибо большое. Знаешь, к чему приводит такая реакция? Человек настолько пугается, что начинает думать: «Пресвятая Дева! Сохрани меня от этого греха. А если я все-таки совершу его, то сохрани меня от необходимости рассказывать о нем. Я не выдержу!»

Все мы — и хорошие и грешные; и страстные и чистые. И каждый носит все это в себе. Думаешь, ты в грязи, а другой — совершенство?

Один человек рассказал мне: «Когда я поехал на Афон, то увидел там множество людей святой жизни. Я знал, что по сравнению с ними я — ничтожество, грешник, плохой человек, совершающий только плохие поступки».

Когда я учился в университете, на лекциях по педагогике нам говорили, что с детьми нужно вести себя так, будто ты никогда не ошибаешься. Почему? Потому что, объясняли нам, в противном случае ты перестанешь быть для детей образцом. Хорошо, но разве это не фальшь? Да и я тот, кого ты считаешь за образец, — периодически падаю, а затем каюсь. Но разве это не может быть образцом? Образцом покаяния.

А если внутри тебя прочно сидит убеждение: «другие люди никогда так не делают, никогда так не думают, не испытывают таких чувств», то значит, что ты сделал свой образ фальшивым. Но чувствуешь, где настоящее христианство. Ведь на земле не было более искреннего, более открытого, честного и земного человека, чем Христос. Настолько приземленно Он вел Себя! До такой степени приземленно, что однажды сел и, пачкая Свои руки в грязи, стал чертить буквы на земле. Пока все вокруг смотрели на грешную женщину, Его руки трогали землю. Христос будто говорил: «Я спокойно касаюсь грязной земли, а рядом со Мной находится женщина, которую вы готовы смешать с грязью! Вы, притворяющиеся предо Мной безгрешными, думаете, Я завидую вашей праведности и не замечаю всей этой лжи? Зачем лгать?»

Потому и нет перемен в твоей семье, потому и у ребенка такие проблемы, потому и твоя жизнь все усложняется. Ты хочешь казаться другим человеком — не тем, кто ты есть на самом деле. Внешне ты такой, а на самом деле — совсем другой. И это хаос.

Однажды, когда мы ехали на машине, водитель включил радио. Передавали какую-то современную музыку. Через некоторое время водитель выключил радио и сказал:

— Отче, если бы сейчас в машине вместо тебя был какой-нибудь другой уважаемый человек, я бы не включил эту музыку. Но я рад, что могу с тобой быть самим собой. Я — это я, и пусть я иногда слушаю такую вот музыку, но это я.

Я ответил:

— Наверное, этот другой человек просто вдохновлял бы тебя на молитву, создавая особую духовную атмосферу. А я вызываю желание светских развлечений.

— Нет, дело не в этом. Я бы не молился. Я бы ехал и боялся включить музыку, то есть боялся быть самим собой. И был бы уже кем-то другим.

— Не могу сказать тебе про всех остальных людей, — ответил я ему, — но лично мне нравится, что ты не боишься быть собой. И мне понравилось, что ты выключил радио, когда в песне стали звучать глупые и безсмысленные слова.

Загляни в себя и спроси: «Чего я хочу на самом деле? Кто я?» Точно так же помогай ближнему видеть и признавать ошибки, но не унижай его после того, как он расскажет о них. В этом — величие и красота нашей связи с Богом.

Если посмотреть на то, как мы, люди, обычно воспринимаем Бога, то получается, что Он — очень добрый, но одновременно и очень злой, мстительный. Но этот Бог, которого мы себе представляем, не имеет ничего общего с истинным Богом. Да, ты представляешь себе Его таким, но Он — не такой. Бог никогда не сердится на тебя!

Нет, дитя мое! Дыши! Освободись! Будь собой, стань таким, какой ты есть, и перестань жаловаться на жизнь. Сделай это!

Один человек (теперь он замечательный митрополит), когда был молодым, пришел к своему духовнику и сказал:

— Я больше не могу!

Вот как хорошо он сделал — просто пришел и сам признал это.

— Больше не могу!

— Чего не можешь?

— Не могу больше так жить! У меня страшное искушение.

— И чего же тебе хочется?

— Я хочу согрешить!

Он думал, что духовник скажет: «Нет, не смей!» А священник посмотрел на него и сказал очень просто и спокойно:

— Ну, тогда согреши!

— Что-о-о? — переспросил молодой монах.

— Ну ты же не сможешь быть хорошим через силу. Разве ты не свободен?

— Но вы берете на себя смелость…

— А что поделать? Ведь тебе не нравится, что я заставляю тебя быть хорошим.

И в то же самое время, когда духовник сказал: «Ну, тогда согреши!» — эта мысль моментально вылетела из головы его чада.

Давление, которое мы оказываем на самих себя, очень коварно. Оно вызывает в нас злобу, напряжение, тревогу, ропот… Не дави на себя. Один человек говорил, что если не давить на себя, то можно даже стать священником. И в любом случае — жить очень и очень хорошо.

Например, если я прилягу днем на полчаса, это будет моя забота, моя любовь к себе. И она мне во благо. Ведь если я не отдохну немного, у меня потом не будет сил, я стану похож на развалину и не смогу ничем заниматься — ни молиться, ни читать. Так что благая любовь к себе существует.

Люби себя. Не страшись своего «я». Разговаривай со своим духовником, проси его уделять тебе время и отвечать на безпокоящие тебя вопросы — и личные, и касающиеся твоей семьи, и связанные с прошлой жизнью, и любые другие.

Все мы люди. Человек способен ожидать от себя чего угодно. Можно подняться в небеса, а можно и вываляться в грязи. Я не хочу сказать, что валяться в грязи хорошо, но так действительно происходит иногда в нашем восприятии. Читайте «Лествицу» преподобного Иоанна Лествичника, читайте святых отцов, читайте «Добротолюбие», и вы увидите, какими искренними были все эти люди, говоря о себе: «Да, я такой, я так чувствую и не прячусь от себя». И после этого они утешались и исцелялись. Они менялись. Их душа успокаивалась, освобождаясь от тяжкого бремени.

После того, как человек увидит себя, примет себя таким, какой он есть, и явит себя Богу, а также честным, правдивым, хорошим и святым людям, он увидит обращенную к себе любовь.

Будем молиться, чтобы и ты слышал в себе эти слова. Чтобы в тот момент, когда тебе станет тревожно и страшно, ты бы почувствовал, как Господь говорит: «Я люблю тебя!»