Бог — Источник Жизни. Когда ты прикасаешься к Нему, ты берешь от Него силу. Когда ты счастлив, радостен, в хорошем настроении, полон жизни, это значит, что ты чувствуешь Бога и Его руку. И доказательство этому — то, что ты ликуешь, напеваешь или хотя бы насвистываешь. Ты счастлив, и тебе хочется петь, танцевать, прыгать. Что-то входит в сердце и заставляет трепетать от счастья, радости и воодушевления. Это означает, что Бог — в тебе.

Долгое время — дни, месяцы, годы — ты счастлив. И вдруг начинает что-то происходить: появляются плохие новости, рушатся какие-то отношения, ты узнаешь о том, что болен, — все это начинает уничтожать, раздавливать, ты впадаешь в уныние. Наши силы скудны, но мы можем призвать на помощь силу Божию, Его великую любовь, Его благодать и обетование. Он обещал нам, что будет с нами в каждый миг жизни и поможет, если мы попросим Его об этом. Но чтобы получить помощь, нужна крепкая вера, твердая уверенность в сердце и большая надежда на силу Христа.

«Веруешь ли ты?» — этот вопрос Христос часто задавал людям, которым была нужна Его помощь. Они болели, их мучили бесы и различные душевные недуги; они страдали от бедности, несправедливости, тяжких грехов, сердечного горя. Эти люди хотели исцелиться. Хотели освободиться от скорби, печали, одиночества и слез. И Господь спрашивал их: «Веруешь ли ты?»

Человек может не ходить в Церковь и не исповедоваться, но его первый диалог с Господом состоится через страдание. Боль — повод прийти к Богу.

Нет человека без скорбей, который прожил бы без боли. Поэтому не переживай за тех, кто пока не в Церкви. Не волнуйся: они придут. Нам о себе нужно безпокоиться. Действительно ли мы — церковные люди? «Ну, вы-то, конечно, церковный человек, — скажет мне кто-нибудь. — Вы же священник. Если вы не церковный, кто тогда?» Да, внешне я церковный человек, но внутри? Являемся ли мы с тобой в душе церковными людьми? Да, мы ходим в храм, скромно одеваемся, соблюдаем посты, читаем молитвы, знаем службу, кладем поклоны перед иконами и т. д. Хорошо, что мы делаем все это, но наша внутренняя жизнь также должна быть богоугодной.

Одна женщина сказала мне: «Отче, помолитесь, мои дети нецерковные. Сын женился и не ходит в храм!» — «Не волнуйся, — ответил я, придет и его час, только ты не знаешь когда. Он наступит тогда, когда этого захочет Бог, а не ты».

Кто-то желает святой жизни всем людям; а кто-то хочет, чтобы все попали в рай. И это совсем не плохо, это богоугодно. Но Господь говорит нам: «У Меня Свой ритм, Свое время, Свои способы, Свой план. И Я жду». Так и этой матери следует научиться ждать. Придет время, ее дитя обратится к Богу. «Правда? — спрашивает она. Как это случится?» Не волнуйся. Думаешь, жизнь не приготовила ему оплеуху? Но эта пощечина не будет наказанием. Это будет повод — какое-то событие, какое-то происшествие, разочарование… Думаешь, твой сын не разочаруется в людях? Придет время, и ему причинят боль, огорчение, страдание, он почувствует себя покинутым… Какой- нибудь человек совершенно неожиданно скажет ему что-то ужасное, а люди, которым он до этого помогал, начнут презирать его. И когда в этот момент ему понадобится помощь и поддержка, думаешь, он не найдет Бога? К кому еще он сможет обратиться со своей болью, своей тревогой, как не к Богу? Не ко мне, не к тебе. Мы — люди. Мы не спасаем других людей, мы сами нуждаемся в спасении от Господа.

Поэтому не волнуйся ни о ком, а молись обо всех и в своих молитвах доверяйся Божественному плану. Говори: «Господи, я вверяю все Твоей Божественной любви. Я скорблю об этом мире, о людях, о своем ребенке — сыне, дочери…» Ты же человек! Как можешь не скорбеть, если у кого-то что-то плохо?

Твой сын ударился в буддизм, увлекся восточными религиями. Или магией, или сатанизмом, или какой-то ересью. И мы переживаем. Мы не можем оставаться равнодушными, безчувственными. По словам апостола Павла, мы плачем и скорбим (см.: 2 Кор. 1:6–7), но не как те, у кого нет надежды. Мы проливаем слезы, испытываем боль, но со Христом, Который дает нам великую надежду. Мы говорим: «Господи, я верю, что Ты сделаешь все лучше всех! Ты — Бог».

Скажу тебе и еще кое-что. Старец Паисий Святогорец называл благой тревогой то, что испытывает человек, когда начинает тревожиться о своем спасении и о спасении других людей. Но если безпокоиться об этом больше, чем нужно, то это уже будет не благая, а чрезмерная тревога. Мы доходим до предела и начинаем впадать в отчаяние, панику, меланхолию, состояние безнадежности. Это уже нехорошо. Это — не скорбь по Богу.

Разумеется, святые любили людей и плакали о них. Когда они видели человеческие грехи, жестокость, то их душа начинала скорбеть, и они молились: «Господи, неужели столько людей получат осуждение на вечные муки? Неужели такое количество людей Ты отправишь в ад?» Святые плакали, страдали. Но в конечном итоге все доверяли Богу. В противном случае, если человек, к примеру, не в состоянии спокойно доверить Господу своего ребенка, а продолжает тревожиться и безпокоиться, знаешь, что получается? Фактически мы начинаем критиковать и осуждать Бога.

