Заметив в кустах мелькающие темные силуэты, я по-настоящему обрадовалась – наконец-то я вижу врагов! Раньше-то я палила в белый свет, как в копеечку, срубая с деревьев ветви и листья, расщепляя стволы... Но я никого не видела, стреляла, только ориентируясь на редко вспыхивающие огоньки в темноте между стволами да на выхлопы от регулярно вылетающих из леса гранат. И вот наконец-то я, так сказать, прозрела!

Вот они, сволочи! Нежелание убивать куда-то улетучилось, выветрилось из головы, будто его и не было. Надо их срубить и немедленно! А потом заняться средней группой, которая настойчиво обстреливает западную стену. Пулемет в руках скакал, как сумасшедший, пороховой дым застилал глаза, от вспышек выхлопа все перед глазами плыло, но я смотрела не на ствол, не на высокую мушку, а на фигурки врагов, которые попытались укрыться за деревьями, но не успели – мои очереди их все-таки достали!

Сильный удар в спину кинул меня вперед, прямо на пулемет. Я подумала, что это Степан неловко двинул рукой и задел меня, но, обернувшись, в шоке уставилась на незнакомца, с которым сейчас дрался Старший.

И только после этого я почувствовала в спине жуткую боль, которая набирала обороты, ввинчиваясь в мое слабенькое тело...

– Западную стену прикройте! – Кто это говорит? Кажется, Толя? – Таня, сними гранатометчиков у западной стены!

Я не могу. В меня только что выстрелили... Я осела возле пулемета, пытаясь рукой дотянуться до спины. Жилеты же у нас двухсторонние, почему же так больно?

Он ведь должен был меня защитить...

Жилет...

И Степа...

Почему так больно?..