Ты возразишь мне: «Что вы такое говорите, как я могу осуждать Господа? Я люблю Его!» «Любишь?» — «Да!» Но когда в твою жизнь приходит отчаяние и тебя охватывает тревога о родных и близких, ты перестаешь доверять Богу и словно говоришь Ему: «Господи, Ты не умеешь управлять миром! Давай я скажу Тебе, как следует поступить! Ты не знаешь, а я знаю. Итак, сделай за месяц моего ребенка таким, каким я хочу его видеть. Пусть он начнет ходить в Церковь, исповедоваться, слушаться священника. Господи, сделай его таким, как мне хочется! Ты не знаешь, что делать, — давай я подскажу Тебе!»

Не кажутся ли тебе мои слова странными? Не кажется ли тебе, что сказанное мной звучит не очень хорошо? «Разве можно говорить Богу такое?» — спросишь ты. Однако ты говоришь Ему именно это.

Негодуя, ты фактически критикуешь Бога, упрекая Его: «Ты плохой властитель мира. Ты неправильно управляешь нашей жизнью и Вселенной». Мы начинаем судить Бога и думать о Нем так, будто Он ничего не может. Разве это не грех? Не богохульство? А ведь именно это поселяется в нашей душе, когда в нас нет спокойствия и доверия к Богу.

Лучший пример, который ты можешь показать, — быть тихим и мирным в своих действиях. Даже если мир вокруг рушится, даже если все летит вверх тормашками, ты смотришь на это и думаешь: «Господи, а где-то во всем этом Ты. Где-то рядом Ты». Я понял это, когда смотрел по телевизору репортаж о землетрясении в Китае: погибли сотни людей, в том числе и дети. В какой-то момент я отвернулся от экрана, потому что видеть это было слишком тяжело, но вдруг мне в голову пришла мысль: «Есть ли Бог посреди этого землетрясения?» Да, есть. «Но где же Ты, Боже мой? Где ты — в этом дыму, в этой пыли, среди детских трупов?» Бог был там. И я подумал: «Что я хочу сейчас сделать? Чего хочет мой эгоизм?» Он хочет вылезти наружу и сказать Богу: «Что Ты делаешь!» «А ты что сейчас делаешь? — ответит мне Бог. Ты молишься? Сидишь, переключаешь каналы, смотришь, что происходит на Евровидении… Разве не это ты делаешь сейчас? А что еще ты сделал? Я — сделал. Я пришел на землю, Я распялся. Я наблюдаю за тем, как живут люди, Я наблюдаю за тобой. Я помогаю тебе, укрепляю тебя. И Я хочу, чтобы ты последовал за Мной. Я говорил с тобой о многом. И говорил тебе, что если ты не послушаешь Меня, то сама природа восстанет против тебя. Души, покинувшие эти безжизненные тела, сейчас пребывают в блаженстве. Они в раю. А чего хочешь ты, когда критикуешь Меня? Кого ты осуждаешь? Бога?» Вот что пришло мне в голову в тот момент.

Если в своей жизни ты научишься всецело доверять Богу, то поймешь, что Бог не приемлет критики. И что Он не зол. Это мы думаем, что Он зол и мстителен. Это мы, осудив, предали Его на распятие, на крест! Но Бог — не та личность, которую мы можем судить и осуждать. Он — Тот, Кому мы должны доверять и поклоняться. Тот, перед Кем должны оставить свою убогую логику и ничтожный ум, настолько ограниченный, что из нашей памяти исчезает все подряд. И Бог, видя нашу забывчивость, говорит нам: «Ты, тот, кто не помнит, что ел вчера, теперь хочешь судить Бога, правящего миром? Я-то помню все. И могу прямо сейчас перечислить ошибки людей за всю историю человечества, в том числе и твои ошибки. Я знаю о твоих ошибках и о твоей боли. Я знаю все».

Итак, настоящая проповедь — та, которая исходит из уст мирного миссионера. Хороший проповедник может даже не знать, что такое миссия, но он осуществляет ее своей повседневной жизнью: молчанием, самыми простыми словами, обычным приветствием с улыбкой. Всем. Это прекрасно — быть Христовым миссионером, не имея при этом официального звания «миссионер». При этом служение проповедников конечно же благословенно — тех, кто отправляется в далекие страны (например, в Африку). Другие проповедуют в своей стране. Но можно быть миссионером, даже если ты прикован к постели.

Вот ты говоришь, что не можешь воспитывать своих детей. А разве это — не миссия? Я, прочитав твое письмо, считаю, что да. При этом ты даже не подозреваешь, что твое служение священно. Потому что, делая свое дело в семье, ты будто говоришь всем людям: «Смысл жизни — не в том, чтобы внешне все было в порядке, или чтобы бегать по разным делам, или чтобы быть здоровым; смысл жизни — понять свое предназначение, познать цель, которую ставит перед тобой Творец. Смысл жизни — в прославлении Бога и в отражении Божией радости и славы. Если этого не понимать, то все остальное теряет смысл».

Итак, ты тоже миссионер. Ты несешь миссионерское служение, проявляя терпение по отношению к своему мужу и к своему ребенку, переживая при этом трудности. Разве это не проповедь? Ведь все родственники смотрят на тебя и говорят: «Как она выдерживает! У нее такой раздражительный муж, как она выносит его? Видели, что было вчера? И она терпит». И все соседи (может быть, гораздо менее терпеливые) знают об этом. А сейчас, когда я говорю это, о твоем тайном и молчаливом терпении узнает весь мир.

Часто Господь называет вещи совсем другими именами — не такими, какими их называем мы. И твое поведение — это миссия.

Поэтому преподобный Исаак Сирин говорит:

Это — великая проповедь, великое дело.